Заметив, что у служителей порядка глаза лезут на лоб, они поняли, что сболтнули лишнее, но было уже поздно. Пришлось показать свежевыложенную стену милиционерам, и те в момент раскидали кирпичи, но там уже никого не было. «Бухгалтеры», удивившись вместе со всеми отсутствию пленников, переглянулись, о чем-то пошептались, поникли головами и начали, перебивая друг друга, брать на себя все мыслимые и немыслимые преступления, когда-либо совершённые чуть ли не половиной всего человечества за последние триста лет. Среди прочего они упомянули убийство уборщицы, колдуна с секретаршей, коммерсанта Валеры, деревенской живности и похищение всех средств передвижения, стоявших около конторы. Причём рассказывали такие смачные подробности, что у работников правопорядка волосы вставали дыбом. В конце концов, так и не поняв, зачем они во всем этом признались, ведь могли же ограничиться мотоциклом, вся честная компания оказалась в районном околотке. А деревенские, по наущению бабки Натальи, заявившей, что в данный момент где-то здесь скрывается самый главный преступник, который собирается сотворить что-то нехорошее с Егором и его девушкой, стали обыскивать весь дом. Так бы они и ушли ни с чем, если бы в милиции не вспомнили, что у них есть свидетели, и не решили допросить и их, сняв на всякий случай письменные показания. Для этого приехал майор и, не поверив ни одному слову свихнувшейся бабули, заставил всех, одуревших от голода, как он догадался, селян писать подробные объяснения с полным перечнем причинённого им колдунами ущерба. Те уже внесли в список всю свою живность, умершую за последние сорок лет, и убытки от покупки лекарств на лечение головной боли, когда в дверь постучали и, появились окровавленные привидения в лице Егора и Светланы, которые проходили по этому странному делу как пострадавшие.
Было уже около четырех часов ночи, когда нестройный рассказ Любы, Петра, Николая и других селян закончился.
— Что ж, — устало сказал милиционер, — вам повезло, что те аферисты во всем признались. Мне нет смысла усложнять уже раскрытое дело, но все-таки, может, расскажете, где вы прятались и почему все в крови? Это они вас так отдубасили?
— А кто же ещё, — подтвердил Егор. — Меня даже в наручники заковали, но потом сняли. Майор поморщился и зло проговорил:
— Эти сволочи, как выяснилось, сегодня днём убили трех наших сотрудников и завладели их формой и автомобилем. Их опознали в участке случайные свидетели. Сейчас мы пытаемся установить их личности, но они гонят такую лабуду, что, боюсь, придётся сажать безымянных. Кстати, вы больше никого не видели там, пока прятались?
— А кого можно увидеть в погребе? — Егор удивлённо поднял брови. — Мы зарылись, как мыши, и ничего не видели и не слышали. Вы кого-то потеряли?
— По документам эта фирма зарегистрирована на имя некоего Закревского, но преступники отказываются сообщать его координаты. Говорят, что никогда его не видели и общались с ним только по телефону. А вот гражданка Лосева, — он кивнул на бабулю, — утверждает, что этот Закревский где-то здесь. И, вы знаете, я ей верю. У нас в отделении тоже экстрасенс работает, помогает угнанные машины находить и пропавших людей, так наш ясновидящий ещё ни разу не ошибся, что ни скажет — все в точку. Так что колдуны колдунами, а польза все-таки есть. Где бы он мог здесь прятаться? — задумался мент, оглядывая каждый угол. — Если в доме его нет, тогда где? Это, очевидно, очень опасный преступник, если вся банда так боится сообщить его приметы. Мы даже сомневаемся, что Закревский — это его настоящая фамилия, скорее всего — фальшивка. Но наши сейчас все проверяют и, может быть, до чего-нибудь докопаются. Уже нашли нашу машину с трупом некоего Валерия Поркина в багажнике. Его эти подонки так отделали, что смотреть страшно…
Егор почувствовал, как Светлана сжала его руку-под столом, за которым они сидели, и ободряюще взглянул на неё.
— Непонятно только, — продолжал майор, ничего не заметив, — зачем им все это было нужно? Если верить тому, что они говорят, то получается, что просто от нечего делать убивали людей и гонялись за всеми подряд, чья машина приглянется. Поркина убили за «Мерседес», вас, Егор, хотели прикончить за «БМВ», полдеревни за какую-то вонючую «Яву» поморили…
— Ты, майор, слова-то подбирай, слышь? — обиженно процедил Петро. — Ишь ты — вонючая…
— Это я так, образно выразился, — извинился тот. — Словом, дело очень запутанное и сложное, но, слава богу, все преступники пойманы, кроме главаря. Но из тех кто-нибудь обязательно расколется, и тогда мы все и узнаем — Он вздохнул, поднялся и стал собирать бумаги в планшет.
— А наши заявления? — напомнила Люба, протягивая ему листки. — Вы уж там сдерите с них за все, что тут указано, пусть выплачивают, кровопийцы.
— Сдерём, если у них вообще деньги есть, — проворчал тот. — А то ведь здесь, кроме пряников и чая, больше ни шиша не нашли Ладно, пойду я. Да, вот вам мой телефон, если будет нужно что-то — звоните, в карточке все написано.
Егор взял визитку и спрятал в карман.
— Погодите, а документы на машины? — вспомнил он.
— А, ну да, это же ваши, — майор снова расстегнул планшет и достал оттуда документы. — Вот, держите, это ваш техпаспорт и ваша доверенность на другой автомобиль, тоже с техпаспортом. Будем считать, что хозяин нашёлся и забрал пропажу. Ну, прощевайте, земляки, да пора уже вам домой отправляться. Утром эту контору опечатают. Всего хорошего.
Он вышел.
— Ну что, голуби мои, — весело спросил Николай, — лихо я вас отмазал?
— Завтра, Коля, — устало проговорил Егор, — завтра же пойду ставить тебе памятник, а сегодня, прости, сил нет.
— На черта ему твой памятник сдался? — искренне возмутилась Люба. — Ты, кажись, ему что-то другое обещал…
Тут до него дошло, что все случившееся с ним не сон. Вспомнил, что обещал отдать свою великолепную машину Николаю, если тот поможет ему спастись. Он помог и даже больше, чем договаривались. И Егор не испытывал никакого сожаления или досады, собираясь расставаться с машиной. Тогда, в деревне, он всерьёз не думал, что это все-таки случится, но теперь абсолютно спокойно, с улыбкой сказал:
— Это само собой, только вы не боитесь, что ваши земляки оторвут вам головы, если вы заявитесь в деревню на этой проклятой тачке?
— Они могут, — пробурчал Николай и посмотрел на троих, молчавших до сих пор в углу накачанных парней — Слышь, салаги, чтобы рассказали всем, что тачка чистая, ясно?
— Какой разговор, дядя Коля, — ответил один из них, — мы же сами, своими глазами все видели. Не дураки, чай, все доложим в лучшем виде. Только… — он замялся.
— Что ещё такое? — насторожилась Люба.
— Только скотина-то с птицей у всех теперь передохла, а не у вас одних, — быстро проговорил тот, опустив глаза.
— Это точно, — поддержал его басом другой. — Остальным-то выгоды никакой, одни убытки, так что придётся вам продавать эту тачку и на всю деревню делить.
— Фиг вам! — взвизгнула Люба. — Он же не всей деревне машину предлагал, а только ему! С какой стати он должен её на всех делить? Вон милиция разберётся, и всем деньги вернут! Не отдам я нашу машину, и все тут!
— Да погоди ты, не кипятись, — поморщился асс Николай. — Че шкуру-то делить, если медведя ещё нет? Парень правильно говорив все пострадали, значит, мы и должны платить.
— Так, вот что, дорогие мои. — Светлана наконец-то улыбнулась, и все сразу замолчали, с удивлением глядя на неё. — Едемте-ка ко мне домой сейчас, а завтра поутру со всем разберёмся. Вам до деревни все равно уже не добраться, а здесь оставаться нельзя — скоро уже опечатывать придут. Да и отдохнуть хочется. Тем более что ключи от моей квартиры почему-то здесь на столе лежат — наверное, эти мерзавцы выбросить забыли.
— И-и, девонька, — протянула бабка Наталья, — где ж это мы всей оравой у тебя поместимся?
Светлана с Егором переглянулись, рассмеялись, и она сказала:
— Ничего, в тесноте, да не в обиде. Поехали, а то я засну прямо здесь. — И встала из-за стола — Ну, живенько, живенько, нечего рассиживаться!
Все тут же поднялись и вышли на улицу, в тёплую безветренную летнюю ночь. Машины с мотоциклом стояли у крыльца, и Егор с наслаждением опустился в мягкое кресло водителя, привычно обхватив руками руль. Сердце все-таки тоскливо сжалось от мысли, что придётся с этим всем расстаться, но он тут же взял себя в руки.
— Слышь, Егор? — услышал он Колин голос — Мы же не влезем в одну машину — А ты садись в «мерс» и езжай с парнями за нами, а Петро мотоцикл погонит. Женщины ко мне сядут.
Когда все уже расселись и готовы были покинуть это проклятое место, бабка Наталья, все ещё стоявшая у крыльца, позвала:
— Слышь, Егор, поди-ка сюды на минутку — Кончай, бабуля, спать хочется! — крикнул Петро, разогревая мотор мотоцикла.
Но Егор, заметив какой-то непонятный блеск в глазах старухи, послушно вышел и приблизился к ней. Она повернулась ко всем спиной и тихо спросила — А где тот?
— Кто? — не понял он.
— Ну, самый главный ихний, что за душой гонялся?
— Все, бабушка, нет его больше, — улыбнулся Егор. — Умер он и никогда уже здесь не появится. Едемте, забудьте про это место, провались оно пропадом.
Старуха как-то странно посмотрела на него, втянула носом воздух и, ничего не сказав, пошла к машине. Егор, бросив последний, как он надеялся, взгляд на злосчастную фирму «Судьба», сплюнул на прогнившее крыльцо и с лёгким сердцем сел за руль. Небо над домами начинало сереть, значит, уже совсем скоро появится солнце и разгонит темноту вместе с воспоминаниями о кошмарной ночи. Ужас закончился…
Подивившись количеству, убранству комнат и высоте потолков Светланиной квартиры, гости, не обращая внимания на уговоры хозяйки, принялись наводить порядок. Они пооткрывали все окна, чтобы выветрить дурной запах, отдраили от крови паркет и мебель, которая была густо ею уделана, когда Валера убегал от обезумевшей девушки, а бабка Наталья в это время уже что-то жарила на кухне, покопавшись в холодильнике и шкафах.
Егор со Светланой оккупировали обе имеющиеся в квартире ванные комнаты и отмокали от крови, грязи и чертовщины, прилипшей не только к душам, но и, казалось, к коже и волосам. Когда они наконец вышли, свеженькие, чистые и благоухающие, в махровых халатах, причём сделали это синхронно, на улице уже почти рассвело, а в квартире был порядок. Сельчане, съев месячный запас продовольствия в один присест, бродили по огромной квартире, сыто икали и восхищались богатой старинной обстановкой. Все были довольны, только бабка Наталья почему-то не радовалась избавлению от колдовской напасти, и Егор случайно поймал её жалостливый взгляд, украдкой брошенный на Светлану, объяснявшую в тот момент Любе устройство импортной стиральной машины с тридцатью рабочими режимами. Не придав этому взгляду значения, он подошёл к Николаю с Петром и сказал:
— Вот что, братишки, давайте так: вы сейчас забираете мою машину, а потом, когда оформлю доверенность, я приеду к вам и, может, подброшу деньжат, чтобы соседи не выступали. Сейчас у меня почти ничего нет, так что придётся вам выкручиваться самим. Но дня через два я подъеду. Договорились?
— Так-то оно так, — скис Николай, — только пока ты приедешь, эту машину уже всю по частям ночью растащат и продадут. Может, хоть что-то сейчас подкинешь, чтобы соседи отстали? Скажу, что, мол, компенсация за принесённый ущерб. Жалко все-таки, машина хорошая, пропадёт ни за что.
— Ладно, пойду посмотрю, что у меня осталось Он пошёл искать свои брюки, где должен был лежать бумажник, но в коридоре столкнулся со Светланой.
— Что-то ищешь? — спросила она, улыбнувшись.
— Бумажник свой ищу, — он обнял её и нежно чмокнул в губы. — Нужно что-то за подохших кур заплатить и все такое. Это ведь из-за меня все.
— Ну уж, Егор, ты скажешь, — она нахмурилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28