— произнес Кешка плаксиво.
— Иди сюда, я сказал! — строго приказал Алексей.
Мальчик вздохнул и подбежал к отцу. Бредов подхватил сына на руки, крепко обнял.
— Вот что, друг ситный, хватит нам уже врозь жить, правда? А то люди вон чужих удочеряют, а мы словно как неродные все… Вот мама придет, я с ней поговорю.
— Пап, ну «Угонщик» же! — заканючил Кешка. Он вырвался из объятий отца и побежал смотреть сериал.
— Все мы угонщики! — вздохнул Бредов, глядя вслед сыну.
Рита стирала белье, Гришка сидел на полу, агукал и сосредоточенно собирал пирамиду из цветных колец, когда раздался звонок в дверь. Рита торопливо вытерла руки о халат.
Она удивилась, увидев на пороге Вадима Георгиевича. Руки его были заняты. В одной он держал огромный прозрачный пакет с ярко-желтым медведем, на шее которого был повязан щегольской бант в горошек, в другой — букет цветов. Вадим улыбнулся и протянул ей цветы.
— Это мне? — искренне удивилась Рита. — Да что же вы стоите-то, проходите, проходите!
Вадим зашел в комнату. Малыш посмотрел на него вполне осознанно и потянул руки.
— Дядя! — сказал ребенок внятно.
— Разговариваешь? Молодец!
Вадим распаковал медведя, поставил его на пол. Гришка поднялся, заковылял к игрушке. Обхватил медведя за шею и со смехом повалился вместе с ним на пол.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал Вадим и обернулся к Рите. — Чаем напоите?
— Конечно. — Рита засуетилась, понеслась на кухню.
Вадим опустился на табурет.
— Владимир Иванович передал вам деньги?
— Да, все в порядке, — кивнула Рита. — На них и живем.
— А где Паша? Вы мою просьбу выполнили? Улыбка сползла с лица Риты, она неопределенно мотнула головой.
— Что с ним? — спросил Вадим.
— Я хотела, я, честное слово, хотела! — Рита начала плакать. — Я на него столько сил угробила! Что я только не делала! Он бы все деньги повытаскал, гад!
— Так что с ним? — повторил Вадим свой вопрос.
— Месяц назад его нашли мертвым. Здесь недалеко, на Голубинской. В одном из притонов, — уточнила Рита. — Передозировка.
— Черт! — Вадим ударил кулаком по столу, нервно заиграл желваками. — Это я во всем виноват! Не смог! Не вышло! Вот гадство, а! И квартиры парень лишился, и жизни! Будто и правда заказал я его!
— Да что вы себя казните? — Рита утерла слезы. — Никакой вашей вины здесь нет! Если человек сам не хочет — хоть в лепешку разбейся, ничего не получится! Он не хотел. Забудьте вы о нем. Не стоит он того! Сам во всем виноват!
— Да как же забыть? — растерялся Вадим. — Как-никак человек…
— Последнее время на человека он мало походил, — вздохнула Рита, разливая по чашкам чай. — Вам какой, крепкий?
— Что? Ах да, крепкий. Ошарашили вы меня. Ничего выпить не найдется?
Рита кивнула, полезла в кухонный шкаф, вынула из него початую бутылку хорошей водки, достала с мойки пару стопок.
Он разлил водку, Рита присела на край табурета.
— Ну что, помянем? — Не дожидаясь ее ответа, он опрокинул в себя водку, крякнул. — Крепкая, собака!
—Это пятидесятиградусная, «стронг», — объяснила Рита. — Вы поаккуратней с ней, а то потом как машину поведете?
— Ничего! — Вадим махнул рукой. Видно было — он никак не мог успокоиться. — Обидно как! Вы знаете, Рита, я пока всех денег за квартиру вам отдать не могу — очень много на дело одно ушло важное. Нужно было доброе имя одного человека восстановить. Вот пока… — Вадим полез в карман, извлек из него пару пачек стодолларовых купюр, положил на стол.
— Не надо! — мотнула головой Рита и насупилась.
— Да почему не надо-то? Пускай хоть после его смерти послужат. Вам ребенка одной поднимать. Я так понимаю, вы его единственная наследница?
— Да какая я, к черту, наследница? — Рита шмыгнула носом. — Так я… жили вместе. Надо было его на аркане в больницу-то тянуть, а я не смогла — слабая. — Она разлила водку по стопкам. — А хотите огурцов соленых? Я сама солила. Все, кто пробовал, говорят — вкусные.
— Давайте!
Рита полезла в холодильник, на свет появилась. трехлитровая банка с огурцами. Рита выставила ее на стол, отодвинув в сторону пачки с долларами.
— Вы уберите, правда — не надо, — сказала она, опустив голову. Начала было вытаскивать из банки огурцы, подцепляя их вилкой, и вдруг произнесла очень тихо, но так, чтобы он услышал: — Знаете, я обманула вас тогда. Не было у меня второго паспорта. Правильно вы тогда сказали — блеф. Просто я подумала: раз случилось такое дело — попользуюсь на халяву. Не для Пашки — для себя старалась.
— А я все знал, Рита. Так что вам не в чем каяться. Я через одного знакомого его старый паспорт проверил. Оказалось— действительный, не аннулированный.
— Знали и деньги прислали? — В голосе Риты было изумление.
— Конечно, я ведь ему должен был за квартиру, — сказал Вадим. — Так что эти деньги вы себе оставьте, они не мои.
Рита снова расплакалась.
— Вот те на! — вздохнул Вадим. — Вроде только что водку пили, разговаривали! — Он поднялся с табурета, обнял Риту за плечи, стал успокаивать: — Ну хватит, хватит, все. Проехали. Надо жить дальше.
Рита припала к его груди.
— Да как жить-то? Пожалела ведь я для него этих денег! Думала — сам выкарабкается!
— Пожалела так пожалела! Я тоже в своей жизни немало чего жалел. Зато теперь… — Он тряхнул ее за плечи. — Хватит уже реветь! Давай водку пить с огурцами!
Они выпили еще пару стопок, прежде чем Вадим засобирался. Рита проводила его до лифта.
— Знаете, я таких людей еще не встречала, — призналась она, когда Вадим Георгиевич вошел в кабину. — Вы очень хороший человек!
— А я, честно сказать, всегда думал, что я дерьмо! — пробормотал Кравцов, когда створки дверей съехались.
Офис свой Вадим не узнал. Столов прибавилось, стены комнаты как будто раздвинулись, стало светлев и просторней. Из знакомых лиц увидел он только Катю, остальные были новенькими — их было человек восемь, штатных агентов. Молодые парни и девушки, и у каждого на столе — свой телефон.
Катя взметнула на него свой наивный взгляд.
—Вадим Георгиевич, где вы пропадали? — воскликнула она. — Нам без вас так плохо!
Услышав ее возгласы, все агенты, как один, немедленно подняли головы, оторвались от работы — поздоровались. Вадим кивнул в ответ.
— Где пропадал, там и пропадал, — сказал он загадочно и прошел в свой кабинет.
За его бывшим столом восседал Владимир Иванович.
— Вадик! — Он вскочил, бросился обниматься. — Ну ты даешь! Хоть бы позвонил для приличия!
— А зачем? — пожал плечами Вадим. — Лучше как снег на голову. — Он огляделся и здесь. Его кабинет будто тоже стал светлее и просторней. — Я смотрю — поднялись без меня.
— Пыхтим помаленьку, — скромно сказал Владимир Иванович. — Ну что, занимай свое место. — Он указал на кресло.
Но Вадим Георгиевич отрицательно помотал головой:
— Нет, не буду. Ты, Володя, на своем месте. Вот и сиди.
— Подожди, а как же ты? — искренне удивился Владимир Иванович. — фирма твоя!
— Ну, не моя, допустим, а наша с Александрой, — уточнил Вадим. Он уселся на стул, на котором обычно сидели клиенты, кивнул на кресло напротив — садись, мол, тоже. — Не буду я больше квартирами торговать. Не мое это дело. А бумаги на тебя переоформим.
— Шутишь, что ли? — не поверил ему Владимир Иванович.
— Нисколько. Я вполне серьезно. Я же на твоих глазах прокололся — ты видел. Значит, я — дилетант, а не профессионал. Сам знаешь — в любом деле работать должны только профессионалы.
— Да ну, брось! Мы с тобой оба прокололись, и моей вины в этом проколе не меньше, чем твоей! — нахмурился Владимир Иванович. — Что ты дурака валяешь? Садись и работай.
— Нет-нет, это решено. — Вадим взял со стола ручку, стал вертеть в руках. — Завтра же перерегистрируем фирму на тебя. Спасибо, что помог, выручил.
— А что с банком? Обвинения с тебя сняты?
— Обвинения сняты — отмазался, пришлось, правда, слегка разориться, но с банком все в порядке. Все проценты выплачены сполна и в срок.
— Черт возьми, как же тебе это удалось? — Владимир Иванович восхищенно посмотрел на него.
— Просто, — сказал Вадим Георгиевич. — Обманывать людей куда проще, чем работать честно. Поэтому… — Он не договорил, втянул носом воздух. — Что-то я не слышу знакомого сливового запаха!
— Бросил, — сознался Владимир Иванович. — Как-никак руководитель. Статус не позволяет. Что работники-то скажут? Видел наш коллектив?
— Видел, видел, — кивнул Вадим. — Как Катюша?
— Хм, она теперь ас — молодежь у нее учится. Не меньше трех сделок в месяц. Каково, а?
— Круто! — сказал Вадим. —А я ее выгнать хотел, как неспособную.
— Ну что ж, бывает. Все поначалу ошибаются. Может, это? — Владимир Иванович щелкнул пальцами по горлу. — Чуть-чуть, пока молодежь не видит…
— Ни в коем случае! — запротестовал Вадим. — Я как приехал, так каждый день пью — скоро печень за сердце задевать будет.
— Ну ты даешь! —Владимир Иванович покачал головой. — Может, все-таки передумаешь? Жалко ведь!
— Нет, не передумаю, — жестко сказал Вадим. — Назад мне пути нет.
Он удивился тому, что звонок на косяке двери теперь был один — на месте второго осталось небольшое темное пятно и дырки от шурупов. Он вдавил кнопку и не отпускал ее до тех пор, пока не послышались шаги.
Ему открыла старуха — Динина соседка.
— Вам кого? — не узнала она Вадима.
— Дину, Дину мне! — прокричал он, вспомнив, что старуха плохо слышит.
— Дину? — удивилась старая карга, прищурилась. — А, это ты? Ну входи, коли пришел.
Вадим сразу увидел, что Динина дверь опечатана.
— Уехала она, — перехватила его взгляд старуха. — Замуж вышла, квартиру отдельную получила.
— Куда уехала-то? — спросил Вадим, наклонясь к старухе.
— В Южное Бутово куда-то. Я не знаю. Переживаешь? — спросила она, сочувственно заглядывая в глаза, и, не дожидаясь ответа, сказала: — Ничего парень, хороший. На машине ездил, цветы возил. Любит, видать.
— Видать, — подражая ее интонациям, сказал Вадим.
— Зато я теперь вторую комнату получу, —произнесла старуха мечтательно. — Все документы в ЖЭКе лежат. Через неделю въеду.
— Поздравляю! — крикнул Вадим.
— Спасибо. Передать ей что, если зайдет? — спросила соседка.
—С чего ты решила, что она зайдет, карга старая! Не зайдет она сюда больше ни-ког-да! — Он вышел и в сердцах хлопнул дверью.
Спустился по лестнице, открыл подъездную дверь и крепко зажмурился то ли от яркого солнца, то ли от слез, которые пытались выкатиться из его глаз…
— Василиса, за тобой пришли, — сказала Евгения Григорьевна, войдя в комнату, где дети делали уроки.
Василиска оторвалась от домашнего задания по математике, удивленно посмотрела на воспитательницу:
—Кто?
— Как кто? Родители твои, — сказала Евгения Григорьевна и широко улыбнулась.
Василиска вскочила из-за стола и бросилась сломя голову встречать. В коридоре с ее ноги слетел тапочек, но она, не обращая внимания на эту неприятность, побежала к двери.
Увидев Вадима и Александру, девочка замерла на пороге комнаты. Они волновались: Вадим расхаживал взад-вперед, Александра нервно теребила в руках ремень от сумочки.
— Дядя Вадим? — удивилась Василиса.
— Подойди ко мне, пожалуйста, — строго попросил ее Вадим. Василиска подошла, он присел на корточки, обнял девочку за плечи, кивнул на Александру. — Ты помнишь, мы приходили в прошлый раз со строгими дядями и тетями?
— Помню, — кивнула Василиска, изучающе глядя на Александру.
— А помнишь, они тебя спрашивали, согласна ли ты стать нашей дочерью?
— Помню.
— И ты еще согласилась?
— Помню. А как же мама?
— Твоя мама приехать не может. У нее маленький ребенок родился. Твой братик. Тетя Саша будет теперь тебе мамой, — сказал Вадим.
— Мне ее надо будет мамой называть? — испуганно спросила девочка.
— Если не хочешь, можешь называть ее тетей, а потом привыкнешь и будешь называть мамой. Согласна?
Василиска неопределенно кивнула.
— А свою настоящую маму я увижу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44