– Впервые? Думаю, на коробке это написано. А почему это так важно?
– Поменьше спрашивай! – прерывает его Мори. – Просто дай мне эту коробку.
Уно исчезает внутри и возвращается с коробкой в руке.
– Вот дата выпуска, – говорит он, тыча пальцем в ряд цифр на боку. – Месяц назад.
– Месяц назад! Ты уверен?
Мори таращится на коробку. Никакой ошибки. Игру выпустили через шесть недель после смерти Миуры!
– В чем дело? – говорит Уно. – Это важно? Мори говорит, что важно, но не объясняет, почему.
Ему нужно вернуться к себе и сделать несколько звонков.
Уно же явно не терпится.
– То есть, есть прогресс, так? И что мне делать дальше?
Мори поворачивается к лестнице.
– Сейчас нет времени, – говорит он через плечо. – Все подробности завтра.
– Эй, скажите мне что-нибудь еще! – кричит Уно. Погодите, я еду с вами! Только ботинки надену!
Но Мори не ждет. Он сбегает по лестнице и у входа в здание едва не сталкивается с девушкой в красном плаще. Она спешит мимо, не замечая его. Мимоходом он видит ее лицо – серьезное, внимательное, эффективно симпатичное. На улице Мори заводит «хонду» и бросает взгляд на коридор третьего этажа. Красный плащ стоит у дверей квартиры Уно. Дверь открыта. Голос Уно – парень оправдывается, умоляет. Мори газует, выжимает сцепление. Можно поспорить, никуда сегодня вечером Уно не пойдет.
По мнению Джорджа Волка Нисио, окончание «холодной войны» – в высшей степени неоднозначное благо. Конечно, есть выгоды. Сам Джордж имел дело с несовершеннолетними проститутками из Вьетнама, дешевыми польскими пистолетами, спидами из Владивостока. Но в ежедневной работе недостатки более очевидны. В особенности – неприятная необходимость сосуществования со «Змеиной Головой».
Когда мафиозные группировки с континента впервые начали работать в Японии в начале 80-х, они были почтительны, старались выказывать уважение к местным. В терминологии бизнеса, они были чистыми субподрядчиками. Но пришла «Змеиная Голова», и все изменилось. «Змеиная Голова» держала настоящую монополию на весьма прибыльном новом рынке: незаконный ввоз китайских крестьян для тяжелого физического труда и строительства. Спрос был взрывным, предложение – безграничным. «Змеиная Голова» делалась все более влиятельной и начала совать нос в торговлю наркотиками и азартные игры.
И китайцы, с которыми Джорджу приходится иметь дело, изменились. Раньше это были грубые и простые люди, они трепетали перед всем, что видели вокруг, стремились научиться чему только можно. Теперь не так. Новая поросль – хорошо оплачиваемые бывшие бойцы Народной армии с холодными глазами. Реальная проблема: они не боятся. Джордж не любит иметь дело с людьми, которые его не боятся. Он их сам побаивается.
Поэтому когда человек по имени Ван звонит Джорджу и говорит, что у него есть для него кое-что интересное, Джорджа обуревают двойственные чувства. Ван – личность зловещая, говорят, он убил тинпиру, который его обманул, разрезал тело на куски и скормил свиньям. Но все-таки Ван и Джордж уже сотрудничали к обоюдной выгоде. Вот каким образом.
Сцена первая. Ван поехал в Шанхай, имея при себе девяносто пакетов, которые продал за десять тысяч долларов каждый. В каждом пакете – синий териленовый костюм, белая рубашка, фальшивая визитка и бесплатная койка в трюме японского траулера, арендованного старым боссом.
Сцена вторая. Джордж и Ван взяли грузовик с контейнером и подъехали на нем к побережью Японского моря. В половину пятого утра на мобильник Вана приходит звонок от его помощника на траулере, входящем в японские воды. Ван берет маленькую моторную лодку и перевозит их сквозь морозный туман, по дюжине за раз.
Сцена третья. На следующий день девяносто сарариманов доставлены в контейнере на места работы, расположенные в центральной Японии. Они не говорят по-японски, но жаждут работать за треть зарплаты, без страховки и без налогов. Однако за это с них берутся весомые вычеты. 30 % заработка – людям Вана, 20 % – старому боссу.
Это было примерно три года назад. Теперь Ван делает все сам, ощутимо присутствуя на рынке наркотиков, азартных игр, а также в «индустрии эякуляции». Он быстро растет – слишком быстро, на вкус Джорджа.
Они встречаются в комнате на задворках ресторана в китайском квартале Иокогамы. Декор: расшитые золотом шелковые ширмы, мраморные полы, сверкающие подсвечники. Ван сидит за низким столиком в окружении молодых китайцев с глазами, похожими на черные фишки на доске го.
– Рад вас видеть, – говорит Ван, не затрудняя себя вставанием. Джордж не собирается кланяться – ему, одному из этих. Вместо этого кивает и бормочет ни к чему не обязывающие слова приветствия. Джорджу всегда неуютно, когда не определен статус собеседников. Ван ниже его по статусу? В традиционном смысле – да: в конце концов, он китаец и по крайней мере на пять лет моложе Джорджа. С другой стороны, нет: он богатый, имеет власть, дюжины подчиненных, которые ради него в момент совершат убийство. И сейчас он оказывает Джорджу одолжение, как старший член синдиката помогает младшему. Джорджу это не нравится, но то, что ему предлагают, ему необходимо.
Ван делает знак, чтобы Джордж сел.
– Вы ищете человека, которого зовут Мори, – говорит он.
– Да, – говорит Джордж, сильно удивляясь. – Откуда вы знаете?
Ван улыбается – слегка, холодно.
– Некоторые люди, которых вы спрашивали, ведут дела и с нами.
Это плохие новости. Это значит, что Ван залез в область, контролируемую старым боссом.
– Вы знаете этого Мори? – спрашивает Джордж.
Ван щелкает пальцами. Один из молодых людей выходит из комнаты и возвращается с высокой китаянкой с забинтованным лбом.
– Эту женщину зовут Чен-ли. Она расскажет вам то, что вы хотите знать.
Чен-ли кивает, притворно-застенчиво садится на колени у стола. Вот что она рассказывает. Шлюха Ангел – ее враг. С тех пор, как они подрались в ресторане, Чен-ли пытается ее выследить. Она выяснила, что ее купил неизвестный врач средних лет и живет с ней где-то в Иокогаме. Она также выяснила, что Ангел была привезена обратно в Токио частным детективом по имени Мори.
Джордж загорается изнутри:
– Частный детектив? Ты уверена?
Чен-ли уверена. Она даже знает, где он живет – где-то в Синдзюку.
Джордж, запинаясь, благодарит и говорит, что постарается вернуть одолжение. Не беспокойся, говорит Ван, слегка махнув рукой. Всегда приятно помочь старому товарищу. И кто знает – может, представится какой-нибудь особенный случай вернуть нам одолжение в будущем.
Два молодых человека отводят Джорджа обратно к «мазде-роудстару» – ореховые панели, сиденья из телячьей кожи, – которую он только что позаимствовал у агента по недвижимости, задолжавшего некоторое благодеяние старому боссу. Агент по недвижимости еще не знает, что «мазда» позаимствована, но когда узнает, возражать не будет.
«Мазда» припаркована более-менее диагонально, задние колеса на тротуаре. Джордж показным движением вытаскивает из кармана связку ключей.
– Хорошенькая машинка, – говорит без выражения один китаец.
– Как у моей младшей сестренки, – говорит другой с таким произношением, что вздрогнуть можно.
Подобный недостаток уважения в другое время мог бы ввергнуть Джорджа в припадок ярости. Но сегодня вечером его дух взволнован. Человек по имени Мори наконец в пределах досягаемости! Только несясь по шоссе со скоростью на тридцать километров выше допустимой, он начинает думать о том, что за особенное одолжение имел в виду Ван.
Синдзюку, девять вечера – неоновые лужи, топот ног, отголоски караокэ в пустых коридорах. Мори сидит за столом, в руках стакан виски «Сантори». Дата выпуска игры «Черный Клинок» переворачивает все дело Миуры кверху ногами. Он больше не блуждает во тьме, разыскивая умершего человека по имени Наканиси или пропавшего охранника. Теперь он сосредоточен на четкой задаче: компания «Софтджой», поставщик электронных галлюцинаций бездумным подросткам всех возрастов.
Где-то там, в недрах «Софтджоя», есть тот, кто называет себя Черным Клинком, возбужденный субъект, виновный, может статься, в двух убийствах. Как подойти ближе? Уно для этой работы не годится. Неопытный частный детектив, озадаченный ценовой конкуренцией, не сможет вытащить информацию из такого засекреченного предприятия, как «Софтджой». Даже Мори будет трудно без какого-то прикрытия, позволяющего задавать вопросы. Кто может стать таким прикрытием? Кто может просто прийти в крупную софтверную компанию и расспросить руководителей о процессе разработки продукта? Мори раскалывает зубами кубик льда. Ему приходит в голову идея – безумная, но все хорошие идеи сперва кажутся безумными. Ну и многие плохие, конечно, тоже.
Мори размалывает лед зубами и берет телефонную трубку.
Тринадцать
Многие люди – от водителей такси до чиновников иммиграционного ведомства, от банкиров до одержимых собственным телом девушек из Роппонги – говорят Митчеллу, что в Японии только четыре сезона. Говорят гордо, подразумевая, что ни одно место на земле не может похвастаться столь же замечательным климатом. Они редко упоминают пятый сезон – сезон дождей. Понятно, почему.
В дождливый сезон все неприятно. Неряха встречается лицом к лицу с последствиями своей неряшливости. Все растет: плесень на тарелках в раковине; слизь в ванне; маленькая грибница – окно оставили открытым, и дождь намочил татами. В дождливый сезон грязные носки воняют. Конечно, они всегда воняют. Но не так. Они воняют как ничто никогда не воняло. Биохимическая атака.
В дождливый сезон наружу вылезают тараканы. Суетятся в сумерках, шуршат в мусоре, появляются в самых неподходящих местах – в раковине, на клавиатуре компьютера, на краешке посуды.
Дождливый сезон смывает с мира краски, все становится серым. Дома, одежда, деревья, лица сарариманов – все оттенки серого.
Митчелл страстно ждет конца дождливого сезона, но миновала только половина. Мокрые дни простираются впереди, сколько видит глаз.
Типичный вечер дома. Митчелл сидит на корточках на футоне и играет в свежекупленную видеоигру. Дождевые капли плюхаются в шесть мисок для риса на полу. Звуки снаружи – кваканье лягушек, жужжание вертолетов. Радио бабушки Абэ завывает блюз дождливого сезона.
Новый звук: звонит телефон. Митчелл смотрит на часы, и желудок его сжимается. Слишком поздно для Ёко, Кэйко, Сатико или Рики. Но не слишком поздно для Саши де Глазье. Вполне возможно: немедленная экзекуция. Митчелл прочищает горло. Он готов встретить казнь с уверенностью сэра Уолтера Рэли.
Но никакой казни, во всяком случае – пока. Голос на том конце совершенно не глобальный. Митчелл вспоминает лицо обладателя этого голоса, глубоко посаженные глаза, линии вокруг рта. Мори – они не виделись почти год! Ну и почему же частный детектив звонит ему так поздно вечером? И с чего бы ему неуклюже льстить Митчеллу, говоря, что он прекрасно разбирается в японских корпорациях? Не надо быть опытным аналитиком, чтобы что-то заподозрить.
А когда он предлагает встретиться и выпить через часок и обсудить старые времена, подозрения углубляются. Но ты все равно пойдешь. Потому что в последнее время тебе ужасно скучно, а что бы Мори ни сказал, в какую бы замороченную проблему тебя ни втянул, скучно с ним явно не будет.
Мори кладет трубку и наливает себе еще стакан «Сантори Уайт». Нестандартным проблемам – нестандартные решения. Иностранец, конечно, нескладный, но для участника большой денежной игры достаточно надежный. Проверено обстоятельствами, в которых они впервые встретились, убегая от кучки религиозных фанатиков. С тех пор они пару раз виделись, пили сакэ, ходили в ночные клубы. Все же у них мало общего. Митчелл любит дискотеки Роппонги, голливудские фильмы. Он иностранец, и у него случаются проблемы с распознаванием оттенков – между шуткой и оскорблением, между хорошим дешевым суси и дерьмовым дешевым суси, между действительно глупыми женщинами и теми, что лишь притворяются дурочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53