Я с нетерпением ожидал, о чем он поведает дальше.
– Вы хитроумный дьявол, Кьюнан. Подписали за меня счет в гостинице… и спасли меня от некоторых нежелательных вопросов полиции.
– Правда? Обеспечил вам алиби на то время, когда вы удостоверялись, что несчастный Олли откинул копыта?
Чарли стиснул кулаки и заскрежетал зубами. На всякий случай, если он вдруг не сдержится, я приготовился ответить ударом. Он совладал с собой.
– Конечно, нет. Я похож на человека, который способен на такое?
– Если вы ждете от меня сочувствия, вы обратились не по адресу, – сказал я.
– Отвечайте, – сердито повторил он, – вы считаете, что я способен вляпаться в подобную мерзость?
– Ничего приятного я вам не скажу, не надейтесь. Я видел синяки, которые вы наставили Марти.
– О чем вы? Я уже говорил, что никогда не бил ее.
– Неужели?
– Надо выбраться из этой кучи металлолома и выяснить кое-что раз и навсегда, – взвился он. – Вы заслужили трепку и дождетесь, что я вам врежу.
Он пошарил рукой по двери, но не сумел найти ручку.
– Не возражаю, – сказал я. – Любопытно поглядеть, как вы действуете без ствола и телохранителя.
В ответ послышались тяжелые вздохи. Карлайл перестал бороться с дверью и перебросил силы на борьбу с собственным гневом.
– На самом деле я приехал не для этого, – пробубнил он. – Кто вы такой, Кьюнан? Коммунист допотопный? Я-то считал вас деловым человеком.
Я не ответил на его призыв к капиталистическому братству. Похоже, ему было нестерпимо себя жаль.
– В то время как Олли по дурости позволил себя убить, я находился на переговорах по очень деликатному делу. Люди, с которыми я встречался, не станут затруднять себя подтверждением моего алиби.
– Понятно, бандиты. Кто конкретно? Может, турецкие наркоторговцы?
Карлайл вдруг рассмеялся и смеялся долго, пока слезы не потекли по мясистым щекам. Он вытащил из кармана носовой платок и принялся протирать свою красную физиономию. Я не очень-то понимал, чем так сильно его развеселил, поэтому решил, что парень расслабился оттого, что мы отложили взаимный мордобой.
– Господи! Кьюнан, теперь я сам убедился в том, что о вас говорят.
– В чем же это?
– У вас очень богатое воображение, вот в чем. Вам должно быть известно, что в бизнесе бывают дела, которые нежелательно придавать гласности, особенно когда речь идет о посредниках, особых связях и тому подобном. Знаете, когда я нацеливаюсь на большие деньги, мне совсем не хочется, чтоб об этом узнали в полиции.
– И когда вы решили вывести Олли из игры?
– Я уже сказал, что не имею к этому никакого отношения.
– Вы когда-нибудь говорите правду?
– А вы ведете себя точно так же, как полиция, – сказал Карлайл. – Вы хоть когда-нибудь верите, что вам говорят правду?
– Где доказательства?
– Наша компания решила расстаться с Олли. Вы сами видели, каков он. Никак не мог выйти из привычной для него роли Мистер Большой Кулак и стать… черт бы его подрал! деловым партнером. Он уже несколько месяцев на нас не работал. Я думал, что убедил в этом полицию, но им потребовалась Марти, которая должна подтвердить, что у меня не было мотива для убийства. А Марти неожиданно исчезла – и что мне теперь прикажете делать?
– Ах, какая неприятность. Жена сбежала, – заметил я.
– Я не стану оскорблять вас подачкой. Назовите сумму, Кьюнан. Мне нужно знать, где Марти.
– Прости, друг, не могу.
– В чем дело? В конце концов, я ее муж.
– Ага, но иногда используешь ее в качестве боксерской груши.
– Снова вы за свое! Можете не верить, но я ни разу не ударил ее по-настоящему.
– Бросьте, Карлайл. Я видел ее подбитый глаз. Вы ее до смерти запугали.
– Разве она сказала вам, что это я подбил ей глаз? Нет! Что это я ее запугал? Нет.
Я расслышал в его голосе нотки, которые показались мне правдивыми. Карлайл был слишком примитивен, чтобы так умело изобразить негодование. Хотя то, что я наблюдал в Тарне, сомнений у меня не вызывало. Чарли нравилось демонстрировать женщинам силу своих мускулов.
– Я не отрицаю, что у вас с Марти не все идет гладко, но вам вовек не догадаться, из-за чего мы ссоримся. Тут даже ваше воображение не поможет.
– Так из-за чего?
– Не вашего ума дело, – отрезал он и помолчал. – Допустим, что у Марти на мой счет больше амбиций, чем у меня самого.
– Очень загадочно, – оскалился я.
– Вы не поверите, если я расскажу вам всю нашу историю.
– Попробуйте – посмотрим.
– Как-нибудь в другой раз. Сейчас для меня главное узнать, где Марти. Я знаю, что она вам доверяет и наверняка сообщила, куда едет.
В голове моей роились разные мысли. Сохраняя алиби как подозреваемый в убийстве Карлайла, я, согласно закону, становился соучастником преступления.
– Почему полиция уверена, что в «Ренессансе» были вы? – спросил я. – Не сомневаюсь, что они попросили персонал гостиницы описать внешность Карлайла.
– На вас был синий костюм. У меня тоже есть синий костюм. Вы высокий. Я тоже высокого роста. У вас красное лицо. У меня тоже, – объяснил он.
– Говорите за себя, – заметил я. – Это у вас лицо цвета вареного рака.
– Это еще как посмотреть, – ответил он. – В любом случае общее описание внешности убедило полицию в том, что это был я.
С другой стороны, вдруг подумал я, Марти получит дополнительное преимущество в решении своей матримониальной проблемы, если согласится подтвердить его алиби.
– Выходите из машины, – приказал я. – Я позвоню ей и узнаю, захочет ли она с вами говорить.
– Спасибо, Кьюнан, – кивнул он. – Вы об этом не пожалеете.
– Не нуждаюсь в вашей благодарности. Только попробуйте купить меня еще раз!
– Умоляю вас, хватит устраивать сцены. Звоните, – сказал Карлайл, выскакивая из машины с легкостью, нехарактерной для грузного человека. Он встал у своего «роллс-ройса» и закурил. В свете зажигалки я четко рассмотрел его лицо. Встретившись со мной взглядом, он наклонился к моему окну и сказал:
– Услуга за услугу, приятель. Мой старик серьезно расстроится, если узнает, что ты суешь нос в дело Винса Кинга, моего тестя.
– Большое спасибо за совет, – скривился я.
Манеры богатенького Чарли будили во мне мстительного немытого пролетария, тем не менее я вытащил мобильный телефон и набрал номер, который оставила Марти.
– Кто это? – потребовал ответа голос с йоркширским выговором. Трубку поднял Поль Лонг-стрит, известный владелец клубных заведений.
– Говорит Дейв Кьюнан. Попросите, пожалуйста, Марти Кинг, – сказал я.
– Ты ее новый мужик, что ли?
– Нет. Мне просто надо с ней поговорить. Там она или нет?
– Ладно, не сердись, любимый. Сейчас спрошу, захочет ли она с тобой говорить.
Я слышал, как он позвал ее по имени. Я вдруг малодушно запаниковал: зачем я отпустил ее туда? Хозяин еще долго выкрикивал имя Марти, разыскивая ее в большом доме, пока наконец она не взяла трубку.
– Дейв, это вы? Когда приезжаете?
– Я не приезжаю. Здесь рядом старичок Чарли. Желает с вами побеседовать.
– Подлец! – закричала она. – Вы сказали, где я!
– Нет, не сказал. Он хочет, чтоб вы подтвердили его алиби в связи с убийством Лу Олли. Одна из версий полиции состоит в том, что убийство произошло на почве ревности.
На противоположном конце воцарилась тишина, которую через минуту разорвал хорошо знакомый мне хохот. Даже по телефону он прозвучал как хлопок, с каким «Конкорд» преодолевает звуковой барьер. Отсмеявшись, она наконец ответила:
– Давайте его сюда, Дейв. Это будет самый дорогой телефонный разговор в истории семьи Карлайл.
На следующее утро я поднялся рано и в прекрасном настроении вышел побегать. Еще не было семи, когда я добрался до небольшого парка, где меня уже ожидала любительница голубей. Увидев ее, я помахал рукой. У нее в руках был большой полиэтиленовый пакет. Мы почти поравнялись у ворот в парк, но миссис Гриффитс вошла туда первой. Она не заметила, как из-за дерева появилась тучная женщина, тащившая желтое пластиковое ведро. Неизвестная двигалась в том же направлении, что и моя клиентка. Я прибавил шагу.
– Эй ты, сучка безмозглая! – завизжала женщина с ведром. – Сколько раз тебе втолковывать! Эти птицы гадят на моей крыше. Корми их перед своей поганой дверью!
На вид ей было около пятидесяти. Седеющие волосы и агрессивное, полное решимости лицо. Она взялась за ведро обеими руками, нацеливаясь на миссис Гриффитс.
– Не нужно этого делать, – с расстановкой произнес я.
– А вам какое дело? – удивилась фурия.
– Этот человек здесь для того, чтоб уберечь вас от правонарушения, – победно провозгласила миссис Гриффитс.
Ведро ледяной воды выплеснулось мне в физиономию. От неожиданности я отшатнулся назад.
– Впредь будете знать, как мне указывать! – закричала моя оскорбительница.
Миссис Гриффитс одарила меня блаженной улыбкой и пошла к своим голубям.
19
Ледяной душ с утра пораньше укрепил мой дух, и я прибыл в агентство раньше Селесты. Ее служебного энтузиазма хватило ненадолго. Я оставил на ее столе свежую почту и укрылся в своем кабинете. На душе было неспокойно: не то чтобы я боялся, – скорее, предчувствовал недоброе. Какое время потребуется Каллену, чтоб сравнить портрет, нарисованный персоналом гостиницы, с настоящим Карлайлом? Сомневаюсь, что он позволит себя надуть. Я пересмотрел папки со старыми делами, навел порядок на столе и даже переставил кресла. Глаза мои украдкой посматривали на часы. Потом я решил составить письменные инструкции для Селесты на случай моего ареста. Не забыл я и о внештатных сотрудниках.
Стрелки часов подползли к цифре девять и медленно двинулись вверх. Ни инспектор Каллен, ни сержант Манро не появлялись. В десять двадцать хлопнула входная дверь. Сердце ушло в пятки, но это оказалась Селеста.
– Простите за опоздание. Будильник не зазвонил, – начала оправдываться она. – Сегодня вечером починю.
Я кивнул.
– Как вы себя чувствуете, мистер Кьюнан? – спросила она. – Вы как будто ждете чего-то.
– Правда? – искренне сказал я, удивляясь, что она так легко прочла мои мысли.
Я рассказал ей об утреннем общении с истцом и ответчиком в деле о голубях.
– И теперь вы ожидаете журналистов? В офисе такой порядок, как никогда.
Я недооценивал Селесту: она гораздо прозорливее, чем я думал.
– Ты уже разбираешься в правовых вопросах, которые взялась освоить? – спросил я.
Она виновато нахмурилась.
– Неужели они вам звонили? – сказала она. – Я вчера не была на занятиях. Мы справляли день рождения двоюродной сестры. Она бы обиделась, если б я не пришла.
– Поэтому будильник не зазвонил?
Она еще раз извинилась.
– Нет, Селеста, из колледжа меня не беспокоили. Я вот о чем подумал. Поскольку ты готовишься стать юристом, я мог бы предложить тебе участвовать в оперативной работе агентства. Ты могла бы выполнять некоторые поручения вне офиса. Конечно, многие из них довольно утомительны: часами ждать кого-нибудь, чтоб просто вручить бумаги. Словом, рутина…
– Вы шутите? – серьезно спросила она. Глаза Селесты расширились до размера блюдца. Она медленно выпустила воздух из легких.
– Не шучу, – ответил я.
– Знаете, если честно, я уже несколько месяцев ждала этого. Мне кажется, я подхожу для работы детектива. Поэтому я и на юридический курс записалась. Я уже перестала было надеяться…
– Ты должна продолжать учебу, – рассудительно сказал я. – Образование откроет тебе больше возможностей в будущем.
– Я всегда мечтала стать детективом, но, хотя у меня уже есть аттестат о среднем образовании, я всегда знала, что в полицию работать не пойду.
– Запомни, Селеста, с полицией надо дружить.
– Как вы, босс? – рассмеялась Селеста. – Я видела, с какой рожей вышел тот молодой коп, которого вы попросили очистить помещение. Не знал, куда себя деть, когда оказался у меня в приемной.
– Селеста, он, между прочим, сержант криминальной полиции тридцати двух лет от роду.
– Там, где я живу, плевали на таких героев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Вы хитроумный дьявол, Кьюнан. Подписали за меня счет в гостинице… и спасли меня от некоторых нежелательных вопросов полиции.
– Правда? Обеспечил вам алиби на то время, когда вы удостоверялись, что несчастный Олли откинул копыта?
Чарли стиснул кулаки и заскрежетал зубами. На всякий случай, если он вдруг не сдержится, я приготовился ответить ударом. Он совладал с собой.
– Конечно, нет. Я похож на человека, который способен на такое?
– Если вы ждете от меня сочувствия, вы обратились не по адресу, – сказал я.
– Отвечайте, – сердито повторил он, – вы считаете, что я способен вляпаться в подобную мерзость?
– Ничего приятного я вам не скажу, не надейтесь. Я видел синяки, которые вы наставили Марти.
– О чем вы? Я уже говорил, что никогда не бил ее.
– Неужели?
– Надо выбраться из этой кучи металлолома и выяснить кое-что раз и навсегда, – взвился он. – Вы заслужили трепку и дождетесь, что я вам врежу.
Он пошарил рукой по двери, но не сумел найти ручку.
– Не возражаю, – сказал я. – Любопытно поглядеть, как вы действуете без ствола и телохранителя.
В ответ послышались тяжелые вздохи. Карлайл перестал бороться с дверью и перебросил силы на борьбу с собственным гневом.
– На самом деле я приехал не для этого, – пробубнил он. – Кто вы такой, Кьюнан? Коммунист допотопный? Я-то считал вас деловым человеком.
Я не ответил на его призыв к капиталистическому братству. Похоже, ему было нестерпимо себя жаль.
– В то время как Олли по дурости позволил себя убить, я находился на переговорах по очень деликатному делу. Люди, с которыми я встречался, не станут затруднять себя подтверждением моего алиби.
– Понятно, бандиты. Кто конкретно? Может, турецкие наркоторговцы?
Карлайл вдруг рассмеялся и смеялся долго, пока слезы не потекли по мясистым щекам. Он вытащил из кармана носовой платок и принялся протирать свою красную физиономию. Я не очень-то понимал, чем так сильно его развеселил, поэтому решил, что парень расслабился оттого, что мы отложили взаимный мордобой.
– Господи! Кьюнан, теперь я сам убедился в том, что о вас говорят.
– В чем же это?
– У вас очень богатое воображение, вот в чем. Вам должно быть известно, что в бизнесе бывают дела, которые нежелательно придавать гласности, особенно когда речь идет о посредниках, особых связях и тому подобном. Знаете, когда я нацеливаюсь на большие деньги, мне совсем не хочется, чтоб об этом узнали в полиции.
– И когда вы решили вывести Олли из игры?
– Я уже сказал, что не имею к этому никакого отношения.
– Вы когда-нибудь говорите правду?
– А вы ведете себя точно так же, как полиция, – сказал Карлайл. – Вы хоть когда-нибудь верите, что вам говорят правду?
– Где доказательства?
– Наша компания решила расстаться с Олли. Вы сами видели, каков он. Никак не мог выйти из привычной для него роли Мистер Большой Кулак и стать… черт бы его подрал! деловым партнером. Он уже несколько месяцев на нас не работал. Я думал, что убедил в этом полицию, но им потребовалась Марти, которая должна подтвердить, что у меня не было мотива для убийства. А Марти неожиданно исчезла – и что мне теперь прикажете делать?
– Ах, какая неприятность. Жена сбежала, – заметил я.
– Я не стану оскорблять вас подачкой. Назовите сумму, Кьюнан. Мне нужно знать, где Марти.
– Прости, друг, не могу.
– В чем дело? В конце концов, я ее муж.
– Ага, но иногда используешь ее в качестве боксерской груши.
– Снова вы за свое! Можете не верить, но я ни разу не ударил ее по-настоящему.
– Бросьте, Карлайл. Я видел ее подбитый глаз. Вы ее до смерти запугали.
– Разве она сказала вам, что это я подбил ей глаз? Нет! Что это я ее запугал? Нет.
Я расслышал в его голосе нотки, которые показались мне правдивыми. Карлайл был слишком примитивен, чтобы так умело изобразить негодование. Хотя то, что я наблюдал в Тарне, сомнений у меня не вызывало. Чарли нравилось демонстрировать женщинам силу своих мускулов.
– Я не отрицаю, что у вас с Марти не все идет гладко, но вам вовек не догадаться, из-за чего мы ссоримся. Тут даже ваше воображение не поможет.
– Так из-за чего?
– Не вашего ума дело, – отрезал он и помолчал. – Допустим, что у Марти на мой счет больше амбиций, чем у меня самого.
– Очень загадочно, – оскалился я.
– Вы не поверите, если я расскажу вам всю нашу историю.
– Попробуйте – посмотрим.
– Как-нибудь в другой раз. Сейчас для меня главное узнать, где Марти. Я знаю, что она вам доверяет и наверняка сообщила, куда едет.
В голове моей роились разные мысли. Сохраняя алиби как подозреваемый в убийстве Карлайла, я, согласно закону, становился соучастником преступления.
– Почему полиция уверена, что в «Ренессансе» были вы? – спросил я. – Не сомневаюсь, что они попросили персонал гостиницы описать внешность Карлайла.
– На вас был синий костюм. У меня тоже есть синий костюм. Вы высокий. Я тоже высокого роста. У вас красное лицо. У меня тоже, – объяснил он.
– Говорите за себя, – заметил я. – Это у вас лицо цвета вареного рака.
– Это еще как посмотреть, – ответил он. – В любом случае общее описание внешности убедило полицию в том, что это был я.
С другой стороны, вдруг подумал я, Марти получит дополнительное преимущество в решении своей матримониальной проблемы, если согласится подтвердить его алиби.
– Выходите из машины, – приказал я. – Я позвоню ей и узнаю, захочет ли она с вами говорить.
– Спасибо, Кьюнан, – кивнул он. – Вы об этом не пожалеете.
– Не нуждаюсь в вашей благодарности. Только попробуйте купить меня еще раз!
– Умоляю вас, хватит устраивать сцены. Звоните, – сказал Карлайл, выскакивая из машины с легкостью, нехарактерной для грузного человека. Он встал у своего «роллс-ройса» и закурил. В свете зажигалки я четко рассмотрел его лицо. Встретившись со мной взглядом, он наклонился к моему окну и сказал:
– Услуга за услугу, приятель. Мой старик серьезно расстроится, если узнает, что ты суешь нос в дело Винса Кинга, моего тестя.
– Большое спасибо за совет, – скривился я.
Манеры богатенького Чарли будили во мне мстительного немытого пролетария, тем не менее я вытащил мобильный телефон и набрал номер, который оставила Марти.
– Кто это? – потребовал ответа голос с йоркширским выговором. Трубку поднял Поль Лонг-стрит, известный владелец клубных заведений.
– Говорит Дейв Кьюнан. Попросите, пожалуйста, Марти Кинг, – сказал я.
– Ты ее новый мужик, что ли?
– Нет. Мне просто надо с ней поговорить. Там она или нет?
– Ладно, не сердись, любимый. Сейчас спрошу, захочет ли она с тобой говорить.
Я слышал, как он позвал ее по имени. Я вдруг малодушно запаниковал: зачем я отпустил ее туда? Хозяин еще долго выкрикивал имя Марти, разыскивая ее в большом доме, пока наконец она не взяла трубку.
– Дейв, это вы? Когда приезжаете?
– Я не приезжаю. Здесь рядом старичок Чарли. Желает с вами побеседовать.
– Подлец! – закричала она. – Вы сказали, где я!
– Нет, не сказал. Он хочет, чтоб вы подтвердили его алиби в связи с убийством Лу Олли. Одна из версий полиции состоит в том, что убийство произошло на почве ревности.
На противоположном конце воцарилась тишина, которую через минуту разорвал хорошо знакомый мне хохот. Даже по телефону он прозвучал как хлопок, с каким «Конкорд» преодолевает звуковой барьер. Отсмеявшись, она наконец ответила:
– Давайте его сюда, Дейв. Это будет самый дорогой телефонный разговор в истории семьи Карлайл.
На следующее утро я поднялся рано и в прекрасном настроении вышел побегать. Еще не было семи, когда я добрался до небольшого парка, где меня уже ожидала любительница голубей. Увидев ее, я помахал рукой. У нее в руках был большой полиэтиленовый пакет. Мы почти поравнялись у ворот в парк, но миссис Гриффитс вошла туда первой. Она не заметила, как из-за дерева появилась тучная женщина, тащившая желтое пластиковое ведро. Неизвестная двигалась в том же направлении, что и моя клиентка. Я прибавил шагу.
– Эй ты, сучка безмозглая! – завизжала женщина с ведром. – Сколько раз тебе втолковывать! Эти птицы гадят на моей крыше. Корми их перед своей поганой дверью!
На вид ей было около пятидесяти. Седеющие волосы и агрессивное, полное решимости лицо. Она взялась за ведро обеими руками, нацеливаясь на миссис Гриффитс.
– Не нужно этого делать, – с расстановкой произнес я.
– А вам какое дело? – удивилась фурия.
– Этот человек здесь для того, чтоб уберечь вас от правонарушения, – победно провозгласила миссис Гриффитс.
Ведро ледяной воды выплеснулось мне в физиономию. От неожиданности я отшатнулся назад.
– Впредь будете знать, как мне указывать! – закричала моя оскорбительница.
Миссис Гриффитс одарила меня блаженной улыбкой и пошла к своим голубям.
19
Ледяной душ с утра пораньше укрепил мой дух, и я прибыл в агентство раньше Селесты. Ее служебного энтузиазма хватило ненадолго. Я оставил на ее столе свежую почту и укрылся в своем кабинете. На душе было неспокойно: не то чтобы я боялся, – скорее, предчувствовал недоброе. Какое время потребуется Каллену, чтоб сравнить портрет, нарисованный персоналом гостиницы, с настоящим Карлайлом? Сомневаюсь, что он позволит себя надуть. Я пересмотрел папки со старыми делами, навел порядок на столе и даже переставил кресла. Глаза мои украдкой посматривали на часы. Потом я решил составить письменные инструкции для Селесты на случай моего ареста. Не забыл я и о внештатных сотрудниках.
Стрелки часов подползли к цифре девять и медленно двинулись вверх. Ни инспектор Каллен, ни сержант Манро не появлялись. В десять двадцать хлопнула входная дверь. Сердце ушло в пятки, но это оказалась Селеста.
– Простите за опоздание. Будильник не зазвонил, – начала оправдываться она. – Сегодня вечером починю.
Я кивнул.
– Как вы себя чувствуете, мистер Кьюнан? – спросила она. – Вы как будто ждете чего-то.
– Правда? – искренне сказал я, удивляясь, что она так легко прочла мои мысли.
Я рассказал ей об утреннем общении с истцом и ответчиком в деле о голубях.
– И теперь вы ожидаете журналистов? В офисе такой порядок, как никогда.
Я недооценивал Селесту: она гораздо прозорливее, чем я думал.
– Ты уже разбираешься в правовых вопросах, которые взялась освоить? – спросил я.
Она виновато нахмурилась.
– Неужели они вам звонили? – сказала она. – Я вчера не была на занятиях. Мы справляли день рождения двоюродной сестры. Она бы обиделась, если б я не пришла.
– Поэтому будильник не зазвонил?
Она еще раз извинилась.
– Нет, Селеста, из колледжа меня не беспокоили. Я вот о чем подумал. Поскольку ты готовишься стать юристом, я мог бы предложить тебе участвовать в оперативной работе агентства. Ты могла бы выполнять некоторые поручения вне офиса. Конечно, многие из них довольно утомительны: часами ждать кого-нибудь, чтоб просто вручить бумаги. Словом, рутина…
– Вы шутите? – серьезно спросила она. Глаза Селесты расширились до размера блюдца. Она медленно выпустила воздух из легких.
– Не шучу, – ответил я.
– Знаете, если честно, я уже несколько месяцев ждала этого. Мне кажется, я подхожу для работы детектива. Поэтому я и на юридический курс записалась. Я уже перестала было надеяться…
– Ты должна продолжать учебу, – рассудительно сказал я. – Образование откроет тебе больше возможностей в будущем.
– Я всегда мечтала стать детективом, но, хотя у меня уже есть аттестат о среднем образовании, я всегда знала, что в полицию работать не пойду.
– Запомни, Селеста, с полицией надо дружить.
– Как вы, босс? – рассмеялась Селеста. – Я видела, с какой рожей вышел тот молодой коп, которого вы попросили очистить помещение. Не знал, куда себя деть, когда оказался у меня в приемной.
– Селеста, он, между прочим, сержант криминальной полиции тридцати двух лет от роду.
– Там, где я живу, плевали на таких героев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65