– Мистер Харрисон говорит, что нет.
– Я могу видеть мистера Харрисона?
– В подобных случаях руководство компании воздерживается от встреч с клиентами, – ответила она.
Однако в ее голосе мне послышалась нотка неодобрения в адрес мистера Харрисона. Во всяком случае, она, несомненно, играла предписанную ей роль без удовольствия.
– У вас есть семья? – спросила она. Я отрицательно покачал головой. Зря я отказался от своего первоначального плана – угнать цистерну бензина и втолкнуть ее в стену этого чудного здания. Жалостью этих свиней не проберешь. Здесь надо действовать напором и нахрапом, как мистер Харрисон.
Мисс Эттли кашлянула, чтобы привлечь мое внимание.
– Между нами говоря, мне кажется, что вы попали в серьезный переплет.
– Очень мило с вашей стороны, но ваше сочувствие едва ли вернет мне крышу над головой, – произнес я.
– Я понимаю, вы рассержены и расстроены, и имеете на то полное право… Послушайте, что я вам скажу. Я пришла сюда работать, чтобы помогать людям, а не делать им гадости. Сейчас я выйду из комнаты за стаканом воды, и если вы совершенно случайно заглянете в бумаги у меня на столе, вам, возможно, станет немного яснее, откуда дует ветер. Только ничего не берите, если не хотите, чтобы меня уволили.
С этими невероятными словами она встала и вышла, роскошная, как Боадицея на своей колеснице. А я-то про себя обозвал ее коровой!
Быстро обежав ее стол, я склонился над раскрытой папкой. Она содержала записи о платежах и копии посланных мне писем, но то, что меня интересовало, было пришпилено как памятка в самом начале.
Я застыл на месте.
Согласно информации, полученной от мистера Гордона, решено изъять недвижимость, принадлежащую Д. Кьюнану, контракт JVs 436789, как приобретенную на незаконных основаниях. Выполнить немедленно.
Б. Харрисон.
Под подписью стояло вчерашнее число. Прилагался даже чек от нового замка на моей двери: эта сумма также причиталась с меня. О таких возможностях Гордона я не подозревал.
В дверь тихонько стукнули, я вернулся на свое место, и Эттли вошла с решительным выражением лица. Она осталась стоять в дверях, и что-то в ее позе наводило на мысль, что вопрос об иных способах утешения остается открытым. Если бы я выдавил из себя пару слезинок, она, казалось, бросилась бы мне на шею.
Я прошел мимо нее так близко, что уловил запах ее духов, но ограничился только улыбкой и легким прищуриванием правого глаза. Я заметил, что на руке у нее нет кольца, но, даже если бы я не собирался хранить верность Делиз, лишнего времени у меня не было.
Когда я отъезжал от здания, то подумал о том, что с юридической точки зрения «Полар Билдинг Сосайети» встало на довольно зыбкую почву. Они конфисковали мой платеж и закрыли кредит на основании показаний частного лица. Когда я покупал квартиру в 1988 году, я представил все справки о доходах за два предшествующих года. Они сами рекомендовали мне аудиторскую фирму, проверявшую мои бумаги, – одну из самых солидных в Манчестере. Велика была вероятность того, что самой компании придется заплатить мне крупную сумму в возмещение ущерба.
Обрадованный этой мыслью, я пробирался по скользкой дороге к магистрали М-56, когда зазвонил телефон. Надеясь, что меня не остановят за пользование мобильным телефоном на контролируемом полицией участке, я ответил.
– Дейв, только что звонил Джейк Гордон и спрашивал тебя! – прокричала, задыхаясь, Делиз. Волновалась она так, словно меня разыскивали королева, Папа Римский или сам Майкл Джексон. – Он говорит, что ему необходимо обсудить с тобой один деловой вопрос, и просит немедленно перезвонить ему. Ближайшие дни он в, Манчестере, и ему совершенно необходимы твои услуги.
Прямота Гордона подкупала. Видимо, именно так он достиг своего положения в нефтяной индустрии страны: давление и любезность, любезность и давление. Из «Билдинг Сосайети», вероятно, сообщили ему о моем визите, и он ждал, что я начну лизать ему башмаки, но со мной этот номер не пройдет.
– Перезвони ему, Делиз. Скажи, что я направляюсь в Лондон для срочного расследования, и очень занят. Будь вежлива, но дай ему понять, что у меня есть другие дела.
Трубка молчала. Затем моя подружка откашлялась и набрала в легкие побольше воздуха, чтобы как следует донести до меня следующую мысль:
– Ты отказываешь самому богатому человеку страны, который не поленился лично позвонить тебе и попросить ему помочь, Дейв! Ты, видимо, окончательно спятил!
– Я ему не отказываю, У меня сейчас есть клиент. Я еду в Лондон, чтобы найти человека, у которого в руках бумаги Мэри Вуд, и, если не ошибаюсь, я поручил тебе заниматься выяснением ее родословной.
– Дейв, среди опубликованных материалов нет ничего о сыне Эдуарда Восьмого, и ты прекрасно это знаешь. Я взяла несколько книг в Центральной справочной, но не собираюсь тратить время на чтение всего, что написано об этом короле.
– Мне нужна только информация о персонале дворца, о том, как он проводил свободное время… – Сказав это, я остановился и припарковался на Барлоу-Мур-роуд, возле Южного кладбища. Выезжая утром, я и не думал отправляться в Лондон, но теперь решил, что это неплохая мысль.
– В роли руководителя ты чувствуешь себя отлично, не правда ли? – съязвила Делиз. – Что ты узнал в «Билдинг Сосайети»?
– К сожалению, ничего хорошего. Если ты еще готова мне помогать, я бы очень просил тебя купить мне раскладушку и спальный мешок, потому что пока, видимо, мне придется ночевать в офисе, если только Молли не позволит мне повесить гамак у нее в доме.
– О, господи, Дейв, что случилось? Ты же говорил, что все моментально выяснится!
– Оказалось сложнее, чем я думал. Я объясню тебе, когда вернусь. Жди меня часам к девяти в «Вудстоке». А теперь будь хорошей девочкой и позвони Гордону.
Я дождался, пока схлынет поток машин, развернулся и поехал в сторону Лондона. Долгий путь по М-6, а затем по М-40 предоставлял достаточно времени поразмыслить о моем непростом положении. Я не имел ни малейшего понятия, с чего начать разговор с Кларком. Мэри Вуд говорила о нем почти как о гангстере, но ведь у меня к нему лишь несколько простых вопросов. Ему достаточно ответить на все «нет» – и моя совесть будет абсолютно чиста. Конечно, я не смогу сразу вернуть Мэри все деньги, но, может быть, она согласится взять по частям, если я пообещаю ей заплатить проценты.
Как только я выехал из Манчестера, дождь перестал и небо прояснилось. Я остановился на бензоколонке, съел грисбургер с чипсами и запил тепловатым кофе. Дорога была почти пуста, только иногда попадались грузовики. Я находился в пути уже больше двух часов и проехал поворот на Стратфорд-на-Эйвоне, когда опять зазвонил телефон.
– Дейв, – снова сказала Делиз, – я боюсь. Я пробивалась к Гордону чуть ли не час, а когда дозвонилась, он никак не желал понять, что ты действительно не собираешься с ним встречаться. Я объяснила, что ты поехал по делам в Лондон, но он просто сорвался с катушек и стал орать на меня как бешеный. Я никогда не слышала ничего подобного! Мне показалось, что он может наслать на нас кого-нибудь, так что я сбежала из офиса и звоню тебе из дома. Что нам делать, Дейв? Ведь это он выставил тебе из квартиры, да?
– Ты не сказала ему, куда именно я еду в Лондон и по какому делу? – спросил я как можно спокойнее. Я знал, что напугать Делиз, да еще так сильно, не так-то просто.
– Да нет же, передала только твои слова – «расследование в Лондоне». Но он не верит, думает, что ты поехал в Ранкорн проверять его штаб-квартиру. Кричал, что если ты сунешь туда нос, он тебе устроит хороший прием!
– Послушай, Делиз, мне пока никто не заплатил за расследование дел Гордона. Он, видимо, просто параноик. Не давай ему напугать себя.
– Очень рада, что ты воспринимаешь это так спокойно! И отправляюсь в «Арми-энд-Нэйви» за раскладушкой и спальным мешком. До скорой встречи.
Мысль о том, что я могу так огорчить столь влиятельного человека, как Гордон, даже если он неверно истолковал мои намерения, сильно приободрила меня, и я продолжил путь в приподнятом настроении. На дороге было по-прежнему свободно, и я уже начал сомневаться, что на пересечении М-25 и М-40 ведутся какие-то работы. Может быть, рождественские каникулы еще не закончились? Двигаясь по пустынной дороге в маленькой железной коробочке, очень легко представлять себе, что ты один во всей стране спешишь по делам.
Возможно, Мэри Вуд на самом деле окажется наследницей престола, а Джеймс Кларк просто ждет не дождется, чтобы кто-нибудь избавил его от тяжкого бремени подтверждающих этот факт документов. Тогда за поворотом дороги меня ждут слава и богатство.
Доехав до М-25, я понял, что работы ведутся на другой стороне автострады. Краны и тракторы тянулись по северной стороне дороги, до самой развязки с М-40. Я проехал вперед, развернулся по часовой стрелке и поехал обратно по М-25. К счастью, полицейские радары контролировали скоростной режим, и я смог внимательно, не торопясь, рассмотреть все указатели и съехать на обочину у первого знака «Только для машин стройки».
Пусто, как на обратной стороне луны. Жидкое бурое месиво угрожало поглотить мой низко сидящий «ниссан», и я перебрался на засыпанный гравием пятачок, где было припарковано несколько машин. Выход на свежий воздух потребовал изрядного мужества. Температура не превышала нуля, а деловой костюм согревал меня весьма условно. Я затрясся от холода, а идти пешком по грязи оказалось куда труднее, чем ехать на машине. Сам виноват – приехать зимой на стройку без верхней одежды! Ругаясь сквозь зубы и вымазав брюки уже почти по колено, я пошел дальше, огибая огромные грузовики. Вагончик с надписью «Прораб» пустовал.
Стройка тянулась на несколько миль. По той стороне шоссе я промчался мимо со скоростью 60 миль в час и не оценил ее протяженности. Возвращаться за машиной было так же противно, как идти вперед.
Засунув брюки в носки, я протопал еще немного и добрался до обшарпанных вагончиков-бытовок, которые стояли, прижавшись друг к другу, прицепными крюками в сторону дороги. Подойдя ближе, я увидел в окнах таблички с именами рабочих, их владельцев. В одном из окон красовалось: Дж. Кларк. Надежда снова вспыхнула в моем сердце. Своеобразное, конечно, место для наведения справок о сердечных делах членов Виндзорского дома, подумал я. Впрочем, Виндзорский замок и Саннингдейл находились всего в нескольких милях отсюда, и было бы забавно обнаружить хранителя королевских документов именно здесь.
Я постучал. Удача по-прежнему сопутствовала мне. Дверь распахнулась, и на пороге появился человек лет пятидесяти. Подбоченясь, он взглянул на меня с вопросительной улыбкой на почти дружелюбном лице. Голубые глаза пристально рассматривали меня из-под насупленных бровей. Здоровое румяное лицо, на веснушчатом лбу бледная полоска от каски, над ней – пышная копна седеющих рыжих волос.
Кого-нибудь более наивного это открытое лицо, возможно, и ввело бы в заблуждение, но я-то увидел в стоящем передо мной человеческом экземпляре много общего с фальшивой купюрой. Я представился и объяснил, что собираю сведения о человеке, которого он, возможно, знал.
– Вы не из Отдела занятости и не из ДСО? – был его первый вопрос. А второй – уже не вопрос, а почти утверждение: – Тогда из налоговой полиции.
Я заверил его, что не имею отношения ни к правительственным, ни к профсоюзным организациям. Он не знал, как реагировать, но пригласил меня войти.
В фургоне стоял сильный запах жареного свиного сала. Вытереть ноги было не обо что, на полу лежал толстый слой грязи. Я старался не показывать своего отвращения.
Совершенно необычный акцент хозяина не давал возможности определить его происхождение. Если бы я не знал, откуда он родом, то и не догадался бы: только интонация его отдаленно напоминала ирландскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58