Иностранцы на него не обратили внимания, их взгляды были устремлены на группу миниатюрных размалеванных девиц, видимо, старшеклассниц, выбравшихся заработать себе на маленькие радости и при этом получить удовольствие.
С веранды ресторана открывался вид на вечерний пляж, уже опустевший, и лишь несколько влюбленных пар сидели в обнимку на топчанах. Последние нежно-розовые лучи солнца еще окрашивали небосвод с тяжелыми темно-серыми облаками. Едва слышный морской прибой убаюкивал, расслаблял, снимал нервное напряжение.
На горизонте на большом торговом судне зажгли иллюминацию, издалека судно казалось крохотным, по нему как будто расползались языки пламени.
«Красиво, – мечтательно подумал Виктор и тут отметил: – Если бы у меня был талант, я бы, наверно, писал морские пейзажи, как Айвазовский».
Во время службы на Севере он восхищался тяжелыми, словно свинцовыми водами Баренцева моря. Краски Севера куда беднее, чем здесь, на юге, хотя и в них была своя холодная красота. В мыслях о творчестве он задумчиво поднял чашку с кофе, но пригубить не успел.
– Здесь свободно? – раздался над головой бывшего морского пехотинца знакомый, но порядком забытый голос.
* * *
С утра Кирилл Лялькин уже был в административном корпусе санатория «Пушкинский». Наличие паспортов и денег позволило ему приобрести две месячные путевки с общеоздоровительным курсом.
После этого Кирилл сел в арендованную «БМВ» и поехал в центр города. После недавней перестрелки на пляже город был забит милицейскими патрулями, которые останавливали не понравившиеся им машины и беззастенчиво их обыскивали.
«БМВ» Лялькина тоже не миновала чаша сия, его остановил омоновский патруль —трое гориллоподобных парней в серо-фиолетовом камуфляже, краповых беретах, с автоматами на изготовку. Сперва они проверили документы, которые были ничем не хуже настоящих, потом обстоятельно обыскали салон, багажник и даже заглянули под капот, где также ничего интересного не обнаружили.
– Можете ехать, – с некоторой долей сожаления произнес старший патруля, этот автолюбитель был ему больше неинтересен.
Еще немного поколесив по городу, Кирилл почувствовал голод и вспомнил, что со вчерашнего вечера ничего не ел. Остановив машину возле пиццерии, он прошел на открытую площадку и сел за столик. Заказал большую пиццу с копченым мясом, грибами и литровую бутылку «Колы». Хотелось пива или хотя бы сухого вина, но служба не дружба, особенно когда находишься на задании, да еще за границей.
Утолив голод, он вернулся к машине и из салона «БМВ» позвонил по нужному телефону. Когда на другом конце провода ответили, произнес совершенно нелепую для несведущего человека фразу:
– Неправильно ты ешь бутерброд, Дядя Федор. – Потом, не дожидаясь ответа, добавил: – Через десять минут жду возле подъезда.
Далеко ехать не пришлось, но, помня лекции по основам конспирации, Кирилл дважды не спеша объехал квартал дома, в котором жил связник, изображая заблудившегося простака. При этом лишний раз убедился, что за ним никто не следит и подъезд тоже не находится под контролем.
В точно указанное время из подъезда вышел Дядя Федор. Белая рубашка с коротким рукавом, черные брюки, замшевые туфли. Одет не лучше и не хуже большинства праздношатающихся по городу мужчин.
– Привет, – поздоровался бывший наемник, усаживаясь рядом с водителем. – Значит, и для меня наконец нашлось дело?
– Нашлось, нашлось, – подтвердил Лялькин.
В течение часа «БМВ» колесила по городу, Кирилл говорил без умолку. То рассказывал смешные исторические анекдоты, то без всякой связи перескакивал на местные новости.
– Слышал, на днях в Черном море будут проходить учения кораблей НАТО «Gold Tornado»?
– Вчера в «Новостях» слышал, – ответил Федоров, пытаясь определить, куда они едут. Но как только он предполагал примерную цель, машина тут же сворачивала с главной дороги в сторону.
«Мозги пудрит пацан», – наконец пришел к выводу наемник и перестал обращать внимание на маршрут, решив, что, когда придет его время – ему об этом сообщат. Как оказалось, он был недалек от истины.
Разъезжая по центру города, Лялькин постепенно въехал в курортную зону. Миновав тесно соседствующие частные убогие дома времен первых застроек этого района, многоквартирные высотки и шикарные виллы «новых русских», они съехали к побережью с множеством летних кафе, с ресторанами и ночными клубами.
Кирилл остановил машину возле ярко освещенной аллеи, одним концом упирающейся в черноту моря.
– Сейчас зайдешь в ресторан, в дальнем углу со стороны моря сидит одинокий молодой человек с чашкой кофе. Это наш агент. Встретишься с ним, остальные детали по ходу.
– А пароль? – возмутился Дядя Федор, уже вошедший в роль агента. – У вас, шпионов, при встрече положено говорить «пароль» и «ответ».
Лялькин усмехнулся улыбкой мэтра разведки и снисходительно проговорил:
– Как писал классик отечественного детективного жанра – «Пароль не нужен». – И уже серьезно добавил: – Наш человек знает тебя в лицо, да и ты его тоже.
* * *
Самые неожиданные сюрпризы преподносит нам жизнь.
Сидя за столиком в ресторане, Виктор Савченко ждал связника, через которого ФСБ будет координировать его действия.
Ресторан встретил Николая Федорова ярким светом, легкой музыкой и гулом приглушенных голосов. На вошедшего никто не обратил внимания. Худосочные юноши-официанты в белоснежных рубашках и черных галстуках-бабочках обслуживали немногочисленных клиентов, музыкант, на ресторанном сленге попросту лабух, косматый мужик в больших роговых очках, настраивал синтезатор, который заменял ему симфонический оркестр. Двое вышибал, крепкие парни в майках, демонстрировавшие дутые тренажерами и анаболиками мышцы, азартно резались в карты, сидя за столиком с табличкой «служебный».
Николай помнил схему расположения ресторанного зала и того места, где его должен был ждать агент. Оглядевшись по сторонам, он увидел в дальнем углу за столиком с видом на море молодого человека в легкой ветровке, сидящего к залу боком. К нему-то и направился Федоров. Приблизившись к столику, он сказал первое, что пришло на ум:
– У вас свободно?
Юноша, подносящий ко рту фарфоровую чашку с горячим кофе, опустил ее на стол и, резко повернувшись, тихо спросил:
– Дядя Федор?
– Витька?! – От неожиданной встречи Николай растерялся. —Живой, значит, чертяка! – Он хотел радостно закричать, но Савченко был подготовлен лучше его.
– Тихо, Дядя Федор, присядь, потолкуем.
– Вот сюрприз так сюрприз, – все еще не мог успокоиться бывший наемник.
Наконец усевшись за столик, он произнес:
– А знаешь, я был просто уверен, что увижу тебя живым. И вот нашел, аж самому не верится.
– Мне тоже, – улыбнулся Виктор.
Тут же улыбка сползла с его лица, он, подобно настороженному хищнику, скосил глаза в сторону, и в следующую секунду его левая рука врезалась в грудь Федорова, а правая выхватила из-под куртки длинноствольную «беретту».
Их взгляды встретились. Мощная энергетика ненависти пронзила пространство ресторанного зала, как разряд молнии.
– Мочила, твою мать, – сквозь зубы рыкнул Уж, вскакивая с места и выхватывая из-под пиджака револьвер. Сидящий рядом с ним гость ошалело пялился на кореша, не в силах сообразить, что произошло.
Виктор немного опоздал, сперва он сбил со стула Федорова и поэтому чуть позже выхватил свое оружие, тем самым потеряв драгоценную секунду, даже долю секунды, которая наверняка стоила бы ему жизни, если бы против него был настоящий профессионал. Но против него был всего лишь беглый уголовник.
Виктор рухнул, как учили, на левый бок, пытаясь вытянутой правой рукой навести пистолет на противника. Но это только в американских боевиках, держа пистолет боком, можно попасть в цель. Дважды Савченко жал скобу спускового крючка, и оба раза пули дырявили потолок.
Наконец грохот перестрелки возымел свое действие, зал пронзил резкий женский крик, и сразу же посетители ресторана бросились на выход.
Неожиданно выстрелы загремели с удвоенной силой: приятель Ужа, еще толком не понимая, что случилось, выхватил короткий тупорылый «ПМ» и открыл огонь по Виктору, который в гигантском прыжке достиг колонны, смонтированной из толстого ствола корабельной сосны, туго перемотанной судовым канатом, и укрылся за ней.
Пули уголовников, не достигая нужной цели, разили тех, кто попадался на их пути.
На мраморном полу ресторана уже корчились в лужах крови несколько человек, только уголовникам было не до них.
– Я тебя кончу, сучонок, – визжал совсем расхрабрившийся Уж. Он стоял в полный рост и держал «наган» в вытянутой руке, всаживая в колонну пулю за пулей. – Высунь свою башку, чтобы я сделал в ней лишнюю дырку.
Виктор знал, что в «нагане» всего семь патронов, потом наступает трудоемкий процесс перезарядки, из-за чего великолепное оружие морально устарело. Но в такой ситуации считать патроны не было времени. К тому же его мысли сейчас занимал приятель Ужа, который мог под шумок зайти сбоку и запросто всадить пулю в голову или меж ребер. Нужно было действовать, а не сидеть на месте.
Выставив пистолет из-за колонны, Савченко несколько раз выстрелил на звук, потом с проворством циркового акробата сиганул в сторону.
Время неожиданно растянулось, как резиновый жгут, как пружина катапульты, готовая швырнуть смертоносный снаряд. Будто в замедленной киносъемке он увидел обоих своих противников. Они стояли в метре друг от друга. Прижав к себе загипсованную руку, Уж выставил вперед руку, сжимающую револьвер. Его приятель свой мощный «ПМ» сжимал двумя руками, замерев в стойке на манер американского копа: ноги на ширине плеч, слегка согнутые в коленях.
Противники стреляли друг в друга, но их пули не находили цели, уносясь в черную пустоту ночи.
Савченко сильно ударился о мраморный пол, но боли не почувствовал. Перекувырнувшись, как когда-то на тренировках по карате, он легко вскочил на ноги. В это самое мгновение пружина времени как будто закончила растягиваться, спрессовав следующие мгновения в один миг.
«Беретта» в руках Виктора взорвалась пламенем, швырнув в уголовников оставшиеся семена смерти.
Первая пуля ударила Ужа в загипсованную руку, отбросив его к деревянному бордюру, вторая тут же его догнала, окрасив рубаху на груди. Третья угодила ему в левую щеку, взорвав затылок фонтаном крови и мозгов.
Еще три пули достались «командировочному»: две прошили насквозь живот, и последняя разворотила кадык. Из огромной раны с бульканьем забила густая кровь.
– Ну ни фига себе встреча. – Из-за перевернутого стола поднялся Дядя Федор, с изумлением глядя на Виктора, который стоял с разряженным, еще дымящимся пистолетом. Среди изуродованных трупов и стонущих раненых он смотрелся до жути киношно. – Ты зачем устроил эту кровавую харчевню?
– Они первыми начали, – неожиданно последовал не совсем взрослый ответ, который и вовсе дико звучал на фоне луж крови и разбросанных мозгов.
Еще минуту назад пронизанное забойной музыкой побережье погрузилось в звенящую тишину, которая уже в следующее мгновение взорвалась воем десятка милицейских сирен.
– Уходим! – Виктор рефлекторным движением заменил в разряженном пистолете обойму. Он уже развернулся к лжедубовым дверям, готовый броситься на выход, но его остановил окрик Дяди Федора. Тот сразу сообразил, где находится лучший путь к отступлению.
Подхватив перевернутый столик за крышку, он с размаху швырнул его в сторону широкого панорамного окна. С грохотом этот снаряд пробил брешь в окне и рухнул на гнутые ветви раскидистой ивы, которые в избытке росли по всему побережью. Крышка стола, врезавшись в ветки дерева, с хрустом их сокрушила, образовав проем, через который можно было выбраться из ресторана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59