Вы помните, как он выглядит?
– Это просто. Такой высокий, что редко встретишь, и большие мощные плечи. Похож на волейболиста.
Мори благодарит его. Людям в очереди хозяин кричит:
– Входите, входите! – и спешит обратно к грилю. Мори взбирается по крутой деревянной лестнице мимо клуба с девочками в комнату Танигути. С тех пор, как он тут был в последний раз, ничего не изменилось. Те же стопки журналов и книг на полу, те же мятые кучи простынь и одеял в углу. Мори проходит к столу Танигути и смотрит на ряд фотографий в рамках на стене. Девочка с сияющими глазами с первой фотографии – тот же человек, что и хорошенькая студентка колледжа в парке на скамейке. Но Мори интересует не Хироми, а молодой человек, к которому она прислоняется. Рядом с его мощными плечами голова Хироми кажется не больше головы той маленькой девочки, какой она была двенадцать лет тому назад.
Мори снимает фото со стены, кладет во внутренний карман пиджака. На пути обратно в Синдзюку он задается двумя вопросами о смерти Хироми. Это событие разбило жизнь человека на куски, вывело из равновесия его ум, привело к жестокому безумию.
Первый вопрос: какая смерть?
Второй вопрос: кто этот человек?
Потому что Мори постепенно становится ясно, что его первое инстинктивное предположение может быть и верным. По обстоятельствам Танигути подходит. Он пьяница и одержимый, он на грани нервного срыва. У него, возможно, есть и мотив. Но все же на роль безумного мстителя он не тянет. По мнению Мори, убийцей Миуры владело чувство неконтролируемой ярости. Отчаяние и горечь Танигути все же не настолько глубоки.
Он слишком стар, знает слишком много о том, как все бывает в жизни.
В Синдзюку сыро и тепло, как под мышкой у борца сумо. Солнца не видно, как и все предыдущие недели, но ультрафиолет проникает сквозь пелену облаков, ослабляя энергию человеческого населения, стимулируя лихорадочное размножение насекомых. Дождливый сезон наконец подходит к концу.
Группа школьников выходит из караокэ в цоколе здания. Мори не может оторвать взгляда от одного: у пацана выбеленные волосы, зеленые контактные линзы, сбритые брови и кольцо в носу.
– В чем дело, дядя? – ухмыляется ребенок, суясь ряшкой прямо в лицо Мори. – Никогда не видел таких японцев?
Мори хватает его за ухо и выкручивает – сильнее, чем намеревался.
– Йоуу, – скулит пацан.
Его друзья возмущаются:
– Дядя, вы чокнутый?
– Полицию позовем!
– Знаете, что вам будет за избиение несовершеннолетних?
Мори поднимается по лестнице, слегка удивленный силой собственного раздражения. Несчастные дети, сначала крутые и развязные, потом хнычут и зовут на помощь. Когда приходит время самостоятельности, у них нет никакого характера, они не знают, что говорить, что делать. Но пацан был только поводом выместить недовольство, а не причиной. На самом деле, проблема в том, что Мори кажется, будто дело Миуры ускользает у него из рук.
Как всегда, в офисе маленькой торговой компании на третьем этаже свет не горит. Мори смотрит на рекламные объявления, приклеенные к окну. Три новых.
«Трусы из магнитных нитей: эффективное средство от импотенции, преждевременной эякуляции и бородавок…»
«Новая пища для мозгов: улучшите вашу память и станьте гением с чудесными энзимами, открытыми израильскими учеными…»
«Не тратьте даром 30 % своей жизни! Изучайте иностранные языки во сне – 40 ступеней программы на кассетах…»
Не тратьте 30 % своей жизни – эти слова крутятся у Мори в голове, пока он поднимается по лестнице. А как насчет 100 %? Можно ведь и все сразу упустить, как пьяный сарариман упускает последний поезд домой. Каждую ночь один такой, перепрыгивая турникет, несется по платформе и молотит ладонями по закрытым дверям вагона. Люди внутри бесстрастно смотрят на него, втайне радуясь, что кто-то опоздал. Потом поезд трогается, а сарариман уходит тем же путем, каким пришел. Мори знакомо это чувство. Уже четверть века оно то отпускает его, то снова наваливается.
Проходя мимо дверей якудза, сдающих напрокат фикусы, Мори слышит телефонный звонок у себя. Он звонит срочно. Раз в жизни Мори решает поспешить.
На том конце – болезненно правильный японский с иностранным акцентом:
– Мори-сан, мне удалось достать информацию о разработчике игр. Вы в ней все еще нуждаетесь?
Мори нуждается в ней отчаянно.
Двадцать
Акихабара, электронный базар. Выключатели и конденсаторы лежат кучами в лотках, как леденцы. Кабели из оптоволокна свисают с потолка, как связки сосисок. Тусклые галереи ломятся от прилавков с материнскими платами, модемами, шифраторами и дешифраторами, фрикерами, пейджерами, трейсерами, устройствами перепрограммируемой памяти и статическими ОЗУ, высокочастотными осцилляторами, инфракрасными датчиками, устройств для оцифровки изображений, запчастями для компьютера, программным обеспечением всех разновидностей, пиратского и лицензионного, устаревшего и еще не выпушенного в официальную продажу. Если хотите создать электронный наступательный арсенал, вам сюда.
Мори быстро находит серое цементное здание с дюжиной названий фирм на информационном табло снаружи. Та, которую ищет Мори, находится на третьем этаже. Выйдя из лифта, Мори натыкается на плотно закрытую железную дверь, серую, как броненосец. Нажимает на кнопку звонка. Отвечает осторожный женский голос:
– Да?
– Я ищу компанию «Нова Дрим».
– А вы кто?
Мори принимает тон нервного высокомерия.
– Мори, городской комитет по здравоохранению и оплате труда наемных работников. Я провожу осмотр условий труда в секторе малого бизнеса.
– Условий труда?
– Именно так. «Нова Дрим» была выбрана произвольно для участия в двадцать пятом двухгодичном осмотре. Разумеется, ваше сотрудничество полностью добровольно, однако…
Мори не договаривает, конец предложения повисает в воздухе. Мелкие компании не любят ссориться с местными властями: те могут наслать на них всевозможные инспекции, потребовать заполнения невероятно сложной документации, втянуть в долгие расследования по поводу нарушений регламентов, о которых никто ничего не знает.
Спустя секунду дверь открывается, и Мори входит. Внутри – убогий офис не просторнее его собственного. На стенах – постеры видеоигр, на полу – стопки компьютерных журналов. В воздухе запах ладана, смешанный с другим запахом, слаще и тяжелее. Девушка за стойкой – короткая стрижка, очки, костюм из грубой хлопчатобумажной ткани – бесстрастно смотрит на Мори. Больше в комнате никого нет.
– Это головной офис компании «Нова Дрим»? – спрашивает Мори, сбитый с толку.
– Да.
– А где все работники?
Женщина улыбается:
– Остальные здесь не появляются. В этом нет необходимости. Они присылают все материалы по электронной почте.
– А как ваша должность?
– Я координатор, – отвечает женщина, употребив английское слово. – А зачем вам это?
Мори вынимает визитную карточку и кладет на стол. Холодная, агрессивная вежливость.
– Покорнейше прошу вашей помощи.
– Вы из городской администрации?
Координатор сомневается, что объяснимо. На Мори – нейлоновая рубашка с коротким рукавом, мешковатые серые штаны; мелкий чиновник вполне может носить такую одежду. Кроме того, он специально купил папку и блокнот, первые страницы которого изрисованы официальной лексикой. И все же Мори слишком хорошо знает, что никогда не будет выглядеть убедительно в роли бюрократа. Что-то не то: угол взгляда, форма губ, когда он говорит, движение плеч, когда он ходит.
– Разумеется. Я поступил на работу в середине своей карьеры, и мой стаж составляет всего пять лет. Однако недостающий опыт я возмещаю усердием и тщательностью. Я ничего не упускаю, абсолютно ничего!
Координатор переводит взгляд с лица Мори на визитную карточку, потом опять на Мори. Визитка выглядит вполне натурально. Номер принадлежит телефонному автомату в Синдзюку, всего в нескольких сотнях метров от нового монструозного здания городской администрации. Если она решит позвонить, есть очень маленькая вероятность, что какой-нибудь прохожий поднимет трубку и ответит. В таком случае Мори выскочит отсюда, как крыса, которой вставили свечу с красным перцем.
– Ясно, – говорит координатор с сомнением. – И что конкретно вы хотите узнать?
– Прежде всего я хотел бы увидеть папку с данными по персоналу. Мне нужно количество работников, средний возраст, имена, адреса и тому подобные вещи.
– Боюсь, это невозможно. Такая информация не разглашается.
Мори неприятно поражен:
– Не разглашается! О чем вы говорите? Результаты нашего исследования зависят от того, насколько подробно вы ответите на наши вопросы.
Женщина пожимает плечами, все еще стараясь быть приятной.
– Возможно, вы не понимаете особенностей нашей отрасли, Мори-сан. Разработчики игр – единственный актив таких компаний, как наша. Информация о них – ценный ресурс, так что конкуренты постоянно пытаются им завладеть.
Мори поднимает уровень напыщенности еще на несколько делений:
– Нет, возможно, это вы не понимаете. Это административное исследование, и гражданский долг каждого японца – предложить свое искреннее сотрудничество.
Она качает головой:
– Извините.
Крепкая женщина. Мори одобряет. То, что он намерен сделать, неприятно, однако необходимо. Он поднимает нос и принюхивается.
– А что это за запах тут у вас? – Фальшивое любопытство.
– Ладан?
– Нет, другой запах, смешанный с ладаном. Это конопля? Кто-то из ваших работников употребляет наркотики?
– Нет, конечно!
– Известно ли вам о введении принудительного анализа крови?
– Анализа крови? – Женщина явно поражена.
– Да. В наши дни существует много нежелательных, нездоровых элементов. Мы должны быть начеку. Важно отслеживать состояние умов и физического здоровья наших молодых работников и передавать результаты в полицию, если это необходимо.
При слове «полиция» женщина сплетает пальцы на столе перед собой.
– Это сложная проблема, – сурою продолжает Мори. – В своем отчете я вполне могу порекомендовать провести подобный анализ. Если, разумеется, окажется, что ваша компания не вполне свободна от антисоциальных тенденций…
– Она вполне от них свободна, – говорит женщина, бледнея, но сохраняя спокойствие.
– Вы можете это доказать?
– Как?
– Согласившись на искреннее сотрудничество в двадцать пятом двухгодичном осмотре условий труда работников.
Она все еще пытается улыбаться:
– Конечно, я с удовольствием буду сотрудничать. Мори тяжело кивает. Он удивляется собственному таланту запугивания. Возможно, тот пришелся бы кстати, стань он боссом якудза, или правым интеллектуалом, или тренером «Гигантов».
В папке он находит следующие данные: в «Нова Дрим» только десять сотрудников – шесть мужчин и четыре женщины. Троим из мужчин чуть за тридцать, возраст не подходит. Четвертый работает с Кюсю – тоже выносим за скобки. Остается двое: Абэ и Фурумото.
– У вас есть фотографии этих двух людей?
– Фотографии? Зачем?
Мори снова взрывается:
– Не важно, зачем! Покажите мне фото!
– Я не могу. Их нет.
– Что?! Вы хотите сказать, что ваша компания не ведет надлежащего учета персонала?
– Наш учет персонала в полном порядке, – протестует женщина, краснея от уязвленной гордости. – Зачем нужны фотографии? Мы и так знаем, кто как выглядит.
– Правда? – усмехается Мори. – Вы знаете, кто как выглядит? В таком случае, пожалуйста, скажите мне точный рост каждого из ваших работников до сантиметра.
– Точный рост? Это невозможно.
– Согласно нашим новым предписаниям, данная информация должна быть обязательно зарегистрирована в Бюро здоровья и благосостояния. Вы это сделали?
Женщина закусывает нижнюю губу. Снова хороший самоконтроль.
– Еще нет.
Мори смотрит на нее с испепеляющим презрением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Это просто. Такой высокий, что редко встретишь, и большие мощные плечи. Похож на волейболиста.
Мори благодарит его. Людям в очереди хозяин кричит:
– Входите, входите! – и спешит обратно к грилю. Мори взбирается по крутой деревянной лестнице мимо клуба с девочками в комнату Танигути. С тех пор, как он тут был в последний раз, ничего не изменилось. Те же стопки журналов и книг на полу, те же мятые кучи простынь и одеял в углу. Мори проходит к столу Танигути и смотрит на ряд фотографий в рамках на стене. Девочка с сияющими глазами с первой фотографии – тот же человек, что и хорошенькая студентка колледжа в парке на скамейке. Но Мори интересует не Хироми, а молодой человек, к которому она прислоняется. Рядом с его мощными плечами голова Хироми кажется не больше головы той маленькой девочки, какой она была двенадцать лет тому назад.
Мори снимает фото со стены, кладет во внутренний карман пиджака. На пути обратно в Синдзюку он задается двумя вопросами о смерти Хироми. Это событие разбило жизнь человека на куски, вывело из равновесия его ум, привело к жестокому безумию.
Первый вопрос: какая смерть?
Второй вопрос: кто этот человек?
Потому что Мори постепенно становится ясно, что его первое инстинктивное предположение может быть и верным. По обстоятельствам Танигути подходит. Он пьяница и одержимый, он на грани нервного срыва. У него, возможно, есть и мотив. Но все же на роль безумного мстителя он не тянет. По мнению Мори, убийцей Миуры владело чувство неконтролируемой ярости. Отчаяние и горечь Танигути все же не настолько глубоки.
Он слишком стар, знает слишком много о том, как все бывает в жизни.
В Синдзюку сыро и тепло, как под мышкой у борца сумо. Солнца не видно, как и все предыдущие недели, но ультрафиолет проникает сквозь пелену облаков, ослабляя энергию человеческого населения, стимулируя лихорадочное размножение насекомых. Дождливый сезон наконец подходит к концу.
Группа школьников выходит из караокэ в цоколе здания. Мори не может оторвать взгляда от одного: у пацана выбеленные волосы, зеленые контактные линзы, сбритые брови и кольцо в носу.
– В чем дело, дядя? – ухмыляется ребенок, суясь ряшкой прямо в лицо Мори. – Никогда не видел таких японцев?
Мори хватает его за ухо и выкручивает – сильнее, чем намеревался.
– Йоуу, – скулит пацан.
Его друзья возмущаются:
– Дядя, вы чокнутый?
– Полицию позовем!
– Знаете, что вам будет за избиение несовершеннолетних?
Мори поднимается по лестнице, слегка удивленный силой собственного раздражения. Несчастные дети, сначала крутые и развязные, потом хнычут и зовут на помощь. Когда приходит время самостоятельности, у них нет никакого характера, они не знают, что говорить, что делать. Но пацан был только поводом выместить недовольство, а не причиной. На самом деле, проблема в том, что Мори кажется, будто дело Миуры ускользает у него из рук.
Как всегда, в офисе маленькой торговой компании на третьем этаже свет не горит. Мори смотрит на рекламные объявления, приклеенные к окну. Три новых.
«Трусы из магнитных нитей: эффективное средство от импотенции, преждевременной эякуляции и бородавок…»
«Новая пища для мозгов: улучшите вашу память и станьте гением с чудесными энзимами, открытыми израильскими учеными…»
«Не тратьте даром 30 % своей жизни! Изучайте иностранные языки во сне – 40 ступеней программы на кассетах…»
Не тратьте 30 % своей жизни – эти слова крутятся у Мори в голове, пока он поднимается по лестнице. А как насчет 100 %? Можно ведь и все сразу упустить, как пьяный сарариман упускает последний поезд домой. Каждую ночь один такой, перепрыгивая турникет, несется по платформе и молотит ладонями по закрытым дверям вагона. Люди внутри бесстрастно смотрят на него, втайне радуясь, что кто-то опоздал. Потом поезд трогается, а сарариман уходит тем же путем, каким пришел. Мори знакомо это чувство. Уже четверть века оно то отпускает его, то снова наваливается.
Проходя мимо дверей якудза, сдающих напрокат фикусы, Мори слышит телефонный звонок у себя. Он звонит срочно. Раз в жизни Мори решает поспешить.
На том конце – болезненно правильный японский с иностранным акцентом:
– Мори-сан, мне удалось достать информацию о разработчике игр. Вы в ней все еще нуждаетесь?
Мори нуждается в ней отчаянно.
Двадцать
Акихабара, электронный базар. Выключатели и конденсаторы лежат кучами в лотках, как леденцы. Кабели из оптоволокна свисают с потолка, как связки сосисок. Тусклые галереи ломятся от прилавков с материнскими платами, модемами, шифраторами и дешифраторами, фрикерами, пейджерами, трейсерами, устройствами перепрограммируемой памяти и статическими ОЗУ, высокочастотными осцилляторами, инфракрасными датчиками, устройств для оцифровки изображений, запчастями для компьютера, программным обеспечением всех разновидностей, пиратского и лицензионного, устаревшего и еще не выпушенного в официальную продажу. Если хотите создать электронный наступательный арсенал, вам сюда.
Мори быстро находит серое цементное здание с дюжиной названий фирм на информационном табло снаружи. Та, которую ищет Мори, находится на третьем этаже. Выйдя из лифта, Мори натыкается на плотно закрытую железную дверь, серую, как броненосец. Нажимает на кнопку звонка. Отвечает осторожный женский голос:
– Да?
– Я ищу компанию «Нова Дрим».
– А вы кто?
Мори принимает тон нервного высокомерия.
– Мори, городской комитет по здравоохранению и оплате труда наемных работников. Я провожу осмотр условий труда в секторе малого бизнеса.
– Условий труда?
– Именно так. «Нова Дрим» была выбрана произвольно для участия в двадцать пятом двухгодичном осмотре. Разумеется, ваше сотрудничество полностью добровольно, однако…
Мори не договаривает, конец предложения повисает в воздухе. Мелкие компании не любят ссориться с местными властями: те могут наслать на них всевозможные инспекции, потребовать заполнения невероятно сложной документации, втянуть в долгие расследования по поводу нарушений регламентов, о которых никто ничего не знает.
Спустя секунду дверь открывается, и Мори входит. Внутри – убогий офис не просторнее его собственного. На стенах – постеры видеоигр, на полу – стопки компьютерных журналов. В воздухе запах ладана, смешанный с другим запахом, слаще и тяжелее. Девушка за стойкой – короткая стрижка, очки, костюм из грубой хлопчатобумажной ткани – бесстрастно смотрит на Мори. Больше в комнате никого нет.
– Это головной офис компании «Нова Дрим»? – спрашивает Мори, сбитый с толку.
– Да.
– А где все работники?
Женщина улыбается:
– Остальные здесь не появляются. В этом нет необходимости. Они присылают все материалы по электронной почте.
– А как ваша должность?
– Я координатор, – отвечает женщина, употребив английское слово. – А зачем вам это?
Мори вынимает визитную карточку и кладет на стол. Холодная, агрессивная вежливость.
– Покорнейше прошу вашей помощи.
– Вы из городской администрации?
Координатор сомневается, что объяснимо. На Мори – нейлоновая рубашка с коротким рукавом, мешковатые серые штаны; мелкий чиновник вполне может носить такую одежду. Кроме того, он специально купил папку и блокнот, первые страницы которого изрисованы официальной лексикой. И все же Мори слишком хорошо знает, что никогда не будет выглядеть убедительно в роли бюрократа. Что-то не то: угол взгляда, форма губ, когда он говорит, движение плеч, когда он ходит.
– Разумеется. Я поступил на работу в середине своей карьеры, и мой стаж составляет всего пять лет. Однако недостающий опыт я возмещаю усердием и тщательностью. Я ничего не упускаю, абсолютно ничего!
Координатор переводит взгляд с лица Мори на визитную карточку, потом опять на Мори. Визитка выглядит вполне натурально. Номер принадлежит телефонному автомату в Синдзюку, всего в нескольких сотнях метров от нового монструозного здания городской администрации. Если она решит позвонить, есть очень маленькая вероятность, что какой-нибудь прохожий поднимет трубку и ответит. В таком случае Мори выскочит отсюда, как крыса, которой вставили свечу с красным перцем.
– Ясно, – говорит координатор с сомнением. – И что конкретно вы хотите узнать?
– Прежде всего я хотел бы увидеть папку с данными по персоналу. Мне нужно количество работников, средний возраст, имена, адреса и тому подобные вещи.
– Боюсь, это невозможно. Такая информация не разглашается.
Мори неприятно поражен:
– Не разглашается! О чем вы говорите? Результаты нашего исследования зависят от того, насколько подробно вы ответите на наши вопросы.
Женщина пожимает плечами, все еще стараясь быть приятной.
– Возможно, вы не понимаете особенностей нашей отрасли, Мори-сан. Разработчики игр – единственный актив таких компаний, как наша. Информация о них – ценный ресурс, так что конкуренты постоянно пытаются им завладеть.
Мори поднимает уровень напыщенности еще на несколько делений:
– Нет, возможно, это вы не понимаете. Это административное исследование, и гражданский долг каждого японца – предложить свое искреннее сотрудничество.
Она качает головой:
– Извините.
Крепкая женщина. Мори одобряет. То, что он намерен сделать, неприятно, однако необходимо. Он поднимает нос и принюхивается.
– А что это за запах тут у вас? – Фальшивое любопытство.
– Ладан?
– Нет, другой запах, смешанный с ладаном. Это конопля? Кто-то из ваших работников употребляет наркотики?
– Нет, конечно!
– Известно ли вам о введении принудительного анализа крови?
– Анализа крови? – Женщина явно поражена.
– Да. В наши дни существует много нежелательных, нездоровых элементов. Мы должны быть начеку. Важно отслеживать состояние умов и физического здоровья наших молодых работников и передавать результаты в полицию, если это необходимо.
При слове «полиция» женщина сплетает пальцы на столе перед собой.
– Это сложная проблема, – сурою продолжает Мори. – В своем отчете я вполне могу порекомендовать провести подобный анализ. Если, разумеется, окажется, что ваша компания не вполне свободна от антисоциальных тенденций…
– Она вполне от них свободна, – говорит женщина, бледнея, но сохраняя спокойствие.
– Вы можете это доказать?
– Как?
– Согласившись на искреннее сотрудничество в двадцать пятом двухгодичном осмотре условий труда работников.
Она все еще пытается улыбаться:
– Конечно, я с удовольствием буду сотрудничать. Мори тяжело кивает. Он удивляется собственному таланту запугивания. Возможно, тот пришелся бы кстати, стань он боссом якудза, или правым интеллектуалом, или тренером «Гигантов».
В папке он находит следующие данные: в «Нова Дрим» только десять сотрудников – шесть мужчин и четыре женщины. Троим из мужчин чуть за тридцать, возраст не подходит. Четвертый работает с Кюсю – тоже выносим за скобки. Остается двое: Абэ и Фурумото.
– У вас есть фотографии этих двух людей?
– Фотографии? Зачем?
Мори снова взрывается:
– Не важно, зачем! Покажите мне фото!
– Я не могу. Их нет.
– Что?! Вы хотите сказать, что ваша компания не ведет надлежащего учета персонала?
– Наш учет персонала в полном порядке, – протестует женщина, краснея от уязвленной гордости. – Зачем нужны фотографии? Мы и так знаем, кто как выглядит.
– Правда? – усмехается Мори. – Вы знаете, кто как выглядит? В таком случае, пожалуйста, скажите мне точный рост каждого из ваших работников до сантиметра.
– Точный рост? Это невозможно.
– Согласно нашим новым предписаниям, данная информация должна быть обязательно зарегистрирована в Бюро здоровья и благосостояния. Вы это сделали?
Женщина закусывает нижнюю губу. Снова хороший самоконтроль.
– Еще нет.
Мори смотрит на нее с испепеляющим презрением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53