-- Ну что ж, Игорь, с Богом, -- Платонов поднялся и погасил фонарик.
-- Нет, ты, Вадим, возвращайся к фургону, -- они стояли в полной тишине, в которой шепот казался оглушительным криком. -- Нас не поймут наши коллеги, если узнают, что в штурме участвовал сам глава антитеррористического Центра...
-- Это их дело. Пойдем, Игорь, боюсь, время не с нами, -- и Платонов перетянул автомат из-за спины, где он находился во время совещания под плащ-палаткой, себе на грудь.
Самое гиблое дело воевать в темноте. Где враг, где свой -- знает только предательская ночь. Где-то хрустнула ветка и туда же сразу же направляются стволы, где-то шерохнулась потревоженная птаха и тогда надо мгновенно решать -- нажимать на спусковой крючок или не пороть горячки и еще мгновение-другое выждать...А если промедлишь, упустишь мгновение и оно станет последним в твоей жизни? В темноте не подашь напарнику знак рукой, глазами, головой, то есть не подскажешь "немым языком", которому обучены разведчики и диверсанты. А с помощью этого языка можно ох как много сказать: и остановить у смертельной черты, и показать куда сделать следующий шаг, и предупредить о том, кто притаился за деревом или приготовился к прыжку из-за ближайшей кочки...
20. Воронеж. Штурм автобазы.
Саид с нетерпением ждал сигнала от Резо. Он беспрестанно курил, пытался разговаривать с Вахтангом, но тут же бросал взгляд на часы, прерывал разговор, начиная внимательно к чему-то прислушиваться. И немного отлегло от сердца, когда прогремел взрыв, и находящийся на крыше Хаджиев радостно объявил, что "свет потух". Правда не прошло и пяти минут, как со стороны Нововоронежа послышался еще один взрыв, но как показалось Саиду, его сила не соответствовала тому количеству тротила, который был уложен в багажник "форда". "Это что-то другое," -- подумал Ахмадов и начал с помощью "моторолы" связываться с Резо. Но тот молчал, хотя по договоренности с ним, после диверсии он сам должен был связаться с Ахмадовым и подтвердить, что операция прошла успешно.
Он подошел к Вахтангу, который в это время раскладывал пасьянс с помощью лежащих на газете малоформатных игральных карт, и сказал ему, что Резо не отвечает.
-- Подождем еще,-- проговорил грузин, не поднимая от карт лица, -может, у них нет времени на разговоры.
-- Ты слышал второй взрыв?
-- Слышал. Все в порядке...
-- Нет, не все, -- Саид присел на корточки возле керосинового фонаря "летучая мышь". -- Это не тот взрыв, который нам нужен. Это все равно, что стрелять через глушитель...
-- Надо учитывать расстояние, водозабор находится значительно дальше подстанции.
Саид с сомнением покачал головой. Своим хищным нутром он ощутил змеей подкрадывающуюся тревогу.
-- Если у Резо сорвалось, нам надо менять план, -- сказал Ахмадов. -Нужно начинать раньше, не ждать поздней ночи.
-- Я не против, -- Вахтанг одним движением смел с газеты карты и поднялся во весь свой гигантский рост. -- У нас в принципе все готово, но если мы выступим раньше сорвется эффект возмездия...
-- Что ты имеешь в виду?
-- Я имею в виду Волгоград, где твой племянник в три ночи должен поднять в воздух ГЭС...Ты же знаешь, какое значение Барс придает таким мелочам...
-- Здесь командую я, -- отрезал Саид и отправился проверять посты.
Еще днем он развел часовых по их местам -- в пятидесяти метрах от базы. Одновременно с этим его люди ставили в лесополосе растяжки, минные ловушки, а на дороге, хотя и заросшей травой и давно неиспользованной, заложили четыре парных фугаса. А когда над базой пролетел вертолет, Саид забеспокоился, и хотя вертушка прошла не над самой базой, а чуть в стороне, ему показалось это далеко не случайным. И чтобы не искушать судьбу, Саид, посовещавшись с Вахтангом, снарядил двоих бойцов ручными противоздушными ракетами "Стрела", выдвинув их в том направлении, откуда появился вертолет.
Сначала он поднялся на крышу, где бодрствовал дагестанец Хаджиев. С ним Саид уже давно знаком, много вместе воевали и знает его ненасытную натуру убийцы. Он по-русски спросил у него -- не холодно ли на крыше и Хаджиев бойко отрапортовал, что, мол, все в порядке...На шее у него висел прибор ночного видения, в руках -- автомат "узи" с оптическим прицелом. Ахмадов спросил у Хаджиева -- не видел ли он с крыши зарево от второго взрыва? Нет, тот заметил только первый взрыв и указал направление. И повторил, что видел, как "свет потух ".
И хотя ночь немного скрадывалась звездным безоблачным небом, Саиду потребовалось немалого труда разыскать первый пост. На его тихий вызов "Беркут" из кустов так же тихо ответил еще мальчишеский голос "Ласточка". Это был молодой пацан, осетин, смуглый и белозубый, но уже прошедший боевое крещение и познавший первые смерти...Он, как и Хаджиев, был вооружен автоматом и прибором ночного виденья.
На втором посту стоял Николеску. То ли от холода, то ли от страха у него дробно стучали зубы и Саиду это не понравилось. Однако по опыту он знал, что есть люди, которые перед боем расслабляются вплоть до поноса, а когда начинается дело, показывают мужество и железную стойкость.
Саид протянул Николеску только что зажженную сигарету с порцией анаши..
-- Затянись, согреешься...Ты хорошо знаешь Алика...Воропаева? -- резко сменил тему Саид. И в наступившей тишине было слышно, как Николеску делает жадные частые затяжки.
-- А то ты сам его не знаешь... Ничего плохого сказать не могу, -молдаванин обильно сплюнул.
-- С ними нет связи, -- Саид взял у Николеску сигарету и сам несколько раз глубоко затянулся вонючим дымком. -- Как думаешь, он может нас сдать?
Николеску уже не стучал зубами, анаша теплыми струйками побежала по его нервным окончаниям.
-- Не может, -- сказал молдаванин. -- Никогда этого не сделает. И нет смысла...Нет, не думаю.
Возможно, Саид прошел бы по всему периметру и проверил все пять постов, но именно в тот момент, когда он, застегнув на куртке пуговицу, собрался отойти от Николеску, справа, в метрах тридцати--сорока, раздался взрыв. Сквозь ветки берез и жасмина полыхнуло желто-красное пламя и Николеску, зажмурив глаза, упал как подкошенный. У него снова зубы принялись отбивать дробь. Присевший от неожиданности Саид передернул затвор автомата. Он прекрасно понимал, что произошло: кто-то чужой нарвался на растяжку. И в подтверждение этого от того места послышались стоны и приглушенные голоса. Саид разобрал русскую речь: "Осторожно, черт подери, тут кругом сюрпризы..." И где-то со стороны третьего поста резанула автоматная очередь. Не длинная, экономная, но дающая понять, что кто бы ни шел, должен остановиться. И вторая очередь, но уже со стороны лесополосы, раздалась в ответ. А через секунду, все ожило автоматными выстрелами, на автобазу обрушился рой трассирующих пуль. Саид увидел, как над вершинами деревьев взвилась красная ракета и он понял, что это сигнал к штурму.
-- Сколько у тебя запасных магазинов? -- спросил он у Николеску и, вытащив из подсумка пару магазинов, кинул их к ногам лежащего молдаванина. -- Задержи их здесь, -- и Саид развернулся и бегом направился в сторону базы.
Когда он вбежал во двор, увидел как люди Вахтанга втаскивали на крышу гранатомет, двое боевиков несли коробки с зарядами. Он остановил Вахтанга и крикнул ему: "Нас, кажется, геноцвали, берут в клещи...Расставь людей по всему кругу и пусть подпустят их ближе..."
Стены казармы, выложенные из бетонных блоков и кирпичей, могли выдержать долгую осаду и Саид понимал это. Вбежав в гараж, где возле пробитых амбразур занимали места боевики, он остановил одного незнакомого парня и приказал тому с кем-нибудь из людей быстрее вытаскивать из схрона боезапас. Там же находились десятки противопехотных и противотанковых гранатометов и два полковых миномета.
Один из них поставили во дворе, другой тоже втащили на крышу казармы. Но когда выстрелы нападавших послышались с противоположной стороны, один миномет повернули на 180 градусов и начали обрабатывать близлежащие пространства лесополосы, подступающей к гаражу. А между тем, у гранатомета пристроился Хаджиев и с упоением начал посылать гранату за гранатой туда, откуда выползали разноцветные трассеры. Он стрелял не по квадратам, а по линиям, мысленно проведенным им по темному контуру леса. Это были как бы параллели, которые он методически заряд за зарядом чертил на карте этого крошечного плацдарма...
21. Гибель Платонова.
... Когда разведка напоролось на растяжку, Костиков с Платоновым и сопровождавшими их двумя офицерами находились почти рядом. Всех их обдало землей и срубленными взрывом ветками и они, присев возле березы, притаились. Но когда кто-то начал стрелять и лесополоса наполнилась тугим перестуком автоматов, Костиков вытащил из ранца ракетницу, взвел ее и, подняв руку, выстрелил. Красная точка ушла в небо.
-- Теперь уже не скроешься, надо их шерстить, -- Костиков поднялся во весь рост. -- Как думаешь, Вадим, успеем мы с тобой получить очередные звания или... -- Он не договорил, справа раздался взрыв, еще один и Платонов, схватив Костикова за руку, дернул ее вниз.
-- Ложись, это, кажется, начал долбежку АГС...
-- Неплохо, мерзавцы, вооружены, -- голос упавшего рядом с Платоновым Костикова изменился до неузнаваемости. И у него самого было ощущение, что под язык ему насыпали горсть песка.
Он снял с петли трубку и стал вызывать Титова. А у того голос был спокойный, ровный.
-- Эти сволочи, нас уложили, нельзя поднять носа...Придется окапываться.
-- А где твои гранатометчики? -- спросил Костиков.
-- Им мешают деревья, тут нужен миномет и не один.
Платонов слышал разговор и потому сказал: "Надо отходить...или вызывать вертолеты..."
И как вещее предсказание, со стороны базы с усердием начал работу противотанковый миномет, который в отличие от гранатомета вел поистине квадратно-гнездовую обработку позиций федералов. И Костиков и Платонов поняли, что штурм смят, операция провалена и что будет дальше, один Бог знает...
-- Игорь, прикажи Титову, чтобы отходил. Зря положим людей...
-- Да им сейчас нельзя отходить, попадут в самое пекло.
-- Уже попали...Неряшливо подготовленная операция, -- голос полковника налился раздражением.
-- Потому что все происходит в дикой спешке, основные силы на АЭС и государственных учреждениях...-- Костиков, прикрыв трубку рукой, прокричал в микрофон: "Третий, третий, ты меня слышишь? Это я, второй, отвечай..." -- Но Титов, с которым пытался связаться Костиков, молчал...
Платонов, приловчив автомат, и бросив "пошли", шагнул в заросли. И словно что-то этим словом переломил: вдруг буханье миномета и частое постукивание гранатомета прекратилось. И лишь в метрах тридцати от них раздавались короткие автоматные очереди. Темнота и кусты мешали продвигаться, но шаг за шагом они приближались к кромке леса, сокращая дистанцию между собой и базой.
-- Экономят боезапас, -- не останавливаясь, сказал Платонов.-- Значит, ретироваться пока отсюда не намерены.
Слева, откуда стрелял автомат, тоже вдруг все стихло. Как бы на полуслове, раздалось два одиночных выстрела и -- тишина.
-- Тсс, -- Платонов замер, ибо с той стороны, откуда стрелял автомат, послышались невнятные голоса и такие суматошные движения, как будто с места сорвалась свора собак. К ним явно кто-то приближался.
Платонов встал за березу, Костиков же, присев за кустом бузины, стал ждать развязки. Сопровождавшие их офицеры тоже насторожились. Вскоре послышались приглушенные голоса и Костиков узнал по-прежнему спокойный и даже с оттенком насмешливости голос Титова: "Что, шкура, ноженьки не идут..."
-- Титов, мы здесь, -- Костиков окликнул командира группы и поднялся в рост.
К ним подошли трое: Титов, еще один спецназовец и кто-то третий, которого они держали за руки и которого бросили на землю. Костиков нагнулся и посветил фонариком тому в лицо.
-- Стрелял гад из автомата, -- и Титов присел на корточки и тоже высветил фонариком лицо пленника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67