И чем больше она вникала в текст, тем страшнее ей становилось.
Раньше Юля оценивала своего нового любовника как бесшабашное двуногое животное без принципов, чувств и морали. Теперь он казался ей монстром. Этот зверь щекотал ей нервы и держал в напряжении. Ничего подобного она еще не испытывала к мужчинам. Девушку завораживало ее собственное положение и состояние, но чем может кончиться опасная игра, она не представляла. Пусть все остается так, как есть, а там видно будет.
Марфута зевнул и взглянул на часы.
— Ты чего дергаешься, Женечка? — спросила Юля, натягивая простыню к подбородку. Он сбросил ее и ухмыльнулся.
— Лежи так. Мне нравится смотреть на тебя — Изголодался, бедняга.
— Отвык. Своего воображения уже не хватает. С наглядным пособием приятней иметь дело.
— Пользуйся, пока я добрая. Юля раздвинула ноги и заложила руки за голову.
Марфута вновь взглянул на часы.
***
Сарафанов выключил компьютер и вышел из-за стола. Он хотел позвонить Марине и назначить ей встречу где-нибудь у Каширского шоссе ранним утром. Ему не мешает расслабиться и подумать, а заодно доказать Вихрову, что его бдительные охранники ничего не стоят. После визита подполковника банкир вычеркнул его из категории возможной опасности. Вихров сломлен и, кроме собственной шкуры, ни о чем думать не способен. Не помешает сунуть парня носом в дерьмо еще разок, пока старое не обсохло.
Шаги в коридоре его насторожили. Сарафанов ие хотел, чтобы жена знала о всех его похождениях, и не стал снимать телефонную трубку. Позвонить можно из машины с мобильного телефона.
Сарафанов вышел из кабинета и направился в кухню. Две женщины сидели за столом и пили ликер. Редкое зрелище. Лида не любила приглашать подруг в дом, а уж распивать с ними дорогие напитки тем более.
— Бог в помощь. Извините, если помешал.
— Эту женщину зовут Татьяна Медведева, Павлик. Она жена полковника ФСБ, который завел на тебя дело, — быстро выложила супруга банкира, беспокоясь, что муж их покинет.
— Что-то я уже о вас слышал, — безразлично заметил Сарафанов. — Кажется, вы попали в переделку?
— Это ты угодил в лужу, — вмешалась жена. — Татьяна хочет тебе помочь.
— Понимаю. Ей нужны деньги.
— Нет, — отрезала гостья, — мне нужны документы.
Она достала из сумки несколько листков, сложенных вдвое. Сарафанов не стал их разглядывать, он знал, что ему предлагают.
— Мне все время стараются всучить секретные документы. Складывается впечатление, будто ФСБ работает на меня одного, Страшная организация. Ничего вятого! Все на продажу. Чтобы поставить точки над "i", хочу вас остеречь, милая дама. Эти досье ничего не стоят. Можете оклеить ими туалет в квартире. Некий майор Трошин уже пытался мне продать эти «секретные материалы». Теперь я вижу, что секрета не получилось, если «досье» попали в женские руки. Сегодня этой макулатурой даже репортеры не заинтересуются. Группировки с названием «Черный лебедь» не существует, и мне кажется, что ваш муж знает об этом. Доказать обратное невозможно. Псевдосвидетели ушли в мир иной. Служба безопасности накрыла транспортников с грузом. Кто-то пытался переправить медь и никель за кордон, но не получилось. Чтобы свалить с себя вину, они обвинили ряд высокопоставленных чиновников в соучастии. ФСБ решило раскрутить дело на всю катушку, вместо того чтобы допросить подложных свидетелей либо подозреваемых.
Пока они раскачивались, сообщники трапортников замели следы и уничтожили безвинных людей. Так они пытались себя прикрыть. На этом дело застопорилось.
Отвечать будут те, кто попался с поличным. Ну и, как вы понимаете, мой банк в аферах не участвует. Ревизия Цетробанка, проведенная у нас в прошлом месяце, подтверждает мои слова. Вы напрасно потратили свое драгоценное время.
Татьяна залпом выпила рюмку ликера и встала.
— Мне больше некуда идти. Докучаева убили на моих глазах, и я под подозрением. Из моего пистолета майор Трошин застрелил двух человек. На меня и это убийство повесят. Мой пистолет до сих пор в его руках, и в нем осталось шесть патронов. К мужу я вернуться не могу. Ему подбросили фотографии, где мы с Докучаевым валяемся в постели. Вы не знаете моего мужа. Он псих! А теперь он знает, что я спала с человеком, против которого работал его отдел. Что прикажете мне делать? Мой паспорт лежал в сумочке, которую забрала милиция с места происшествия. Там все документы, вплоть до пропуска в спецполиклинику.
Татьяна говорила ровно и убедительно, но каждую секунду из ее глаз могли хлынуть слезы. Лида впервые слышала эту историю и смотрела на женщину с жалостью и сочувствием. Сарафанов оставался непроницаемым.
— Вы уверены, что я тот самый человек, который должен вам помочь? — холодно спросил хозяин.
— Я даже выйти из вашего дома не могу. Охранники меня узнали. По их глазам было видно. Они считают, что я убила двоих ребят из их команды. Меня в клочья разорвут. Не берите грех надушу.
— Помоги ей, Павел, — взмолилась жена.
Сарафанов задумался. Эта женщина не представляла никакого интереса.
Взбалмошная сучка, которой до поры до времени везло в ее грязных приключениях.
Настал час расплаты, и она проснулась. Правда, ему нравилось, как она держится, не устраивает истерик и не умывается слезами. Но стоит ли она внимания? Таких баб нужно учить, а не спасать.
— Вот что, Лида. Я подумаю. Отведи ее к Алексею Гаврилычу в квартиру напротив. Здесь оставаться небезопасно. Там вам будет спокойнее. Старик — инвалид, прикованный к коляске. Он будет рад гостям. Как только я приму решение, Лида вас позовет.
— Я могу надеяться? — устало спросила Татьяна.
— А что вам еще делать?
Лида встала и повела гостью к двери. Как могла, она пыталась утешить новую подругу. У женщин свое представление о солидарности.
Сарафанов воспользовался моментом и взял телефонную трубку.
***
Ночь прошла в напряжении. Вихрова мучали страшные предчувствия, и он остался вместе со своими ребятам караулить подъезд банкира. Сидя в своем «БМВ», подполковник курил одну сигарету за другой. Он не мог понять, куда подевалась жена Медведева. Савелий никогда не ошибался, если он признал в подруге Лидии Сарафановой Татьяну, значит, так оно и есть. Но зачем банкиру понадобилась эта дамочка? Почему он оставил ее в своем доме? Чем она сумела его подкупить? У Сарафанова не было ни жалости, ни сердечности. Расчетливый прагматик, неотесанная глыба яда, скептик, циник, не имеющий за душой ничего святого, кроме денег.
Вихров ломал себе голову всю ночь, но так и не нашел ответов на поставленные вопросы.
Таня Медведева тоже не сомкнула глаз. Она стояла у окна соседней квартиры, где ей предоставили комнату, и смотрела во двор. Ее надежды на спасение рухнули. Теперь у нее осталась одна забота: уйти живой, выскочить из капкана.
Зацепить банкира на крючок ей не удалось. Этот человек непроницаем. Он ничего не боится и, кроме собственного "я", ничем не интересуется. Сегодня все так живут. Своя рубашка ближе к телу. А почему нет? Разве она считает по-другому?
Каждый старается сохранить свою шкуру.
Татьяне стало тошно. Ей хотелось вернуться домой, лечь в теплую, чистую постель и положить голову на плечо мужа. Какая она дура! Чего ей в жизни не хватало? Медведев так же любит и бывает таким нежным, как ребенок. На женщину нахлынули воспоминания. Она забыла о скандалах, сценах ревности, и в памяти всплывали только счастливые эпизоды их жизни. Почему все так глупо получилось?
Только сейчас Татьяна поняла, что, кроме своего мужа, никогда никого не любила.
Долгая совместная жизнь притупляет чувства, но когда ты остаешься в одиночестве, то сердце тебе напоминает об истинных ценностях. К сожалению, бывает слишком поздно заниматься поисками утерянного счастья. На глаза женщины навернулись слезы.
***
Тем временем майор Трошин обходил соседний двор и знакомился с обстановкой. Ночь подходила к своей критической черте, и через час начнет светать. Майор не мог упустить свой шанс. Он тоже верил в предчувствия. Трошин устал от бесполезной суеты и ненавидел начальство. Ему в руки упал мешок с деньгами, и он по собственной глупости выронил его. Такой случай бывает раз в жизни, и, если он не сможет изменить ситуацию в свою пользу, грош ему цена.
Больше всего Трошин боялся потерять веру в себя, свои силы и возможности. Он не относил себя к нытикам и слюнтяям, он верил в свою звезду и удачу. Жизнь лаучила его бороться за место под солнцем, и упускать подаренный судьбой кусок пирога он вовсе не собирался.
Трошин обошел двор и приблизился к «ракушке» с хитроумным висячим замком.
В наплечной сумке лежал набор уникальных отмычек. Майор усмехнулся: опять единоборство, кто кого. Он знал, что выйдет победителем. Трошин не любил и не привык проигрывать. Ради победы любые средства хороши. Победителей не судят.
Майор раскрыл сумку и принялся за работу.
***
Сарафанов убрал руку жены со своего плеча и тихо встал с кровати. Лида спала. Он подошел к окну и выглянул во двор. Машина Вихрова стояла на месте.
Значит, подполковник ему не поверил. А зря! Сарафанов ничего не имел против этого туповатого солдафона. Пусть себе шагает в свою Чечню. Повезет — выживет, а не повезет — сложит голову. Почему бы не дать парню шанс? В конце концов, он честно выполнил свой долг перед кланом и может рассчитывать на одну попытку остаться живым. Но иногда дураков следует учить и ставить их на место.
Сарафанов умел ставить своих оппонентов на место. Он по природе своей был победителем. Максималист во всем. Либо все, либо ничего. Мелочей не существовало. Каждая победа приносила ему удовлетворение, он крепко стоял на пьедестале лидера, и никакая сила не могла сбить его с ног и поставить на колени. Он не впадал в транс, не испытывал отчаяния и шел по своей дороге твердым шагом, сметая все на пути.
Сарафанов оделся и тихо выскользнул из спальни. Никаких дурных предчувствий у него не было. Ему хотелось уехать на пару дней из города и отдохнуть со своей ненаглядной Маришкой в тихой глуши. В понедельник он вернется. Вернется незамеченным, возьмет из хранилища деньги и передаст Вихрову. Если подполковник имеет голову на плечах, то сумеет правильно воспользоваться своим последним шансом. Если у него не хватит терпения, то он сдохнет в сточной канаве. Каждому свое! Сарафанов обожал душещипательные истории. За их ходом интересно наблюдать, но не участвовать в них. Он уже предвкушал сладостный запах смерти.
Как только Вихров получит заветный миллион, он тут же свернет себе шею.
Жаль, не с кем заключить пари. Пичугина пришлось взорвать, Докучаева — отравить, Гнилова — сжечь, а Вихров убьет себя сам. Что может сделать сумасшедший мент, которому грозит неминуемая гибель, если положить в его карман миллион долларов? Мина замедленного действия, которую безмозглый фанатик примет за руку помощи! Вспомнит ли он о своих собратьях по оружию? Сейчас он думает, что вспомнит. Он будет так думать, пока не увидит кучу денег, которые умеют гипнотизировать людей и делать их беспомощными, глупыми и алчными. Ты только подпусти обывателя к яркому блеску богатства — и из него попрет такое, о чем он сам не догадывался. Сарафанов усмехнулся. Игра стоит свеч!
Он зашел в свой кабинет, открыл сейф, достал связку ключей, короткоствольный револьвер и небольшую пачку стодолларовых купюр. Через десять минут он был готов к выезду.
На черном ходу стояла мертвая тишина. Выждав паузу, банкир начал спускаться. На лестничной клетке третьего этажа он остановился и подошел к окну. Рама открылась тихо. Затем он снял решетку, отодвинул щеколду и распахнул наружную фрамугу. Сидя на карнизе, Сарафанов закрыл окно, поставив решетку на место. Делал он все не торопясь, методично, с кривой ухмылкой на лице. Он ощущал какую-то детскую радость, когда делал из своих противников недоумков и идиотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Раньше Юля оценивала своего нового любовника как бесшабашное двуногое животное без принципов, чувств и морали. Теперь он казался ей монстром. Этот зверь щекотал ей нервы и держал в напряжении. Ничего подобного она еще не испытывала к мужчинам. Девушку завораживало ее собственное положение и состояние, но чем может кончиться опасная игра, она не представляла. Пусть все остается так, как есть, а там видно будет.
Марфута зевнул и взглянул на часы.
— Ты чего дергаешься, Женечка? — спросила Юля, натягивая простыню к подбородку. Он сбросил ее и ухмыльнулся.
— Лежи так. Мне нравится смотреть на тебя — Изголодался, бедняга.
— Отвык. Своего воображения уже не хватает. С наглядным пособием приятней иметь дело.
— Пользуйся, пока я добрая. Юля раздвинула ноги и заложила руки за голову.
Марфута вновь взглянул на часы.
***
Сарафанов выключил компьютер и вышел из-за стола. Он хотел позвонить Марине и назначить ей встречу где-нибудь у Каширского шоссе ранним утром. Ему не мешает расслабиться и подумать, а заодно доказать Вихрову, что его бдительные охранники ничего не стоят. После визита подполковника банкир вычеркнул его из категории возможной опасности. Вихров сломлен и, кроме собственной шкуры, ни о чем думать не способен. Не помешает сунуть парня носом в дерьмо еще разок, пока старое не обсохло.
Шаги в коридоре его насторожили. Сарафанов ие хотел, чтобы жена знала о всех его похождениях, и не стал снимать телефонную трубку. Позвонить можно из машины с мобильного телефона.
Сарафанов вышел из кабинета и направился в кухню. Две женщины сидели за столом и пили ликер. Редкое зрелище. Лида не любила приглашать подруг в дом, а уж распивать с ними дорогие напитки тем более.
— Бог в помощь. Извините, если помешал.
— Эту женщину зовут Татьяна Медведева, Павлик. Она жена полковника ФСБ, который завел на тебя дело, — быстро выложила супруга банкира, беспокоясь, что муж их покинет.
— Что-то я уже о вас слышал, — безразлично заметил Сарафанов. — Кажется, вы попали в переделку?
— Это ты угодил в лужу, — вмешалась жена. — Татьяна хочет тебе помочь.
— Понимаю. Ей нужны деньги.
— Нет, — отрезала гостья, — мне нужны документы.
Она достала из сумки несколько листков, сложенных вдвое. Сарафанов не стал их разглядывать, он знал, что ему предлагают.
— Мне все время стараются всучить секретные документы. Складывается впечатление, будто ФСБ работает на меня одного, Страшная организация. Ничего вятого! Все на продажу. Чтобы поставить точки над "i", хочу вас остеречь, милая дама. Эти досье ничего не стоят. Можете оклеить ими туалет в квартире. Некий майор Трошин уже пытался мне продать эти «секретные материалы». Теперь я вижу, что секрета не получилось, если «досье» попали в женские руки. Сегодня этой макулатурой даже репортеры не заинтересуются. Группировки с названием «Черный лебедь» не существует, и мне кажется, что ваш муж знает об этом. Доказать обратное невозможно. Псевдосвидетели ушли в мир иной. Служба безопасности накрыла транспортников с грузом. Кто-то пытался переправить медь и никель за кордон, но не получилось. Чтобы свалить с себя вину, они обвинили ряд высокопоставленных чиновников в соучастии. ФСБ решило раскрутить дело на всю катушку, вместо того чтобы допросить подложных свидетелей либо подозреваемых.
Пока они раскачивались, сообщники трапортников замели следы и уничтожили безвинных людей. Так они пытались себя прикрыть. На этом дело застопорилось.
Отвечать будут те, кто попался с поличным. Ну и, как вы понимаете, мой банк в аферах не участвует. Ревизия Цетробанка, проведенная у нас в прошлом месяце, подтверждает мои слова. Вы напрасно потратили свое драгоценное время.
Татьяна залпом выпила рюмку ликера и встала.
— Мне больше некуда идти. Докучаева убили на моих глазах, и я под подозрением. Из моего пистолета майор Трошин застрелил двух человек. На меня и это убийство повесят. Мой пистолет до сих пор в его руках, и в нем осталось шесть патронов. К мужу я вернуться не могу. Ему подбросили фотографии, где мы с Докучаевым валяемся в постели. Вы не знаете моего мужа. Он псих! А теперь он знает, что я спала с человеком, против которого работал его отдел. Что прикажете мне делать? Мой паспорт лежал в сумочке, которую забрала милиция с места происшествия. Там все документы, вплоть до пропуска в спецполиклинику.
Татьяна говорила ровно и убедительно, но каждую секунду из ее глаз могли хлынуть слезы. Лида впервые слышала эту историю и смотрела на женщину с жалостью и сочувствием. Сарафанов оставался непроницаемым.
— Вы уверены, что я тот самый человек, который должен вам помочь? — холодно спросил хозяин.
— Я даже выйти из вашего дома не могу. Охранники меня узнали. По их глазам было видно. Они считают, что я убила двоих ребят из их команды. Меня в клочья разорвут. Не берите грех надушу.
— Помоги ей, Павел, — взмолилась жена.
Сарафанов задумался. Эта женщина не представляла никакого интереса.
Взбалмошная сучка, которой до поры до времени везло в ее грязных приключениях.
Настал час расплаты, и она проснулась. Правда, ему нравилось, как она держится, не устраивает истерик и не умывается слезами. Но стоит ли она внимания? Таких баб нужно учить, а не спасать.
— Вот что, Лида. Я подумаю. Отведи ее к Алексею Гаврилычу в квартиру напротив. Здесь оставаться небезопасно. Там вам будет спокойнее. Старик — инвалид, прикованный к коляске. Он будет рад гостям. Как только я приму решение, Лида вас позовет.
— Я могу надеяться? — устало спросила Татьяна.
— А что вам еще делать?
Лида встала и повела гостью к двери. Как могла, она пыталась утешить новую подругу. У женщин свое представление о солидарности.
Сарафанов воспользовался моментом и взял телефонную трубку.
***
Ночь прошла в напряжении. Вихрова мучали страшные предчувствия, и он остался вместе со своими ребятам караулить подъезд банкира. Сидя в своем «БМВ», подполковник курил одну сигарету за другой. Он не мог понять, куда подевалась жена Медведева. Савелий никогда не ошибался, если он признал в подруге Лидии Сарафановой Татьяну, значит, так оно и есть. Но зачем банкиру понадобилась эта дамочка? Почему он оставил ее в своем доме? Чем она сумела его подкупить? У Сарафанова не было ни жалости, ни сердечности. Расчетливый прагматик, неотесанная глыба яда, скептик, циник, не имеющий за душой ничего святого, кроме денег.
Вихров ломал себе голову всю ночь, но так и не нашел ответов на поставленные вопросы.
Таня Медведева тоже не сомкнула глаз. Она стояла у окна соседней квартиры, где ей предоставили комнату, и смотрела во двор. Ее надежды на спасение рухнули. Теперь у нее осталась одна забота: уйти живой, выскочить из капкана.
Зацепить банкира на крючок ей не удалось. Этот человек непроницаем. Он ничего не боится и, кроме собственного "я", ничем не интересуется. Сегодня все так живут. Своя рубашка ближе к телу. А почему нет? Разве она считает по-другому?
Каждый старается сохранить свою шкуру.
Татьяне стало тошно. Ей хотелось вернуться домой, лечь в теплую, чистую постель и положить голову на плечо мужа. Какая она дура! Чего ей в жизни не хватало? Медведев так же любит и бывает таким нежным, как ребенок. На женщину нахлынули воспоминания. Она забыла о скандалах, сценах ревности, и в памяти всплывали только счастливые эпизоды их жизни. Почему все так глупо получилось?
Только сейчас Татьяна поняла, что, кроме своего мужа, никогда никого не любила.
Долгая совместная жизнь притупляет чувства, но когда ты остаешься в одиночестве, то сердце тебе напоминает об истинных ценностях. К сожалению, бывает слишком поздно заниматься поисками утерянного счастья. На глаза женщины навернулись слезы.
***
Тем временем майор Трошин обходил соседний двор и знакомился с обстановкой. Ночь подходила к своей критической черте, и через час начнет светать. Майор не мог упустить свой шанс. Он тоже верил в предчувствия. Трошин устал от бесполезной суеты и ненавидел начальство. Ему в руки упал мешок с деньгами, и он по собственной глупости выронил его. Такой случай бывает раз в жизни, и, если он не сможет изменить ситуацию в свою пользу, грош ему цена.
Больше всего Трошин боялся потерять веру в себя, свои силы и возможности. Он не относил себя к нытикам и слюнтяям, он верил в свою звезду и удачу. Жизнь лаучила его бороться за место под солнцем, и упускать подаренный судьбой кусок пирога он вовсе не собирался.
Трошин обошел двор и приблизился к «ракушке» с хитроумным висячим замком.
В наплечной сумке лежал набор уникальных отмычек. Майор усмехнулся: опять единоборство, кто кого. Он знал, что выйдет победителем. Трошин не любил и не привык проигрывать. Ради победы любые средства хороши. Победителей не судят.
Майор раскрыл сумку и принялся за работу.
***
Сарафанов убрал руку жены со своего плеча и тихо встал с кровати. Лида спала. Он подошел к окну и выглянул во двор. Машина Вихрова стояла на месте.
Значит, подполковник ему не поверил. А зря! Сарафанов ничего не имел против этого туповатого солдафона. Пусть себе шагает в свою Чечню. Повезет — выживет, а не повезет — сложит голову. Почему бы не дать парню шанс? В конце концов, он честно выполнил свой долг перед кланом и может рассчитывать на одну попытку остаться живым. Но иногда дураков следует учить и ставить их на место.
Сарафанов умел ставить своих оппонентов на место. Он по природе своей был победителем. Максималист во всем. Либо все, либо ничего. Мелочей не существовало. Каждая победа приносила ему удовлетворение, он крепко стоял на пьедестале лидера, и никакая сила не могла сбить его с ног и поставить на колени. Он не впадал в транс, не испытывал отчаяния и шел по своей дороге твердым шагом, сметая все на пути.
Сарафанов оделся и тихо выскользнул из спальни. Никаких дурных предчувствий у него не было. Ему хотелось уехать на пару дней из города и отдохнуть со своей ненаглядной Маришкой в тихой глуши. В понедельник он вернется. Вернется незамеченным, возьмет из хранилища деньги и передаст Вихрову. Если подполковник имеет голову на плечах, то сумеет правильно воспользоваться своим последним шансом. Если у него не хватит терпения, то он сдохнет в сточной канаве. Каждому свое! Сарафанов обожал душещипательные истории. За их ходом интересно наблюдать, но не участвовать в них. Он уже предвкушал сладостный запах смерти.
Как только Вихров получит заветный миллион, он тут же свернет себе шею.
Жаль, не с кем заключить пари. Пичугина пришлось взорвать, Докучаева — отравить, Гнилова — сжечь, а Вихров убьет себя сам. Что может сделать сумасшедший мент, которому грозит неминуемая гибель, если положить в его карман миллион долларов? Мина замедленного действия, которую безмозглый фанатик примет за руку помощи! Вспомнит ли он о своих собратьях по оружию? Сейчас он думает, что вспомнит. Он будет так думать, пока не увидит кучу денег, которые умеют гипнотизировать людей и делать их беспомощными, глупыми и алчными. Ты только подпусти обывателя к яркому блеску богатства — и из него попрет такое, о чем он сам не догадывался. Сарафанов усмехнулся. Игра стоит свеч!
Он зашел в свой кабинет, открыл сейф, достал связку ключей, короткоствольный револьвер и небольшую пачку стодолларовых купюр. Через десять минут он был готов к выезду.
На черном ходу стояла мертвая тишина. Выждав паузу, банкир начал спускаться. На лестничной клетке третьего этажа он остановился и подошел к окну. Рама открылась тихо. Затем он снял решетку, отодвинул щеколду и распахнул наружную фрамугу. Сидя на карнизе, Сарафанов закрыл окно, поставив решетку на место. Делал он все не торопясь, методично, с кривой ухмылкой на лице. Он ощущал какую-то детскую радость, когда делал из своих противников недоумков и идиотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54