А именно это в данный момент и произошло: в голове у Владимира что-то загадочно щелкнуло, и внутренний голос трезво и буднично сообщил ему: машина принадлежит Вадиму. И не случайно она тут стоит.
…Да, номер совпадал — об этом сообщил сбегавший вниз Виталик. Он не понимал, что происходит, но по загоревшемуся взгляду майора увидел, что, кажется, они наконец-то напали на след.
Обыск в квартире у кавказцев дал блестящий результат: три пистолета, готовых для перепродажи. Из этого можно слепить отличное уголовное дело. Но собственно изначальная цель обыска не была достигнута: они ведь пришли сюда за порнографией, за какими-то следами оргий и насилия над детьми, и что же?
Три пистолета — это хорошо, но никакого отношения к расследуемому делу не имеет. Более того, это даже не подследственно «полиции нравов». Как только закончится обыск и оформят задержание, все материалы нужно будет немедленно передать в другой отдел — туда, где занимаются незаконным оборотом оружия.
— Позвони в УВД, — велел Виталику майор. — Пусть они приедут, пусть дальше сами разбираются. Больше ничего интересного не нашли?
Нет, в квартире не было и следа каких-либо видеокассет. Судя по всему, у семейства была строгая специализация — торговля оружием.
Но к кому же приехал на своей машине Вадим? Что у него за знакомые в этом доме на берегу реки?
Он приехал к кавказцам? Нет, в этом случае он бы поднялся в квартиру. В машине его тоже нет. Куда же он пошел? Неужели к Маргарите Васильевне? Но зачем и почему?
К тому же старушка не открыла дверь участковому час назад. А Вадиму, значит, открыть не побоялась…
А не является ли Вадим тем самым человеком, о котором говорил Поликарпов?
Нет, конечно. Вербину припомнились слова Поликарпова о том, что человек, который продал ему преступные кассеты и которого он видел неоднократно возле этого дома, выглядит совсем не так, как Вадим.
— Через час приедут, — сообщил Виталик, входя в комнату. — Говорят, сейчас ночь, народу никого нет… Но через час обещали приехать, разобраться.
— Ладно, — решил майор. — Ты, Виталик, тут оставайся вместе с участковым, ждите группу из УВД. А мы с Иннокентием пойдем, у нас тут одно маленькое дельце образовалось.
О том, что дельце образовалось совершенно неожиданно, Вербин говорить не стал: пусть подчиненные думают, что начальство все предусмотрело заранее и выполняет некий сложный и хитроумный план. Людям легче бывает работать, если они не видят промахов руководства и верят ему — в этом случае им кажется, что все их действия наполнены глубоким смыслом и не напрасны…
Вербин с Иннокентием перебежали шоссе и обосновались в кафе на автозаправочной станции, откуда и принялись наблюдать за припаркованной возле дома машиной Вадима.
К бензоколонкам подъезжали на заправку машины: отечественные выстраивались в очередь к девяносто второму бензину, туда же становились недорогие иномарки, и лишь для желающих залиться девяносто пятым очереди почти не было.
— Вон как подморозило, — потирая руки заметил Иннокентий. — Наверное, градуса три ниже нуля. Рановато в этом году.
В течение вечера и вправду температура успела сильно понизиться — это было заметно по густым облачкам выхлопных газов, вырывавшихся у автомашин.
— Пойду возьму кофе, — сказал Иннокентий. — Может, еще долго ждать придется. Мы ведь ту машину «сечем», правда?
Об этом он догадался сам, задействовав сообразительность старого оперативника. Но не успел Иннокентий подойти к стойке за кофе, как Вербин встрепенулся. Дверь в доме отворилась, и на пороге показались две мужские фигуры. А рядом… О боже, а рядом…
Следом за мужчинами вышли дети. Трое детей, тут не было никаких сомнений!
Три маленькие фигурки, закутанные в пальто, суетясь, забирались в «гольф».
Машина была трех-дверной, поэтому пока мужчины откидывали переднее сиденье и детишки проталкивались назад, у Вербина было время рассмотреть все внимательно.
Дети были детьми, а не карликами или лилипутами — это он точно установил.
Одним из взрослых был Вадим: после двух встреч, из которых первая была весьма бурной, майор хорошо запомнил фигуру этого человека. Второго мужчину он не знал, но сразу попробовал прикинуть его на описание внешности, которое в свое время дал Поликарпов. Что ж, может быть…
— Быстрее, — бросил Вербин Иннокентию, который уловил его движения и подскочил к столику. — Сейчас они поедут. Бегом в машину!
Выскочив из кафе, они пробежали к краю маленькой автостоянки, где были оставлены служебные «Жигули». Пока Иннокентий отпирал дверцу, майор, лихорадочно оборачиваясь, следил глазами за тем, что происходит возле дома напротив. «Гольф» сдал немного назад и начал разворачиваться.
— Скорее, — проговорил Вербин, плюхнувшись на сиденье рядом с водителем. — Главное — не отстать. Если даже нас заметят — наплевать, пусть замечают.
— Возьмем с поличным, — жестко усмехаясь, хохотнул Иннокентий, и в его глазах зажегся недобрый службистский огонек. — Ну, не совсем с поличным, однако не отопрутся. Все по кайфу, шеф! Здорово, что дети с ними, можно сразу на экспертизу отвезти.
Он сунул ключ в замок зажигания и крутанул его. Затем еще раз, снова. И еще раз.
Машина не заводилась. Вспыхивали огоньки на приборной доске и тотчас гасли. Вспыхивали и гасли опять.
— Аккумулятор, — выдохнул Иннокентий. — Подсел от холода. Сейчас, шеф, сейчас…
Он до упора вытащил подсос и попробовал снова. Машина затряслась, приборная панель осветилась, однако через несколько секунд все погасло снова.
«Гольф» выехал на шоссе и помчался, набирая скорость, в сторону центра города.
Чувствуя, как трясутся поджилки и захватывает дух от отчаяния, Вербин выругался и выскочил из машины.
Огляделся по сторонам, затем бросился к «Волге», выезжавшей с бензоколонки.
— Мужик, — почти закричал он в лицо недоуменно глядящему на него водителю.
— Мужик, у нас аккумулятор сел на холоде, а срочно нужно ехать. Поедем, а?
Вон за той машиной. — Он указал рукой в сторону быстро удалявшихся огней «гольфа».
— Да нет, — помотал головой водитель — широкомордый толстяк в кожаной тужурке. — Мне вообще в другую сторону…
— Я заплачу, — попробовал было договориться Вербин, но лицо водителя осталось каменным.
— Не подвожу я, — сказал он сурово. — Мне по своим делам надо. Извини, тороплюсь.
За спиной Вербина слышалось бесплодное тарахтение «Жигулей», аккумулятор которых «сдох» окончательно. Иннокентий продолжал делать попытки, но уже ясно было, что это ни к чему не приведет.
— Милиция! — с отчаянием в голосе выкрикнул майор, вытаскивая прикованное цепочкой к внутреннему карману пиджака удостоверение и раскры-\ вая его. — Милиция! Помогите, гражданин, преступник удирает.
Спустя полминуты Вербин с Иннокентием уже сидели в салоне «Волги», водитель которой плюнул и решил не сопротивляться милиции.
— Куда ехать? — демонстрируя недовольство, мрачно спросил он. — Где ваш преступник?
— Туда, — указал Вербин на шоссе, ведущее в город. — Если поддадим газу, догоним. Он только что отъехал.
— Газу? — скептически переспросил владелец «Волги». — С газом ничего не получится. У меня резина лысая, а сейчас сами знаете, какой гололед. По радио каждый час передают. Разобью машину — кто мне платить станет?
«Гольф» они не догнали. Проехали по шоссе до самого центра города, но водитель все время осторожничал, ехал медленно, и, когда показалась главная улица с ее огнями и потоком машин, стало окончательно ясно, что погоня не удалась.
Можно было вытирать потные от волнения руки и расходиться по домам.
Водитель развернулся и уехал, оставшись в полной уверенности, что наглые менты просто хотели добраться до центра, а ему морочили голову. Стоявшим на тротуаре Вербину и Иннокентию оставалось лишь посмотреть друг другу в глаза.
— И так каждый раз, — покачал головой майор. — Правда ведь? Каждый раз либо одно, либо другое…
— «А счастье было так близко, так возможно», — процитировал, усмехаясь, Иннокентий, успевший уже прийти в себя. — А я тысячу раз говорил, что аккумулятор нужно сменить, — добавил он. — Тысячу раз! Говорил, что в самый нужный момент подведет! И что теперь? В ГИБДД нужно быстренько установить, кому принадлежит машина. Ты номер запомнил?
— Я знаю, кому она принадлежит, — мрачно остудил его Вербин. — Не в этом дело. Просто сейчас их можно было взять действительно с поличным. А теперь снова тягомотина. И как назло!
Он помолчал, в бессилии растоптав окурок сигареты так, словно это и был ускользнувший только что преступник.
— Тебе домой надо? — неуверенно спросил он, взглянув на Иннокентия. — Или пойдем куда-нибудь выпьем?
Следующий день был последним днем операции и запомнился Марине на всю жизнь, хотя утро не предвещало ничего хорошего.
Отводя Артема в школу, Марина не смогла даже от сына скрыть своего состояния.
— Тебя всю трясет, — заметил Артем, с удивлением глядя на маму. — У тебя рука дрожит. Ты что, заболела?
— Нет, — помотала головой Марина. — Просто волнуюсь немножко. Понимаешь, я целую неделю работала над одной проблемой, и казалось, что ничего не получится, а теперь вдруг может получиться… Вот я и волнуюсь.
— Так ты здоровая? — недоверчиво уточнил Артем. — А почему тогда ты со мной не разговариваешь?
— О чем?
— Но я ведь тебе уже двадцать минут рассказываю про то, что нам предлагают записаться в бассейн, — сердито сказал сын. — Серафима Игоревна сказала, что есть абонементы в бассейн для детей. Тысяча восемьсот рублей в месяц. Я тебе говорю, говорю, а ты не слышишь. Я хочу в бассейн.
Сын, маленький и сердитый, деловито шагал рядом, горбясь под своим тяжелым твердым ранцем. Обижается на невнимание матери, и правильно делает. Марина приобняла его за плечи, ей стало немного стыдно за себя.
— Боюсь, что с бассейном ничего не выйдет, — заметила она. — Тысяча восемьсот в месяц — это не по моей зарплате. Если только… — начала она и осеклась.
— Если только у папы попросить, — понял ее невысказанную мысль Артем. — Попроси у него, мама, а? Ну попроси!
— Сам проси, — наконец сказала Марина. — Вот позвони ему по телефону и попроси. А я больше не хочу. Но ты можешь. Договорились?
В отдел она примчалась, представляя себе, как сразу же расскажет Вербину о подозрительном интернате, куда следует сегодня же пойти и как следует разобраться. Но, увидев мрачное осунувшееся лицо майора, сразу поняла: что-то случилось.
— У меня есть новости, — только сказала она и умолкла.
Вербин посмотрел на нее и отвел взгляд, сурово поджав губы.
— Интересные новости? — спросил он, и в голосе его Марина уловила что-то непривычное: то ли издевку, то ли иронию, то ли печаль…
— Еще не знаю точно, — спокойно ответила она, пытаясь понять, что же случилось и отчего майор сегодня такой смурной. И отчего старается не смотреть в ее сторону…
— Пойдем ко мне в кабинет, поговорим, — произнес Вербин, и теперь Марина явственно услышала в его тоне чуть ли не угрозу. К тому же непривычно выглядело приглашение в кабинет: обычно майор разговаривал со всеми сотрудниками в общей комнате — странно таить секреты в общем деле.
— Чем занимается твой муж? — сразу спросил Вербин, как только они остались одни.
— У меня нет мужа, — чувствуя, как заливается краской, ответила Марина. — А в чем дело?
Напоминание о Вадиме было ей сейчас особенно неприятно. Но Владимир только отмахнулся от уточнения.
— Ну, твой бывший муж, я хотел сказать, — раздраженно поправился он. — Кто он такой? Чем занимается? У него есть семья?
Начало разговора сразило Марину наповал. Она растерянно оглянулась, как бы ища поддержки у стен, и, не найдя ее, запинаясь, спросила снова:
— А в чем дело? Что произошло? Я ничего не понимаю.
Вербин пожал плечами, лицо его оставалось замкнутым и суровым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47