— Вы уверены, что не пришли сюда, чтобы устроить небольшое торжество по случаю отъезда Санскритов и оставить им, или по крайней мере брату, подарок на долгую память?
Они молчали. Не смотрели ни на Аллена, ни друг на друга, но на миг могло показаться, что по лицам пролетела тень ехидных улыбок.
Снова задребезжал звонок у дверей, и трещал не переставая. Аллен вышел в коридор.
На улице стояла миссис Чабб, настаивая, чтобы еe впустили. Дежурный полицейский обернулся, взглянул на лестницу и заметил Аллена.
— Все в порядке, — сказал тот. — Скажите, пусть поднимется наверх.
Это была совершенно иная миссис Чабб. Она взлетела по лестнице с воинственно поднятой головой и в коридоре подступила к Аллену, едва переводя дыхание.
— Где он? Где Чабб? Вы мне велели не пускать его из дому, а теперь держите его здесь. И к тому же с этими людьми! Разве не так? Я знаю, что он здесь. Я была на Мьюс и видела его. И что вы с ним хотите сделать? Где мой муж? — вновь и вновь повторяла миссис Чабб.
— Проходите, — пригласил еe Аллен. — Он там.
Она заглянула в комнату. Муж встал, она подошла к нему.
— Что ты тут забыл? Пойдём со мной. Нечего тебе тут делать.
— Не надо, не вмешивайся, — сказал Чабб. — Тут тебе нечего делать, Мин.
— Как это мне нечего тут делать? Я стою тут со своим собственным мужем!
— Послушай, дорогая…
— Молчи! — она обернулась к его сообщникам. — А вы, господа, не имеете права затягивать его в свои дела только потому, что он на вас работает, вечно напоминать об этом и подсовывать дурные мысли. Её это не воскресит. Оставьте нас в покое! Сид, пошли со мной, пойдём домой.
— Не могу, — покачал он головой. — Не могу, Мин.
— Почему это ты не можешь? — она закрыла рот рукой. — Тебя арестовали! Они узнали, что…
— Заткнись! — взревел Чабб. — Дура чёртова! Сама не знаешь, что несёшь. — Они в ярости уставились друг на друга, но он тут же сдался. — Прости, Мин. Я не хотел грубить. Меня не арестовали. Все не так.
— А где эти двое?
— Чабб, вы не можете справиться со своей женой? — прошипел Гомес. — Избавьтесь от неё!
— Не говорите ерунды! — зло покосился на него Чабб.
Из глубины кресла удивительно резким и чистым голосом отозвался полковник Кобурн-МОнфор.
— Чабб!
— Да, сэр?
— Вы забываетесь.
— Простите, сэр.
— Миссис Чабб, — вмешался Аллен, — все, что я вам сказал, сегодня утром, было всерьёз. Но с тех пор ситуация решительно изменилась; выяснились обстоятельства, о которых вы понятия не имеете. Скоро обо всем узнаете. А пока прошу оставаться в этой комнате и вести себя спокойно.
— Послушай, Мин… — перебил его Чабб.
— Или, — продолжал Аллен, — просто идите домой и ждите там. Много времени это не займёт.
— Лучше иди, Мин. Так будет лучше.
— Я остаюсь, — заявила она, прошла в противоположный конец комнаты и села там.
Гомес, дрожа от ярости, взревел:
— Последний раз вас спрашиваю: где они? Куда они девались? Уехали? Я требую, чтобы вы мне ответили. Где Санскриты?
— Они внизу, — спокойно сказал Аллен.
Гомес вскочил со стула, что-то выкрикнул — Аллену показалось, что по-португальски — потом на миг замялся, не зная, что сказать, и наконец с заметным замешательством спросил:
— Вы их арестовали?
— Нет.
— Я хочу их видеть, — заявил он. — И настаиваю на этом.
— Увидите, — кивнул Аллен и многозначительно покосился на Фокса. Инспектор вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Гомес двинулся к дверям.
Констебль, дежуривший в коридоре, вернулся и загородил ему дорогу.
— Пошли? — спросил Аллен и вышел первым.
III
С этой минуты события в керамической мастерской превратились в трагический и ужасный фарс. Позднее, много дней спустя, Аллен вспоминал о них как о самом удивительном эпизоде своей профессиональной карьеры. С той минуты, когда труп мисс Санскрит принял первого посетителя, все трое подозреваемых стали превращаться в кукол, манекены, карикатуры на самих себя. При других обстоятельствах все могло бы походить на чёрную комедию.
Комната внизу ждала первого посетителя. Бейли с Томпсоном стояли у окна, Гибсон опирался о стол, а Фокс с блокнотом в руке пристроился в углу. Двое полицейских в форме замерли внутри у дверей, третий — в глубине закутка. Тела Санскритов оставили в прежнем положении. В комнате было ужасно душно.
Аллен присоединился к Фоксу.
— Входите, мистер Гомес, — пригласил он.
Гомес остановился в дверях. Аллен подумал, что тот смахивал на осторожного зверя, который, навострив уши, колеблется на границе незнакомой территории. Даже не шевельнув головой, он осмотрел всех присутствующих. Казалось, на миг заколебался, словно охваченный какими-то подозрениями, а потом крайне осторожно вошёл в комнату и, остановившись перед Алленом, спросил:
— Ну, что дальше?
Аллен небрежно показал рукой. Гомес повернулся в ту сторону и увидел Санскритов.
Звук, который он издал, был чем-то средним между позывом к рвоте и стоном. На миг он окаменел. Казалось, они с мисс Санскрит уставились в упор друг на друга. И в том, как голова трупа склонилась к плечу, было что-то кокетливое, а в мёртвых глазах блестела издёвка, словно мисс Санскрит играла Банко в Макбете и как раз мастерски перехитрила Гомеса.
Он прошёл через всю комнату в закуток. Полицейский у печи прокашлялся и почесал подбородок. Гомес обстоятельно осмотрел оба тела, потом прошёл вдоль скамьи и заглянул в громадный ящик. Походил он в этот миг на посетителя в музее. В комнате стояла мёртвая тишина, нарушаемая только тихими его шагами по деревянному полу и жужжанием мух.
Закончив, Гомес повернулся спиной к нише, ткнул пальцем в Аллена и сказал:
— Послушайте! Чего вы хотели этим добиться? Рассчитывали, что у меня сдадут нервы? Что я до смерти перепугаюсь и скажу такое, что потом вы сможете выдать за признание? Нет, дружище. Вы покажите мне человека, который это сделал, и я расцелую его в обе щеки как брата; но я тут ни при чем. И ничего вы мне не пришьёте.
Он умолк, дрожа всем телом, словно в лихорадке. Шагнул было к дверям, заметил, что у них стоит охрана, и закричал:
— Прикройте их! Это бесчеловечно! — потом отошёл к зашторенной витрине и остался там, спиной к комнате.
Аллен взглядом дал понять Фоксу, чтобы тот поднялся за следующим подозреваемым. Томпсон тихонько шепнул ему:
— Можете уделить мне несколько секунд, мистер Аллен?
Они вышли в прихожую. Томпсон достал из кармана конверт и вытряхнул из него на ладонь два округлых плоских предмета величиной со старый шестипенсовик. С одной стороны они были слегка выпуклыми, с противоположной на одном было отверстие, на другом — выступ.
Лакированная их поверхность вспузырилась, к бокам прилипли обгоревшие остатки неопознаваемого вещества.
— Из топки? — спросил Аллен.
— Да, сэр.
— Хорошо, я ими займусь.
Ссыпав их обратно в конверт, Аллен убрал его в карман и взглянул на лестницу, где ждал Фокс.
— Следующего, — бросил он и подумал:" — Как в приёмной у зубного врача."
Следующим был полковник. Спустился он совершенно спокойно, расправив плечи и выпятив челюсть. Входя в комнату, подкрутил кончики усов.
После истерики Гомеса свидание полковника с телами Санскритов прошло совершенно спокойно. При взгляде на них он поморщился, несколько секунд стоял молча и потом почти спокойно сказал:
— Это безобразие.
— Безобразие? — переспросил Аллен.
— Их ведь убили.
— Как видите.
— Следовало прикрыть тела. Это просто недопустимо. И неприлично. Мне даже плохо становится, — и в сам деле у него заметно изменился цвет лица.
Повернувшись спиной к Санскритам, он присоединился к Гомесу. Но после небольшой паузы заявил, успешно справившись с непростой фразой:
— Категорически протестую против вашего образа действий и хотел бы удалиться отсюда.
— Боюсь, не получится, — заметил Аллен, а когда Гомес шагнул к дверям, добавил: — Это относится к вам обоим.
— По какому праву вы тут нас держите? — взорвался Гомес. На это у вас нет никаких оснований!
— Если вам это так важно, — спокойно произнёс Аллен, — мы можем зафиксировать вашу жалобу. Как видите, инспектор Фокс этим уже занят. Если вы так хотите уйти отсюда, вскоре мы вам предоставим такую возможность; разумеется, в таком случае мы попросим вас отправиться в Ярд. Но пока что нас ждёт Чабб. Будьте так добры, Фокс…
Реакция Чабба была в своём роде классической. В комнату он вошёл так, словно вместо Фокса его сопровождал воинский эскорт, выполнил идеальный поворот налево, заметил мисс Санскрит, побледнел, не веря своим глазам спросил: — Кто это сделал? — и упал в обморок.
Полковник, с которым Чабб соперничал в армейской выправке, злобно фыркнул и заметил:
— Безвкусный спектакль!
Чабб пришёл в себя почти сразу. Один из полицейских принёс стакан воды. Беднягу отвели к единственному в комнате креслу и усадили спиной к нише.
— Мне очень жаль, сэр, — пробормотал Чабб, адресуясь не к Аллену, а к полковнику. Потом взглянул на Гомеса и глаза его сверкнули.
— Это ваших рук дело! — заявил он, весь вспотев и трясясь всем телом. — Ну что? Вы говорили, что разберётесь с ними, и вот — разобрались!
— Вы выдвигаете против мистера Гомеса обвинение? — тут же спросил Аллен.
— Гомеса? Не знаю я никакого Гомеса!
— Тогда мистера Шеридана?
— Не знаю, что вы подразумеваете под словами «выдвигать обвинение», и понятия не имею, как он мог это сделать. Но вчера ночью он сказал:" — Если окажется, что они нас предали, я с ними разберусь". И я подумал, что он сдержал слово. Разобрался.
Внезапно Гомес прыгнул на него, словно подброшенный пружиной, так неожиданно и с такой яростью, что Гибсону с двумя констеблями с трудом удалось его задержать. Он что-то бессвязно вопил, вероятно по-португальски; по синеватому подбородку уже стекала пена, а он все ещe кричал что-то Аллену. Наконец, видимо исчерпав запас ругательств, Гомес затих и на лице его появилось насторожённое выражение, с которым он стал выглядеть ещe опаснее.
— Такое представление вы уже когда-то устроили в Нгомбване, — заметил Аллен. — Лучше бы вам утихнуть, мистер Гомес. Иначе придётся вас держать под замком.
— Дерьмо! — прошипел Гомес и плюнул в сторону Чабба.
— Безвкусный спектакль. Чертовски безвкусный спектакль, повторил полковник, который в этом представлении изображал хор.
— Никто из вас не терял пары перчаток? — спросил Аллен.
В комнате повисла тишина. Долго никто не шевелился, пока наконец Чабб не встал с кресла. Гомес, которого все ещe держали за руки, разглядывал пальцы, поросшие чёрной шерстью, полковник сунул руки в карманы. А потом все трое принялись бессвязно и безжалостно обвинять друг друга в убийстве Санскритов. Кто знает, как долго они кричали бы друг на друга, если бы не раздался звонок. Словно запустили вспять звуковую дорожку старой киномелодрамы: за дверьми снова раздались причитания какой-то женщины.
— Я хочу видеть своего мужа! Прекратите, оставьте меня. Я иду за своим мужем.
Полковник прошептал:
— Нет, ради всего святого, не пускайте еe сюда. Не пускайте её!
Но женщина была уже в комнате и полицейский, карауливший в прихожей, напрасно тянул к ней руки.
Его коллеги, стоявшие у дверей, оцепенели от удивления, и уставились на Аллена, словно ожидая приказа.
Аллен схватил женщину за руку. Она была растрёпана, глаза безумные. Тяжело сказать, чем от неe пахло сильнее — джином или духами.
Он развернул еe спиной к телам хозяев, лицом к супругу. И почувствовал, как у неe подломились ноги.
— Хьюго! — воскликнула она. — Ты же не сделал этого, Хьюго? Хьюго, поклянись, что ты им ничего не сделал! Хьюго!
Она рвалась из рук Аллена, любой ценой стараясь пробиться к мужу.
— Я не могла больше оставаться одна, Хьюго, — жаловалась она. — После того, как ты сказал, что с ними сделаешь. Я должна была прийти сюда. Должна была убедиться…
И точно также, как на свою жену напустился Чабб, заорал на жену и полковник, только совсем другим тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Они молчали. Не смотрели ни на Аллена, ни друг на друга, но на миг могло показаться, что по лицам пролетела тень ехидных улыбок.
Снова задребезжал звонок у дверей, и трещал не переставая. Аллен вышел в коридор.
На улице стояла миссис Чабб, настаивая, чтобы еe впустили. Дежурный полицейский обернулся, взглянул на лестницу и заметил Аллена.
— Все в порядке, — сказал тот. — Скажите, пусть поднимется наверх.
Это была совершенно иная миссис Чабб. Она взлетела по лестнице с воинственно поднятой головой и в коридоре подступила к Аллену, едва переводя дыхание.
— Где он? Где Чабб? Вы мне велели не пускать его из дому, а теперь держите его здесь. И к тому же с этими людьми! Разве не так? Я знаю, что он здесь. Я была на Мьюс и видела его. И что вы с ним хотите сделать? Где мой муж? — вновь и вновь повторяла миссис Чабб.
— Проходите, — пригласил еe Аллен. — Он там.
Она заглянула в комнату. Муж встал, она подошла к нему.
— Что ты тут забыл? Пойдём со мной. Нечего тебе тут делать.
— Не надо, не вмешивайся, — сказал Чабб. — Тут тебе нечего делать, Мин.
— Как это мне нечего тут делать? Я стою тут со своим собственным мужем!
— Послушай, дорогая…
— Молчи! — она обернулась к его сообщникам. — А вы, господа, не имеете права затягивать его в свои дела только потому, что он на вас работает, вечно напоминать об этом и подсовывать дурные мысли. Её это не воскресит. Оставьте нас в покое! Сид, пошли со мной, пойдём домой.
— Не могу, — покачал он головой. — Не могу, Мин.
— Почему это ты не можешь? — она закрыла рот рукой. — Тебя арестовали! Они узнали, что…
— Заткнись! — взревел Чабб. — Дура чёртова! Сама не знаешь, что несёшь. — Они в ярости уставились друг на друга, но он тут же сдался. — Прости, Мин. Я не хотел грубить. Меня не арестовали. Все не так.
— А где эти двое?
— Чабб, вы не можете справиться со своей женой? — прошипел Гомес. — Избавьтесь от неё!
— Не говорите ерунды! — зло покосился на него Чабб.
Из глубины кресла удивительно резким и чистым голосом отозвался полковник Кобурн-МОнфор.
— Чабб!
— Да, сэр?
— Вы забываетесь.
— Простите, сэр.
— Миссис Чабб, — вмешался Аллен, — все, что я вам сказал, сегодня утром, было всерьёз. Но с тех пор ситуация решительно изменилась; выяснились обстоятельства, о которых вы понятия не имеете. Скоро обо всем узнаете. А пока прошу оставаться в этой комнате и вести себя спокойно.
— Послушай, Мин… — перебил его Чабб.
— Или, — продолжал Аллен, — просто идите домой и ждите там. Много времени это не займёт.
— Лучше иди, Мин. Так будет лучше.
— Я остаюсь, — заявила она, прошла в противоположный конец комнаты и села там.
Гомес, дрожа от ярости, взревел:
— Последний раз вас спрашиваю: где они? Куда они девались? Уехали? Я требую, чтобы вы мне ответили. Где Санскриты?
— Они внизу, — спокойно сказал Аллен.
Гомес вскочил со стула, что-то выкрикнул — Аллену показалось, что по-португальски — потом на миг замялся, не зная, что сказать, и наконец с заметным замешательством спросил:
— Вы их арестовали?
— Нет.
— Я хочу их видеть, — заявил он. — И настаиваю на этом.
— Увидите, — кивнул Аллен и многозначительно покосился на Фокса. Инспектор вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Гомес двинулся к дверям.
Констебль, дежуривший в коридоре, вернулся и загородил ему дорогу.
— Пошли? — спросил Аллен и вышел первым.
III
С этой минуты события в керамической мастерской превратились в трагический и ужасный фарс. Позднее, много дней спустя, Аллен вспоминал о них как о самом удивительном эпизоде своей профессиональной карьеры. С той минуты, когда труп мисс Санскрит принял первого посетителя, все трое подозреваемых стали превращаться в кукол, манекены, карикатуры на самих себя. При других обстоятельствах все могло бы походить на чёрную комедию.
Комната внизу ждала первого посетителя. Бейли с Томпсоном стояли у окна, Гибсон опирался о стол, а Фокс с блокнотом в руке пристроился в углу. Двое полицейских в форме замерли внутри у дверей, третий — в глубине закутка. Тела Санскритов оставили в прежнем положении. В комнате было ужасно душно.
Аллен присоединился к Фоксу.
— Входите, мистер Гомес, — пригласил он.
Гомес остановился в дверях. Аллен подумал, что тот смахивал на осторожного зверя, который, навострив уши, колеблется на границе незнакомой территории. Даже не шевельнув головой, он осмотрел всех присутствующих. Казалось, на миг заколебался, словно охваченный какими-то подозрениями, а потом крайне осторожно вошёл в комнату и, остановившись перед Алленом, спросил:
— Ну, что дальше?
Аллен небрежно показал рукой. Гомес повернулся в ту сторону и увидел Санскритов.
Звук, который он издал, был чем-то средним между позывом к рвоте и стоном. На миг он окаменел. Казалось, они с мисс Санскрит уставились в упор друг на друга. И в том, как голова трупа склонилась к плечу, было что-то кокетливое, а в мёртвых глазах блестела издёвка, словно мисс Санскрит играла Банко в Макбете и как раз мастерски перехитрила Гомеса.
Он прошёл через всю комнату в закуток. Полицейский у печи прокашлялся и почесал подбородок. Гомес обстоятельно осмотрел оба тела, потом прошёл вдоль скамьи и заглянул в громадный ящик. Походил он в этот миг на посетителя в музее. В комнате стояла мёртвая тишина, нарушаемая только тихими его шагами по деревянному полу и жужжанием мух.
Закончив, Гомес повернулся спиной к нише, ткнул пальцем в Аллена и сказал:
— Послушайте! Чего вы хотели этим добиться? Рассчитывали, что у меня сдадут нервы? Что я до смерти перепугаюсь и скажу такое, что потом вы сможете выдать за признание? Нет, дружище. Вы покажите мне человека, который это сделал, и я расцелую его в обе щеки как брата; но я тут ни при чем. И ничего вы мне не пришьёте.
Он умолк, дрожа всем телом, словно в лихорадке. Шагнул было к дверям, заметил, что у них стоит охрана, и закричал:
— Прикройте их! Это бесчеловечно! — потом отошёл к зашторенной витрине и остался там, спиной к комнате.
Аллен взглядом дал понять Фоксу, чтобы тот поднялся за следующим подозреваемым. Томпсон тихонько шепнул ему:
— Можете уделить мне несколько секунд, мистер Аллен?
Они вышли в прихожую. Томпсон достал из кармана конверт и вытряхнул из него на ладонь два округлых плоских предмета величиной со старый шестипенсовик. С одной стороны они были слегка выпуклыми, с противоположной на одном было отверстие, на другом — выступ.
Лакированная их поверхность вспузырилась, к бокам прилипли обгоревшие остатки неопознаваемого вещества.
— Из топки? — спросил Аллен.
— Да, сэр.
— Хорошо, я ими займусь.
Ссыпав их обратно в конверт, Аллен убрал его в карман и взглянул на лестницу, где ждал Фокс.
— Следующего, — бросил он и подумал:" — Как в приёмной у зубного врача."
Следующим был полковник. Спустился он совершенно спокойно, расправив плечи и выпятив челюсть. Входя в комнату, подкрутил кончики усов.
После истерики Гомеса свидание полковника с телами Санскритов прошло совершенно спокойно. При взгляде на них он поморщился, несколько секунд стоял молча и потом почти спокойно сказал:
— Это безобразие.
— Безобразие? — переспросил Аллен.
— Их ведь убили.
— Как видите.
— Следовало прикрыть тела. Это просто недопустимо. И неприлично. Мне даже плохо становится, — и в сам деле у него заметно изменился цвет лица.
Повернувшись спиной к Санскритам, он присоединился к Гомесу. Но после небольшой паузы заявил, успешно справившись с непростой фразой:
— Категорически протестую против вашего образа действий и хотел бы удалиться отсюда.
— Боюсь, не получится, — заметил Аллен, а когда Гомес шагнул к дверям, добавил: — Это относится к вам обоим.
— По какому праву вы тут нас держите? — взорвался Гомес. На это у вас нет никаких оснований!
— Если вам это так важно, — спокойно произнёс Аллен, — мы можем зафиксировать вашу жалобу. Как видите, инспектор Фокс этим уже занят. Если вы так хотите уйти отсюда, вскоре мы вам предоставим такую возможность; разумеется, в таком случае мы попросим вас отправиться в Ярд. Но пока что нас ждёт Чабб. Будьте так добры, Фокс…
Реакция Чабба была в своём роде классической. В комнату он вошёл так, словно вместо Фокса его сопровождал воинский эскорт, выполнил идеальный поворот налево, заметил мисс Санскрит, побледнел, не веря своим глазам спросил: — Кто это сделал? — и упал в обморок.
Полковник, с которым Чабб соперничал в армейской выправке, злобно фыркнул и заметил:
— Безвкусный спектакль!
Чабб пришёл в себя почти сразу. Один из полицейских принёс стакан воды. Беднягу отвели к единственному в комнате креслу и усадили спиной к нише.
— Мне очень жаль, сэр, — пробормотал Чабб, адресуясь не к Аллену, а к полковнику. Потом взглянул на Гомеса и глаза его сверкнули.
— Это ваших рук дело! — заявил он, весь вспотев и трясясь всем телом. — Ну что? Вы говорили, что разберётесь с ними, и вот — разобрались!
— Вы выдвигаете против мистера Гомеса обвинение? — тут же спросил Аллен.
— Гомеса? Не знаю я никакого Гомеса!
— Тогда мистера Шеридана?
— Не знаю, что вы подразумеваете под словами «выдвигать обвинение», и понятия не имею, как он мог это сделать. Но вчера ночью он сказал:" — Если окажется, что они нас предали, я с ними разберусь". И я подумал, что он сдержал слово. Разобрался.
Внезапно Гомес прыгнул на него, словно подброшенный пружиной, так неожиданно и с такой яростью, что Гибсону с двумя констеблями с трудом удалось его задержать. Он что-то бессвязно вопил, вероятно по-португальски; по синеватому подбородку уже стекала пена, а он все ещe кричал что-то Аллену. Наконец, видимо исчерпав запас ругательств, Гомес затих и на лице его появилось насторожённое выражение, с которым он стал выглядеть ещe опаснее.
— Такое представление вы уже когда-то устроили в Нгомбване, — заметил Аллен. — Лучше бы вам утихнуть, мистер Гомес. Иначе придётся вас держать под замком.
— Дерьмо! — прошипел Гомес и плюнул в сторону Чабба.
— Безвкусный спектакль. Чертовски безвкусный спектакль, повторил полковник, который в этом представлении изображал хор.
— Никто из вас не терял пары перчаток? — спросил Аллен.
В комнате повисла тишина. Долго никто не шевелился, пока наконец Чабб не встал с кресла. Гомес, которого все ещe держали за руки, разглядывал пальцы, поросшие чёрной шерстью, полковник сунул руки в карманы. А потом все трое принялись бессвязно и безжалостно обвинять друг друга в убийстве Санскритов. Кто знает, как долго они кричали бы друг на друга, если бы не раздался звонок. Словно запустили вспять звуковую дорожку старой киномелодрамы: за дверьми снова раздались причитания какой-то женщины.
— Я хочу видеть своего мужа! Прекратите, оставьте меня. Я иду за своим мужем.
Полковник прошептал:
— Нет, ради всего святого, не пускайте еe сюда. Не пускайте её!
Но женщина была уже в комнате и полицейский, карауливший в прихожей, напрасно тянул к ней руки.
Его коллеги, стоявшие у дверей, оцепенели от удивления, и уставились на Аллена, словно ожидая приказа.
Аллен схватил женщину за руку. Она была растрёпана, глаза безумные. Тяжело сказать, чем от неe пахло сильнее — джином или духами.
Он развернул еe спиной к телам хозяев, лицом к супругу. И почувствовал, как у неe подломились ноги.
— Хьюго! — воскликнула она. — Ты же не сделал этого, Хьюго? Хьюго, поклянись, что ты им ничего не сделал! Хьюго!
Она рвалась из рук Аллена, любой ценой стараясь пробиться к мужу.
— Я не могла больше оставаться одна, Хьюго, — жаловалась она. — После того, как ты сказал, что с ними сделаешь. Я должна была прийти сюда. Должна была убедиться…
И точно также, как на свою жену напустился Чабб, заорал на жену и полковник, только совсем другим тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35