И надолго ты ко мне?
— На всю жизнь. Теперь будем бегать вместе.
Она ничего не ответила. Они занесли вещи в подъезд и подняли их наверх.
В квартире Марфута вел себя так, как будто вернулся домой после длительной командировки. Она сидела на кровати и наблюдала, как ее новый жилец с деловым видом подсоединяет технику к сети и как распихивает старомодное мятое белье по полкам шкафа.
— Я даже не знаю, как тебя зовут, — усмехнулась хозяйка.
— Евгений. Оторви задницу от сексодрома и приготовь пожрать. Я голоден.
— Я тоже. Выпьешь вина?
— Непьющий. Но сегодня можно сделать исключение.
Спустя пятнадцать минут они сидели за столом, где горели свечи и стыла яичница в сковороде.
— Итак, Женечка, ты зарабатываешь тем, что отрываешь головы сволочам. Санитар общества. И много тебе платят?
— Достаточно. Важно не заработать, а сохранить заработанное. У меня это плохо получается. Если сумею накопить немного денег, то увезу тебя из Москвы. С бабками можно жить где угодно.
Юля сделала глоток вина и закурила.
— А почему ты решил, что я куда-то поеду? У меня здесь работа. У меня больной муж.
— Где ты работаешь?
— В морге. Трупы потрошу, которых становится с каждым днем все больше благодаря таким вот санитарам, как ты.
— Трупов везде хватает. Безработной не останешься. А зачем тебе больной муж? Забудь о нем.
— Как бы не так. Он скоро умрет. У него рак мозга, а жене полагается наследство. То, что мне причитается, тебе за всю жизнь не заработать.
— Я ничего не знаю о твоем наследстве, ты ничего не знаешь о моих заработках. Каждый сам по себе. Скоро ты поймешь, что кроме денег есть еще что-то, ради чего стоит трепыхаться на этом свете.
— Брось, Женечка. Я всю жизнь трепыхаюсь от зарплаты до зарплаты. Гнилое существование с оглядкой по сторонам в поисках куска хлеба. Годы идут, а просвета не видно. Мне нужно все и сейчас. Я хочу, чтобы мне завидовали и смотрели на меня с восхищением, а не мерили взглядом, как последнюю шлюху. У меня высшее образование, я молода и красива, но я не дешевка и быть ею не собираюсь.
— Зачем же ты ушла от своего богатого мужа?
— Сидеть в четырех стенах и ждать его смерти? Нет, жизнь в клетке не для меня, пусть даже золотой. Мне жаль Андрюшу, он чудный парень, умный, нежный, ласковый, и вышла я за него по любви, но мы слишком разные — и совместное сосуществование стало невыносимым. Разрыв был неизбежен. Болезнь ничего не меняла, а лишь расставила все на свои места.
— А ты стерва!
— Советую тебе не забывать об этом. И не строй на мой счет больших планов.
Меня невозможно сломать. Каждый сам по себе — это ты правильно заметил. Пусть так и будет. Что касается одиночества, и тут ты прав. Чем больше в твоей жизни мужчин, тем больше ты одинока. Пусть будет один. Живи здесь, я не возражаю.
Марфута злился. Он ехал сюда с чувством победителя, а превратился в бездомного пса, которому постелили коврик у двери.
Он встал из-за стола и начал раздеваться. Юля последовала его примеру.
— Ты прав, Женечка. Приятней заняться любовью, а не философствовать о жизни. Тем более что это у тебя получается лучше.
Они упали на кровать и превратились в комок страсти.
***
В салоне красоты клиентов было немного, цены кусались, и мастера мужского зала скучали, сидя в креслах холла в ожидании случайных гостей.
Вихров предпочитал делать стрижку и бриться у одного мастера и наведывался сюда раз в неделю. С деньгами у бывшего подполковника проблем не возникало, и он любил думать о своих делах, когда ему массировали лицо и намыливали щеки.
Сегодня Вихрову было о чем подумать, и он заехал в салон побриться.
— Константин Ильич! — толстяк с жиденькими, зализанными назад волосами встал с кресла и двинулся навстречу клиенту. — Рад вас видеть.
— Привет, Юра. Мое место свободно?
— Для вас всегда свободно. Проходите в зал.
Шесть кресел, расположенных на почтительном расстоянии друг от друга, пустовали. Море зеркал, яркий свет и неуместная ритмичная музыка, как на танцплощадке.
Вихров устроился в крайнем кресле у стены и взглянул на свое отражение.
Перед ним сидел усталый, постаревший мужчина с рублеными чертами лица и обреченным взглядом смертника. В свои тридцать четыре года он выглядел на все пятьдесят. Картина ему не понравилась, и он откинул голову на подставку.
Парикмахер запеленал клиента в простыню, убрал излишки под воротник и посмотрел на Вихрова в зеркало:
— Бритье и массаж?
— Да, Юра. Можешь не торопиться.
— Как скажете, Константин Ильич.
Когда лицо клиента покрылось мыльной пеной, в зал заглянул коллега мастера и коротко сказал:
— Юра! К телефону.
— Извините, я на секунд очку.
Вихров не слышал его, он думал о своем.
Спустя три минуты мастер вернулся. Вихров не сразу понял, что произошло.
Опасная бритва прижалась к его горлу, и чужой, незнакомый голос сказал:
— Сиди тихо, Вихров. Лезвие слишком острое, без головы остаться можно.
Вихров посмотрел в зеркало и увидел за своей спиной широкоплечего мужчину с решительным взглядом. На вид ему перевалило за полтинник, но уверенности в себе парню не занимать. Черные глаза сверлили сидевшего перед ним подполковника как буравчики, и ничего хорошего от таких людей ожидать не следовало.
Рука Вихрова соскользнула с подлокотника и поползла к поясу. Простыня плотно прилегала к костюму, и маневр был слишком заметен. Незнакомец ловко перехватил руку Вихрова, не отрывая лезвия от горла. В долю секунды на запястье защелкнулся наручник, а второе кольцо пристегнулось к подлокотнику.
Второй раз за сегодняшний день Вихров ощутил холодный метал браслетов на своих руках. Сопротивление не имело смысла.
— Что вы от меня хотите? — хриплым голосом спросил Вихров.
— Что тебе надо от Татьяны Медведевой?
Подполковник не сразу понял, о ком идет речь, но когда вспомнил, то догадался, кто стоит за его спиной. Обуявший его страх отступил. Он твердо знал, что этот тип его не убьет.
— Успокойтесь, полковник. Мне ваша жена не нужна. Она видела и знает убийцу, который прикончил Докучаева. Я не думаю, что это сделала она. Хотя мог бы предположить такое, если бы кроме Докучаева не погибли другие. Бухгалтер фирмы Докучаева выплатил вашей жене десять тысяч долларов. За что, мне неизвестно. Этот вопрос я и хотел прояснить. Когда я послал своих ребят к Татьяне, то их пристрелили в ее подъезде. Пристрелили из браунинга, который оформлен на вашу жену, и она имеет разрешение на хранение оружия. В милиции об этом уже знают.
Трудно вам будет ее защищать. Конечно, я сомневаюсь в столь незаурядных способностях женщины. Убить двух профессионалов двумя выстрелами не так просто. Вы не там копаете, полковник. У вашей супруги есть свой ангел-хранитель. Найдете его — поймете и причины. Меня ваша жена не интересует.
— Кто убил Пичугина, Докучаева и Гнилова?
— Вы слишком многого от меня хотите, полковник. Я обычная пешка. Кому кого убивать, решаем не мы с вами. Очевидно, кто-то из крупных китов узнал, что ваше ведомство интересуется Гниловым, и этот кто-то обрубил конечность с гангреной, чтобы не ползла дальше.
— В чьих руках находится Татьяна?
— Понятия не имею. Прикиньте сами, куда ей идти, если она боится вернуться к мужу? Она пойдет туда, где найдет покровителя или защитника. Ни в ФСБ, ни в милиции таковых не найти. Но это только в том случае, если она свободна и если еще жива…
Вихров почувствовал, как лезвие еще сильнее прижалось к его горлу, и белая мыльная пена начала краснеть.
— Плачет по тебе веревка, Вихров. Из-за таких мерзавцев, как ты, страна продохнуть не может.
Медведев бросил бритву и ключ от наручников на столик перед зеркалом, скинул халат и вышел из зала.
Вихров сидел тупо глядя в зеркало на кровавую пену, стекавшую на простыню.
Впервые в жизни его заставили дрогнуть. Покойный Гнилов прав — нет непобедимых.
Как жить, если опасность подстерегает тебя за каждым углом?!
В дверном проеме зала появилась толстая голова парикмахера. Щеки тряслись, как студень, а в глазах светился страх.
***
Сарафанов сбросил ноги с кровати и посмотрел на часы.
— Мне пора, Мариша.
— Ты не останешься? — спросила девушка, поправляя белокурую копну волос.
— У меня уйма дел, дорогуша. Скоро мы будем вместе. Навсегда. Кажется, наш час настал. Она взвизгнула от удовольствия.
— Поверить в это не могу! Неужели ты дозрел?
— Нет, плод еще зеленый, но дозреть ему не дадут. Придется гнить на земле.
— О чем ты, Павлуша?
— Говорить сейчас ничего не буду. Загад не бывает богат. Будь готова. Мы можем в любую минуту сорваться с места. Денег нам на сотню жизней хватит, моя забота в том, чтобы сохранить наши с тобой жизни. Ты себе не представляешь, как страшно бывает ходить по земле. Ни высокие стены, ни деньги, ни оружие не могут отвратить неизбежной гибели. Чувствуешь себя беспомощным муравьем, на которого обрушивается тяжелый каблук кованого сапога.
Марина приподнялась на локтях.
— Иногда ты бываешь таким непонятным, что мне самой становится страшно. А почему бы нам не улизнуть на выходные к моей подруге в Каширу? Она завтра утром едет к матери на первой электричке. Там тихо, погода изумительная. Ты себе не представляешь, как хороши эти маленькие городки. Мы на днях ездили с концертом в Калугу. Какая прелесть! Люди как младенцы. Они счастливы тем, что просто живут, и рады, если стоит еда на столе. Блеск! У них даже театр свой есть. Мы с девчонками ходили на спектакль. Хорошо играют, не хуже московских… Да, кстати. Совсем забыла тебе рассказать. В Калужском театре есть артист Гарик Желковский. Ну вылитый ты! А со сцены вас не различишь. Меня такое любопытство разобрало, что я не выдержала и после спектакля с Аленкой пошла за кулисы.
Парень так удивился, что девочки из московского варьете к нему пришли знакомиться, что потерял дар речи. Смотрю на него и поражаюсь. Один к одному.
— Так не бывает. И какого черта ты по мужикам шляешься…
— Ну-ну, не буянь. Или ты думаешь, что я готова бросить банкира, у которого денег на сто жизней хватит, уехать в Калугу и жить в общежитии с вареной курицей?
— Значит, дело в деньгах?
— Нет. Вот я смотрю на тебя и вижу перед собой настоящего мужчину.
Сильного, уверенного, надежного. Один взгляд чего стоит. А Гарик — неоперившийся желторотик. Беспомощный, наивный, простой, как чистый лист бумаги. Мне все время хотелось дать ему денег или чего-нибудь подарить. На сцене он герой. Хороший артист, а в жизни обычный чудик, мечтающий о главных ролях на сцене столицы. Он и не думает о деньгах. Он не знает, что это такое, парень живет другими категориями. Мечтатель, романтик и хвастунишка. Как все актеры, впрочем. Интересно было бы вас познакомить. Послушай, а у тебя брата-близнеца нет? Правда, у Гарика темные глаза, как вода в болоте, а у тебя синие.
— Будет случай, познакомимся. А насчет подруги можно подумать. Почему бы и впрямь не махнуть в Каширу на пару дней?
— Хочешь, я ей позвоню?
— Потом, когда я уйду. Если получится, то подсядете ко мне в машину рано утром. Только не в «мерседес», а в «дэу-эсперо» темно-синего цвета.
— Ты скатился до корейских машин российской сборки?
— Стоит в запаснике. Такие колымаги не привлекают к себе лишнего внимания.
Для поездки в Каширу — то, что надо. Я даже дам тебе сесть за руль.
— Ну просто чудеса какие-то. Своим ушам не верю.
— Ладно, детка, мне пора.
— Ты позвонишь?
— Обязательно. Можешь договариваться с подружкой.
Сарафанов надел пиджак и направился к двери.
Все эти интриги Лидии Сарафановой порядком осточертели. Она не сразу решилась, но все же пошла на свидание. Женское любопытство взяло верх. Дамочка, которая ей звонила, назначила встречу возле закрытого на ремонт универмага.
Место безлюдное, хорошо просматривалось со всех сторон, но до него пришлось идти две остановки пешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54