Едва избавившись от миссис Чабб, я тут же поспешил к окну — калитка стояла настежь. А я вполне уверен, что перед тем еe закрыл.
— Хорошо. А что с Чаббом?
— Вот он действительно ушёл. Я спрашивал об этом миссис Чабб. Муж настоял, что пойдёт в аптеку сам. Она сказала, что лекарство будет готово не сразу, и Чаббу там придётся подождать.
— Вернулся?
— Ещё нет. И Шеридан тоже. Разумеется, если выходил.
— Вы ещe последите там, Сэм?
— Разумеется.
— Хорошо. Думаю, я скоро загляну к вам.
Аллен вернулся к машине, рассказал Фоксу и Гибсону новости мистера Уиплстоуна, и они коротко обсудили ситуацию.
— По-моему, — заметил Аллен, — важен тот образ мыслей, который свойствен нашим заговорщикам. Если мои догадки верны, в тот вечер на приёме они пережили шок. Ведь все было готово. Прогремел выстрел. Погас свет. Возникло замешательство, как они и рассчитывали. Но когда вновь вспыхнул свет, убитым оказался совсем не тот. Хотя убит он был орудием, которое выбрали они сами. Преступника никто не видел. Они оказались в ужасной ситуации. И как отреагировали? На следующую ночь собрались у Санскритов. Все взвесили и нашли единственный ответ: крыса в трюме.
— Как это? — переспросил Гибсон.
— Кто-то из них — предатель.
— Ага, понял.
— Наверняка им пришло в голову именно это. Я многое бы дал, чтобы узнать, что там происходило, пока мы с Фоксом сидели в машине на улице.
Кого они могли подозревать? И почему? И что планировали? Новую атаку на президента? Кажется неправдоподобным, чтобы Шеридан-Гомес сдался. Узнал ли кто из них, что Санскрит вчера ночью был в посольстве? И, черт возьми, что за тень заметили мы мельком в том проулке?
— Ну-ну, и какова же ваша версия? Кто, по-вашему, это был?
— Я вам скажу, Фокс, — кивнул Аллен.
И сказал.
— Но если кто из вас, — закончил он, — позволит хоть шепнуть, что это лишь догадка, велю его арестовать за непристойное поведение.
— Давайте прикинем, что мы имеем в результате, — предложил Фокс. — Станут они готовиться к новому покушению на президента или захотят свести счёты с предателем, кто бы им ни был. А может быть разделятся и попытаются оба дела провернуть одновременно. Или, — добавил он, словно ему это только что пришло в голову, — придут к выводу, что им несдобровать, распустят свой рыбий ку-клукс-клан и разбегутся кто куда.
— Верно. Вот с этой мыслью расстанемся и мы. И разлетимся по свету, Фокс. Кто — в тишине лелеять розы, другие — ловить шмелей с красным брюшком, что пьют нектар…
— Это ещe что такое? — холодно спросил Гибсон.
— Цитата, — ответил Фокс.
— И кто же автор этой ерунды?
— Феи. Мы будем на связи. Пойдёмте, Фокс.
Они вернулись к своей машине без опознавательных знаков полиции и отправились на Каприкорн, где незаметно приблизились к одному из людей Гибсона, сержанту в штатском, у которого были для них новости. Рыбье братство не собиралось. Кобурн-Монфоры уже с полчаса пили в салоне и притом отчаянно ссорились; их было видно через окно. Другой сержант, переодетый художником, следовал за Чаббом до аптеки на Бэронсгейт; тот видел, как Чабб отдал в окошко рецепт и сел, очевидно приготовившись ждать, пока приготовят лекарство, а сам вернулся на Каприкорн Мьюс.
Развернув этюдник, парень сел на брезентовый складной стульчик и углём начал набрасывать эскиз керамической мастерской. Дома у него собралась уже целая коллекция эскизов, некоторые даже завершённые и раскрашенные акварельными красками, другие остались только в грубых набросках, поскольку прежде чем он закончил работу, подозреваемого арестовывали или ему приходилось перебираться на новое место. На эти случаи он надевал джинсы, грязный свитер и великолепный парик типа «маленький лорд Фаунтлерой». Именовался он сержант Джейкс.
Никто не показывался — ни Шеридан, ни Кобурн-Монфоры, ни Санскриты.
Фокс поставил машину на том же месте, что и прошлой ночью, под платанами на Каприкорн Сквер, откуда виден был дом номер один по Уол, а Аллен пешком отправился на Мьюс. Остановившись за талантливым сержантом, с видом случайного прохожего следил, как тот справляется с нелёгкой перспективой, а сам раздумывал, что может делать в эти минуты Трой.
— Что происходит? — спросил он.
— Двери заперты, сэр, но внутри кто-то расхаживает. За магазином. Посередине шторы довольно широкая щель, и сквозь неe бывает заметно движение. Но ничего конкретного. В дом никто не входил и никто не выходил.
— Я буду в пределах досягаемости радиосвязи, на Каприкорн Уол, номер один. Сообщите, если что-то произойдёт. Вызывать меня можете из подворотни.
— Да, сэр.
Двой парней из гаража остановились за спиной художника. Аллен заметил:
— У меня бы на это не хватило терпения. Смотрите не нарисуйте там и меня. — Такие замечания Трой чаще всего слышала от любопытных. — Это на продажу?
— Эх, — только крякнул сержант, которого последние слова явно вывели из равновесия.
— Возможно, я на обратном пути ещe раз взгляну, как получается, — заметил Аллен и удалился, оставив парней с разинутыми ртами.
Надвинув шляпу на глаза, он торопливо зашагал вдоль Каприкорн Сквер на Уол. У машины, стоявшей под платанами, остановился и перекинулся парой слов с Фоксом, потом перешёл через улицу. Мистер Уиплстоун явно заметил его издали и отворил дверь.
— Сэм, — приветствовал его Аллен, — Чабб в самом деле пошёл в аптеку.
— Я очень рад это слышать.
— Это не значит, что он не зайдёт к Санскритам.
— Вы так думаете?
— Не удивлюсь, если от стрессов, пережитых за последние сорок восемь часов, у него изрядно разболелась голова.
— Я тоже.
— Его жена дома?
— Да, — подтвердил мистер Уиплстоун и по лицу его скользнула тень сомнения.
— Я бы хотел поговорить с ней.
— Поговорить? Но это… это еe очень расстроит.
— Я сожалею, Сэм, но боюсь, это неизбежно.
— Вы хотите выжать из неe сведения о муже?
— Вероятно, придётся попробовать.
— Это весьма… безжалостно.
— Работа полицейского порой бывает безжалостной.
— Знаю. Я часто поражался, как можете вы этим заниматься.
— В самом деле?
— Вы всегда мне казались человеком деликатным.
— Сожалею, что я вас разочаровал.
— А я сожалею, что был нетактичен.
— Сэм, — негромко произнёс Аллен, — разница между работой в полиции и в других, более благородных учреждениях, кроме прочего состоит ещe и в том, что грязное бельё мы стираем сами и не подбрасываем его другим.
Мистер Уиплстоун порозовел.
— Я этого заслужил, — сокрушённо признался он.
— Нет, не заслужили. Это были грубые и неуместные слова.
Люси Локкет, которая умывалась с тщательностью хирурга, отпустила одно из своих двусмысленных замечаний, положила передние лапки Аллену на ногу и вскочила ему на колени.
— Не боишься? — рассмеялся Аллен и почесал еe за ушами. — Хорошие девочки так не делают.
— Вы даже не представляете, — заметил мистер Уиплстоун, насколько должны быть польщены. Это нечто невероятное.
Аллен подал ему кошку и встал.
— Пойду, надо поскорее с этим разделаться. Не знаете, она наверху?
— Полагаю, да.
— Я надеюсь, много времени это не займёт.
— Но если… Если я могу вам как-то помочь…
— Я дам вам знать, — кивнул Аллен.
Поднявшись в мансарду по лестнице, он постучал. Когда открывшая миссис Чабб его увидела, отреагировала она точно также, как и при предыдущем визите: замерла в дверях, онемев от испуга, приложив пальцы к губам. Когда он спросил, можно ли войти, отшатнулась в сторону. Он вошёл и взгляд его упал на фотографию девушки с открытым лицом. Медальона, как и прошлый раз, на месте не было. Он спросил себя, не у Чабба ли тот.
— Миссис Чабб, — начал он, — я не буду вас долго задерживать и надеюсь, что не напугаю. Садитесь, пожалуйста.
Точно как накануне она упала на стул и уставилась на него. Придвинув поближе свой стул, Аллен наклонился вперёд.
— Со времени нашей вчерашней встречи, — начал он, — мы узнали о трагедии в посольстве и о людях, в ней замешанных, гораздо больше. Я хочу вам рассказать, какова была роль вашего супруга.
Губы еe дрогнули, словно пытаясь произнести:" — Он никогда… " — но с них не слетело ни звука.
— Я только хочу, чтобы вы меня выслушали и потом сказали, прав ли я, прав отчасти или полностью ошибаюсь. Я не могу, как вы понимаете, заставить отвечать, но полагаю, вы все решите сами.
Выждав некоторое время, он продолжал.
— Все было примерно вот как. Полагаю, ваш муж, как член группы, о которой мы вчера с вами говорили, решил принять участие в покушении на президента Нгомбваны. Полагаю, согласился он потому, что ненавидит чернокожих, и особенно нгомбванцев. — Аллен покосился на смеющееся девичье лицо на фотографии. — Ненависть его родилась из трагедии, и все пять лет только углублялась.
Когда стало известно, что ваш муж будет одним из официантов, обслуживающих гостей в павильоне, родился план. Чабб получил от своих руководителей подробные инструкции обо всем, что нужно делать. Группа заранее получила подробную информацию о распорядке приёма от агента внутри посольства. И план действий Чабба был основан на ней. Ваш супруг когда-то служил в десантных частях и очень хорошо подходил для задачи, которую предстояло выполнить. Когда свет в павильоне и в саду вдруг погас, а из здания донёсся выстрел, он должен был обезвредить и обезоружить телохранителя с копьём, вскочить на помост и проткнуть президента.
Миссис Чабб энергично трясла головой и протестующе разводила руками.
— Нет? — спросил Аллен. — Не так? Или вы об этом не знали? Ни тогда, ни потом? Но ведь знали вы, что-то готовится, верно? И боялись. А потом узнали, что ничего не вышло, так?
Она прошептала:
— О нет. Он этого не сделал.
— Да, ему повезло. Все получилось наоборот: другой официант вывел его из игры. А то, что произошло потом, уже не его рук дело.
— Вы не можете его обвинить. Ничего не сможете ему сделать.
— Потому я к вам и пришёл, миссис Чабб. Вашего супруга мы спокойно могли бы обвинить в соучастии в покушении на убийство. Но само убийство нас интересует гораздо больше. Если Чабб порвёт с той компанией — между прочим, миссис Чабб, это настоящая банда, — и правдиво ответит на вопросы, полиция не станет слишком настаивать на его ответственности за ложные показания и соучастие в заговоре. Не знаю, верите вы мне или нет, но очень прошу, попытайтесь уговорить мужа решительно порвать с теми людьми, не ходить больше ни на какие сборища, и прежде всего отказаться от всяких дальнейших затей, ни против нгомбванцев, ни против белых. Скажите ему, пусть заканчивает с такими делами, миссис Чабб. Вы должны ему это сказать. И чтобы не вздумал совершить очередную глупость, например, попытаться сбежать. Это для него хуже всего.
Аллен уже начал думать, что так и не дождётся ответа, как вдруг лицо еe сморщилось и миссис Чабб разрыдалась. Поначалу почти невозможно было разобрать, что она пытается сказать. Обрывки слов срывались с уст без всякого смысла. Но вскоре речь стала более связной. Она утверждала, что в событиях вчерашней ночи вина того, что произошло пять лет назад. Без конца повторяла, что не мог он выбросить это из сердца, что никогда не говорил ни слова, но она знала, как муж страдает. О гибели дочери они никогда не упоминали, даже в еe день рождения, — для них он всегда был самым ужасным днём. Что касается еe самой, у неe всегда сжималось сердце при виде чёрных мужчин, но Чабб, как понял Аллен, реагировал совсем иначе. И доходило до инцидентов. Бывало, он вёл себя весьма странно и страдал от головных болей. Врач выписал какое-то лекарство.
— То, за которым он сегодня отправился в аптеку?
Миссис Чабб подтвердила. И добавила, что если речь идёт банде, ей никогда бы в голову не пришло, что муж окажется среди таких людей.
— Всегда он все держал в секрете, — продолжала она, — и каждый раз, когда пыталась что-то разузнать, тут же обрывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Хорошо. А что с Чаббом?
— Вот он действительно ушёл. Я спрашивал об этом миссис Чабб. Муж настоял, что пойдёт в аптеку сам. Она сказала, что лекарство будет готово не сразу, и Чаббу там придётся подождать.
— Вернулся?
— Ещё нет. И Шеридан тоже. Разумеется, если выходил.
— Вы ещe последите там, Сэм?
— Разумеется.
— Хорошо. Думаю, я скоро загляну к вам.
Аллен вернулся к машине, рассказал Фоксу и Гибсону новости мистера Уиплстоуна, и они коротко обсудили ситуацию.
— По-моему, — заметил Аллен, — важен тот образ мыслей, который свойствен нашим заговорщикам. Если мои догадки верны, в тот вечер на приёме они пережили шок. Ведь все было готово. Прогремел выстрел. Погас свет. Возникло замешательство, как они и рассчитывали. Но когда вновь вспыхнул свет, убитым оказался совсем не тот. Хотя убит он был орудием, которое выбрали они сами. Преступника никто не видел. Они оказались в ужасной ситуации. И как отреагировали? На следующую ночь собрались у Санскритов. Все взвесили и нашли единственный ответ: крыса в трюме.
— Как это? — переспросил Гибсон.
— Кто-то из них — предатель.
— Ага, понял.
— Наверняка им пришло в голову именно это. Я многое бы дал, чтобы узнать, что там происходило, пока мы с Фоксом сидели в машине на улице.
Кого они могли подозревать? И почему? И что планировали? Новую атаку на президента? Кажется неправдоподобным, чтобы Шеридан-Гомес сдался. Узнал ли кто из них, что Санскрит вчера ночью был в посольстве? И, черт возьми, что за тень заметили мы мельком в том проулке?
— Ну-ну, и какова же ваша версия? Кто, по-вашему, это был?
— Я вам скажу, Фокс, — кивнул Аллен.
И сказал.
— Но если кто из вас, — закончил он, — позволит хоть шепнуть, что это лишь догадка, велю его арестовать за непристойное поведение.
— Давайте прикинем, что мы имеем в результате, — предложил Фокс. — Станут они готовиться к новому покушению на президента или захотят свести счёты с предателем, кто бы им ни был. А может быть разделятся и попытаются оба дела провернуть одновременно. Или, — добавил он, словно ему это только что пришло в голову, — придут к выводу, что им несдобровать, распустят свой рыбий ку-клукс-клан и разбегутся кто куда.
— Верно. Вот с этой мыслью расстанемся и мы. И разлетимся по свету, Фокс. Кто — в тишине лелеять розы, другие — ловить шмелей с красным брюшком, что пьют нектар…
— Это ещe что такое? — холодно спросил Гибсон.
— Цитата, — ответил Фокс.
— И кто же автор этой ерунды?
— Феи. Мы будем на связи. Пойдёмте, Фокс.
Они вернулись к своей машине без опознавательных знаков полиции и отправились на Каприкорн, где незаметно приблизились к одному из людей Гибсона, сержанту в штатском, у которого были для них новости. Рыбье братство не собиралось. Кобурн-Монфоры уже с полчаса пили в салоне и притом отчаянно ссорились; их было видно через окно. Другой сержант, переодетый художником, следовал за Чаббом до аптеки на Бэронсгейт; тот видел, как Чабб отдал в окошко рецепт и сел, очевидно приготовившись ждать, пока приготовят лекарство, а сам вернулся на Каприкорн Мьюс.
Развернув этюдник, парень сел на брезентовый складной стульчик и углём начал набрасывать эскиз керамической мастерской. Дома у него собралась уже целая коллекция эскизов, некоторые даже завершённые и раскрашенные акварельными красками, другие остались только в грубых набросках, поскольку прежде чем он закончил работу, подозреваемого арестовывали или ему приходилось перебираться на новое место. На эти случаи он надевал джинсы, грязный свитер и великолепный парик типа «маленький лорд Фаунтлерой». Именовался он сержант Джейкс.
Никто не показывался — ни Шеридан, ни Кобурн-Монфоры, ни Санскриты.
Фокс поставил машину на том же месте, что и прошлой ночью, под платанами на Каприкорн Сквер, откуда виден был дом номер один по Уол, а Аллен пешком отправился на Мьюс. Остановившись за талантливым сержантом, с видом случайного прохожего следил, как тот справляется с нелёгкой перспективой, а сам раздумывал, что может делать в эти минуты Трой.
— Что происходит? — спросил он.
— Двери заперты, сэр, но внутри кто-то расхаживает. За магазином. Посередине шторы довольно широкая щель, и сквозь неe бывает заметно движение. Но ничего конкретного. В дом никто не входил и никто не выходил.
— Я буду в пределах досягаемости радиосвязи, на Каприкорн Уол, номер один. Сообщите, если что-то произойдёт. Вызывать меня можете из подворотни.
— Да, сэр.
Двой парней из гаража остановились за спиной художника. Аллен заметил:
— У меня бы на это не хватило терпения. Смотрите не нарисуйте там и меня. — Такие замечания Трой чаще всего слышала от любопытных. — Это на продажу?
— Эх, — только крякнул сержант, которого последние слова явно вывели из равновесия.
— Возможно, я на обратном пути ещe раз взгляну, как получается, — заметил Аллен и удалился, оставив парней с разинутыми ртами.
Надвинув шляпу на глаза, он торопливо зашагал вдоль Каприкорн Сквер на Уол. У машины, стоявшей под платанами, остановился и перекинулся парой слов с Фоксом, потом перешёл через улицу. Мистер Уиплстоун явно заметил его издали и отворил дверь.
— Сэм, — приветствовал его Аллен, — Чабб в самом деле пошёл в аптеку.
— Я очень рад это слышать.
— Это не значит, что он не зайдёт к Санскритам.
— Вы так думаете?
— Не удивлюсь, если от стрессов, пережитых за последние сорок восемь часов, у него изрядно разболелась голова.
— Я тоже.
— Его жена дома?
— Да, — подтвердил мистер Уиплстоун и по лицу его скользнула тень сомнения.
— Я бы хотел поговорить с ней.
— Поговорить? Но это… это еe очень расстроит.
— Я сожалею, Сэм, но боюсь, это неизбежно.
— Вы хотите выжать из неe сведения о муже?
— Вероятно, придётся попробовать.
— Это весьма… безжалостно.
— Работа полицейского порой бывает безжалостной.
— Знаю. Я часто поражался, как можете вы этим заниматься.
— В самом деле?
— Вы всегда мне казались человеком деликатным.
— Сожалею, что я вас разочаровал.
— А я сожалею, что был нетактичен.
— Сэм, — негромко произнёс Аллен, — разница между работой в полиции и в других, более благородных учреждениях, кроме прочего состоит ещe и в том, что грязное бельё мы стираем сами и не подбрасываем его другим.
Мистер Уиплстоун порозовел.
— Я этого заслужил, — сокрушённо признался он.
— Нет, не заслужили. Это были грубые и неуместные слова.
Люси Локкет, которая умывалась с тщательностью хирурга, отпустила одно из своих двусмысленных замечаний, положила передние лапки Аллену на ногу и вскочила ему на колени.
— Не боишься? — рассмеялся Аллен и почесал еe за ушами. — Хорошие девочки так не делают.
— Вы даже не представляете, — заметил мистер Уиплстоун, насколько должны быть польщены. Это нечто невероятное.
Аллен подал ему кошку и встал.
— Пойду, надо поскорее с этим разделаться. Не знаете, она наверху?
— Полагаю, да.
— Я надеюсь, много времени это не займёт.
— Но если… Если я могу вам как-то помочь…
— Я дам вам знать, — кивнул Аллен.
Поднявшись в мансарду по лестнице, он постучал. Когда открывшая миссис Чабб его увидела, отреагировала она точно также, как и при предыдущем визите: замерла в дверях, онемев от испуга, приложив пальцы к губам. Когда он спросил, можно ли войти, отшатнулась в сторону. Он вошёл и взгляд его упал на фотографию девушки с открытым лицом. Медальона, как и прошлый раз, на месте не было. Он спросил себя, не у Чабба ли тот.
— Миссис Чабб, — начал он, — я не буду вас долго задерживать и надеюсь, что не напугаю. Садитесь, пожалуйста.
Точно как накануне она упала на стул и уставилась на него. Придвинув поближе свой стул, Аллен наклонился вперёд.
— Со времени нашей вчерашней встречи, — начал он, — мы узнали о трагедии в посольстве и о людях, в ней замешанных, гораздо больше. Я хочу вам рассказать, какова была роль вашего супруга.
Губы еe дрогнули, словно пытаясь произнести:" — Он никогда… " — но с них не слетело ни звука.
— Я только хочу, чтобы вы меня выслушали и потом сказали, прав ли я, прав отчасти или полностью ошибаюсь. Я не могу, как вы понимаете, заставить отвечать, но полагаю, вы все решите сами.
Выждав некоторое время, он продолжал.
— Все было примерно вот как. Полагаю, ваш муж, как член группы, о которой мы вчера с вами говорили, решил принять участие в покушении на президента Нгомбваны. Полагаю, согласился он потому, что ненавидит чернокожих, и особенно нгомбванцев. — Аллен покосился на смеющееся девичье лицо на фотографии. — Ненависть его родилась из трагедии, и все пять лет только углублялась.
Когда стало известно, что ваш муж будет одним из официантов, обслуживающих гостей в павильоне, родился план. Чабб получил от своих руководителей подробные инструкции обо всем, что нужно делать. Группа заранее получила подробную информацию о распорядке приёма от агента внутри посольства. И план действий Чабба был основан на ней. Ваш супруг когда-то служил в десантных частях и очень хорошо подходил для задачи, которую предстояло выполнить. Когда свет в павильоне и в саду вдруг погас, а из здания донёсся выстрел, он должен был обезвредить и обезоружить телохранителя с копьём, вскочить на помост и проткнуть президента.
Миссис Чабб энергично трясла головой и протестующе разводила руками.
— Нет? — спросил Аллен. — Не так? Или вы об этом не знали? Ни тогда, ни потом? Но ведь знали вы, что-то готовится, верно? И боялись. А потом узнали, что ничего не вышло, так?
Она прошептала:
— О нет. Он этого не сделал.
— Да, ему повезло. Все получилось наоборот: другой официант вывел его из игры. А то, что произошло потом, уже не его рук дело.
— Вы не можете его обвинить. Ничего не сможете ему сделать.
— Потому я к вам и пришёл, миссис Чабб. Вашего супруга мы спокойно могли бы обвинить в соучастии в покушении на убийство. Но само убийство нас интересует гораздо больше. Если Чабб порвёт с той компанией — между прочим, миссис Чабб, это настоящая банда, — и правдиво ответит на вопросы, полиция не станет слишком настаивать на его ответственности за ложные показания и соучастие в заговоре. Не знаю, верите вы мне или нет, но очень прошу, попытайтесь уговорить мужа решительно порвать с теми людьми, не ходить больше ни на какие сборища, и прежде всего отказаться от всяких дальнейших затей, ни против нгомбванцев, ни против белых. Скажите ему, пусть заканчивает с такими делами, миссис Чабб. Вы должны ему это сказать. И чтобы не вздумал совершить очередную глупость, например, попытаться сбежать. Это для него хуже всего.
Аллен уже начал думать, что так и не дождётся ответа, как вдруг лицо еe сморщилось и миссис Чабб разрыдалась. Поначалу почти невозможно было разобрать, что она пытается сказать. Обрывки слов срывались с уст без всякого смысла. Но вскоре речь стала более связной. Она утверждала, что в событиях вчерашней ночи вина того, что произошло пять лет назад. Без конца повторяла, что не мог он выбросить это из сердца, что никогда не говорил ни слова, но она знала, как муж страдает. О гибели дочери они никогда не упоминали, даже в еe день рождения, — для них он всегда был самым ужасным днём. Что касается еe самой, у неe всегда сжималось сердце при виде чёрных мужчин, но Чабб, как понял Аллен, реагировал совсем иначе. И доходило до инцидентов. Бывало, он вёл себя весьма странно и страдал от головных болей. Врач выписал какое-то лекарство.
— То, за которым он сегодня отправился в аптеку?
Миссис Чабб подтвердила. И добавила, что если речь идёт банде, ей никогда бы в голову не пришло, что муж окажется среди таких людей.
— Всегда он все держал в секрете, — продолжала она, — и каждый раз, когда пыталась что-то разузнать, тут же обрывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35