Когда мы поднялись на мой этаж, я толкнул дверь на площадку и придержал ее, чтобы Делиз могла пройти вперед. Дверь, однако, до конца не открывалась – коридор был весь заставлен мебелью. Мне показалось, что меня схватили за горло. Это была моя мебель, вынесенная из квартиры. Обменявшись взглядом с Делиз, я протиснулся к входной двери в свою квартиру. В нее был врезан новый замок, а к самой двери приклеен конверт с письмом от «Полар Билдинг Сосайети», уведомляющим, что вследствие неуплаты задолженности по ипотечному кредиту квартира изъята.
Я начал биться лбом о дверь. Делиз схватила меня за плечо.
– Дейв, прекрати! Я не знала, что у тебя такие долги! Ты же ничего не говорил!
– У меня нет долгов. Посмотри! – Я достал квитанцию об оплате и сунул ей под нос. – Сегодня утром я внес всю задолженность. Эти свиньи прислали мне предупреждение всего неделю назад – а утром я заплатил все, до последнего пенни! – На шее у меня отчаянно пульсировала жила, и очень хотелось набить кому-нибудь морду.
– Значит, это ошибка. Компьютерная ошибка, Дейв, – пыталась успокоить меня Делиз. – Только как нам быть с этим? Хорошо еще они не выкинули вещи на улицу.
Я осмотрел груду вещей, занимавшую весь коридор до окна, и попытался сообразить, что делать дальше. Мне нужен был грузовик и по меньшей мере двое здоровых мужиков. Когда я понял, что в такое время дня это нереально, накатила новая волна гнева. Но Делиз была права: биться головой о дверь совсем глупо.
Как всегда, выручили брат и сестра Салвей – хотя их и не было дома. Их квартира находится прямо под моей, и когда они уезжают, я принимаю обычные меры против грабителей – зажигаю свет и двигаю шторы, а они делают то же для меня. У Фионы это что-то вроде пунктика. Ключ лежал у меня в кармане – оставалось только перетащить все вниз и как-то расположить в квартире Салвеев. Мы решили, что все же лучше позвонить родственникам, у которых они гостили. Слава богу, Фиона всучила мне номер телефона.
Когда я объяснил все Финбару, он вызвался немедленно приехать, но, к счастью, Рамсгейт находится слишком далеко. Наверное, если бы я попросил разрешения поставить в квартиру его сестры слона, Финбар бы тоже не возражал. В данный момент он выполнял обязанности бэбиситтера, а Фиона куда-то вышла. Ждать ее возвращения я не мог. Финбар сказал, что вернется в Манчестер только в четверг днем, то есть на решение проблемы у меня имелось целых полтора дня.
Делиз съездила в Мосс-сайд, чтобы попросить Дугласа помочь, а я начал таскать мелкие вещи.
Вернулась она вместе с Дугласом и Либерти. Я не возражал, и скоро мы перенесли все, кроме кровати, дивана и кресел.
Либерти путался под ногами и рылся в моих вещах в поисках чего-нибудь съедобного или интересного: я приносил сверху очередную порцию, и он приступал к обследованию еще одного слоя моего прошлого. Когда его лицо озарялось радостью от какой-нибудь находки, моя злость сменялась смехом.
– Моя мамаша переезжала точно так же, когда мы не смогли заплатить подушный налог. Надо было убраться, пока не появились приставы, – сообщил он. Делиз злобно посмотрела на него, но я ничего не сказал. В самом деле, моя ситуация выглядела ничем не лучше.
Вещей у меня было не очень много, и скоро мы остановились перед «Макдональдсом», чтобы утолить вечный голод Либерти, а затем развезли мальчиков по домам. Хорошо, что со мной была Делиз: без нее я вполне мог бы отправиться в Пойнтон и поджечь главное здание «Полар Билдинг». Пока мы возвращались в Чорлтон, призрак горящего офиса ненавистной конторы стоял у меня перед глазами.
– Дейв? Ты поедешь ко мне? – спросила Делиз, когда мы свернули на усеянную собачьим дерьмом дорожку к месту, которое ее мать называла домом.
– А ты принимаешь бездомных? – с горечью отозвался я.
– Перестань, пожалуйста! Ну, не хмурься так! Разумеется, это ошибка, которая разъяснится завтра же утром. Пойдем ко мне и выпьем. Куда тебе еще идти?
8

Дом Молли Делани на Уиллоуз-poyд, Чорлтон. 6 часов утра. Среда, 29 декабря 1993 года.
Я проснулся от того, что дом сотряс страшный удар: хлопнула входная дверь. Все тело Делиз напряглось, как будто сквозь него пропустили ток напряжением в тысячу вольт. Она мгновенно проснулась, села на кровати и, вскрикнув «Мать!», бросилась собирать раскиданные по комнате вещи.
– Ну и что? – лениво спросил я. Я никуда не торопился. – Она знает, что тебе уже есть двадцать один год.
На цыпочках Делиз вылетела за дверь и забросила одежду в свою спальню. Вернувшись, она грубо сорвала с меня одеяло.
– Немедленно отправляйся в мою комнату, пока она не поднялась сюда! Если она поймет, что мы кувыркались на ее кровати, она тебе яйца оторвет!
Этой угрозы оказалось вполне достаточно, чтобы загнать меня на узкую койку Делиз. Я стал прислушиваться к звуку голосов снизу. Тот, что потише, вероятно, принадлежал рассудительной Делиз, тот, что погромче, – Молли. Последний почти не умолкал. Я мог не торопясь обдумать свою дальнейшую судьбу. Почему «Полар Билдинг Сосайети» так поторопились выставить меня за дверь, и именно сейчас? Наверняка сотни людей не реагируют на их угрожающие письма с такой расторопностью, как это сделал я. Кроме того, сейчас рождественские каникулы, а срок моей задолженности даже не превысил шести месяцев.
– Что ж, очень мило, – грозно начала Молли, когда я наконец набрался смелости спуститься вниз. Лицо ее выражало сконцентрированную злобу: очевидно, ежедневное чтение «Гардиан» никак не повлияло на ее собственные представления о морали.
– Не надо, мама, пожалуйста. Может, лучше сделаешь нам чаю?
Молли швырнула поднос с чашками на стол с такой силой, что я понял: дальше не стоит искушать судьбу.
Обжегшись чаем, я, ко всеобщему удовольствию, объявил, что должен ехать по срочному делу. Делиз вышла меня проводить.
По ограде парка прыгали белки, вода капала и с неба, и с деревьев. Мне казалось, что даже каштаны бросают на меня насмешливые взгляды.
На этой улице обитала куча всяких тварей. Хорошо, если они еще оставили какие-то права человеческим особям мужского пола, мрачно подумал я, вспомнив, что присоединился к армии бездомных.
– Что ты собираешься делать, Дейв? – спросила меня Делиз, накрашивая губы перед боковым зеркалом машины.
– Поеду в Пойнтон выяснять отношения с этими идиотами из «Полар Билдинг Сосайети», – ответил я. И тут же почувствовал себя виноватым: я взял деньги у Мэри Вуд, но до сих пор ничего для нее не сделал. – А ты продолжи, пожалуйста, изучение материалов по делу Вуд. Сделай подборку ксерокопий, найди все семейные фотографии. Посмотри, не получится ли что-нибудь типа досье на Эдуарда, относящегося к началу тридцатых годов. На худой конец, будет хороший сувенир для Мэри.
По выражению лица Делиз я понял, что она считает данное поручение пустой тратой времени.
Я отвез ее в город, она холодно поцеловала меня, и мы расстались перед офисом.
Двигаясь в Пойнтон, я чувствовал, как вчерашняя ярость вскипает во мне снова. Направлена она была не столько на «Полар Билдинг», сколько на людей, которые хотели сделать из меня марионетку. Выдворение меня из квартиры, несомненно, было как-то связано с убийством Глории Риштон. Я где-то читал, что МИ-5 отделывалась таким способом от советских агентов. Обнаружив, что некто выкачивает информацию из какого-нибудь министерства, они не устраивали дипломатического скандала, а просто отключали в его квартире газ, воду, телефон и электричество. По чекам переставали выплачивать деньги, почта не доставлялась. Просто, эффективно и без шума.
Я всегда полагал, что, прежде чем выставить клиента из взятой в кредит квартиры, строительное общество посылает ему множество предупреждений. Я задержал платеж всего на четыре месяца, после чего внес все сполна.
Подъезжая к Пойнтону по Мур-роуд мимо авиационного завода «Вудфорд аэроспейс», я начал нервничать. С десяток домов вдоль улицы был увешан объявлениями «Продается». Пойнтон – тихий «спальный» пригород, выросший на месте шахтерского поселка, где по-прежнему царит деревенская атмосфера, почти не нарушаемая уродливыми гротескными коробками, принадлежащими «Полар Билдинг Сосайети». Построенная в 80-е годы крупным спекулянтом недвижимостью, теперь отбывающим срок в тюрьме «Форд» за мошенничество, эта конструкция представляла собой весьма достойный объект для поджога, но я уже решил, что бензин, пожалуй, оставлю в баке.
Более того, разыскав стоянку для посетителей и войдя в здание, я решил, что выгоднее все же изобразить униженного искателя помощи, чем разъяренного мстителя.
Немного подождав, я выяснил, как пройти в кабинет мисс Эттли, которая оказалась приятной блондинкой лет тридцати. Неплохое начало, почему-то подумал я и вежливо начал:
– Я приехал по поводу выдворения из квартиры…
– Вы используете неверный термин! – прервала меня она. – Мы никого не выдворяем, а снова вступаем во владение нашей собственностью , если клиент нарушает условия ипотечного соглашения.
Вглядевшись в голубые глаза, похожие на коровьи, и поняв, что позиция их обладательницы непоколебима, я призвал на помощь все свое обаяние и изобразил маленького мальчика, заблудившегося в премудростях современной жизни.
– Вот именно, – продолжил я. – Я выполнил все условия. Можете проверить по моей платежной книжке. Платеж был чуть задержан, но разве это повод для ссоры друзей?
Она подозрительно взяла мою книжку, словно какое-то опасное насекомое, и сравнила ее номер с номером в моем деле, которое было раскрыто перед ней. Она провела пальцем по колонке платежей; у меня екнуло сердце. Потом она нахмурилась, проверила цифры снова и поднесла мою книжку к свету, будто не верила своим глазам.
– Здесь какая-то ошибка… – пробормотала она.
– Я получил ваше письмо перед Рождеством и, как вы видите, заплатил долг в первый же день, когда открылся банк, – произнес я голосом невинной жертвы.
– Согласно вашей книжке, это так и есть, но здесь, – она указала на мое дело, – записи нет. Возможно, произошел какой-то сбой… Я должна показать вашу платежную книжку руководству общества и все проверить.
Несмотря на разыгрываемое мною простодушие, я не собирался выпускать ее из комнаты с единственным доказательством моей правоты. Перегнувшись через стол, я с приятной улыбкой взял книжку у нее из рук.
Выражение ее лица никак нельзя было назвать враждебным.
– Вы нам не верите… В соседней комнате есть ксерокс. Если вы пройдете со мной, я могу сделать копию и отнести ее мистеру Харрисону. Я уверена, что он разрешит это недоразумение.
Она быстро прошла к ксероксу, сделала копию и решительно направилась к лифту, оставив меня сидеть в коридоре возле ее двери.
Время тянулось очень медленно, вернулась она не раньше чем через полчаса. Вся ее деловитость куда-то испарилась. Явно нервничая, она опять пригласила меня к себе в комнату. Я понял, что ничего хорошего не услышу.
– Ошибки не было. Мы получили ваши деньги, но мы не принимаем их в счет оплаты и собираемся удержать, потому что имеем информацию из надежного источника, что изначально кредит был получен вами незаконно. Против вас возбуждается дело, и платеж пойдет на покрытие судебных издержек.
Я вцепился в стул, всеми силами стараясь держать себя в руках. Банковские менеджеры устраивали мне когда-то мелкие пакости, но с такой наглостью я еще не сталкивался.
– Вы не можете этого сделать, – наконец выдавил я из себя.
– Можем. Об этом сказано в правилах общества, которые вы подписали, заключая соглашение.
– Я требую, чтобы мне сообщили, кто выдвинул против меня это обвинение.
– Мистер Харрисон распорядился, чтобы я не отвечала на этот вопрос.
– С чего вы взяли, что кредит был получен незаконно? Вам не кажется, что я имею право это знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58