— Далеко еще? — спросил Вертаев, сопроводив вопрос обворожительной улыбкой.
— Минут тридцать… Твое дело — помалкивать, не лезть в разговор. Позже обсудим, — смягчил резкость приказания сыщик. Не стоит портить отношения с парнем — вдруг пригодится. Помолчал и в свою очередь спросил. — Кто замочил Новожилову, не знаешь?
Парень пожал плечами — откуда, дескать, ему знать о бандитских разборках. Для этого имеется босс, он и поощряет и наказывает.
— За что — тоже неизвестно?
Аналогичный жест, означающий святую невинность. Но сыщик подметил насмешливую гримасу, на секунду исказившую лицо Семена. Этого оказалось достаточным для определенного вывода: как он и предполагал, Пелагею Марковну убрали люди Николаева…
Дверь открыла высокая, худая женщина в домашнем халате. Не спрашивая, кто нарушает семейный покой, молча кивнула в сторону гостиной, пошла впереди, показывая дорогу. Из другой комнаты вышел низкий, толстенький мужчина с обширной лысиной. Типа Карлсона, сидящего на крыше. Равнодушно поздоровался.
— Вы — частный детектив?
Вопрос задан повелительно, будто армейский приказ. Впору по-гусарски щелкнуть каблуками и поклониться.
— Чегодин Виктор Юрьевич. Со мной — помощник, Семен Вертаев.
Гости прошли в гостиную. Повинуясь повелительному жесту, присели на диван. Хозяин устроился в кресле под торшером, хозяйка на низеньком пуфике рядом. Будто уравнивала маленький рост мужа с гренадерским своим.
— Мы вас слушаем, — мелодично проинформировала Лидия Афанасьевна, поглядев на напольные часы. — К сожалению, время ограниченно…
Чегодин кратко сообщил о цели визита. Нет, сынок ни в чем преступном не замешан, суд и отсидка ему не грозит, речь идет о девушке, с которой Валерка проводил время и которая исчезла. Поэтому частный детектив горит желанием пообщаться с молодым Чудиным, выяснить некоторые обстоятельства… И так далее.
— Как звать знакомую сына?
— Людмилой.
Чудин-отец брезгливо поморщился. Будто любовные шалости оболтуса наносят непоправимый вред моральному облику семьи.
— Сын с нами предельно откровенен, мы с женой заочно знакомы со всеми его… пассиями. Вынужденны мириться с сексуальной нечистоплотностью Валерия. Понимаем — возраст, мужские потребности… Но среди его многочисленных поклонниц лично я Людмилу не упомню… Как ты? — наклонился Чудин к жене, словно разрешил шепнуть ему на ухо особое мнение по затронутой проблеме.
— Я тоже не в курсе, — не снижая звонкого голоса, повинилась Лидия Афанасьевна.
— Но вы разрешите пообщаться с сыном?
Виктор недоумевающе обвел взглядом комнату, будто Валерка спрятался за напольными часами или скорчился за телевизором.
— Дело в том, что мы с мужем ездили в Петербург к заболевшей дочери, а по возвращению нашли на телефонном столике записку от сына… Маркуша, ты не помнишь, куда я ее положила?
Густые брови супруга полезли на высокий лоб.
— Лидочка, почему я должен помнить, куда ты прячешь адресованные тебе письма? Ради Бога, избавь меня от этой обязанности.
Лидия Афанасьевна густо покраснела. Назревала семейная разборка, не предназначенная для посторонних ушей. Виктор захотелось откланяться и поскорей очутиться на лестнице. Вертаев задумчиво улыбался.
— Вспомнила! Сейчас принесу.
Чудин иронически вздохнул. Дескать, все женщины одинаковы, живут не умом — эмоциями, поэтому вечно что-то теряют и находят.
Записка написана каллиграфическим почерком, почти печатными буквами. Сын ставит родителей в известность: убывает по личным делам на Урал к родному дядьке, просит не волноваться и не придумывать несуществующих ужасов, через месяц появится.
Нечто подобное Виктор предвидел, поэтому нисколько не удивился. Ему стало ясно только одно: Чудин-младший поехал не на Урал, скорей всего — в противоположную сторону.
Насторожило другое — почерк записки напоминает почерк письма Людмилы. Конечно, не во всем — в очертаниях некоторых букв, в манере расставлять знаки препинания, часто не обращая внимания на текст.
— Вашего сына нужно спасать, — безжалостно проговорил Чегодин. — Ему угрожает опасность. Мы готовы помочь, но для этого должны знать адреса всех ваших родственников. И друзей Валерки — тоже.
Женщина неуверенно всхлипнула. Будто не знала: устраивать истерику или обойтись страдальческими вздохами. Заволновался и Марк Евгеньевич.
— Я жду, — загробным голосом поторопил Чудиных сыщик. — Учтите — промедление сейчас опасно.
Насмерть перепуганные родители, перебивая друг друга, стали перечислять адреса дедушек и бабушек, дядей и теть, двоюродных братьев и сестер. На Украине, в Средней Азии, на севере и на юге. Подняты записные книжки, старые письма.
Виктор во всю работал ручкой, заполнял страницу за страницей.
— Кажется, все, — нерешительно поставил точку отец. — Других родственников у нас нет…
— А друзья сына?
На свет появились записные книжки Валерия. Его друзья, в основном, проживают в Москве, только трое — за ее пределами: один — в Хабаровске, второй — в Тихорецком, третий — в Архангельске.
— Есть еще один сокурсник, уехал в Израиль, — вспомнила мать. — Может быть, Валерочка улетел к нему?
Израиль пришлось отставить. Для получения загранпаспортов и виз требуется немалое время, которого у беглецов не было.
— Еще один вопрос, — продолжил беседу Чегодин. — У вашего сына есть деньги?
Женщина повернула голову к мужу. Будто перепасовала мяч, который находится в опасной близости от «ворот».
— Есть или нет — растяжимое понятие, — углубился в философские дебри Марк Евгеньевич. — Рубль — тоже деньги, но на него и коробка спичек не купить… Что могу сказать? Сына мы особо не балуем, понимаем — возраст, эмоции. Больше полтинника в день он не получает — на сигареты, транспорт, обеды в кафе — мелочевка. Нынче на такую сумму не разгуляешься…
— Понятно, — иронически протянул Виктор. — У вас деньги не пропадали?
— То-есть, как «не пропадали»? Что вы имеете в виду?
Пришлось об"ясниться. В более открытой и даже грубой форме. Возмущению не было границ, у Чудина-отца лысина превратилась в яркокрасный шар, жена вытирала несуществующие слезы.
— Наш сын никогда не опустится до подобной низости! Он воспитан на уважении к собственности, в духе высших моральных принципов! В доме — полная открытость, деньги лежат в секретере, мы их не пересчитываем!
Виктор обменялся с «помощником» понимающими взглядами. Родители либо скрывают пропажу денег, либо, действительно, не ведут им счета.
Вопросы все, можно прощаться.
Чудин поднялся с кресла, открыл секретер, возвратился с двумя сотнями баксов.
— Любой труд должен оплачиваться — непременный закон бизнеса, — протянул он деньги. — Возьмите, пожалуйста.
— Я не госчиновник, взяток не беру! — резко отказался Чегодин. — Расследование оплачивается заказчиком!…
Возвратившись в свой офис, Виктор написал добытые номера телефонов на бумажных квадратиках, разложил их перед собой. Озабоченно вздохнул.
— Ну, что ж, помощничек, приступим к работе.
Семен ответил лучезарной улыбкой.
Четыре дня, с утра жо вечера, частный детектив под надзором «конвоира» терзал телефонный аппарат. Вопросы, адресованные абонентам, однотипны.
— Здравствуйте. Вас беспокоят с места работы Валерия Чудина. Он должен уже возвратиться из отпуска, но не вернулся. К вам приезжал?
Ответы — такие же однотипные и короткие.
— Нет, не было. А что случилось?
Вступать в длительные раз"яснительные беседы нет ни времени, ни желания. К тому же, телефонные разговоры слишком дороги, Николаев вполне может отказаться компенсировать их. Поэтому Чегодин либо прощался, либо молча бросал трубку.
Обзвон родственников ничего не дал. Пришлось перейти к друзьям.
Хабаровск.
— Простите, вас беспокоят с работы Валерия Чудина. Он поехал к вам и до сих пор не возвратился.
— Валерка? Ко мне? Не думаю. Во всяком случае, писем от него уже года два не получаю. Без предупреждения даже такой баламут, как Чудин, не нарисуется…
— Спасибо…
Архангельск.
— Простите, Валерка у вас?
— Кто говорит?
— С работы… Сказал: отпуск проведет в Архангельске…
— Пока не появлялся…
Тихорецк. Женский голос.
— Валерка? Да, приезжал, квасили с моим муженьком цельные сутки. Вчерась, слава Богу, проводили.
— Куда?
— В Краснодар.
Значит, Краснодар? Это и облегчает, и усложняет задачу.
— Краснодарского адреса вам не сообщил?
— Нет…
В голосе — недоговоренность, нерешительность. Вполне возможно, никуда Чудин еще не уехал — только собирается.
— Придется нам разделиться, — с напускным неудовольствием сообщил «напарнику» Чегодин. — Наш Валерка благополучно сидит в Тихорецке и жрет с дружком водку. Деваха, вроде, при нем. Собираются в Краснодар. Постарайся засечь парочку в Тихорецком, а я подежурю на краснодарском вокзале. На всякий случай. Там и встретимся.
Вертаев послал самую мягкую из своих улыбочек, но Виктор не сомневался — побежит докладывать Николаеву. Соответственно, получит разрешение или запрещение покидать порученного ему фрайера.
Значит, лучше, если доклад будет исходить от нанятого Николаевым сыщика. Авось удастся доказать, убедить.
Не удалось!
Заказчик, не дослушав частного детектива до конца, взбесился.
— Никаких отклонений от условий договора! Без моего человека — ни шагу, поняли? Не советую играть с огнем — обожжетесь!
Освободиться от соглядатая не удалось, придется ехать на Кавказ вместе, действовать там по обстановке.
Странно, но досады Чегодин не испытывал — успел привыкнуть к молчаливому спутнику. Как не говори — поддержка, в случае осложнений будет на кого опереться. И в моральном, и в физическом плане. Выдержка у Вертаева — позавидуешь, силушка — позавидуешь вдвойне.
Расследование набирало обороты…
13
Людмила отчаянно боялась, как бы задержавшие ее парни и милиционеры не об"единились и не бросились в самолетный салон. Накроют секретаршу Молвина, будто сачком беззащитную бабочку, и повезут в Москву на расправу. Но, парни явно бандитского толка, будто испарились, а менты, помахивая дубинками, повели задержанного великана в комнату милиции.
Горпына шла следом, безостановочно поливая «злыдней» в форме и в штатском таким набором чисто кубанских сравнений, что у работников аэропорта и пассажиров животы со смеху заболели. Громоподобные выкрики кубанки были слышны даже в самолетном салоне.
— Голосистая бабенка, — отсмеявшись, заметил сосед по креслу, прыщеватый парень в огромных очках с дипломатом на коленях. — Вон как поливает защитницу-милицию! Вы случайно не знаете причину?
— Обычная драка, — равнодушно ответила Людмила, с облегчением наблюдая за от"езжающим от лайнера трапом. — Женщина защищает невесть за что задержанного мужа…
— Мне показалось, мужик защищал вас…
— Показалось…
Два часа полета очкарик развлекал соседку историями из своей жизни. Беглянка охотно смеялась или хмурилась, негодовала или сочувствовала. Кажется, интеллигентный мужик заинтересовался симпатичной девушкой, от обычного обмена мнениями перешел к прямому ухаживанию. Пусть старается, доходяга, пусть выпендривается, в Краснодаре ее ожидает Валерка.
Словоохотливый попутчик представился научным сотрудником Кубанской Медицинской Академии. Дескать, ездил в Москву на симпозиум кардиологов, страшно намучился, с нетерпением ожидает, когда окажется в домашней обстановке, в родительской квартире. Осточертели казенные гостиничные удобства, формальный комфорт, ресторанные застолья.
— Жена, небось, ждет-не дождется?
— Не успел обзавестись семьей, все время давит работа, некогда ухаживать… Надолго в наш город? В гости или по делам? — в свою очередь, поинтересовался он.
— Проездом, — туманно призналась Людмила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43