Наконец, заговорил Генерал:
— К искреннему сожалению, воспользоваться подобными банковскими депозитами постороннему практически невозможно. Зато — мы готовы через европейских коллег их заблокировать и дать в прессу организованную утечку… С соответствующими комментариями! Представляете? Подрыв национально-освободительной идеи, спонсоры чувствуют себя оставшимися с носом, международная гуманитарная помощь приостанавливается… А лично для вас, как обладателя и распорядителя того самого «номерного» счета, о котором мы вели речь, все закончится небольшой, но болезненной экзекуцией в узком кругу сподвижниколв мятежного Президента.
— Что вам нужно? — повторил «пассажир» иностранного сухогруза.
— Поделитесь! — опустил в рот очередную пастилку старик. Потом аккуратно вытер губы и прокомментировал:
— Все предыдущие договоренности остаются в силе. Зпабирайте свой чемоданчик — его доставят прямо на борт после моего ухода. А с завтрашнего дня хотелось бы уже увидеть по телевизору, как полевые командиры возвращают матерям сыновей… Ладно? Журналисты, они такие — очень любят разнообразные жесты доброй воли!
— Хорошо. Дальше!
— Все очень просто. Я сейчас оставлю номерок счета в одном из солидных банков — он тоже анонимный и на мой взгляд ничем не хуже тех, которые обозначены в этих списках. Вам потребуется только совершить самый простенький трансфер — перебросить на него… скажем, двадцать миллионов!
— Долларов?
— По поводу рублей или «евровалюты» я бы такого уважаемого человека не стал беспокоить.
— Это — грабеж! Больше половины…
— Не надо преувеличивать. Впрочем, как хотите.
Человек, который любил, чтобы его называли Посланником, в раздумьи почесал переносицу:
— После этого мы в расчете?
— Да. Разумеется!
— А где гарантии…
— Не смешите. Ничто так не связывает, как взаимные финансовые интересы. Тем более, когда они несколько выходят за общепринятые рамки законности.
— Мне трудно вам что-то возразить! — хозяин оценивающе посмотрел на Генерала.
Пожалуй, названная сумма не слишком велика, если в обмен удастся заручиться поддержкой такого мощного и влиятельного союзника, как этот старик. Президент, в конце концов, не вечен — война, все-таки, спецслужбы… Уже было несколько покушений, да и вообще! После его гибели неминуемо начнется драчка за трон, и вот тут-то неплохо подстраховаться.
К тому же, неминуемо настанет время для рассчетов — недаром итальянцы говорят, что месть, это такое блюдо, которое следует кушать изрядно остывшим.
Хозяин потянулся к чайнику, наполнил пиалы:
— Я согласен!
— Вот и прекрасно, — только сейчас стало заметно, насколько гость бледен и нездоров. По идее, в его возрасте следует няньчить внуков и по весне перекапывать приусадебные «шесть соток»:
— Вот и прекрасно… Рад, что вы отреагировали без лишних эмоций.
— Никогда не грешно поучиться у старших по ремеслу, — сделал Посланник на лице подобие улыбки. — А за учение надо платить!
Старик отставил пустую пиалу и посмотрел на часы:
— Пора! Очень жаль, но надо идти.
— Надеюсь, мы ещё встретимся.
Действительно, и тот, и другой относились к категории профессиональных игроков — люди были для них не более чем неодушевленными исполнителями, и потеря пешки или даже ферзя огорчала, но в меру… Какой смысл стрелять в сидящего напротив за черно-белой доской человека, если всегда можно снова расставить фигуры и предложить сопернику реванш?
* * *
Что же касается Виноградова, то лично он с некоторых пор без энтузиазма относился к своей роли в разыгрываемых другими сложных партиях.
Молча прыгать по чьей-то воле с клетки на клетку? Чтобы потом быть сьеденным неизвестно за что? Не хотелось. А присесть за шахматную доску в качестве игрока пока никто не приглашал…
Надоело! Совсем другое дело — наблюдать за чужими забавами со стороны. Ничем не рискуя и абсолютно ни за что не отвечая.
Чем, собственно, в данный момент Владимир Александрович и занимался.
— Товарищ майор! Будете? — видеоинженер из пресс-службы уже окончательно освоился в новой обстановке и теперь по-хозяйски приглашал разделить трапезу.
— Давай, — Виноградов опустил бинокль, подошел к накрытому чистой белой скатертью столу и взял пластиковый стаканчик:
— Спасибо.
Кофе можно было пить без отрыва от производства — все необходимое вынесли прямо на свежий воздух. Огромные термосы с кипятком, сахар, банки, пакетики… Публика с удовольствием налегала на выпечку и бутерброды.
— Хорошо, что дождя нет.
— Это точно…
— Передай-ка тарелочку!
— Пора, однако. Сколько на ваших?
— Без одной… Нет, ровно.
И в этот момент небо с треском и грохотом разорвали сигнальные ракеты — сначала две красных, потом зеленая.
— Блин! Мать его… — кто-то взвизгнул, кто-то расплескал содержимое стаканчика, а несколько бывалых, понюхавших пороху корреспондентов вжали головы в плечи и попытались присесть.
Виноградов тоже непроизвольно пригнулся — рука зашарила по боку в поисках кобуры, и наткнувшись на пустоту смущенно занырнула в карман. По счастью, никто ничего не заметил…
Световые блики неторопливо рассеялись по укрытому облаками небу, и почти сразу же слуха достигла первая россыпь выстрелов.
— Вон, глядите!
— Где? Быстрее давай!
— Там, чуть влево — сразу за большим валуном… Не видишь?
— От-тлич-чно!
Коллегу из пресс-службы будто волной слизало — вместе со своим громоздким «бетакамом» он уже прыгал по нейтральной полосе, готовя достойный видеоряд для вечернего выпуска «Криминальных известий ГУВД».
А снимать было что…
Сначала из облетевших уже на осеннем ветру зарослей кустарника на открытое пространство выбежало несколько человек в грязно-сером, под цвет местности, камуфляже. Матово отсвечивая прозрачным пластиком защитных козырьков и полусферами шлемов, они довольно организованно перебегали от укрытия к укрытию.
Стали видны ярко-желтые повязки на рукавах.
Прикрывая друг друга, нападающие стреляли короткими очередями — и оружие в их руках казалось несколько непривычным отечественному взгляду.
Пока обходилось без видимых потерь…
Задача перед людьми в камуфляже стояла достаточно сложная — полуразрушенные артиллерийские бастионы не смотря ни на что представляли собой специально предназначенное для обороны сооружение. И те, кто скрывался за его каменными стенами вполне грамотно использовали свое преимущество. Распределив сектора обстрела, они вели огонь через узкие щели амбразур и проломы в гранитных плитах. Впрочем, ни тем, ни другим дистанция пока не позволяла стрелять достаточно эффективно.
Но вот, наконец, одному из атакующих все-таки не повезло: удачный выстрел, вскрик боли… Опрометчиво подставленное под пулю плечо окрасилось кроваво-красным и бедолага скрылся за валуном.
Вообще, огонь со стороны крепости велся довольно активный, но рассчетливый — поэтому у противников «желтых» имелись все шансы удержать оборону.
— Вон, ещё одного…
— Да они их как котят перестреляют, из укрытия-то!
И точно — автоматчик, попытавшийся неожиданным броском преодолеть расстояние от каменной кучи до «мертвого пространства» у стены словил сразу две очереди в грудь и в голову.
После чего скатился вниз по склону…
— Ну-ка, смотрите!
— А они их видят?
— Нет, вроде не должны.
Со стороны заброшенной и уже более полувека назад сгнившей пристани на каменистый берег высаживались ещё трое — с желтыми повязками на рукавах и экипированные точно так же, как те, кого сейчас люди в крепости плотным огнем удерживали перед бастионом.
Без шума и суеты они вытянули из воды резиновую лодку, опустили на лица защитные козырькии толково используя особенности рельефа двинулись вперед.
— Классно!
Противник, увлеченный отстрелом копошащихся внизу фигурок в камуфляже, так ничего, кажется, и не заметил.
— Сейчас они им покажут, — вслух, неожиданно даже для самого себя констатировал Владимир Александрович.
— Уже! — подтвердил его вывод сосед.
Действительно, веер радостных очередей и прицельных одиночных выстрелов недвусмысленно указал на то, что троица достигла цели.
Можно было легко догадаться, что сейчас происходит внутри: растерявшихся бойцов противника выводили из строя одного за другим — умело, без пощады и практически в упор.
Кто-то ещё пытался дать отпор, но это лишь оттягивало неминуемый конец бойни:
— Все! Можно идти обедать.
— Хорошо бы…
Снизу, оглашая окресности громкими победными воплями, карабкались на бастион основные силы «желтых». По пути они достреливали остатки патронов — скорее, от полноты чувств, чем для пользы дела. Все равно, ответного огня никто уже вести не мог.
Потом несколько долгих минут победители азартно и с удовольствием добивали последних защитников павшей цитадели — здесь было не принято брать пленных или самим сдаваться в плен.
— Не пора, однако? — спросил Владимир Александрович, оторвавшись от окуляров армейского полевого бинокля.
— Сейчас. Пусть потешатся!
Наконец, в небо взмыла белая сигнальная ракета, возвестив участникам и зрителям об обязательном прекращении огня…
… Пэйнтбол — это такая интересная игра «в войнушку». Вроде «Зарницы», если кто ещё помнит свое босоногое пионерское детство, только чуть-чуть подороже.
Веселые дядьки определенного достатка, их жены, сотрудницы и просто быевые подруги делятся на команды, экипируются в специальную униформу и придерживаясь минимума установленных правил расстреливают друг-друга плохо смываемой краской.
Оружие для пэйнтбола очень похоже на настоящее, только выглядит ещё страшнее. Покалечиться «пулей» из него практически невозможно, однако попавший под выстрел игрок долго ещё потом будет почесывать характерный синячок, напоминание о собственной нерасторопности.
Прямо, как в жизни: попало в руку — ранен, в голову — убит… Только вот, после сигнала отбоя все участники развлечения, победители и проигравшие, «живые» и «мертвые», переодеваются, принимают душ и садятся к столу.
Так прямо в пресс-релизе, розданном журналистам, и значилось: «праздничный ужин». Праздничный… И он-таки действительно несколько отличался от скудного ассортимента столовой милицейского Главка.
Фирма-организатор военно-спортивных игрищ на свежем воздухе отмечала очередную годовщину своего существования в российском правовом пространстве. От костров и мангалов аппетитно тянуло дымком и шкворчащими над огнем шашлыками, невесомая салфеточная белизна прикрывала бесчисленные тарелки и блюда закусок, темнело этикетками сухое вино и с достоинством отпотевали доставленные из морозильников водочные бутылки.
Судя по всему, обилие еды и выпивки должно было символизировать коммерческие успехи и размах организаторов шоу.
Что вполне соответствовало действительности… Поначалу затея даже казалась даже убыточной — еле-еле сводили конце с концами, обслуживая довольно прижимистых иностранных туристов и парочку наших богатеев, познакомившихся с игрой на загнивающем Западе. Потом рискнули — переориентировались на стремительно крепнущий несмотря ни на что средний класс. Немного снизили цены, вложились в рекламу… И дело пошло! Разучившимся отдыхать и снимающим стресс только баней и водкой отечественным бизнесменам новая забава пришлась по душе — довольно быстро играть в пэйнтбол стало модным и вполне престижным.
Первые группы просто вывозили в районы заброшенных пионерских лагерей и пансионатов — не слишком далеко, но достаточно, чтобы клиенты почувствовали себя вне городской асфальтовой цивилизации. Свежий лесной воздух, в меру пересеченная местность… Потом поток желающих без особого риска почувствовать себя настоящими мужчинами возрос до того, что пришлось специально переоборудовать под игровые площадки несколько армейских полигонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— К искреннему сожалению, воспользоваться подобными банковскими депозитами постороннему практически невозможно. Зато — мы готовы через европейских коллег их заблокировать и дать в прессу организованную утечку… С соответствующими комментариями! Представляете? Подрыв национально-освободительной идеи, спонсоры чувствуют себя оставшимися с носом, международная гуманитарная помощь приостанавливается… А лично для вас, как обладателя и распорядителя того самого «номерного» счета, о котором мы вели речь, все закончится небольшой, но болезненной экзекуцией в узком кругу сподвижниколв мятежного Президента.
— Что вам нужно? — повторил «пассажир» иностранного сухогруза.
— Поделитесь! — опустил в рот очередную пастилку старик. Потом аккуратно вытер губы и прокомментировал:
— Все предыдущие договоренности остаются в силе. Зпабирайте свой чемоданчик — его доставят прямо на борт после моего ухода. А с завтрашнего дня хотелось бы уже увидеть по телевизору, как полевые командиры возвращают матерям сыновей… Ладно? Журналисты, они такие — очень любят разнообразные жесты доброй воли!
— Хорошо. Дальше!
— Все очень просто. Я сейчас оставлю номерок счета в одном из солидных банков — он тоже анонимный и на мой взгляд ничем не хуже тех, которые обозначены в этих списках. Вам потребуется только совершить самый простенький трансфер — перебросить на него… скажем, двадцать миллионов!
— Долларов?
— По поводу рублей или «евровалюты» я бы такого уважаемого человека не стал беспокоить.
— Это — грабеж! Больше половины…
— Не надо преувеличивать. Впрочем, как хотите.
Человек, который любил, чтобы его называли Посланником, в раздумьи почесал переносицу:
— После этого мы в расчете?
— Да. Разумеется!
— А где гарантии…
— Не смешите. Ничто так не связывает, как взаимные финансовые интересы. Тем более, когда они несколько выходят за общепринятые рамки законности.
— Мне трудно вам что-то возразить! — хозяин оценивающе посмотрел на Генерала.
Пожалуй, названная сумма не слишком велика, если в обмен удастся заручиться поддержкой такого мощного и влиятельного союзника, как этот старик. Президент, в конце концов, не вечен — война, все-таки, спецслужбы… Уже было несколько покушений, да и вообще! После его гибели неминуемо начнется драчка за трон, и вот тут-то неплохо подстраховаться.
К тому же, неминуемо настанет время для рассчетов — недаром итальянцы говорят, что месть, это такое блюдо, которое следует кушать изрядно остывшим.
Хозяин потянулся к чайнику, наполнил пиалы:
— Я согласен!
— Вот и прекрасно, — только сейчас стало заметно, насколько гость бледен и нездоров. По идее, в его возрасте следует няньчить внуков и по весне перекапывать приусадебные «шесть соток»:
— Вот и прекрасно… Рад, что вы отреагировали без лишних эмоций.
— Никогда не грешно поучиться у старших по ремеслу, — сделал Посланник на лице подобие улыбки. — А за учение надо платить!
Старик отставил пустую пиалу и посмотрел на часы:
— Пора! Очень жаль, но надо идти.
— Надеюсь, мы ещё встретимся.
Действительно, и тот, и другой относились к категории профессиональных игроков — люди были для них не более чем неодушевленными исполнителями, и потеря пешки или даже ферзя огорчала, но в меру… Какой смысл стрелять в сидящего напротив за черно-белой доской человека, если всегда можно снова расставить фигуры и предложить сопернику реванш?
* * *
Что же касается Виноградова, то лично он с некоторых пор без энтузиазма относился к своей роли в разыгрываемых другими сложных партиях.
Молча прыгать по чьей-то воле с клетки на клетку? Чтобы потом быть сьеденным неизвестно за что? Не хотелось. А присесть за шахматную доску в качестве игрока пока никто не приглашал…
Надоело! Совсем другое дело — наблюдать за чужими забавами со стороны. Ничем не рискуя и абсолютно ни за что не отвечая.
Чем, собственно, в данный момент Владимир Александрович и занимался.
— Товарищ майор! Будете? — видеоинженер из пресс-службы уже окончательно освоился в новой обстановке и теперь по-хозяйски приглашал разделить трапезу.
— Давай, — Виноградов опустил бинокль, подошел к накрытому чистой белой скатертью столу и взял пластиковый стаканчик:
— Спасибо.
Кофе можно было пить без отрыва от производства — все необходимое вынесли прямо на свежий воздух. Огромные термосы с кипятком, сахар, банки, пакетики… Публика с удовольствием налегала на выпечку и бутерброды.
— Хорошо, что дождя нет.
— Это точно…
— Передай-ка тарелочку!
— Пора, однако. Сколько на ваших?
— Без одной… Нет, ровно.
И в этот момент небо с треском и грохотом разорвали сигнальные ракеты — сначала две красных, потом зеленая.
— Блин! Мать его… — кто-то взвизгнул, кто-то расплескал содержимое стаканчика, а несколько бывалых, понюхавших пороху корреспондентов вжали головы в плечи и попытались присесть.
Виноградов тоже непроизвольно пригнулся — рука зашарила по боку в поисках кобуры, и наткнувшись на пустоту смущенно занырнула в карман. По счастью, никто ничего не заметил…
Световые блики неторопливо рассеялись по укрытому облаками небу, и почти сразу же слуха достигла первая россыпь выстрелов.
— Вон, глядите!
— Где? Быстрее давай!
— Там, чуть влево — сразу за большим валуном… Не видишь?
— От-тлич-чно!
Коллегу из пресс-службы будто волной слизало — вместе со своим громоздким «бетакамом» он уже прыгал по нейтральной полосе, готовя достойный видеоряд для вечернего выпуска «Криминальных известий ГУВД».
А снимать было что…
Сначала из облетевших уже на осеннем ветру зарослей кустарника на открытое пространство выбежало несколько человек в грязно-сером, под цвет местности, камуфляже. Матово отсвечивая прозрачным пластиком защитных козырьков и полусферами шлемов, они довольно организованно перебегали от укрытия к укрытию.
Стали видны ярко-желтые повязки на рукавах.
Прикрывая друг друга, нападающие стреляли короткими очередями — и оружие в их руках казалось несколько непривычным отечественному взгляду.
Пока обходилось без видимых потерь…
Задача перед людьми в камуфляже стояла достаточно сложная — полуразрушенные артиллерийские бастионы не смотря ни на что представляли собой специально предназначенное для обороны сооружение. И те, кто скрывался за его каменными стенами вполне грамотно использовали свое преимущество. Распределив сектора обстрела, они вели огонь через узкие щели амбразур и проломы в гранитных плитах. Впрочем, ни тем, ни другим дистанция пока не позволяла стрелять достаточно эффективно.
Но вот, наконец, одному из атакующих все-таки не повезло: удачный выстрел, вскрик боли… Опрометчиво подставленное под пулю плечо окрасилось кроваво-красным и бедолага скрылся за валуном.
Вообще, огонь со стороны крепости велся довольно активный, но рассчетливый — поэтому у противников «желтых» имелись все шансы удержать оборону.
— Вон, ещё одного…
— Да они их как котят перестреляют, из укрытия-то!
И точно — автоматчик, попытавшийся неожиданным броском преодолеть расстояние от каменной кучи до «мертвого пространства» у стены словил сразу две очереди в грудь и в голову.
После чего скатился вниз по склону…
— Ну-ка, смотрите!
— А они их видят?
— Нет, вроде не должны.
Со стороны заброшенной и уже более полувека назад сгнившей пристани на каменистый берег высаживались ещё трое — с желтыми повязками на рукавах и экипированные точно так же, как те, кого сейчас люди в крепости плотным огнем удерживали перед бастионом.
Без шума и суеты они вытянули из воды резиновую лодку, опустили на лица защитные козырькии толково используя особенности рельефа двинулись вперед.
— Классно!
Противник, увлеченный отстрелом копошащихся внизу фигурок в камуфляже, так ничего, кажется, и не заметил.
— Сейчас они им покажут, — вслух, неожиданно даже для самого себя констатировал Владимир Александрович.
— Уже! — подтвердил его вывод сосед.
Действительно, веер радостных очередей и прицельных одиночных выстрелов недвусмысленно указал на то, что троица достигла цели.
Можно было легко догадаться, что сейчас происходит внутри: растерявшихся бойцов противника выводили из строя одного за другим — умело, без пощады и практически в упор.
Кто-то ещё пытался дать отпор, но это лишь оттягивало неминуемый конец бойни:
— Все! Можно идти обедать.
— Хорошо бы…
Снизу, оглашая окресности громкими победными воплями, карабкались на бастион основные силы «желтых». По пути они достреливали остатки патронов — скорее, от полноты чувств, чем для пользы дела. Все равно, ответного огня никто уже вести не мог.
Потом несколько долгих минут победители азартно и с удовольствием добивали последних защитников павшей цитадели — здесь было не принято брать пленных или самим сдаваться в плен.
— Не пора, однако? — спросил Владимир Александрович, оторвавшись от окуляров армейского полевого бинокля.
— Сейчас. Пусть потешатся!
Наконец, в небо взмыла белая сигнальная ракета, возвестив участникам и зрителям об обязательном прекращении огня…
… Пэйнтбол — это такая интересная игра «в войнушку». Вроде «Зарницы», если кто ещё помнит свое босоногое пионерское детство, только чуть-чуть подороже.
Веселые дядьки определенного достатка, их жены, сотрудницы и просто быевые подруги делятся на команды, экипируются в специальную униформу и придерживаясь минимума установленных правил расстреливают друг-друга плохо смываемой краской.
Оружие для пэйнтбола очень похоже на настоящее, только выглядит ещё страшнее. Покалечиться «пулей» из него практически невозможно, однако попавший под выстрел игрок долго ещё потом будет почесывать характерный синячок, напоминание о собственной нерасторопности.
Прямо, как в жизни: попало в руку — ранен, в голову — убит… Только вот, после сигнала отбоя все участники развлечения, победители и проигравшие, «живые» и «мертвые», переодеваются, принимают душ и садятся к столу.
Так прямо в пресс-релизе, розданном журналистам, и значилось: «праздничный ужин». Праздничный… И он-таки действительно несколько отличался от скудного ассортимента столовой милицейского Главка.
Фирма-организатор военно-спортивных игрищ на свежем воздухе отмечала очередную годовщину своего существования в российском правовом пространстве. От костров и мангалов аппетитно тянуло дымком и шкворчащими над огнем шашлыками, невесомая салфеточная белизна прикрывала бесчисленные тарелки и блюда закусок, темнело этикетками сухое вино и с достоинством отпотевали доставленные из морозильников водочные бутылки.
Судя по всему, обилие еды и выпивки должно было символизировать коммерческие успехи и размах организаторов шоу.
Что вполне соответствовало действительности… Поначалу затея даже казалась даже убыточной — еле-еле сводили конце с концами, обслуживая довольно прижимистых иностранных туристов и парочку наших богатеев, познакомившихся с игрой на загнивающем Западе. Потом рискнули — переориентировались на стремительно крепнущий несмотря ни на что средний класс. Немного снизили цены, вложились в рекламу… И дело пошло! Разучившимся отдыхать и снимающим стресс только баней и водкой отечественным бизнесменам новая забава пришлась по душе — довольно быстро играть в пэйнтбол стало модным и вполне престижным.
Первые группы просто вывозили в районы заброшенных пионерских лагерей и пансионатов — не слишком далеко, но достаточно, чтобы клиенты почувствовали себя вне городской асфальтовой цивилизации. Свежий лесной воздух, в меру пересеченная местность… Потом поток желающих без особого риска почувствовать себя настоящими мужчинами возрос до того, что пришлось специально переоборудовать под игровые площадки несколько армейских полигонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50