Я попыталась узнать зачем, но он сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. Он был такой мрачный...
Я иду к двери.
- Матиас!
- Слушаю, патрон?
Вот, он уже не называет меня господином комиссаром. Я вдруг чувствую себя намного лучше. Надеюсь, это хорошее предзнаменование для моего пошатнувшегося здоровья.
- У убитого были при себе деньги?
- Да, патрон...
- Сколько?
- Тысяч десять, кажется!
Несчастная вдова выпучивает заплаканные глаза и ревет, как сто плакальщиц на арабских похоронах:
- Его обокрали! Он никогда не ходил с пустыми карманами!
Матиас кривит физиономию: для него и десять тысяч - деньги приличные.
- А сколько он обычно носил с собой?
- Не менее ста кусков.
- Значит, его обчистили на триста тысяч?
- Не меньше!
Жестом я отсылаю Матиаса.
- Вы сказали, он взял двести тысяч. А потом сразу ушел?
- Да.
- Анж сказал вам, куда направляется?
- Нет. Просто буркнул, что у него встреча за городом и чтобы я не беспокоилась...
- И что вы подумали?
- Мне вначале показалось, будто он поехал встретиться с какой-нибудь птичкой. Анжело вообще был большой ходок. Но мысль о деньгах меня успокоила. Знаете, мой муж любил баб, но дураком не был! - выпаливает она с гордостью. - Он сроду не стал бы платить девкам, даже если бы это была Бриджит Бардо!
Вдова успокаивается, вздыхает, шмыгает для приличия носом и добавляет:
- Они ему сами иногда приплачивали.
- Так, подведем итог: он не сказал ни куда едет, ни с кем должен увидеться. А вы его не спросили!
- Послушайте, комиссар, Анж был не тем человеком, кому можно задавать слишком много вопросов. Он взбеленился, даже когда я просто спросила, какого черта он опустошил кассу... И уехал... И все...
Она изливает на бюст пол-литра соленой жидкости.
- И больше я его не видела.
Устанавливается тягостная тишина. Слышу только, как кровь пульсирует в ушах. Но все равно мне намного лучше. Сейчас бы еще выпить, и микробы сбегут сами и поселятся на чужих гландах. Мне плевать, что вы об этом думаете, но алкоголь - это средство! Мои воспаленные глаза случайно натыкаются на телефонный аппарат - на нем нет диска, а всего лишь красная кнопка.
- Если вам нужно позвонить, - спрашиваю я, - вы соединяетесь через телефонистку?
- Да. Телефонисткой служит Жинетта, она там, в туалетной комнате. Если нам звонят, она соединяет...
- А где она сейчас, ваша Жинетта?
- На месте, где же еще...
- Хорошо. Скажите, когда Анж купил это заведение?
- Года три назад.
- Оно обошлось миллиардов в сорок, не меньше, а?
Она делает серьезное лицо. Когда речь заходит о деньгах, вдове не до скорби.
- Тут я не в курсе. Это дело Анжа.
- У него, видно, деньги только что из ушей не валились, а? Вложить такую сумму. Как вы думаете?
- Вполне возможно! - отвечает она с вызовом.
- Если только друзья не финансировали его предприятие?
- Может, и так! Повторяю, мне ничего не известно!
Нет смысла настаивать. К тому же у меня вдруг рождается идея. В нашей работе главное - иметь идеи своевременно и по всем текущим вопросам. Нужно бороться с белыми пятнами, как сказал бы дерматолог. Это очень важно! Пусть даже дурацкие мысли, бредовые, но они поддерживают тонус...
- Хорошо, вы можете идти. Пришлите мне Жинетту!
Безутешная, потерявшая в одночасье все на свете вдова уходит. Я сжимаю голову руками, что позволяет немного сконцентрироваться. Черт, если принять еще стакан виски, то наверняка станет лучше, но есть риск окосеть.
Тук-тук!
- Войдите!
Жинетта оказывается этакой мышкой без возраста и цвета, поскольку редко подставляет лицо солнечным лучам. Девица в туалетной комнате непременный атрибут всех заведений, претендующих на шик. Проводить жизнь в подвальном помещении, где люди отправляют свои естественные надобности, согласитесь, это драма, я бы даже сказал трагедия.
Драма в том, что вы бросаете ей на тарелочку мелкие монеты, поскольку ваш мочевой пузырь или кишечник правильно функционируют. Она получает вознаграждение за ваш диурез или перистальтику. Но черт с ней, с этой стороной вопроса! В конце концов, сходить в туалет не так дорого! Но Жинетта, если говорить о ней лично, она-то ждет принца, красавца на белом коне, а вместо него в туалетную заходят всякие козлы, расстегивая на ходу ширинку. Они видят Жинетту и реагируют всегда одинаково - лезут в карман за мелочью. А если нет мелких денег, пытаются отделаться стандартными шуточками.
Единственное развлечение как бы в утешение ей - телефон!
- Жетон, мадемуазель!
Жетон - это счастливый билет для мисс Пипи. Далее перед ней разыгрывается спектакль одного актера для одного зрителя, то есть для нее. "Алло! Дорогая, это ты? Я на заседании административного совета, очень затягивается, председатель хочет обсудить все проблемы сразу, чтобы проголосовать сегодня же за принятие бюджета по поводу индексации новых капиталовложений в угольные шахты, словом, квадрат гипотенузы и синус на косинус, раньше четырех не кончится!"
Или же:
"Это ты, любовь моя? Твой муж не вернулся из командировки? Отлично, я еду. Нам будет с тобой хорошо. Помнишь, как было прошлый раз? Знаешь, когда мы с тобой упали на кровать, а ножки подломились..."
И мисс Сортир мечтает, без конца прокручивает в своем усохшем от однообразия жизни и отсутствия солнечного света воображении услышанные сцены, задумчиво разрезая газетные листы на восемь частей и разнося эти бюллетени для голосования по избирательным кабинам.
- Скажите-ка мне, милая Жинетта...
Мое звуковое послание ей, похоже, очень по нутру. Она одновременно начинает двигать глазами, носом и худосочной задницей.
- Да?
- Если мне нужно позвонить с этого аппарата, то как я должен действовать?
Она заговорщицки улыбается одними глазами - этакая проказница, подложившая кнопку на стул учительницы.
- Вы нажимаете на кнопку на аппарате. У меня зажигается красная лампочка... (У нее! В сортире!) Я снимаю трубку. Мне говорят номер, я набираю, затем сую штекер в соответствующее гнездо...
- Господин Равиоли вчера наверняка просил вас соединить его с кем-то часов в одиннадцать или чуть раньше?
Она задумывается.
- Нет.
- О! Послушайте, милое дитя, вы ошибаетесь, не так ли? Подумайте как следует, это очень важно!
Она энергично трясет головой.
- Клянусь, хозяин никому не звонил. Облом! Одна из моих гениальных идей тает на глазах.
- Но, - добавляет телефонистка быстро, - наоборот, вчера как раз звонили ему!
Я подскакиваю от радости.
- Во сколько?
- А вот примерно в то самое время, как вы сказали.
- Кто ему звонил?
- Мужчина.
- Его имя?
- Он не хотел себя называть. Попросил соединить с господином Равиоли и заверил, что, мол, очень важно! А потом добавил: скажите ему, звонит друг из Маньи-ан-Вексена...
- Друг из Вексена?
- Да.
На моем лице появляется глупая, блуждающая улыбка, какая бывает только у помешанных после процедуры лечения электрошоком. Прекрасно, это же все объясняет! Все становится на свои места! Остается взять рыбку голыми руками!
- Вы случайно не слышали их разговор?
- Это невозможно!
- Они долго разговаривали?
- Довольно долго. Минут десять, я думаю...
- Спасибо, зайчик! Вы мне дали бесценную информацию.
Жинетта возвращается к своим писсуарам. Некоторое время я сижу и обдумываю услышанное. Затем, понимая, что и так достаточно долго оккупировал "Раминагробис", решаю оставить это милое заведение на попечение своих заждавшихся в ревнивом бездействии коллег.
Глава пятая
В которой я придаю значение вещам, явно этого не заслуживающим
Возвращаемся с Матиасом в Контору. Быстро поднимаюсь к себе в кабинет, чтобы причесать растрепанные мысли, а то, мне кажется, уже через несколько мгновений они начнут путаться и выпадать, как первый младенческий пушок. Словом, лови момент, Сан-А!
Риголье возвращается одновременно со мной. Элегантные перчатки туго облегают его мощные кулаки, узел на галстуке безупречен, два золотых зуба сверкают на солнце.
- Я нашел такси, патрон.
- Отлично! Что выяснил?
- Таксист отвез нашего клиента в гараж в районе Перер.
- Адрес?
Риголье опережает меня:
- Я побывал в гараже. Аква ставит там свою машину...
- Марка машины?
- "Пежо-204".
- Он ею пользовался вечером?
- Да. Как сказал ночной сторож, с ним такое иногда случается...
- В котором часу Аква вернулся?
- Он поставил машину в гараж только что...
- Когда?!
- Он только сейчас ее туда поставил, - спокойно повторяет Риголье.
Значит, наш друг Серж Аква оставил машину у дома до утра.
- Благодарю.
- Я больше вам не нужен? Можно пойти пообедать?
- Иди!
Обедать! Как люди умудряются испытывать голод? Бывает же такое понятие, как аппетит!
- Вам все так же плохо?
- Ничего, спасибо.
- У меня есть одно радикальное средство против ангины: полоскание с уксусом! Может, вам попробовать?
- Отличная мысль! Я туда добавлю немного соляной кислоты, а для вкуса - азотной. Если не поможет, то попробую полечиться паяльной лампой!
Инспектор смеется для приличия, поскольку я его шеф, а в обязанности подчиненного входит с радостным смирением переносить идиотские шутки начальника, но уходит он с обиженной миной.
Телефон на моем столе начинает призывную песню. Матиас, оставшийся со мной в эти критические минуты, снимает трубку.
- Звонит Лавуан, - говорит он.
- Дай-ка мне!
Телефонистка на линии использует паузу, чтобы спросить медным голосом, закончен ли разговор. Я посылаю ее подмазать губки в сортире и не мешать, когда люди беседуют. Грубый я, самому противно!
- Патрон?
- Ну что у тебя?
- Дом был сдан следующим образом: Аква доверил найти съемщика агентству недвижимости "Буньазе". Директор агентства приколол объявление, написанное от руки, на видном месте в витрине офиса. Через два дня прикатил Равиоли за рулем американской машины... А на фотографии, которую вы мне дали, действительно мадемуазель Планкебле.
- Ее опознал парень из агентства?
- Да.
- Он ее знал раньше?
- Он ее видел один раз, в момент продажи. Парень принимал участие в оформлении сделки, поскольку парижский бизнесмен Бормодур вышел на мадемуазель Планкебле через то же агентство.
- Чертов идиот! - взрываюсь я. - Мне нужны показания людей, которые знали ее раньше, до продажи. Если твой парень из агентства не знал девушку до того, то иди порасспроси в магазинах, у пастора в церкви, у мэра, мне плевать где, но найди...
- Хорошо, патрон. Я вешаю трубку.
- Осложнения, шеф?
- Нет, но что-то не клеится. И мое состояние тоже... Знаешь, мне хочется все к чертям бросить, залезть с головой под одеяло и поспать...
- Почему бы вам так и не сделать? - опасливо спрашивает Матиас.
- Да потому! Кто, интересно, в таком случае доведет эту историю до конца?
Матиас считает, по крайней мере на его лице написано, что я уж слишком много на себя беру, и смотрит на меня с иронией. Он, наверное, прав. Тут я и вправду загнул!
В порядке извинения я отвешиваю ему такую улыбку, что любой призрак в шотландском замке окочурился бы от страха на месте.
- Ты прекрасно знаешь: я супермен, дружок! Человек, проходящий сквозь двери! Особенно открытые!
Мысли вслух! Но где-то концы с концами не вяжутся, моя натужная ирония мне и самому не нравится, я иногда себя ненавижу!
Ладно, за дело! Подтягиваю телефон к себе.
- Редакцию "Утки", быстро!
- "Утка" на проводе, - слышится анонимный женский голос. Настолько анонимный, что можно подумать, будто отвечает говорящая машина.
- Господина Кийе, пожалуйста!
- Соединяю с его отделом.
Эти дамы на телефоне обладают гениальной способностью уходить от конкретных просьб. Вы спрашиваете, как их зовут, а они соединяют вас с отделом регистрации брака восемнадцатого округа.
- Алло! - отвечает на этот раз мужской голос, явно принадлежащий человеку, который считает себя если не Наполеоном, то уж Бонапартом точно. - Слушаю вас.
- Мне нужен Кийе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20