Но что-то подталкивало меня, какой-то скверный червячок посасывал грешную душу сыщика.
— Убитых нет, — неохотно проинформировал офицер. — Несколько человек ранено… А вы по какому праву интересуетесь, капитан? Больше заняться нечем? Сейчас в меня вцепятся журналисты, а тут вы путаетесь под ногами… Все, свободны!
Я послушался доброго совета и вместе с Леной помчался на вокзал.
17
Колеса подпевают мыслям. Иногда отрицают, иногда сомневаются. На соседней полке спит утомленная Крымова… Или — притворяетсмя спящей?… События последних дней изрядно нас вымотали, поэтому нет ничего удивительного, если женщина действительно спит.
А вот меня усталость не берет. В голове кадр за кадром проходят первые серии «детектива». Первые потому, что я, неизвестно почему, уверен — продолжение последует. Отравление Крымова, нападение на больницу, в которую его привезли с поезда — лишь завязка. Главное — впереди.
И ещё одна уверенность прочно поселилась в моей голове. Покушение на бизнесмена тесно увязано с налетом террористов на поселковый стационар. В чем именно я не знаю. На первый взгляд, эти события находятся на разных полюсах. И все же совпадения — далеко не редкость.
Предположим, бандиты решили: отравление не удалось. Всыпали в бутылку из под нарзана недостаточное количество яда или организм бизнесмена оказался крепче, чем думали отравители. А уничтожить Крымова, по каким-то причинам, необходимо. Отсюда — налет на больницу — добить приговоренного к смерти в палате. Требование выкупа — маскировка или, скорей всего, попутная задача.
Я вспомнил переглядывание налетчиков, когда они узнали о смерти Веньки, а Васин подтвердил этот факт. С удовлетворением переглянулись, с радостью. Отпала необходимость трудиться — яд сработал…
Впрочем, предчувствия и догадки — не доказательства.
Подобные крупные «операции» обычно проводятся при уничтожении солидных персон — бизнесменов высокого класса, банкиров, ворочающих миллиардами, мешающих мафии политиков. Венька не был ни первым, ни вторым, тем более, ни третьим. Обычный жуликоватый воротила, жонглирующий жалкими миллионами вряд ли мог представлять настолько серьезную опасность для мафии, чтобы на его «добитие» посылали целую банду. При крайней необходимости могли ограничиться обычным наемным убийцей.
Но что мне известно о связях и бизнесе Крымова? Может быть, именно в них заложена бомба, взорвавщаяся в поезде, а потом — в больнице. Отрекаться от тесной связи отравления и нападения на стационар, пожалуй, рановато. Нужно думать и думать.
И я принялся за размышления.
Сразу, отодвинув в сторону все остальные «кадры», выплыли три версии. Будто три стакашка у уличных наперсточников, под одним из которых спрятан заветный шарик… Под каким именно? Попробуй догадайся, когда стакашки так и прыгают, меняясь местами, ловкие руки игрока мелькают с такой скоростью, что у зрителей и участников игры устают глаза.
Разгадка-шарик — причина убийства Крымова. Здесь тоже спрятаны свои версии-шарики. К примеру — конкурентная борьба. Когда на одну кость нацеливаются сразу несколько голодных собак. Не загрызешь соперника — останешься без тех же сверхприбылей
Или — женщина… Ревность — страшное чувство. Кого, к кому, доказанная измена либо кажущаяся — не имеет значения. Не исключена и месть…
Короче, тремя вериями не обойтись, нужно прошерстить не меньше десятка.
Никогда не думал, что придется в отпуске решать подобные головоломки!
Ничего не сделаешь — такова судьба медиков и сыщиков: все время — на боевом взводе: и на службе, и во время отдыха, даже в постели с жещиной.
Вот и придется мне совмещать отдых с привычной работой. Это даже хорошо, подбодрил я сам себя. Вместо того, чтобы наращивать лишние жиры и волочиться за томными бабенками, возьмусь, в порядке развлечения, за разгадку криминального кроссворда повышенной сложности.
Конечно, не в одиночестве — в компании с Витькой…
18
Вместе с Витькой Ваютиным мы служили в угрозыске города… Где именно лучше не упоминать — вредно для здоровья. Ибо то, что произошло там, у некоторых начальников прочно застряло в мозгах — вполне может выскочить пулей.
Достаточно сказать, что город большой, населенный более чем полумиллионом жителей. Три крупных завода, несколько — поменьше. Криминальная структура — дай Боже, не уступает столичной. Работенка у сотрудников уголовного розыска — нелегкая, но интересная. Это вам не щипачей ловить в автобусах и не зниматься расследованиями разборок между воровскими группировками…
Однажды попалось Витьке гнилое дельце: выследить одного немолодого жулика, зарабатывающего на жизнь сбытом наркотиков. Не в солидных размерах — по мелочам. Вообще-то, торговца смертью знали давно — повязать его не составляло труда. Гораздо трудней выявить связи, выйти на поставщиков зелья.
Тогда мы с Витькой были сверхнаивными дурачками. Верилм в абсолютную неподкупность всех без исключения работников правоохранительных органов и всевозможных администраций, в их честность и преданность высоким идеалам.
Да разве одни мы были подобными губошлепами?
Я вот, к примеру, не жулик. Ваютин — тоже. Братья Смирновы — из той же породы честных идиотов. Кто дал нам право приклеивать черные ярлыки всем, без разбора?
С месяц Витька вместе с приданными оперативниками следил за сбытчиком наркоты. Перебирал его связи, как перебирают перед варкой каши пшенную крупу. И неожиданно вышел на целую банду.
Чем только она не занималась! Грабежи, наркотики, рэкет, изготовление и сбыт фальшивых купюр. Вплоть до наемных убийств.
Разрабатывать одному такую махину явно не под силу. И Витька, минуя начальство, обратился ко мне. За советом и, конечно, активной помощью. Знал проныра — в то время у меня, после завершения одного нелегкого дела, наметился временный прогал.
— Обратись к начальнику, — невежливо посоветовал я, намереваясь немного отдохнуть. — Он пристегнет к тебе того же Пашку Смирнова…
— Не нужен мне твой хваленный Пашка, — поморщившись, воспротивился Ваютин. — Ему только в покраже дамской сумочки разбираться. На большее — ни опыта, ни умения. Не то, что ты, — подхалимски, снизу вверх, заглянул он в лицо собеседника.
Мне бы возгордиться, но вместо этого я начал выдвигать все новые и новые кандидатуры. Видимо, говорило предчувствие неприятностей.
— Вообще-то, начальнику видней кем тебя подпереть. Почему не хочешь доложиться? — спросил я в лоб. — Говори, как на духу!
— Есть одна причина, — замялся Витька.
— Не крутись, будто хвост прищемили!
— Понимаешь, Славка, мне кажется, что в эту историю с наркотой затесался… кто-то из наших. Фактов нет, но нюхом чую… А нюх у сыщиков, как известно, особый… Откроюсь — полетит ко всем чертям и расследование, и я вместе с ним…
— К психиатру не обращался?
Вопрос правомерен. По нашему тогдашнему мнению сотрудники уголовки, тем более — руководители, сродни святым иконам, на которые следует ежечасно молиться. А не подозревать в предательстве.
— Нет, не обращался, — вяло улыбнулся Ваютин. — Понимаю твое недоумение, но, ей-Богу, завелся у нас некий клоп…
— Кто именно?
— Узнаю — своими руками удавлю гаденыша, — показал Витька руки, напоминающие нечто среднее иежду граблями и совковой лопатой. — Поможешь?
По неписаным законам, действующим в нашей фирме, отказывать товарищу в помощи не принято. Все мы ходим по краю пропасти, поэтому превыше всего ценим подставленное в трудный момент плечо друга.
— Куда от тебя денешься — помогу, — без особого энтузиазма согласился я. — Введи в курс дела…
После короткой информации Витька выделил мне об»ект слежки.
Толстый дядька с лицом, напоминающим печеное яблоко, щеголяет в обвисшем на узких плечах затрапезном пиджачишке. Не ходит — ковыляет. На первый взгляд, неопытный вахлак. На самом деле, в чем я убедился на второй или на третий день, — ловок и увертлив.
По сведениям Ваютина, полученным им от одного ему извстного источника, мужик ответственный и довольно опасный. Если не главарь, то лицо к нему приближенное. На минимальное растояние.
Короче, мы с Витькой потихоньку-полегоньку стали раскручивать гнилое дельце. Появились первые успехи и первые поражения. Так и должно быть в работе сыщика. Вскрыты некоторые перспективные адреса поставщиков зелья, нарисовались новые фигуры…
С каждым днем работать становилось все трудней и трудней. Круг подозреваемых расширился, соответственно возросла нагрузка. Негласно подключать третьего-четвертого сыщика не хотелось — слишком опасно, имя предателя так и неизвестно. Вот мы и крутились вдвоем, нередко забывая об отдыхе и еде.
Накопленного материала хватало для передачи в суд, но мы не торопились. Неизвестен «клоп». То, что он существует — ни малейшего сомнения, ибо постоянно чувствуются болезненные «укусы». Мало того, всплыла даже кличка, присвоенная ему бандитами. И — все! Ни фамилии, нм имени-отчества, ни примет.
А ежели узнаем фамилию и приметы, что делать дальше? Получишь ордер на задержание, узнает, насосавшийся нашей кровушки,»клоп» и брякнет хозяевам. Тогда — все, суши портянки, шагай в кабинет начальника с низко опущенными головами. Будто спугнутые воробьи, разлетятся насильники и убийцы, попрячутся по норам наркодельцы, затаятся рэкетиры.
Ваютин так и пылал злостью, крестил предателя такими словечками, что даже у меня, далеко не святого, в ушах появлялись пробки.
По вечерам мы снова и снова перебирали добытые тяжким трудом драгоценные зернышки информации, копались в них, выискивая микроскопические детальки, могущие вывести нас на предателя.
Дни бежали за днями, недели — за неделями.
И вот — финал. Не только неожиданный, но и страшный. Меня и Ваютина вызвали в отдел кадров. Не об»ясняя причин, не спрашивая согласия, не выдвигая никаких обвинений, сухо предложили перейти работать в другие отделы. Витьке — в Пятигорск, мне — в Козырьково.
К тому времени мы немного «подковались», пообтерлись, растеряли младенческую наивность, набили немало болющих щишек об острые углы внутримилицейских разборок. Начальство утратило в наших глазах неприкасаемость и святость, превратилось в обычных людей, не чуждых греховных помыслов и поступков.
Поэтому поняли с полуслова: не согласимся на перевод — уберут. Ибо мы своим дурацким расследованием влезли в нутро кухни, где шипит и булькает укрытое от посторонних глаз вонючее варево. Мало того, попытались продегустировать его.
Удивительно, что «дегустаторов» оставили в живых. Видимо, мы с Витькой успели только понюхать аромат адского варева, не испробовали его на вкус. Поэтому дружно согласились поехать в указанные места. Тем более, что Витька давно мечтал попасть в курортный город, а я с таким же жаром стремился не покидать родное Подмосковье.
Конечно, побаивались. Как бы перевод не стал первым актом расправы, предваряющим гибель при автокатастрофе либо от прилетевшей невесть откуда пули. Бог миловал — опасения не подтвердились. Я остался живым и невредимым. Даже получил отпуск в летнее время, даже заработал путевку в южный санаторий.
Жив ли Ваютин? Переписываться не было времени, а повидаться хочется. Поэтому я взял путевку не в Сочи или в Прибалтику — в Пятигорск.
19
В приемном отделении санатория все навевало безмятежность и отдых. Вокруг — южные растения в кадках, цветы в горшочках, зелень на стенах. Кандидаты в отдыхающие развалились в мягких креслах. Рядом сложены чемоданы и баулы. Мужики с ходу пытаются завести перспективные знакомства с дамами, те отшучиваются, исподволь разглядывая будущих кавалеров.
Блаженное безделье!
Работает одна медсестра. Сидит в уютном креслице за столиком, не отягощенным книгами и бумагами, привычно бросает в очередного «кандидата» равнодушные вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Убитых нет, — неохотно проинформировал офицер. — Несколько человек ранено… А вы по какому праву интересуетесь, капитан? Больше заняться нечем? Сейчас в меня вцепятся журналисты, а тут вы путаетесь под ногами… Все, свободны!
Я послушался доброго совета и вместе с Леной помчался на вокзал.
17
Колеса подпевают мыслям. Иногда отрицают, иногда сомневаются. На соседней полке спит утомленная Крымова… Или — притворяетсмя спящей?… События последних дней изрядно нас вымотали, поэтому нет ничего удивительного, если женщина действительно спит.
А вот меня усталость не берет. В голове кадр за кадром проходят первые серии «детектива». Первые потому, что я, неизвестно почему, уверен — продолжение последует. Отравление Крымова, нападение на больницу, в которую его привезли с поезда — лишь завязка. Главное — впереди.
И ещё одна уверенность прочно поселилась в моей голове. Покушение на бизнесмена тесно увязано с налетом террористов на поселковый стационар. В чем именно я не знаю. На первый взгляд, эти события находятся на разных полюсах. И все же совпадения — далеко не редкость.
Предположим, бандиты решили: отравление не удалось. Всыпали в бутылку из под нарзана недостаточное количество яда или организм бизнесмена оказался крепче, чем думали отравители. А уничтожить Крымова, по каким-то причинам, необходимо. Отсюда — налет на больницу — добить приговоренного к смерти в палате. Требование выкупа — маскировка или, скорей всего, попутная задача.
Я вспомнил переглядывание налетчиков, когда они узнали о смерти Веньки, а Васин подтвердил этот факт. С удовлетворением переглянулись, с радостью. Отпала необходимость трудиться — яд сработал…
Впрочем, предчувствия и догадки — не доказательства.
Подобные крупные «операции» обычно проводятся при уничтожении солидных персон — бизнесменов высокого класса, банкиров, ворочающих миллиардами, мешающих мафии политиков. Венька не был ни первым, ни вторым, тем более, ни третьим. Обычный жуликоватый воротила, жонглирующий жалкими миллионами вряд ли мог представлять настолько серьезную опасность для мафии, чтобы на его «добитие» посылали целую банду. При крайней необходимости могли ограничиться обычным наемным убийцей.
Но что мне известно о связях и бизнесе Крымова? Может быть, именно в них заложена бомба, взорвавщаяся в поезде, а потом — в больнице. Отрекаться от тесной связи отравления и нападения на стационар, пожалуй, рановато. Нужно думать и думать.
И я принялся за размышления.
Сразу, отодвинув в сторону все остальные «кадры», выплыли три версии. Будто три стакашка у уличных наперсточников, под одним из которых спрятан заветный шарик… Под каким именно? Попробуй догадайся, когда стакашки так и прыгают, меняясь местами, ловкие руки игрока мелькают с такой скоростью, что у зрителей и участников игры устают глаза.
Разгадка-шарик — причина убийства Крымова. Здесь тоже спрятаны свои версии-шарики. К примеру — конкурентная борьба. Когда на одну кость нацеливаются сразу несколько голодных собак. Не загрызешь соперника — останешься без тех же сверхприбылей
Или — женщина… Ревность — страшное чувство. Кого, к кому, доказанная измена либо кажущаяся — не имеет значения. Не исключена и месть…
Короче, тремя вериями не обойтись, нужно прошерстить не меньше десятка.
Никогда не думал, что придется в отпуске решать подобные головоломки!
Ничего не сделаешь — такова судьба медиков и сыщиков: все время — на боевом взводе: и на службе, и во время отдыха, даже в постели с жещиной.
Вот и придется мне совмещать отдых с привычной работой. Это даже хорошо, подбодрил я сам себя. Вместо того, чтобы наращивать лишние жиры и волочиться за томными бабенками, возьмусь, в порядке развлечения, за разгадку криминального кроссворда повышенной сложности.
Конечно, не в одиночестве — в компании с Витькой…
18
Вместе с Витькой Ваютиным мы служили в угрозыске города… Где именно лучше не упоминать — вредно для здоровья. Ибо то, что произошло там, у некоторых начальников прочно застряло в мозгах — вполне может выскочить пулей.
Достаточно сказать, что город большой, населенный более чем полумиллионом жителей. Три крупных завода, несколько — поменьше. Криминальная структура — дай Боже, не уступает столичной. Работенка у сотрудников уголовного розыска — нелегкая, но интересная. Это вам не щипачей ловить в автобусах и не зниматься расследованиями разборок между воровскими группировками…
Однажды попалось Витьке гнилое дельце: выследить одного немолодого жулика, зарабатывающего на жизнь сбытом наркотиков. Не в солидных размерах — по мелочам. Вообще-то, торговца смертью знали давно — повязать его не составляло труда. Гораздо трудней выявить связи, выйти на поставщиков зелья.
Тогда мы с Витькой были сверхнаивными дурачками. Верилм в абсолютную неподкупность всех без исключения работников правоохранительных органов и всевозможных администраций, в их честность и преданность высоким идеалам.
Да разве одни мы были подобными губошлепами?
Я вот, к примеру, не жулик. Ваютин — тоже. Братья Смирновы — из той же породы честных идиотов. Кто дал нам право приклеивать черные ярлыки всем, без разбора?
С месяц Витька вместе с приданными оперативниками следил за сбытчиком наркоты. Перебирал его связи, как перебирают перед варкой каши пшенную крупу. И неожиданно вышел на целую банду.
Чем только она не занималась! Грабежи, наркотики, рэкет, изготовление и сбыт фальшивых купюр. Вплоть до наемных убийств.
Разрабатывать одному такую махину явно не под силу. И Витька, минуя начальство, обратился ко мне. За советом и, конечно, активной помощью. Знал проныра — в то время у меня, после завершения одного нелегкого дела, наметился временный прогал.
— Обратись к начальнику, — невежливо посоветовал я, намереваясь немного отдохнуть. — Он пристегнет к тебе того же Пашку Смирнова…
— Не нужен мне твой хваленный Пашка, — поморщившись, воспротивился Ваютин. — Ему только в покраже дамской сумочки разбираться. На большее — ни опыта, ни умения. Не то, что ты, — подхалимски, снизу вверх, заглянул он в лицо собеседника.
Мне бы возгордиться, но вместо этого я начал выдвигать все новые и новые кандидатуры. Видимо, говорило предчувствие неприятностей.
— Вообще-то, начальнику видней кем тебя подпереть. Почему не хочешь доложиться? — спросил я в лоб. — Говори, как на духу!
— Есть одна причина, — замялся Витька.
— Не крутись, будто хвост прищемили!
— Понимаешь, Славка, мне кажется, что в эту историю с наркотой затесался… кто-то из наших. Фактов нет, но нюхом чую… А нюх у сыщиков, как известно, особый… Откроюсь — полетит ко всем чертям и расследование, и я вместе с ним…
— К психиатру не обращался?
Вопрос правомерен. По нашему тогдашнему мнению сотрудники уголовки, тем более — руководители, сродни святым иконам, на которые следует ежечасно молиться. А не подозревать в предательстве.
— Нет, не обращался, — вяло улыбнулся Ваютин. — Понимаю твое недоумение, но, ей-Богу, завелся у нас некий клоп…
— Кто именно?
— Узнаю — своими руками удавлю гаденыша, — показал Витька руки, напоминающие нечто среднее иежду граблями и совковой лопатой. — Поможешь?
По неписаным законам, действующим в нашей фирме, отказывать товарищу в помощи не принято. Все мы ходим по краю пропасти, поэтому превыше всего ценим подставленное в трудный момент плечо друга.
— Куда от тебя денешься — помогу, — без особого энтузиазма согласился я. — Введи в курс дела…
После короткой информации Витька выделил мне об»ект слежки.
Толстый дядька с лицом, напоминающим печеное яблоко, щеголяет в обвисшем на узких плечах затрапезном пиджачишке. Не ходит — ковыляет. На первый взгляд, неопытный вахлак. На самом деле, в чем я убедился на второй или на третий день, — ловок и увертлив.
По сведениям Ваютина, полученным им от одного ему извстного источника, мужик ответственный и довольно опасный. Если не главарь, то лицо к нему приближенное. На минимальное растояние.
Короче, мы с Витькой потихоньку-полегоньку стали раскручивать гнилое дельце. Появились первые успехи и первые поражения. Так и должно быть в работе сыщика. Вскрыты некоторые перспективные адреса поставщиков зелья, нарисовались новые фигуры…
С каждым днем работать становилось все трудней и трудней. Круг подозреваемых расширился, соответственно возросла нагрузка. Негласно подключать третьего-четвертого сыщика не хотелось — слишком опасно, имя предателя так и неизвестно. Вот мы и крутились вдвоем, нередко забывая об отдыхе и еде.
Накопленного материала хватало для передачи в суд, но мы не торопились. Неизвестен «клоп». То, что он существует — ни малейшего сомнения, ибо постоянно чувствуются болезненные «укусы». Мало того, всплыла даже кличка, присвоенная ему бандитами. И — все! Ни фамилии, нм имени-отчества, ни примет.
А ежели узнаем фамилию и приметы, что делать дальше? Получишь ордер на задержание, узнает, насосавшийся нашей кровушки,»клоп» и брякнет хозяевам. Тогда — все, суши портянки, шагай в кабинет начальника с низко опущенными головами. Будто спугнутые воробьи, разлетятся насильники и убийцы, попрячутся по норам наркодельцы, затаятся рэкетиры.
Ваютин так и пылал злостью, крестил предателя такими словечками, что даже у меня, далеко не святого, в ушах появлялись пробки.
По вечерам мы снова и снова перебирали добытые тяжким трудом драгоценные зернышки информации, копались в них, выискивая микроскопические детальки, могущие вывести нас на предателя.
Дни бежали за днями, недели — за неделями.
И вот — финал. Не только неожиданный, но и страшный. Меня и Ваютина вызвали в отдел кадров. Не об»ясняя причин, не спрашивая согласия, не выдвигая никаких обвинений, сухо предложили перейти работать в другие отделы. Витьке — в Пятигорск, мне — в Козырьково.
К тому времени мы немного «подковались», пообтерлись, растеряли младенческую наивность, набили немало болющих щишек об острые углы внутримилицейских разборок. Начальство утратило в наших глазах неприкасаемость и святость, превратилось в обычных людей, не чуждых греховных помыслов и поступков.
Поэтому поняли с полуслова: не согласимся на перевод — уберут. Ибо мы своим дурацким расследованием влезли в нутро кухни, где шипит и булькает укрытое от посторонних глаз вонючее варево. Мало того, попытались продегустировать его.
Удивительно, что «дегустаторов» оставили в живых. Видимо, мы с Витькой успели только понюхать аромат адского варева, не испробовали его на вкус. Поэтому дружно согласились поехать в указанные места. Тем более, что Витька давно мечтал попасть в курортный город, а я с таким же жаром стремился не покидать родное Подмосковье.
Конечно, побаивались. Как бы перевод не стал первым актом расправы, предваряющим гибель при автокатастрофе либо от прилетевшей невесть откуда пули. Бог миловал — опасения не подтвердились. Я остался живым и невредимым. Даже получил отпуск в летнее время, даже заработал путевку в южный санаторий.
Жив ли Ваютин? Переписываться не было времени, а повидаться хочется. Поэтому я взял путевку не в Сочи или в Прибалтику — в Пятигорск.
19
В приемном отделении санатория все навевало безмятежность и отдых. Вокруг — южные растения в кадках, цветы в горшочках, зелень на стенах. Кандидаты в отдыхающие развалились в мягких креслах. Рядом сложены чемоданы и баулы. Мужики с ходу пытаются завести перспективные знакомства с дамами, те отшучиваются, исподволь разглядывая будущих кавалеров.
Блаженное безделье!
Работает одна медсестра. Сидит в уютном креслице за столиком, не отягощенным книгами и бумагами, привычно бросает в очередного «кандидата» равнодушные вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28