- Его здесь нет.
- Тогда мисс Неф Тустеп!
- Это другой отдел.
- Мне без разницы.
- Вы, собственно, по какому вопросу?
- Готов поспорить, что, специально для вас подучившись грамматике и особенно лексике, я найду средства вам это объяснить.
Бормоча что-то невнятное, парень переключает меня на Айлюли, и я наконец слышу деловой баритон моей подружки.
- У тебя радостный голосок! - констатирую я в качестве приветствия.
- Мне только что подкинули отличную шутку для моей статьи. Слушай, легавый, я прочитаю: "Десять самых лучших лет жизни женщины находятся между 28 и 30 годами!" Классно, правда?
- А насколько правильно!
- Я тебе опять нужна, чтобы переться к какому-нибудь старому хрычу?
- Нет, хотел попросить Кийе дать мне фотографии дома, отобранные им для рекламы.
- Что ты еще затеваешь?
- Подозреваю, что эти фотографии сделаны довольно давно. А мне хотелось бы знать, как выглядел палисадник у дома до того, как мой бедняга сослуживец имел счастье выиграть этот дворец в вашем проклятом конкурсе.
- Я поняла, дорогой, но попроси его сам! - отвечает Айлюли.
- Кийе нет на месте, а мне ни к чему ставить в известность его коллег, сама понимаешь! Вспомни о своем доблестном директоре, в чьем ведении моя скоропостижная отставка в случае утечки информации! Будь душкой, пойди поройся у него в ящиках, а если найдешь, пришли с каким-нибудь туземцем на острие копья.
- Хорошо, для тебя сделаю. Но в знак благодарности ты должен мне поведать что-нибудь захватывающее для новостей.
- Есть у меня одна потрясающая новость, которую я услышал от Берюрье, специалиста по тонкому юмору. Сейчас, дай вспомнить... А, вот! Он увидел на заборе одно словцо и решил проверить, соответствует ли надпись реалии. Но у него ничего не вышло. Теперь он твердо убежден, что нельзя верить ничему написанному. Ну как, пойдет?
Она фыркает и, по-мужски обложив меня непечатными словами, вешает трубку.
- Матиас, - говорю я, - поезжай на улицу Баллю к господину Аква. Можешь ему впаривать все, что угодно, но доставь его сюда. Не вздумай только упоминать о расследовании, понял? Для верности возьми с собой еще кого-нибудь. Отведешь его потом в маленький кабинет на нашем этаже.
- Хорошо, господин ко...
Он вовремя вспоминает мой приказ и осекается.
- Перед уходом притащи сюда вольтеровское кресло из соседнего бюро. Постараюсь немного отдохнуть. Если сейчас хоть чуть-чуть не посплю, это расследование будет моим последним...
Добряк Матиас устраивает меня по-королевски: ноги накрывает старым пальто из своего кабинета, а под голову подсовывает подушку из комнаты дежурного.
- Хотите, я прикрою ставни, а то солнце бьет по шарам...
- Спасибо, брат. Ты не пропадешь в жизни. Если выкинут из Конторы, ты всегда сможешь устроиться в больницу для дистрофиков - у тебя есть способности!
* * *
Все-таки как мы, люди, слабы. Вот ты - такой красивый, молодой, мощный, как Аполлон. Одной рукой рвешь колоду карт из пятидесяти двух листов, кладешь на обе лопатки парня с черным поясом дзюдоиста раньше, чем тот скажет "ой!", но стоит температуре твоего тела подняться лишь на два градуса, и ты становишься тряпкой, старой развалиной, сортирной бумагой!
Я тону в лихорадке. Но тишина, приглушенный свет, горизонтальное положение приносят желаемый результат - мне все-таки лучше. Я не сплю, но будто плыву в глубоком отупении, слыша, как булькает кровь в моих тяжелых висках.
Не прошло и четверти часа, как я улегся, и раздается резкий звонок телефона. Какое это все-таки чудовищное изобретение! Могу поспорить на ваши старые башмаки против ночи с Бриджит Бардо, что именно телефон является причиной смерти в девяноста случаях из ста.
Не беру трубку в надежде, что он сообразит заткнуться, но телефон продолжает неистово дребезжать, и я тяну к нему свою ослабевшую руку.
Моя ненаглядная Айлюли, черт бы ее побрал!
- Эй, Сан-А, я не смогла найти фотографии в архивах Кийе. Кроме того, нет возможности позвонить ему домой и узнать, куда он их дел. Роже переехал в новую квартиру на окраине, и им еще не установили телефон...
- Вот счастливчик! Когда он будет в редакции?
- Сегодня не придет, в отгуле, поскольку дежурил в воскресенье.
- Тогда давай адрес...
- Улица Дантона, дом тридцать четыре...
- Аминь! - прощаюсь я.
Вновь обретя свое временное уединение, я раздумываю, стоят ли фотографии того, чтобы переться за ними через весь город. Поковыряв вилкой то там, то сям в своем котелке, прихожу к мысли, что надо ехать. Со вздохом достаю вторую таблетку Тео... Как было уютно в вольтеровском кресле! Можно, конечно, послать кого-нибудь вместо себя, но Кийе такой трус! Испугается полиции, поднимет шум - нет, лучше ехать самому. Когда еще Матиас захомутает Акву!
Чувствуя, что чувствую себя все хуже и хуже (как вам мой полубредовый оборотец?), и обнаружив, что свободных шоферов нет (обеденный перерыв), вызываю такси. Пусть народ предается чревоугодию. Я за мирное сосуществование. В конце концов, глупо обижаться на людей за то, что они не теряют аппетит из-за моей ангины.
Хоть в чем-то мне везет - Кийе дома. Он совсем недавно поселился в новом блочном чудовище. Его квартира смахивает на строительную площадку. Понятно, что парень вложил все свои сбережения в первый взнос и теперь у него нет ни гроша, чтобы хоть как-то обставить свою бетонную клетку. Маляры начали было красить кухню, но оборвали песнь на полуслове. Прибывшие с визитом вежливости тараканы, убедившись в убогом состоянии его припасов, ретировались в ранее обжитые квартиры. В прихожей и комнатах под ногами хрустит строительный мусор.
Я заявляюсь к Кийе в тот самый момент, когда он пытается сотворить большую яичницу из двух яиц, максимально размазывая их по сковороде. Он небрит, и на нем дырявый халат.
- Пойдемте лучше в кухню. Это пока единственное место, где можно поговорить, - произносит он с грустью в голосе. - Моя мебель еще на складе. Я сплю на матрасе прямо на полу... Неуютно, правда? Но все впереди. Моя жена уехала к своей матери и не вернется, пока я здесь все не устрою.
Вспомнив слова Айлюли по поводу супружеских неудач Кийе, стараюсь его ободрить. Про себя же думаю, что маман, к которой отбыла его жена, наверняка носит двубортный костюм, галстук, ботинки сорок второго размера и бреется каждое утро.
- Вам что-то нужно? - спрашивает он с опаской, заглядывая мне в глаза.
- Да. Прошу прощения за вторжение к вам в выходной день, но мне необходимы фотографии дома в Маньи.
- Какие фотографии?
- Те, которые вам предоставил ваш Бормотун, а вы уже из них выбирали лучшие для газеты.
- Ах! Да...
- Я попросил Айлюли поискать их в редакции, но она не нашла.
- Конечно, - отвечает новосел-рогоносец, - ведь Бормодур их забрал...
- Может быть, вы помните, как выглядел сад перед домом?
- Очень смутно...
- Но, послушайте, Кийе, у журналистов обычно хорошая зрительная память.
Он почесывает указательными пальцами брови, пытаясь возбудить известный лишь ему одному потайной механизм визуального архива. Яйца на сковородке потихоньку превращаются в резиновый блин. Одинокий мужчина грустное зрелище. Клянусь, если бы у меня не было Фелиции, я бы даже взял себе жену в дом, хотя бы просто для того, чтобы она лечила меня от ангины.
- Мне кажется, там белели кочаны капусты и еще рос перец... вспоминает он.
Но опять же повторяю, я ни в чем не уверен. Может быть, вам лучше поехать к самому Бормодуру, если это так важно?
- Да, пожалуй... Благодарю за информацию, дорогой Кийе. Простите, что из-за меня вам придется есть холодную яичницу...
- Хотите выпить? У меня есть виски.
- В другой раз.
Когда его гостиная будет готова для приема гостей. Виски на раковине в полупокрашенной кухне не создаст необходимого интима.
Мой таксист развалился на сиденье и взахлеб читает роман с картинками об особенностях сексуальной жизни на Британских островах. Особая прелесть этой занимательной прозы состоит в том, что она изложена переводчиком, явно склонным к натурализму.
- Куда? - спрашивает он, выходя из эротического опьянения.
Нет, к черту! Я достаточно наездился, и мне не хватит мужества снова переться к пройдохе Бомбодуру за фотографиями. Может, они мне и вовсе не нужны?
- Поехали обратно в наш крольчатник!
Он стартует. Погода чудесная. Проезжая мимо Булонского леса, я думаю, что в идеале было бы замечательно вот в такой денек, прихватив с собой корзинку со жратвой и хорошей бутылочкой вина, устроить с милым длинноногим созданием завтрак на траве.
Увы, это волнующее событие откладывается на неопределенный срок. Черт, если бы еще так не знобило!
Сладкие мечты согревают мне душу, и под мерное покачивание тачки я проваливаюсь в сон настолько глубоко, что бывшему великому русскому князю приходится прилично потрясти меня, дабы я вернулся к действительности. Щедро отблагодарив его за труды и выйдя из машины, я вижу припаркованный у входа "рено" Матиаса. Стало быть, он привез клиента.
С грехом пополам заползаю в кабинет и плюхаюсь в кресло.
Звонок телефона! Опять!
- Звонит ваша мать и просит соединить с вами, комиссар!
Я беру себя в руки.
- Алло! Антуан, сынок, как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, мам, - отвечаю я. - Ты прости, у меня были причины не послушаться тебя!
- Я хотела узнать, приедешь ли ты обедать?
- Обязательно! Обещаю! Пока...
Поскольку трубка у меня в руках, тут же соединяюсь с Матиасом. Он в прекрасном расположении духа, как на чужой свадьбе.
- Аква здесь, патрон!
- Не оказал сопротивления?
- Никакого.
- Что ты ему наплел?
- Отвел его в сторонку и тихо сказал, чтобы он проехал со мной в полицию, поскольку надо выяснить некоторые моменты в наследстве его жены.
- И у него не возникло вопросов?
- Нет.
- Его не удивила такая дичь?
- Не знаю, но он поехал со мной...
- Отлично. Пусть помучается в кабинете в одиночку. Как раз дойдет до готовности к тому времени, когда я за него возьмусь. Теперь вот что: поезжай на Насосную улицу к Бормодуру и попроси фотографии дома в Маньи, хранящиеся у него в конкурсном досье.
- Уже еду...
- И еще скажи телефонистке, чтобы не соединяли меня ни с кем. Хочу часик поспать, иначе, чувствую, загнусь! Я что-то сегодня совсем слетел с катушек!
Глава шестая
В которой я узнаю о том, о чем даже не подозревал
- Входите, господин Аква!
Несчастный вдовец постарел со вчерашнего дня лет на десять и вконец разбит, бедняга! Он с ходу узнает меня, выпучивает глаза и дергает шеей. Видно, подружке армейской юности Берю хватило сил удержать язык за зубами.
- Вы вчерашний фотограф! Так вы полицейский?
- Верно! Комиссар Сан-Антонио...
Мой надтреснутый голос звучит не приятнее скрипа ржавых петель. Я хотел отдохнуть часок, но лихорадка так и не дала мне заснуть.
- Тогда я не понимаю вашей хитрости, комиссар.
- Я тоже не врубаюсь в некоторые вещи, господин Аква. Садитесь! Объединив наши знания, нам, возможно, удастся заполнить бреши в наших незнаниях.
Здорово закручено, а? Надо будет поучаствовать в следующем конкурсе "Утки". Но только уж если выиграю главный приз, прикажу сразу перекопать весь участок.
- Прошу объяснить мне причины моего ареста, господин комиссар!
- Пока еще вы не арестованы. Старикашка, естественно, замечает мое ударение на "пока еще" и бледнеет чуть больше.
- Мне нужно задать вам несколько вопросов, господин Аква!
- А если я откажусь на них отвечать?
- Тогда я подниму трубку и попрошу прокурора быстренько выдать мне ордер на ваш арест.
- Но в чем меня обвиняют?
- Вы не догадываетесь?
- Нет!
Его колючие глаза выдерживают мой взгляд. А он с характером, мой старичок Аквамарин! Чтобы вытрясти из него показания, придется изрядно попотеть! Если в еще тыква не раскалывалась!
- Вам знаком Анж Равиоли? Он удивлен, будто совсем не ждал такого вопроса.
- Естественно, поскольку этот господин снимал у нас дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20