Вероятно, ему действительно необходимо спихнуть Риштона, если он занимается вплотную такими мелкими сошками, как ты.
Тед взял себе еще пакет чипсов, а я запил терпкий виски глотком пива. Как многого я еще не знал… Зачем все-таки Риштон посылал меня в Престбери? Почему Гордону так нежелательно мое вмешательство? Почему Ланс Тревоз вдруг превратился в лакея Гордона? И было ли происходящее между этими тремя людьми причиной смерти Глории Риштон?
– Вижу знакомый фанатичный блеск в глазах друга. Брось это, Дейв! – произнес Тед, снова садясь за стол. – Гордон тебе не по зубам. Он уже кусает тебя за пятки. Держись от него подальше. Ты ничего не должен ни Риштону, ни Хэдлам. – В голосе его слышалось сильное раздражение. – В этом городе происходят вещи, о которых ты не имеешь понятия.
Желание Теда посвятить меня в тайны теневого бизнеса Манчестера и особенно его сочувствие к моим денежным проблемам были очень трогательны.
Я чувствовал, что разумнее всего – последовать его совету. Блеск в моих глазах был вызван страхом и порцией виски. Раздражало то, что под удар попадала моя репутация – мое умение хранить чужие тайны. Это было совершенно невыносимо. Следствие так торопилось довести дело до суда и приговора, что было готово проигнорировать показания главного свидетеля. Когда я предстану перед обвинителями Риштона, они, несомненно, объявят меня пьяницей, страдающим провалами в памяти, как уже сделал Джейк Гордон. Пусть только попробуют!
Тед отвез меня в центр города. К счастью, я оставил свою машину в многоэтажном гараже на Гартсайд-стрит, возле центрального здания суда, так что возвращаться к «Альгамбре» мне не пришлось.
Из машины я набрал телефон офиса. К моему удивлению, ответила Делиз, а не Джей.
– Он так и не появился, Дейв, так что я не смогла начать твое расследование по королевскому делу. Ты не хочешь съездить за ним? Наверное, до сих пор валяется в кровати, – злобно сказала она.
Я согласился отправиться за своим заблудшим работником, чтобы Делиз могла заняться делом, и выехал со стоянки в сторону дома Джея. Он жил со своей матерью и братом рядом с футбольным стадионом Манчестер-сити. Я обещал Ловене, что если мне и не удастся дать ее сыну профессию, по крайней мере я буду держать его в рамках.
На улицах было еще пусто. Молодежь здесь просыпалась и выезжала на своих горных велосипедах не раньше часа дня.
Ловена уже куда-то ушла, и дверь мне открыл ее второй сын, Дуглас, у которого были каникулы. С Дугласом у меня прекрасные отношения. Этот веселый малый был совсем не похож характером на своего непредсказуемого братца. Как всегда, он встретил меня особым церемониальным приветствием – каждый раз он старался изобрести что-нибудь новенькое.
Последним его достижением стало:
– Рад тебя видеть, хотя и в жутком виде!
– Надеюсь, ты не со всеми так здороваешься?
– Шутю.
– Где Джей? Неужели до сих пор спит?
– Он ушел рано утром. Позвонила мамаша Либерти и сказала, что тот пошел к нам, но мы его так и не дождались, и Джей отправился его искать. Около девяти утра.
– И ты не волнуешься? – спросил я.
Теперь на лице Дугласа появилась некоторая озабоченность. Прошлое брата, разумеется, не было для него секретом.
– Ну, я думал, потом он двинул в город. Он говорил, что сегодня работает.
Дуглас натянул куртку, и мы медленно поехали по улицам. Во всем квартале мы не встретили ни одного полицейского. Улочки там настолько кривые, что объехать все не было никакой возможности. Проектировщики квартала, очевидно, ставили перед собой задачу способствовать сплочению местной общины и добились эффекта средневекового города. В любом случае, улицы не были предназначены для массового использования транспортных средств. Раненый Джей мог лежать за любым узким поворотом.
Вдруг я заметил Либерти – его красная кепка, красные ботинки и синяя куртка виднелись издалека. Он стоял на Кларенс-роуд, прижавшись к дощатому забору, и, выглядывая из-за угла, от кого-то прятался. Я остановил машину и подкрался к нему сзади. Дуглас следовал за мной. Подкрасться к глухому человеку несложно, особенно когда он напряженно во что-то всматривается. На всякий случай, чтобы он не вздумал удрать, я крепко схватил его за руку. Как только мои пальцы сомкнулись на его тощем предплечье, я понял, что напрасно так поступил. Этот мальчонка нуждался в том, чтобы его окружали теплом и заботой, а не хватали, как воришку. Он обернулся и сразу затараторил в своей обычной манере – но на этот раз шепотом:
– Уберите руки, начальник, я никуда не бегу. – В его выразительных голубых глазах застыл страх. – Там Джей. Смотрите, они взяли его в оборот…
Я высунулся из-за угла, но он с неожиданной силой дернул меня назад.
– Да тише вы, это же местные!..
Я выглянул уже осторожнее.
Джей стоял примерно в сотне ярдов от нас, на широком газоне, там, где дорога повторяла изгиб ограды парка. Его окружала группа молодых людей, одетых в черные куртки с поднятыми капюшонами и на горных велосипедах.
Дуглас выглянул вслед за мной.
– У него большие проблемы. Не знаю, о чем они говорят, но дело плохо, – присоединился он к Либерти.
– Зато я вижу, что они говорят, – пропищал малыш. – Вон тот длинный, его зовут Лютер, говорит, что Джей давно стоит у них поперек дороги. Он подначивает остальных, и они хотят прострелить Джею ногу. Надо что-то делать, у них пушки.
Я выглянул еще раз. Юнцов было слишком много, чтобы разбираться с ними в одиночку, особенно без оружия. Если я вмешаюсь, они просто выстрелят в Джея и кинутся врассыпную. До полиции далеко, как до Господа Бога, а если вызвать их по телефону из машины – они все равно приедут слишком поздно. Либерти дернул меня за рукав.
– Думайте быстрее! Они собираются вести его за угол и стрелять ему по ногам.
Вместе с мальчишками мы кинулись к машине. Взяв с места в карьер, я вылетел на Кларенс-роуд. Единственное, что пришло мне в голову, – это заехать на газон, мчаться прямо на толпу и надеяться, что Джей успеет сообразить, что происходит.
Ангел-хранитель моего работника в этот день не дремал. Мне не пришлось даже мять газон. Когда мы выскочили из-за угла, парни уже начали переходить дорогу. Накачанные наркотиками, они в упор не видели летящей на них машины. Джей находился в самой середине группы. Я не сомневался, что машину он узнает сразу. Я посигналил, дернул ручной тормоз, и машина круто развернулась, подшибая парней капотом. Наконец они кинулись врассыпную. Бампер несколько раз обо что-то звонко ударился – я надеялся, что об велосипеды, – и, когда мы на мгновение остановились, Джей запрыгнул в дверь, открытую ему Дугласом. Мы рванули в направлении Виктория-роуд и через несколько секунд уже скрылись за поворотом. Ноги Джея все еще торчали из окна.
– Это было сильно, – одобрительно протянул Либерти Уокер. Бедняга жил в своем виртуальном мире и полагал, видимо, что мы снимаем видеоклип с его участием. Остальные молчали. Джей дрожал, не в силах произнести ни слова.
Я вернулся к дому Ловены. Красный «ниссан» не слишком приметная машина, и я не боялся оставить его на несколько минут возле дверей Джея, но понимал, насколько опасно оставаться здесь ему самому. Шайка, решившая, что он то ли шпионит за ней, то ли претендует на что-то на ее территории, знала, где он живет. Я велел Джею взять самое необходимое и написать записку матери – но упустил из виду, что для того, чтобы вместить даже часть его гардероба, понадобится пара грузовиков. Проблема выбора парализовала его, а может быть, он переживал запоздалый шок. Выручил Дуглас, сунувший несколько вещей брата в спортивную сумку.
Волоком затащив Джея в машину, я снова поехал по окрестным улицам, соображая, что делать дальше. Джей присмирел после пережитого. Если он исчезнет на некоторое время, о нем, скорее всего, забудут. Оставалось только придумать, куда его деть. Я располагал только одной возможностью.
– Мы высадим Либерти у его дома, – сказал я. – Пусть о нем позаботится его мать. Возвращаться пешком ему нельзя.
– Ой, нет, пожалуйста, мистер! Не надо домой! Матери все равно нет дома. Там ее бой-френд, – оглушил нас своим резким шотландским выговором Либерти. До сих пор он наслаждался происходящим, но мысль о доме привела его в ужас. Он сидел сзади и прочел мои слова, глядя в зеркало заднего обзора. – Он мне такое устроит…
Я не слишком знаком с детскими уловками, но страх мальчишки показался мне неподдельным.
– Правда, это не лучшая идея – отвезти его домой до прихода матери. Она вернется только в пять, – пояснил сидевший рядом Джей. Он наклонился и прошептал мне на ухо: – Пожалуйста, не настаивайте. – Поскольку Джей впервые обратился ко мне со столь горячей мольбой, я решил, что должен согласиться.
– Ладно, но я собираюсь отвезти тебя к моим родителям, на неделю или дней на десять. Если ты не хочешь неприятностей, тебе надо пока выйти из игры.
– Да, эта кодла устроит ему веселую жизнь! – жизнерадостно продолжил Либерти, опять читая по моим губам. Он действительно полагал, что происходит что-то очень забавное, и я понял, почему перед Рождеством Джей так волновался. Мальчишка представлял опасность для себя самого. В сущности, даже странно было, как он до сих пор жив.
Я повернулся к Дугласу.
– Может быть, ты вразумишь этого оболтуса?
Джей впал в прострацию. Вероятно, если бы я посадил его на ближайший самолет до Карибских островов, он бы не возражал. Дуглас сочувственно молчал, но болтовня и вопросы Либерти не умолкали всю дорогу.
Я доехал до Стретфорда и повернул на шоссе, ведущее к Болтону. Уже не один раз мне приходилось использовать дом моих родителей в качестве укрытия. По мере того как мы двигались на север, становилось все холоднее, хотя солнце светило все так же ярко. На холмах лежал снег, обочины дороги местами развезло.
Мои родители живут в деревне на торфяниках за Болтоном, на высоте восьмисот футов над уровнем моря: это почти самый высокий населенный пункт в Британии, как я часто им напоминаю. Почти все, кто жил в этих местах, перебрались в Борнемут или Торквэй, но родители переезжать не желали.
Наконец мы добрались до их полуразвалившейся фермы. Снегоуборочные машины расчистили узкую дорожку от шоссе – не для удобства моих родителей, а чтобы фермеры могли вывозить молоко на большую дорогу к цистерне. Мы спустились по склону к дому. Я припарковал машину. Холод стоял собачий.
Поднявшись на крыльцо, Либерти опять проделал свой экстравагантный трюк, повиснув, как Тарзан, на притолоке и впрыгнув с нее в дом. Я извинился перед матерью за варварский набег.
Моя мама – маленькая, полная, добродушная на вид старушка в круглых очках, словно созданная для рекламы ржаного хлеба, но сейчас в ней более, чем когда-либо узнавалась учительница начальной школы. Проведя добрую половину жизни в классах, вмещавших по полусотне сорванцов, она выработала довольно энергичные приемы обращения с детьми, что мне было известно лучше всех. Я поспешил объяснить, что собираюсь оставить у них спокойного и взрослого Джея, а не этого маленького дикаря.
Ни Пэдди, ни Эйлин ничего не имели против нежданного визита и незваного гостя. К моим внезапным появлениям и необычным просьбам они оба давно привыкли и относились философски, но я прекрасно понимал, что немногие люди в их возрасте обладают достаточной гибкостью, чтобы без предупреждения пустить в дом молодого и совершенно незнакомого им парня. Вероятно, зимой они все же скучали, и новые лица их радовали.
– Опять во что-нибудь вляпался? – спросил отец, отведя меня на кухню. Я посмотрел ему в лицо, так похожее на мое. Брови привычно нахмурены – след многолетней службы в манчестерской полиции. – Ты превращаешь этот дом в убежище для преследуемых, – сказал он. – Твоя мать не возражает, это ее занимает, однако ты должен обеспечить и финансовую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58