И даже при благоприятном исходе акции большое число свидетелей недопустимо.
Баркас, имевший судимость за грабеж, был далек от современных технологий и не очень понимал, почему какой-то там компьютер, тем более программа, может стоить целое состояние – не из золота ведь они отлиты! Но и не слишком хотел вдаваться в ненужные подробности или расспросы. Электроника – специальность Пилата, пусть он за слова и отвечает.
Мотор натужно гудел и крутил шестеренки, сообщая вращение колесам, а Баркас прислушивался к его ровному звуку, не забывая переключать передачи. Пилат полез в сумку и вытащил толстый газетный сверток. Положил на колени. Развернул. В нем оказались два одинаковых, опасно поблескивающих воронением пистолета с глушителями. Странные такие.
– На, бери, – велел он, протянув один Баркасу.
– Ты что, сдурел?! – испуганно выкатил глаза тот. – Я на мокруху не подписывался и пожизненно зону топтать не собираюсь! «Гопнуть» – пожалуйста, а «мясня» не для меня!
– Заткнись и бери! – с угрозой в голосе надавил Пилат. – Не будешь ты ничего топтать. Это газовый, на всякий случай. Вырубает на полчаса. Ты что, на вооруженную охрану с голыми руками хочешь переть, идиот?
– Какая охрана – у нас же пропуск будет, ты сам говорил! – забеспокоился подельник.
– Не скули, как баба, – спокойно ответил предводитель. – Без пропуска мы туда даже соваться не будем. Если код не взломаем – поедем домой. Обещаю.
Твердая уверенность Пилата в удаче подействовала на Баркаса успокаивающе и придала силы.
– А газ точно усыпит любого бугая? – недоверчиво уточнил он, принимая вспотевшей рукой тяжелое оружие.
– Любого! – скривился в ухмылке Пилат, всовывая свой пистолет в облегченную кобуру. – Хоть кого с копыт собьет.
Когда луч дальнего света выхватил из туманящейся темноты уходящую в лес бетонку, вспыхнула красная окантовка «кирпича».
– Сворачиваем тут. Почти приехали, – произнес Пилат.
Подержанный «VW-Transporter» воровато свернул с трассы федерального значения и, отстукивая резиной неровности стыков, уверенно покатился по плитам, с двух сторон обрамленным плотным частоколом сосен, елей и берез.
– Чего там хоть за контора? – на всякий случай уточнил Баркас. – Склады?
– Так – военная часть одна, – отмахнулся Пилат. – Скоро у видишь.
Метров через сто возник новый «кирпич» и транспарант с предупреждением о начале запретной зоны. Рядом – пустующая будка КПП со сломанным шлагбаумом. Когда-то здесь находился «предварительный» пост, но теперь финансирование урезали, часть ужалась, пост сократили, оставив без присмотра прилегающую территорию.
Перестройка.
Баркас сбросил газ, и перестук колес стал реже. «Военные реквизиты» посеяли в его серой душе смутную тревогу и нехорошее предчувствие. Связываться с военными не хотелось, но отступать поздно: он уже в деле и за обещанные деньги готов испытать некоторые моральные затруднения.
– Здесь влево и на тропинку, – скомандовал Пилат, едва разглядев в растительности узкий прогал.
Фургон осторожно съехал с бетонки и забурился в лес. Нащупывая колесами густо поросшую травой грунтовку, он медленно пополз внутрь. Заброшенная дорога, границы которой в свете фар лишь смутно определялись по разнородной растительности, затекала под днище, как вода в реке, и шевелилась, словно живая субстанция. Путь преградило толстое поваленное дерево.
Пришлось остановиться.
– Вот черт! – выругался Пилат. – Наверное, недавний ураган. Может, его тросом зацепить и оттащить? А?
– Ты что! Земля сырая – провозимся до утра и сами по брюхо увязнем, – не согласился Баркас, с опасением глядя на вывороченные из земли корни.
– Тогда разворачивайся и подъезжай задом, – приказал старший. – Будем работать отсюда.
В несколько приемов Баркас развернул фургон, маневрируя среди деревьев, и, максимально приблизив корму «фольца» к преграде, остановился. Пилат спрыгнул на мокрую траву и сверил направление.
– Доставай вещички и потихоньку трави тельфер.
– Чего травить? – уточнил водила.
– Лебедку!
Баркас сноровисто юркнул в раскрытый зад фургона. Перешагнув через электролебедку, прочно прикрепленную к полу, он подал Пилату сложенный трипод – конструкцию из трех алюминиевых опор, наподобие фотографической треноги, с роликовым блоком посередине. Вслед за тем вытащил небольшой металлический чемоданчик и кофр на ремне.
Баркас взял пульт и включил «задний ход» лебедки.
С ровным гудением отмоталось несколько метров блестящего троса. Водила бросил его на траву.
– Осторожно, не запутай! – хмуро предупредил Пилат. Он поднял массивный крюк с фиксатором и прицепил к специальному поясу. – Трави помалу, а я пойду к месту.
Баркас врубил лебедку. С тихим жужжанием завращался барабан, разматывая серебристую струну троса.
Пилат медленно шагал по мокрой земле, пробивая темноту светом мощного фонаря и растворяясь в глубине леса. Под ногами хрустели сучья, шуршала прошлогодняя трава. На лицо лил дождь, затекая под воротник. Мокрые деревья казались черными. Где-то в чаще подала голос испуганная ночная птица, а хозяйка неба Изида бросала настороженные взгляды на крадущегося в деревьях человека на привязи.
Что ищет он в этом странном месте?
Выплыл заржавевший плакат с надписью черным по белому:
«Внимание! Запретная зона. Огонь без предупреждения».
Он не вызвал у Пилата опасливого трепета. Все давно пришло в негодность и не может стрелять. Да и время изменилось, скинув «железный занавес» не только со страны, но и с военных объектов.
Метров через десять-дорога уперлась в маленькую опушку, и взору открылся возвышающийся над землей бетонный нарост с металлическим ограждением.
Это было то, что Пилат искал.
– Стоп, – коротко бросил он в миниатюрную рацию, настроенную на волну милиции. Возле военного объекта нельзя выходить на связь на запрещенных частотах и тем более говорить длинно. Лучше сесть на чужой канал и на малой мощности использовать короткие сообщения. Эти игры старшой знал.
Трос натянулся и остановился. Пилат подошел к ограждению и положил вещи на траву. Он открыл чемоданчик, извлек из него защитные очки и – мечту взломщиков – портативный газовый резак. Нажатие кнопки электроподжига, щелчок… искра… и на конце сдвоенной изогнутой трубочки вспыхнуло ослепительное бело-голубое пламя. Пилат отрегулировал подачу газа, добившись ровного свечения.
Замок на калитке оказался наш, родной, из «сырой» стали, а потому не выдержал даже короткого контакта с раскаленным пламенем. Мгновенно нагревшись, дужка вспыхнула бенгальским огнем и развалилась надвое. Куски оплавленного металла упали на мокрую землю, издавая громкое затухающее шипение.
С противным скрипом калитка открылась.
Пилат вошел в огороженное, как братская могила, пространство и присел перед массивным люком. Электрический фонарь подтвердил данные предварительной разведки: люк заварен куском арматуры – это минус, но нога «человека мыслящего» не ступала сюда уже давно – и это явный плюс.
Слепящее и тонкое, как скальпель хирурга, пламя въелось в стальной прут, разогревая и плавя его, словно восковую свечу. Лес осветился термитным заревом сверкающих искр, будто в этом глухом месте приземлялся НЛО. Стальной фиксатор растаял и потек, освободив люк.
Огонек резака погас. Разогретый докрасна металл продолжал светиться в темноте и шипеть от капающей сверху воды. Запорное устройство, сработанное на совесть и долгие годы пребывавшее в состоянии анабиоза, с усилием повернулось. Люк поддался, открыв доступ в бездонный колодец. Из-под земли потянуло холодным, застоявшимся воздухом и пылью. Давно, когда страна еще называлась СССР, при открывании коммуникационного люка на пульте оперативного дежурного вспыхивала лампочка и раздавался зуммер тревоги, потому что посторонние туда проникнуть не могли. В этом случае в мигающую на плане спецсооружения точку немедленно выдвигалась вооруженная и готовая к бою группа охраны. Всеобщий развал привел к сокращению финансирования обороны и как следствие имеющихся инженерных объектов. На пользу обороне это явно не пошло. Луч сигнализации сломался. Люк заварили и успокоились. А потом часть ужалась, и люк вообще остался за ее пределами.
Пилат ухмыльнулся и направил свет фонаря вниз, на уходящую под землю гладкую бетонную трубу без ступеней.
– Не хило! Но нормальные герои всегда идут в обход, – процитировал он детскую песенку из «Айболита-69».
Крепость цепи определяется надежностью самого слабого ее звена. Единственный неохраняемый колодец оказался этим звеном. Часовые на вышках, дежурный на КПП, контрразведывательное сопровождение секретного объекта – все псу под хвост. Все не в счет. Сложная многоуровневая система охраны пала перед обыкновенным российским разгильдяйством, обеспечив проникновение злоумышленника в кабельное хозяйство, к информационным артериям объекта.
Пилат раскрыл трипод и поставил над колодцем. Трос перекинул через блок, кофр повесил на плечо, а крюком зацепил себя за «шиворот» – специальный подвес. Еще раз посветив вниз, он повис над черной бездной и, как Гагарин, коротко бросил в рацию:
– Поехали.
Лебедка привычно зажужжала, фургон качнулся, трос пришел в движение, край бетонной трубы начал медленно подниматься над головой…
Опустившись на самое дно, Пилат почувствовал под ногами твердь и подал команду в трансмиттер:
– Стоп, приехали.
Баркас остановил лебедку и, коротая время, закурил. Пилат отцепил трос и осмотрелся. Он очутился в небольшом тоннеле с десятками аккуратно проложенных по стенам кабелей. Специалисту ориентироваться в них просто: силовые магистрали легко отличить от слаботочных, городские телефонные линии от бронированных защищенных каналов правительственной связи и шин системы безопасности. Оставшиеся со времен социализма бирочки на жгутах содержали дополнительные подсказки.
Освещение не работало, но воды не было видно, что являлось признаком хорошей гидроизоляции. Только в середине и в самом конце тоннеля, будто в фотолаборатории, едва светились лампочки красного цвета. Откуда они тут?..
Шаги резонировали и отражались от бетонных стен, многократно повторяясь. Необычно густая, непроницаемая тишина давила на уши и затекала под одежду неприятными колючками. Холод, как в погребе. Тишина, как в могиле.
Обнаружив коммуникационный щит, Пилат открыл кофр с аппаратурой и принялся за работу. Зачем пытаться проникнуть к защищаемым ресурсам через защитные средства, когда их можно обойти? Тихо запищал портативный компьютер, запустилась программа анализа защищенности Sekret Scanner. Черное тело бесконтактного съемника легло на информационную шину системы безопасности объекта. Почувствовав сигнал, как ток крови в аорте, прибор заморгал зеленой лампочкой готовности.
Мастер взял первый аккорд.
Длинные тонкие пальцы заплясали на клавиатуре, исполняя канкан и выбивая из окошек и рамочек экрана колонки цифр. Страшные, остекленевшие глаза оператора завороженно всматривались в монитор, отражая призрачное голубое свечение. Пространство расширилось до виртуально-бесконечного. Казалось, что темнота отступила и Пилат шагнул в четвертое измерение пространства. В интерьере бетонного тоннеля, освещенного лучом фонаря да светом компьютерного монитора, его глаза казались безумными.
– Та-ак… – пробурчал взломщик. – Что у нас с межсетевым экраном… Так… Разрешен 25-й и 80-й порты…
С тонких губ слетела снисходительная ухмылка.
– Тоннели используются не только в метро. Будем работать в рамках разрешенного протокола…
Странная манера говорить в пустом помещении.
Танец пальцев закончился. Компьютер притих, перейдя в режим ожидания. Пилат взглянул на светящийся циферблат часов и тихо выругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Баркас, имевший судимость за грабеж, был далек от современных технологий и не очень понимал, почему какой-то там компьютер, тем более программа, может стоить целое состояние – не из золота ведь они отлиты! Но и не слишком хотел вдаваться в ненужные подробности или расспросы. Электроника – специальность Пилата, пусть он за слова и отвечает.
Мотор натужно гудел и крутил шестеренки, сообщая вращение колесам, а Баркас прислушивался к его ровному звуку, не забывая переключать передачи. Пилат полез в сумку и вытащил толстый газетный сверток. Положил на колени. Развернул. В нем оказались два одинаковых, опасно поблескивающих воронением пистолета с глушителями. Странные такие.
– На, бери, – велел он, протянув один Баркасу.
– Ты что, сдурел?! – испуганно выкатил глаза тот. – Я на мокруху не подписывался и пожизненно зону топтать не собираюсь! «Гопнуть» – пожалуйста, а «мясня» не для меня!
– Заткнись и бери! – с угрозой в голосе надавил Пилат. – Не будешь ты ничего топтать. Это газовый, на всякий случай. Вырубает на полчаса. Ты что, на вооруженную охрану с голыми руками хочешь переть, идиот?
– Какая охрана – у нас же пропуск будет, ты сам говорил! – забеспокоился подельник.
– Не скули, как баба, – спокойно ответил предводитель. – Без пропуска мы туда даже соваться не будем. Если код не взломаем – поедем домой. Обещаю.
Твердая уверенность Пилата в удаче подействовала на Баркаса успокаивающе и придала силы.
– А газ точно усыпит любого бугая? – недоверчиво уточнил он, принимая вспотевшей рукой тяжелое оружие.
– Любого! – скривился в ухмылке Пилат, всовывая свой пистолет в облегченную кобуру. – Хоть кого с копыт собьет.
Когда луч дальнего света выхватил из туманящейся темноты уходящую в лес бетонку, вспыхнула красная окантовка «кирпича».
– Сворачиваем тут. Почти приехали, – произнес Пилат.
Подержанный «VW-Transporter» воровато свернул с трассы федерального значения и, отстукивая резиной неровности стыков, уверенно покатился по плитам, с двух сторон обрамленным плотным частоколом сосен, елей и берез.
– Чего там хоть за контора? – на всякий случай уточнил Баркас. – Склады?
– Так – военная часть одна, – отмахнулся Пилат. – Скоро у видишь.
Метров через сто возник новый «кирпич» и транспарант с предупреждением о начале запретной зоны. Рядом – пустующая будка КПП со сломанным шлагбаумом. Когда-то здесь находился «предварительный» пост, но теперь финансирование урезали, часть ужалась, пост сократили, оставив без присмотра прилегающую территорию.
Перестройка.
Баркас сбросил газ, и перестук колес стал реже. «Военные реквизиты» посеяли в его серой душе смутную тревогу и нехорошее предчувствие. Связываться с военными не хотелось, но отступать поздно: он уже в деле и за обещанные деньги готов испытать некоторые моральные затруднения.
– Здесь влево и на тропинку, – скомандовал Пилат, едва разглядев в растительности узкий прогал.
Фургон осторожно съехал с бетонки и забурился в лес. Нащупывая колесами густо поросшую травой грунтовку, он медленно пополз внутрь. Заброшенная дорога, границы которой в свете фар лишь смутно определялись по разнородной растительности, затекала под днище, как вода в реке, и шевелилась, словно живая субстанция. Путь преградило толстое поваленное дерево.
Пришлось остановиться.
– Вот черт! – выругался Пилат. – Наверное, недавний ураган. Может, его тросом зацепить и оттащить? А?
– Ты что! Земля сырая – провозимся до утра и сами по брюхо увязнем, – не согласился Баркас, с опасением глядя на вывороченные из земли корни.
– Тогда разворачивайся и подъезжай задом, – приказал старший. – Будем работать отсюда.
В несколько приемов Баркас развернул фургон, маневрируя среди деревьев, и, максимально приблизив корму «фольца» к преграде, остановился. Пилат спрыгнул на мокрую траву и сверил направление.
– Доставай вещички и потихоньку трави тельфер.
– Чего травить? – уточнил водила.
– Лебедку!
Баркас сноровисто юркнул в раскрытый зад фургона. Перешагнув через электролебедку, прочно прикрепленную к полу, он подал Пилату сложенный трипод – конструкцию из трех алюминиевых опор, наподобие фотографической треноги, с роликовым блоком посередине. Вслед за тем вытащил небольшой металлический чемоданчик и кофр на ремне.
Баркас взял пульт и включил «задний ход» лебедки.
С ровным гудением отмоталось несколько метров блестящего троса. Водила бросил его на траву.
– Осторожно, не запутай! – хмуро предупредил Пилат. Он поднял массивный крюк с фиксатором и прицепил к специальному поясу. – Трави помалу, а я пойду к месту.
Баркас врубил лебедку. С тихим жужжанием завращался барабан, разматывая серебристую струну троса.
Пилат медленно шагал по мокрой земле, пробивая темноту светом мощного фонаря и растворяясь в глубине леса. Под ногами хрустели сучья, шуршала прошлогодняя трава. На лицо лил дождь, затекая под воротник. Мокрые деревья казались черными. Где-то в чаще подала голос испуганная ночная птица, а хозяйка неба Изида бросала настороженные взгляды на крадущегося в деревьях человека на привязи.
Что ищет он в этом странном месте?
Выплыл заржавевший плакат с надписью черным по белому:
«Внимание! Запретная зона. Огонь без предупреждения».
Он не вызвал у Пилата опасливого трепета. Все давно пришло в негодность и не может стрелять. Да и время изменилось, скинув «железный занавес» не только со страны, но и с военных объектов.
Метров через десять-дорога уперлась в маленькую опушку, и взору открылся возвышающийся над землей бетонный нарост с металлическим ограждением.
Это было то, что Пилат искал.
– Стоп, – коротко бросил он в миниатюрную рацию, настроенную на волну милиции. Возле военного объекта нельзя выходить на связь на запрещенных частотах и тем более говорить длинно. Лучше сесть на чужой канал и на малой мощности использовать короткие сообщения. Эти игры старшой знал.
Трос натянулся и остановился. Пилат подошел к ограждению и положил вещи на траву. Он открыл чемоданчик, извлек из него защитные очки и – мечту взломщиков – портативный газовый резак. Нажатие кнопки электроподжига, щелчок… искра… и на конце сдвоенной изогнутой трубочки вспыхнуло ослепительное бело-голубое пламя. Пилат отрегулировал подачу газа, добившись ровного свечения.
Замок на калитке оказался наш, родной, из «сырой» стали, а потому не выдержал даже короткого контакта с раскаленным пламенем. Мгновенно нагревшись, дужка вспыхнула бенгальским огнем и развалилась надвое. Куски оплавленного металла упали на мокрую землю, издавая громкое затухающее шипение.
С противным скрипом калитка открылась.
Пилат вошел в огороженное, как братская могила, пространство и присел перед массивным люком. Электрический фонарь подтвердил данные предварительной разведки: люк заварен куском арматуры – это минус, но нога «человека мыслящего» не ступала сюда уже давно – и это явный плюс.
Слепящее и тонкое, как скальпель хирурга, пламя въелось в стальной прут, разогревая и плавя его, словно восковую свечу. Лес осветился термитным заревом сверкающих искр, будто в этом глухом месте приземлялся НЛО. Стальной фиксатор растаял и потек, освободив люк.
Огонек резака погас. Разогретый докрасна металл продолжал светиться в темноте и шипеть от капающей сверху воды. Запорное устройство, сработанное на совесть и долгие годы пребывавшее в состоянии анабиоза, с усилием повернулось. Люк поддался, открыв доступ в бездонный колодец. Из-под земли потянуло холодным, застоявшимся воздухом и пылью. Давно, когда страна еще называлась СССР, при открывании коммуникационного люка на пульте оперативного дежурного вспыхивала лампочка и раздавался зуммер тревоги, потому что посторонние туда проникнуть не могли. В этом случае в мигающую на плане спецсооружения точку немедленно выдвигалась вооруженная и готовая к бою группа охраны. Всеобщий развал привел к сокращению финансирования обороны и как следствие имеющихся инженерных объектов. На пользу обороне это явно не пошло. Луч сигнализации сломался. Люк заварили и успокоились. А потом часть ужалась, и люк вообще остался за ее пределами.
Пилат ухмыльнулся и направил свет фонаря вниз, на уходящую под землю гладкую бетонную трубу без ступеней.
– Не хило! Но нормальные герои всегда идут в обход, – процитировал он детскую песенку из «Айболита-69».
Крепость цепи определяется надежностью самого слабого ее звена. Единственный неохраняемый колодец оказался этим звеном. Часовые на вышках, дежурный на КПП, контрразведывательное сопровождение секретного объекта – все псу под хвост. Все не в счет. Сложная многоуровневая система охраны пала перед обыкновенным российским разгильдяйством, обеспечив проникновение злоумышленника в кабельное хозяйство, к информационным артериям объекта.
Пилат раскрыл трипод и поставил над колодцем. Трос перекинул через блок, кофр повесил на плечо, а крюком зацепил себя за «шиворот» – специальный подвес. Еще раз посветив вниз, он повис над черной бездной и, как Гагарин, коротко бросил в рацию:
– Поехали.
Лебедка привычно зажужжала, фургон качнулся, трос пришел в движение, край бетонной трубы начал медленно подниматься над головой…
Опустившись на самое дно, Пилат почувствовал под ногами твердь и подал команду в трансмиттер:
– Стоп, приехали.
Баркас остановил лебедку и, коротая время, закурил. Пилат отцепил трос и осмотрелся. Он очутился в небольшом тоннеле с десятками аккуратно проложенных по стенам кабелей. Специалисту ориентироваться в них просто: силовые магистрали легко отличить от слаботочных, городские телефонные линии от бронированных защищенных каналов правительственной связи и шин системы безопасности. Оставшиеся со времен социализма бирочки на жгутах содержали дополнительные подсказки.
Освещение не работало, но воды не было видно, что являлось признаком хорошей гидроизоляции. Только в середине и в самом конце тоннеля, будто в фотолаборатории, едва светились лампочки красного цвета. Откуда они тут?..
Шаги резонировали и отражались от бетонных стен, многократно повторяясь. Необычно густая, непроницаемая тишина давила на уши и затекала под одежду неприятными колючками. Холод, как в погребе. Тишина, как в могиле.
Обнаружив коммуникационный щит, Пилат открыл кофр с аппаратурой и принялся за работу. Зачем пытаться проникнуть к защищаемым ресурсам через защитные средства, когда их можно обойти? Тихо запищал портативный компьютер, запустилась программа анализа защищенности Sekret Scanner. Черное тело бесконтактного съемника легло на информационную шину системы безопасности объекта. Почувствовав сигнал, как ток крови в аорте, прибор заморгал зеленой лампочкой готовности.
Мастер взял первый аккорд.
Длинные тонкие пальцы заплясали на клавиатуре, исполняя канкан и выбивая из окошек и рамочек экрана колонки цифр. Страшные, остекленевшие глаза оператора завороженно всматривались в монитор, отражая призрачное голубое свечение. Пространство расширилось до виртуально-бесконечного. Казалось, что темнота отступила и Пилат шагнул в четвертое измерение пространства. В интерьере бетонного тоннеля, освещенного лучом фонаря да светом компьютерного монитора, его глаза казались безумными.
– Та-ак… – пробурчал взломщик. – Что у нас с межсетевым экраном… Так… Разрешен 25-й и 80-й порты…
С тонких губ слетела снисходительная ухмылка.
– Тоннели используются не только в метро. Будем работать в рамках разрешенного протокола…
Странная манера говорить в пустом помещении.
Танец пальцев закончился. Компьютер притих, перейдя в режим ожидания. Пилат взглянул на светящийся циферблат часов и тихо выругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66