Некий репортер Евгений Метлицкий провел свое расследование и прекрасно, талантливо расписал в подобающих красках ужасную картину заговора волчицы против своего мужа и ненужных свидетелей, — он отбросил одну газету и взял другую. — А в сегодняшней прессе заговор приобретает новые формы.
Оказывается, у Вики было подписано соглашение с другим подполковником милиции, неким Тюничем. Его труп откопали в лесу, там же нашли пистолет, из которого он убит, с ее отпечатками пальцев.
— Как она?
— Переломы ног в четырех местах. Очевидно, останется хромой. Девяносто шесть швов на лице. Помещена в специализированную больницу под охрану.
Кречинский получил переломов не меньше, но у него сильная травма головы. Ничего не помнит, никого не узнает. Полная амнезия. Если, конечно, не симулирует.
Рогозин выпил коньяк и налил себе еще рюмку.
— Что касается золота, то из него сделали самую громкую сенсацию. Тут даже помещены снимки диадемы и алмаза «Святой Франциск». «Российским сыщикам все же удалось отстоять честь мундира, и сокровища испанских королей в полной целости и сохранности вернутся на родину. Представители испанского правительства уже вылетели в Москву за национальным достоянием». А? Как тебе это нравится?
— Все логично. А иначе и быть не могло.
— За твою светлую голову! — поднял рюмку Вольтович.
Они чокнулись и выпили.
— Банкиры вели себя достойно? — спросил Рогозин.
— Ну, разумеется. Они действовали строго по твоим инструкциям. Я объездил с Викой все банки, и ни один не оказал сопротивления. Средства были переведены на ее имя, и она получила ключи от всех личных ячеек. Все произошло так, как ты хотел. Но меня другой вопрос интересует. Как тебе удалось договориться с киллером? Ведь ты же рисковал собственной шкурой!
— Брось, Боря, ничем я не рисковал. В «Клубе гурманов» он меня не убил бы.
За дверью вооруженная охрана, под окнами охрана, если бы он вздумал прыгать с третьего этажа. Его каждый раз тщательно обыскивали, а у меня в кармане лежал пистолет. Что он мог сделать? Стрелять из окна напротив? Так я в этом номере не жил. Я приходил туда, когда мне звонили снизу и докладывали, что ко мне пришел сыщик. Неужели ты думаешь, я стал бы сидеть в вонючей комнатенке, когда напротив есть дом с очень удобными позициями для стрельбы. Нет, разумеется. В моих шикарных апартаментах всегда были задвинуты шторы и работал кондиционер.
Как только киллер уходил от меня, я выходил следом и шел в свой бункер.
— Да. Мне трудно представить тебя живущим в тринадцатиметровой комнате. Но когда ты понял, что Вика приступила к своей задумке? После того, как она пришла ко мне?
— Нет, Боря. Начнем с того, что задумка принадлежит мне, а не Вике. Она знала о золоте с самого начала, и когда силовики меня обложили со всех сторон, я ей сказал: «Сохранить и продать золото можно только одним способом. Я должен умереть и дело закроют. Мы с тобой должны подумать, как это сделать». Вот так я сам подал ей эту гениальную идею, а она воплотила ее в жизнь. Не без моей помощи, разумеется. А потом я встретился с Хьюго Ласкером. Он знал о моем плане и доложил мне, что на него вышел некий подполковник милиции Тюнич и предложил сделку. Ласкер взял тайм-аут и посоветовался со мной. Мы решили, что ему надо соглашаться. И Ласкер дал «добро» Тюничу на покупку золота. Логика была проста.
Подполковник мог взять себе в сообщницы только Вику. Иначе ему было не подобраться к золоту. Их встреча состоялась, и они, как мы теперь знаем, заключили соглашение. Я ждал, скажет мне об этом Вика или нет? Ведь ей предложили мою идею воплотить в жизнь. Если бы она мне рассказала правду, то сейчас сидела бы здесь вместе с нами, но она решила, что умнее меня и сама сможет сыграть свою партию. За это и наказана соответственно деяниям. Вот когда я получил сигнал к действиям. Я подыгрывал им, как только мог. Даже переживал за нее, когда она допускала ошибки. Первая и непоправимая ее оплошность заключалась в том, что она влюбилась в слюнтяя Кречинского. Когда речь идет о золоте, любые чувства превращаются в твоего главного врага, и киллер здесь не поможет. Нужен холодный расчет и трезвая оценка обстановки. Психология также занимает не последнее место. Приведу пример с киллером. Все они люди мнительные, гордые, с амбициями. Их нельзя оставлять в дураках. Подумай сам, как ты будешь себя чувствовать, если выиграешь процесс на суде и освободишь убийцу из-под стражи? Вместо расстрела он получит свободу. Ты будешь собой гордиться, как профессионал, а не тем, что выпустил преступника на волю. А вместо благодарности он тебе скажет: «Дурак ты, дядя. Я сам все подстроил, а ты только выкобенивался перед публикой. Пошел вон».
— Мне кажется, ты хватанул через край, — возмутился Вольтович.
— Вика и Кречинский тоже хватанули через край. Когда киллер пришел ко мне в последний раз, я с ним немного поговорил, и это решило все вопросы. Не помню.
Он пришел по какому-то пустяку. Его устраивало, что я сижу взаперти под его контролем. Он держал меня в резерве. Я был с ним всегда почтителен и даже пиджак надевал в его присутствии. Каждая профессия требует уважения, и я не говорил ему: «Дурак, пошел вон!» Когда он собрался уходить, я сказал:
— Миша, задержись на секунду.
Он остановился в дверях.
— Моя жена и ее сообщник тебя обманывают. Они пользуются тобой, как дрессированной овчаркой, давая тебе команды «фас» и «взять». Мне неприятно видеть, как такого опытного, умного человека выставляют в роли придурка.
Он очень долго смотрел на меня и потом сказал:
— Я это уже знаю. Как вы меня вычислили?
— Тут нет ничего сложного. Во-первых, я знаю о планах моей жены убить меня и получить наследство. Речь идет о больших деньгах. Я старше ее на двадцать лет, и они вошли в сговор с любовником. Как ты сам понимаешь, в таких случаях надо держать ушки на макушке. Появление нового человека требует его тщательной проверки. Я звонил в охранное агентство и разговаривал с настоящим руководителем. Он мне сказал, что такого сотрудника у него нет. Тогда откуда же ты взялся? Остальное тебе расшифровывать не надо. Ты умный человек и сам все понимаешь. Но ведь и я непрост, лаптем щи не хлебаю. Эта комната предназначена для наших свиданий. Я в ней не живу. За дверью и под окнами охрана с оружием, я тоже не с пустыми руками прихожу на наши встречи. Ты же профессионал, а не самоубийца. Ради выполнения заказа никто из разумных людей не станет жертвовать собственной жизнью. Во всяком случае, в ближайшее время тебе не удастся меня убить. Я не тороплюсь. Могу уехать на полгода на Канары и греться на солнышке, а ты что будешь делать? Искать меня по всему свету? Ведь я то самое звено, которое не может позволить твоим нанимателям считать заказ выполненным, пока я жив. Ты можешь остаться вечным должником. Поможет ли это твоей репутации высококлассного киллера, который упустил жертву и не уложился в сроки. Как я думаю, вы наверняка определяли временные рамки?
— Вы правы. Времени у меня немного. Но не выполнить задание я не могу. На то есть особые причины.
— Выполняй. Но мы можем решить эту проблему вместе. У меня давно уже заготовлен двойник. Та же группа крови, тот же резус, вес, рост. Но он не очень похож на меня лицом. Однако лицо можно искорежить. Например, взрывом. В итоге все останутся при своем. Ты отчитаешься о проделанной работе, а я буду числиться в покойниках и избавлюсь от преследования. В этой стране обо мне никто уже не услышит. Я стану иностранцем и уеду жить под чужим именем куда-нибудь в Парагвай. Мне кажется, что предложенный мною компромисс вполне приемлем.
— Вы не оставляете мне выбора. Сделка приемлемая. Я пришлю вам камикадзе со взрывчаткой. Но его должны пропустить сюда.
— Не беспокойся. За ущерб здания я заплачу хозяину клуба. Он внакладе не останется. Но я должен подготовить двойника.
— Убийцей будет Любовский. Он знает вас в лицо.
— Люди меняются с годами. К тому же мы создадим здесь интимную обстановку и уложим его в постель с молоденькой шлюхой. Важно, чтобы Любовский не распускался и не вдавался в полемику.
— Я не дам ему этого сделать. Ждите моего сигнала. Я предупрежу вас за час.
Вот так мы решили наши проблемы с киллером. Важно, что я проявил к нему должное уважение и предложил ему общую игру, не перетягивая одеяло на себя. А потом я перевез чемодан с золотом в банк и положил в сейф. Мои ребята заметили слежку. Это меня устраивало. Если бы Кречинский не следил за мной, пришлось бы выводить его снова на меня и тыкать носом, как слепого котенка в молоко. Итог на сегодняшний момент тебе известен. Дмитрии Рогозин убит, золото найдено.
Везде и на всем поставлены точки.
— Тут мне все понятно, — задумчиво протянул Вольтович. — Но вопрос с Викой остается открытым. Откуда в ней столько злобы? Ведь она заказала пятерых человек. Одним росчерком пера лишила жизни всех. Собственноручно подписала приговор своей лучшей подруге. За что?
— Наташа знала о существовании золота. Она была страшным свидетелем.
Получись все у Вики, как она задумала, Наташа за свое молчание потребовала бы долю. А золото, как ты знаешь, не делится на доли. Меня другое удивляет. Чем ей мешал Маков? Уролога я купил. Он состряпал анализы по моей просьбе, и я ему разрешил брать мзду с моей жены за страшную тайну. И она стала платить. Это лишь подтвердило то, что Вика мне изменяла. Уверен, что все аборты она делала от меня. Но, узнав о том, что я стерилен, она испугалась. Значит, изменяла мне.
Это безобидный трюк с моей стороны — узнать правду о жене. Ведь после моей смерти отпала бы нужда платить дань шантажисту. Нет. Она рассуждала по-другому.
Документы о моей стерильности должны получить огласку и попасть в руки Тюнича.
Ну скажи мне на милость, как иначе она могла заполучить их в свои руки? Сам Маков никогда не отдал бы ей подлинники анализов. И тогда она теряла главную козырную карту. Тюнич получил документы в руки о ходе следствия и передал ей, и уже с ними она пришла к тебе, чем доказала, что Роман не мой сын. Ей было проще убить врача, чем выкрасть у него документы. Дорогое удовольствие — грабить бронированный офис. А Вика привыкла считать свои деньги, а не разбрасываться ими по пустякам. В конце концов чужими руками можно убить кого угодно. Даже своего начальника, чтобы получить управление финансами под свой единоличный контроль.
— Ты говоришь о ней как о кровожадном ничтожестве. Пусть так оно и есть, но она же твоя кровная дочь. Меня, надо сказать, очень покоробил ее рассказ о кошмарном детстве и изнасиловании. Ты извини, Митя, но я всегда был с тобой откровенен, потому ты мне и доверяешь во всем.
Рогозин усмехнулся, качнул головой и выпил рюмку.
— Она великолепная рассказчица. Шекспир в юбке. Трагедии разыгрывает на высшем уровне. Тут с ней никто не сравнится. Про изнасилование она тебе не соврала. Я ее изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте. Что правда, то правда.
Но дело все в том, что свою дочь я безумно любил и кроме радостей ничего дурного ей не доставлял. Вика Рогозина убита и похоронена в дремучих сибирских лесах. Моя дочь погибла в те же самые пятнадцать лет. А женщина, выдававшая себя за мою дочь, — Мария Федоровна Никитина. Это ее я изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте.
Тогда, тринадцать лет назад, шла война за капитал любой ценой. Отец Маши был одним из главарей мелкой банды рэкетиров, который сжег все мои киоски в Красноярске. Я выловил его дочь и изнасиловал ее. Они сумели это доказать. Но у меня были хорошие связи в милиции и прокуратуре. Никитин понял, что у него мало шансов победить меня, и тогда он убил Вику и, как собаку, зарыл в лесу. Но я не стал начинать войну. Погорели бы все. У меня созрел другой план. Через месяц я устроил автокатастрофу, и Никитин с женой погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Оказывается, у Вики было подписано соглашение с другим подполковником милиции, неким Тюничем. Его труп откопали в лесу, там же нашли пистолет, из которого он убит, с ее отпечатками пальцев.
— Как она?
— Переломы ног в четырех местах. Очевидно, останется хромой. Девяносто шесть швов на лице. Помещена в специализированную больницу под охрану.
Кречинский получил переломов не меньше, но у него сильная травма головы. Ничего не помнит, никого не узнает. Полная амнезия. Если, конечно, не симулирует.
Рогозин выпил коньяк и налил себе еще рюмку.
— Что касается золота, то из него сделали самую громкую сенсацию. Тут даже помещены снимки диадемы и алмаза «Святой Франциск». «Российским сыщикам все же удалось отстоять честь мундира, и сокровища испанских королей в полной целости и сохранности вернутся на родину. Представители испанского правительства уже вылетели в Москву за национальным достоянием». А? Как тебе это нравится?
— Все логично. А иначе и быть не могло.
— За твою светлую голову! — поднял рюмку Вольтович.
Они чокнулись и выпили.
— Банкиры вели себя достойно? — спросил Рогозин.
— Ну, разумеется. Они действовали строго по твоим инструкциям. Я объездил с Викой все банки, и ни один не оказал сопротивления. Средства были переведены на ее имя, и она получила ключи от всех личных ячеек. Все произошло так, как ты хотел. Но меня другой вопрос интересует. Как тебе удалось договориться с киллером? Ведь ты же рисковал собственной шкурой!
— Брось, Боря, ничем я не рисковал. В «Клубе гурманов» он меня не убил бы.
За дверью вооруженная охрана, под окнами охрана, если бы он вздумал прыгать с третьего этажа. Его каждый раз тщательно обыскивали, а у меня в кармане лежал пистолет. Что он мог сделать? Стрелять из окна напротив? Так я в этом номере не жил. Я приходил туда, когда мне звонили снизу и докладывали, что ко мне пришел сыщик. Неужели ты думаешь, я стал бы сидеть в вонючей комнатенке, когда напротив есть дом с очень удобными позициями для стрельбы. Нет, разумеется. В моих шикарных апартаментах всегда были задвинуты шторы и работал кондиционер.
Как только киллер уходил от меня, я выходил следом и шел в свой бункер.
— Да. Мне трудно представить тебя живущим в тринадцатиметровой комнате. Но когда ты понял, что Вика приступила к своей задумке? После того, как она пришла ко мне?
— Нет, Боря. Начнем с того, что задумка принадлежит мне, а не Вике. Она знала о золоте с самого начала, и когда силовики меня обложили со всех сторон, я ей сказал: «Сохранить и продать золото можно только одним способом. Я должен умереть и дело закроют. Мы с тобой должны подумать, как это сделать». Вот так я сам подал ей эту гениальную идею, а она воплотила ее в жизнь. Не без моей помощи, разумеется. А потом я встретился с Хьюго Ласкером. Он знал о моем плане и доложил мне, что на него вышел некий подполковник милиции Тюнич и предложил сделку. Ласкер взял тайм-аут и посоветовался со мной. Мы решили, что ему надо соглашаться. И Ласкер дал «добро» Тюничу на покупку золота. Логика была проста.
Подполковник мог взять себе в сообщницы только Вику. Иначе ему было не подобраться к золоту. Их встреча состоялась, и они, как мы теперь знаем, заключили соглашение. Я ждал, скажет мне об этом Вика или нет? Ведь ей предложили мою идею воплотить в жизнь. Если бы она мне рассказала правду, то сейчас сидела бы здесь вместе с нами, но она решила, что умнее меня и сама сможет сыграть свою партию. За это и наказана соответственно деяниям. Вот когда я получил сигнал к действиям. Я подыгрывал им, как только мог. Даже переживал за нее, когда она допускала ошибки. Первая и непоправимая ее оплошность заключалась в том, что она влюбилась в слюнтяя Кречинского. Когда речь идет о золоте, любые чувства превращаются в твоего главного врага, и киллер здесь не поможет. Нужен холодный расчет и трезвая оценка обстановки. Психология также занимает не последнее место. Приведу пример с киллером. Все они люди мнительные, гордые, с амбициями. Их нельзя оставлять в дураках. Подумай сам, как ты будешь себя чувствовать, если выиграешь процесс на суде и освободишь убийцу из-под стражи? Вместо расстрела он получит свободу. Ты будешь собой гордиться, как профессионал, а не тем, что выпустил преступника на волю. А вместо благодарности он тебе скажет: «Дурак ты, дядя. Я сам все подстроил, а ты только выкобенивался перед публикой. Пошел вон».
— Мне кажется, ты хватанул через край, — возмутился Вольтович.
— Вика и Кречинский тоже хватанули через край. Когда киллер пришел ко мне в последний раз, я с ним немного поговорил, и это решило все вопросы. Не помню.
Он пришел по какому-то пустяку. Его устраивало, что я сижу взаперти под его контролем. Он держал меня в резерве. Я был с ним всегда почтителен и даже пиджак надевал в его присутствии. Каждая профессия требует уважения, и я не говорил ему: «Дурак, пошел вон!» Когда он собрался уходить, я сказал:
— Миша, задержись на секунду.
Он остановился в дверях.
— Моя жена и ее сообщник тебя обманывают. Они пользуются тобой, как дрессированной овчаркой, давая тебе команды «фас» и «взять». Мне неприятно видеть, как такого опытного, умного человека выставляют в роли придурка.
Он очень долго смотрел на меня и потом сказал:
— Я это уже знаю. Как вы меня вычислили?
— Тут нет ничего сложного. Во-первых, я знаю о планах моей жены убить меня и получить наследство. Речь идет о больших деньгах. Я старше ее на двадцать лет, и они вошли в сговор с любовником. Как ты сам понимаешь, в таких случаях надо держать ушки на макушке. Появление нового человека требует его тщательной проверки. Я звонил в охранное агентство и разговаривал с настоящим руководителем. Он мне сказал, что такого сотрудника у него нет. Тогда откуда же ты взялся? Остальное тебе расшифровывать не надо. Ты умный человек и сам все понимаешь. Но ведь и я непрост, лаптем щи не хлебаю. Эта комната предназначена для наших свиданий. Я в ней не живу. За дверью и под окнами охрана с оружием, я тоже не с пустыми руками прихожу на наши встречи. Ты же профессионал, а не самоубийца. Ради выполнения заказа никто из разумных людей не станет жертвовать собственной жизнью. Во всяком случае, в ближайшее время тебе не удастся меня убить. Я не тороплюсь. Могу уехать на полгода на Канары и греться на солнышке, а ты что будешь делать? Искать меня по всему свету? Ведь я то самое звено, которое не может позволить твоим нанимателям считать заказ выполненным, пока я жив. Ты можешь остаться вечным должником. Поможет ли это твоей репутации высококлассного киллера, который упустил жертву и не уложился в сроки. Как я думаю, вы наверняка определяли временные рамки?
— Вы правы. Времени у меня немного. Но не выполнить задание я не могу. На то есть особые причины.
— Выполняй. Но мы можем решить эту проблему вместе. У меня давно уже заготовлен двойник. Та же группа крови, тот же резус, вес, рост. Но он не очень похож на меня лицом. Однако лицо можно искорежить. Например, взрывом. В итоге все останутся при своем. Ты отчитаешься о проделанной работе, а я буду числиться в покойниках и избавлюсь от преследования. В этой стране обо мне никто уже не услышит. Я стану иностранцем и уеду жить под чужим именем куда-нибудь в Парагвай. Мне кажется, что предложенный мною компромисс вполне приемлем.
— Вы не оставляете мне выбора. Сделка приемлемая. Я пришлю вам камикадзе со взрывчаткой. Но его должны пропустить сюда.
— Не беспокойся. За ущерб здания я заплачу хозяину клуба. Он внакладе не останется. Но я должен подготовить двойника.
— Убийцей будет Любовский. Он знает вас в лицо.
— Люди меняются с годами. К тому же мы создадим здесь интимную обстановку и уложим его в постель с молоденькой шлюхой. Важно, чтобы Любовский не распускался и не вдавался в полемику.
— Я не дам ему этого сделать. Ждите моего сигнала. Я предупрежу вас за час.
Вот так мы решили наши проблемы с киллером. Важно, что я проявил к нему должное уважение и предложил ему общую игру, не перетягивая одеяло на себя. А потом я перевез чемодан с золотом в банк и положил в сейф. Мои ребята заметили слежку. Это меня устраивало. Если бы Кречинский не следил за мной, пришлось бы выводить его снова на меня и тыкать носом, как слепого котенка в молоко. Итог на сегодняшний момент тебе известен. Дмитрии Рогозин убит, золото найдено.
Везде и на всем поставлены точки.
— Тут мне все понятно, — задумчиво протянул Вольтович. — Но вопрос с Викой остается открытым. Откуда в ней столько злобы? Ведь она заказала пятерых человек. Одним росчерком пера лишила жизни всех. Собственноручно подписала приговор своей лучшей подруге. За что?
— Наташа знала о существовании золота. Она была страшным свидетелем.
Получись все у Вики, как она задумала, Наташа за свое молчание потребовала бы долю. А золото, как ты знаешь, не делится на доли. Меня другое удивляет. Чем ей мешал Маков? Уролога я купил. Он состряпал анализы по моей просьбе, и я ему разрешил брать мзду с моей жены за страшную тайну. И она стала платить. Это лишь подтвердило то, что Вика мне изменяла. Уверен, что все аборты она делала от меня. Но, узнав о том, что я стерилен, она испугалась. Значит, изменяла мне.
Это безобидный трюк с моей стороны — узнать правду о жене. Ведь после моей смерти отпала бы нужда платить дань шантажисту. Нет. Она рассуждала по-другому.
Документы о моей стерильности должны получить огласку и попасть в руки Тюнича.
Ну скажи мне на милость, как иначе она могла заполучить их в свои руки? Сам Маков никогда не отдал бы ей подлинники анализов. И тогда она теряла главную козырную карту. Тюнич получил документы в руки о ходе следствия и передал ей, и уже с ними она пришла к тебе, чем доказала, что Роман не мой сын. Ей было проще убить врача, чем выкрасть у него документы. Дорогое удовольствие — грабить бронированный офис. А Вика привыкла считать свои деньги, а не разбрасываться ими по пустякам. В конце концов чужими руками можно убить кого угодно. Даже своего начальника, чтобы получить управление финансами под свой единоличный контроль.
— Ты говоришь о ней как о кровожадном ничтожестве. Пусть так оно и есть, но она же твоя кровная дочь. Меня, надо сказать, очень покоробил ее рассказ о кошмарном детстве и изнасиловании. Ты извини, Митя, но я всегда был с тобой откровенен, потому ты мне и доверяешь во всем.
Рогозин усмехнулся, качнул головой и выпил рюмку.
— Она великолепная рассказчица. Шекспир в юбке. Трагедии разыгрывает на высшем уровне. Тут с ней никто не сравнится. Про изнасилование она тебе не соврала. Я ее изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте. Что правда, то правда.
Но дело все в том, что свою дочь я безумно любил и кроме радостей ничего дурного ей не доставлял. Вика Рогозина убита и похоронена в дремучих сибирских лесах. Моя дочь погибла в те же самые пятнадцать лет. А женщина, выдававшая себя за мою дочь, — Мария Федоровна Никитина. Это ее я изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте.
Тогда, тринадцать лет назад, шла война за капитал любой ценой. Отец Маши был одним из главарей мелкой банды рэкетиров, который сжег все мои киоски в Красноярске. Я выловил его дочь и изнасиловал ее. Они сумели это доказать. Но у меня были хорошие связи в милиции и прокуратуре. Никитин понял, что у него мало шансов победить меня, и тогда он убил Вику и, как собаку, зарыл в лесу. Но я не стал начинать войну. Погорели бы все. У меня созрел другой план. Через месяц я устроил автокатастрофу, и Никитин с женой погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44