Два пальца левой руки капитана указали на глаза, дескать, смотрите. Потом ствол автомата коснулся локтя левой руки, что означало: все боевики с левой стороны достаются Фантомасу и Шнифту, а с правой – Макнамаре и Лялькину. Двое «вымпеловцев» утвердительно кивнули и двинулись в противоположный конец холла, двое других стали бесшумно подниматься по лестнице…
* * *
Бросаясь одним рывком против всех, Виктор никак не мог предположить, что врагов окажется там много, а боеприпасов, наоборот, ужасно мало и загонят его в каменный мешок.
Конечно, можно было выбросить оружие и сдаться на милость победителя, но он прекрасно понимал, что его ждет в этом случае. Смерть мучительная и долгая. Был еще один вариант: наплевать на все и с двумя пистолетами по-ковбойски броситься на прорыв. Та же самая смерть, только более легкая и скорая.
«Пожалуй, это выход», – тяжело дыша, подумал Виктор. Он попытался восстановить дыхание и унять дрожь в теле. Страх смерти присущ любому человеку, но одно дело – умереть в горячке боя и совсем другое – выйти под пули добровольно.
На мгновение прикрыв глаза, он глубоко вздохнул и уже собрался было броситься в дверной проем, паля во все, что движется, когда услышал возглас из коридора:
– Эй, молодой неугомонный мачо, не вздумай стрелять.
– Кто это? – Савченко почувствовал, как рукоятки пистолетов стали влажными от пота.
– Свои. – В дверном проеме появилась улыбающаяся физиономия Кирилла Лялькина.
Христофоров зло выругался после того, как переводчик закончил свой рассказ. Остальные участники штурма скорбно молчали. С Абдуллом Камалем они разминулись всего на несколько часов. Алжирец, прихватив с собой полсотни ракет и прикрываясь еврейскими паломниками, отправился в Израиль…
– Самолет уже в небе, – взглянув на циферблат своих часов, задумчиво проговорил Кирилл.
– Я бы мог взвести самоликвидатор, – сказал Донцов, вспомнив, что его специалист оснастил ракету с радиомаяком дистанционным взрывателем. – Но, к сожалению, взрыватель включается при помощи мобильного телефона в тридцатикилометровой зоне, а мы сейчас находимся в нескольких сотнях, и с каждой минутой это расстояние увеличивается.
– Мы можем инициировать взрыватель при помощи спутникового телефона, – вставил Макнамара и внимательно посмотрел на Христофорова.
Захват самолета дело, конечно, серьезное, но вполне разрешимое, когда он стоит на твердой земле, окруженный войсками, а у группы захвата есть не только вся необходимая экипировка, оружие, но и схема расположения террористов. И совсем другое дело, когда захваченный самолет летит в черном небе над чужой страной в другую чужую страну, да и граждане там чужие. Только вот террорист «свой». Это, как говорится, не его, капитана Маклахова, ума дело. Тут должны принимать меры начальники не ему чета, ну, хотя бы полковник, возглавляющий операцию. Христофоров тоже просек сложившуюся ситуацию и, как и капитан, понимал, что такое решение не ему принимать. Впрочем, к чему-то подобному он был готов.
– Лейтенант, соедини меня с послом, – обратился Владимир к Шинину, в обязанности которого входила транспортировка специального спутникового телефона.
Чрезвычайный посол, вальяжный мужчина с простым лицом, внимательно слушал телефонный доклад Христофорова по специальной закрытой линии. Судьба витиевато вела по жизни этого человека. Один из богатейших людей России, в свое время он был вторым человеком в государстве, затем путем хитроумных подковерных интриг его изгнали из правительства. Только долго обойтись без него большая политика не могла, его извлекли на свет божий и отправили послом в некогда братскую республику по Советскому Союзу, а теперь не особо дружественную соседнюю державу, где его влияние и авторитет были особо высоки. Слишком важны были добрососедские отношения.
Христофоров закончил говорить, посол несколько секунд сидел молча, неподвижно глядя перед собой. Ситуация действительно была нестандартной, и самое противное в ней было то, что он, никаким образом не причастный к спецслужбам, становится крайним. Потому что был осведомлен о происходящем руководством госбезопасности и дал «добро» на экстренную связь с диверсантами. Вот теперь это самое «добро» и выходит ему боком. Но, с.другой стороны, во время большой политической карьеры ему самому пришлось общаться с главарем террористов, захвативших в провинциальном городке родильный дом. Тогда бородатый бандит выторговал себе и своим подельникам свободу, взяв слово с него, второго человека в государстве. Потом эти же переговоры недруги и поставили ему в вину. Как бы то ни было, с тех пор он был уверен: с террористами нужно говорить только на языке оружия. Спекулирующий чужими жизнями сам не имеет права на жизнь.
– Доигрались, казаки-разбойники, – наконец проворчал посол. —Устроили аттракцион «охота».
– Если бы мы не охотились сегодня на Бабая, он уже через несколько часов мог бы устроить теракт, который на долгие годы поселил бы ужас не только на Ближнем Востоке. А так мы можем его остановить.
– Что конкретно ты хочешь от меня? – уже полностью контролируя свои эмоции, спросил посол.
– Позвоните по закрытой линии консулу Израиля, – медленно, чеканя каждое слово, проговорил
полковник Христофоров. Время для урегулирования всех возможных правовых вопросов у них еще было.
Консул Израиля был полной противоположностью чрезвычайного посла России. Невысокий, худой, с узким аскетичным лицом, «украшенным» большим фамильным носом, он имел прямое отношение к спецслужбам. В молодости служил в коммандос, дослужившись до капитана, перешел в МОССАД. Он прекрасно говорил на нескольких языках, в том числе и на русском, поэтому в разговоре с послом ему не потребовался переводчик.
– Во всем сказанном вы уверены на сто процентов? – наконец спросил консул, когда суть проблемы была высказана.
– Да, полностью, – ответил посол.
– У вас есть реальная возможность остановить его?
– Да, – последовал короткий ответ.
– Тогда остановите.
Консул понимал, что может нести его стране и его народу промедление. Кто такие террористы, знал не понаслышке. В 1976 году он служил в группе разведчиков-коммандос «Саерет Голани» из самой известной пехотной бригады «Голани». 27 июня их группу подняли по тревоге. Оказалось, что арабские террористы захватили французский аэробус «А-300» с израильскими пассажирами. Потребовав взамен освобождения заложников освободить 53 арестованных боевика Организации освобождения Палестины, самолет угнали в Уганду. Правительство Израиля не собиралось не только идти на уступки террористам, но даже вести с ними переговоры. В считаные часы генштаб армии совместно с разведкой разработал план налета на аэродром в Энтеббе, где стоял аэробус с заложниками. В дело были брошены лучшие силы спецназа. Правительство Израиля, игнорируя международные соглашения, отдало приказ на проведение армейской операции. Она длилась менее часа и стоила жизни двух коммандос и нескольких ранений среди заложников, остальные не пострадали. Тогда была возможность спасти людей, теперь ее не было…
– Возможно, вам надо связаться с руководством, получить «добро».
– Остановите террористов, всю ответственность я беру на себя, —жестко ответил консул и, не прощаясь, опустил трубку телефона на аппарат.
Он подвинул к себе портативный компьютер и стал готовить шифровку для отправки в Тель-Авив. Закончив печатать сообщение, он упал лицом на руки и зарыдал. Испытание «проклятием информации» – это редкий, но несмываемый грех на душе разведчика.
– Получено «добро» на активизацию взрывателя, – негромко проговорил Христофоров, отключая номер посла. Посмотрев на Олега, он вздохнул: – Набирай номер.
Донцов быстро набрал на черной клавиатуре нужную комбинацию цифр, осталось лишь нажать кнопку «вызов».
– Эх, нельзя сообщить этому гаду, кто ему крылья обломает, – задумчиво произнес Кирилл Лялькин.
– Почему нельзя? – удивленно воскликнул Магомед Хусейнов. Переводчик склонился к трупу Рыжебородого и извлек из его кармана трубку мобильного телефона. Нажав кнопку «память», он показал на высветившиеся на миниатюрном экране цифры. – Вот его номер.
Спутниковый телефон был многоканальным, что позволило, не отключая номер, включить следующий.
– Кто будет говорить? – спросил Христофоров, когда номер был набран. Все посмотрели на сидящего в углу измученного Дядю Федора. Бывшего наемника, сняв с крестовины, привели в чувство как могли. Накололи промедолом и напичкали сиднокарбом, перевязали простреленное плечо. Бессильно упершись спиной о стену, он разминал затекшие руки и ноги, время от времени трогая макушку. Полковник Христофоров протянул ему телефон и предложил: – Скажи ему, морпех, напоследок пару ласковых.
* * *
Захват самолета прошел на редкость удачно, пилоты не смогли оказать никакого сопротивления. Их трупы лежали вперемежку с убитыми стюардессами и наиболее ретивыми паломниками, заполнив проход между рядами кресел. Остальных Абдулл Камаль убивать не стал; упиваясь своей властью над испуганными людьми, он заставил их читать вслух молитвы.
– Хочу посмотреть, как вам поможет ваш бог, – говорил алжирец, переступая через трупы, лежащие в проходе, и размахивая своим пистолетом. – Не поможет он вам, зато вы будете меня сопровождать до ворот рая, где нас, шахидов, встретит Аллах.
Несколько часов отделяло группу террористов от выполнения задуманного. Самолет, как смертоносный снаряд, пробивал фиолетовую черноту ночи, звезды, искрившиеся на небосводе, отражались на черной глади моря, где сейчас проводили учения боевые корабли.
Несколько минут Абдулл смотрел в иллюминатор, представляя, что его ждет за чертой жизни. Еще немного, и его мечта станет реальностью. От этих мыслей его отвлекла трель мобильного телефона.
– Что такое? – встрепенулся алжирец. Номер его телефона знал только бывший помощник Ахмат, и звонить он должен был в самом крайнем случае. К тому же здесь телефон не должен был принимать сигнал.
– Слушаю, – по-арабски произнес Камаль, поднеся трубку к уху.
– Мак туб, Бабай, – прозвучал в динамике уже знакомый голос, от звуков которого его вдруг охватил озноб. Абдулл бросил трубку на пол, ему неожиданно стало ясно, что произошло с боевиками, отправленными в Москву, что стало с его людьми, оставленными на вилле, и что теперь будет с ним самим…
– Шайтан, – успел прошептать алжирец.
Мощный взрыв поглотил самолет, и огромное огненное облако раскаленной плазмы было видно за сотни километров. Его зафиксировали боевые корабли, наземные станции слежения и спутники-шпионы, бороздящие бескрайнюю черноту космоса
ЭПИЛОГ
Бабье лето сменилось мелкими моросящими дождями, природа сменила остатки зеленого наряда на золотой и багряный.
Дожди проходили, и тут же выглядывало солнце, но оно было уже по-осеннему скупым и нежарким.
Виктор несколько дней провел в дорогом коммерческом пансионате, раны и ушибы стали заживать. Жажда жизни и молодой, здоровый организм взяли очередной реванш.
С утра опять зарядил дождь, на этот раз он был по-осеннему холодный и промозглый. Тяжелые капли сыпались с неба, затянутого тучами, и методично молотили по кровле коттеджа. Порывы ветра сбивали оставшиеся на деревьях листья, и мокрая листва устилала желтым ковром асфальт.
На территорию пансионата, поднимая каскады брызг, въехала блестящая черная «БМВ» Лялькина. Машина, снизив скорость, подкатила к крайнему приземистому коттеджу, из салона выбрался Христофоров. Оказавшись под промозглым дождем, полковник открыл зонт-автомат и, подняв его над головой, направился к дачному домику.
– Здорово, – войдя без стука в коттедж, коротко поздоровался с Виктором чекист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59