Он набросился на пищу с новой силой, как голодный волк. Я поднялся с места, чтоб уйти.
– Нет, погоди, – остановил он меня, неистово двигая челюстью.
– Я собирался с детьми в зоопарк, поглядеть, как кормят зверей, но теперь передумал, – сказал я.
– Послушай, милый Робин, – проговорил он. – Я признаю, что, бросив тебя в объятия бесподобной мисс Марти, я, возможно, допустил ошибку.
– Я встречался с Марти вовсе не потому, что ты меня об этом попросил. А насчет объятий – это твоя больная фантазия.
– Ха! – Толстяк хитро прищурился. – Меня, старика, не проведешь!
Я попытался испепелить его взглядом, но он ответил мне такой сладкой улыбкой, что я смягчился.
– Клайд, давай договоримся, каждый занимается своим делом. И точка.
– Не могу, старик, – вздохнув, ответил он и проглотил огромный кусок, не помню чего.
Мне трудно было представить, как можно говорить, когда рот забит массой продуктов. Клайд будто прочел мои мысли.
– «Что человек, когда он занят только сном и пищей?» – процитировал он «Гамлета», глотая звуки вместе с пищей.
– Вот именно, – прервал я его на полуслове, отходя от стола. – Не много ли для первого завтрака?
– Не уходи! – взмолился Клайд. – Я буду краток. Я знаю, вы, молодые, не любите тех, кто способен излагать свои мысли в изысканной манере.
– Все суета сует. Это, кажется, из Библии?
– Побудь со мной еще немного и узнаешь кое-что полезное.
– Ты действительно знаком с Генри Талботом? – спросил я. – Или кто-то из твоих подручных разнюхал о нем, а ты решил этим воспользоваться, чтоб припугнуть Жанин.
– Возможно, я погорячился или поторопился, но, знаешь, время от времени с женщин надо сбивать спесь. А с Талботом я знаком. Он, бедняга, мало на что годится… Не понимаю, что в нем находят женщины. Вот мы с тобой – мужчины хоть куда.
– Не приписывай мне твоих достоинств, Клайд, и давай ближе к делу.
– А дело в том, что, как тебе известно… меня отстранили от работы, которую я выполнял в высшей степени профессионально, в которой не было мне равных. Отстранил меня человек, который, возможно, причастен к двум убийствам, а полиция до сих пор не привлекла его даже в качестве свидетеля.
– Что дальше?
– Дальше тебе следует призвать к ответу монстра, который пользуется благами, нажитыми нечестным путем, и…
– Под монстром ты подразумеваешь себя?
– Тебе известно, кого я подразумеваю.
– Ты снова пытаешься меня шантажировать. Вспомни, как мы расстались после последнего разговора.
– Случаются и недоразумения. Признаю. Я ошибся с версией о порочной связи старика Карлайла с юной Марти, зато теперь мы знаем, что ее отношение к этой семье не столь враждебно, как мы полагали. Ты говорил мне, что подозреваешь о существовании некой тайны, которую хранит Винс Кинг, чтобы в случае надобности использовать ее против Карлайла. Помоги Кингу выйти из тюрьмы. Заодно поможешь и мне, и мое победоносное возвращение на «Альгамбра ТВ» станет позорным концом империи Карлайла.
– Значит, ради этого я должен вытащить из тюрьмы Кинга?
– Ты – моя последняя надежда.
– Я польщен. А чем ты собираешься меня к этому принудить?
– Принудить? Тебя? Если ты о Генри Талботе, я посоветовал ему не предпринимать поспешных шагов. Я даже предложил ему пообщаться с моим выводком, если он так соскучился по детям, но он отказался. Тут, видишь ли, зов крови.
Произнося эту фразу, Клайд оторвался от тарелок и задержал глаза на моем лице. Занимаясь своей нескончаемой клоунадой, он никогда не забывал о выгоде.
– Я не уверен, что могу доверять твоим словам, Клайд. Запомни одно: если Генри Талбот с твоей подачи хоть чем-то испортит жизнь Жанин, я тебе не только пальцы оторву.
– Звучит убедительно, особенно для человека, который, судя по внешнему виду, потерпел поражение в споре с трамваем. В том, что я прошу, нет ничего нового. Мы оба заинтересованы в низвержении Карлайла. Прелестная Марти наверняка шантажирует семью, грозя освобождением отца. Добудешь доказательства его невиновности – получишь козырь, которым пользуется сейчас Марти.
– Без тебя знаю, – огрызнулся я.
Клайд продолжал жевать.
– Одним ударом – двух зайцев.
– Потрясающе, – сказал я.
– А тебе не приходило в голову, что убийство Олли мог заказать Леви? Если Леви была милее дружба с Марти, нежели с Брэндоном Карлайлом, он мог уничтожить Лу Олли до того, как тот прикончит Марти Кинг.
– Бред, – буркнул я.
Когда я уходил из ресторана, красные розы валялись на том же месте, куда их швырнула Жанин.
На то, чтоб загрузить обратно в машину наш багаж, ушло двадцать минут. Клайд больше не появлялся, хотя на стоянке я заметил его джип, в котором сидела Лорейн и в ожидании друга жевала жвачку. Я хотел ущипнуть себя, чтоб проверить, не сон ли это: у меня входит в привычку платить за завтраки и обеды человека, разъезжающего на дорогущей «тойоте».
– Ни слова! – приказала Жанин, когда мы выезжали со стоянки, но сама не удержалась: – Эта свинья притащилась сюда с очередной потаскухой. Ты только взгляни на ее задницу! И после этого он смеет прикасаться ко мне.
– Теперь вряд ли посмеет. Он стал неугоден на «Альгамбре». Они выставили его за дверь. Теперь он хочет, чтоб я помог ему туда вернуться.
– Надеюсь, ты и пальцем не пошевелишь.
– Не пошевелю, – устало произнес я.
Все-таки Блэкпул неплохое место для того, кто стремится к уединению и покою. Через полчаса мы сняли квартиру в прелестном старинном доме. Когда я предложил оплату за неделю вперед, хозяева не стали даже спрашивать документы.
– Что, если мы прокатимся на поезде? Никто не возражает? – спросил я.
Мы прогуливались по центральному бульвару города. Дети моему предложению обрадовались, Жанин удивилась:
– Неужели снова что-то задумал?
– Хочу соединить приятное с полезным, – как ни в чем не бывало сказал я.
Она подозрительно сощурила глаза, но потом улыбнулась. Я знал, что Жанин и сама не упустит случая узнать что-нибудь новенькое для своей газеты.
41
Мы пошли дальше по бульвару, чтоб добраться до станции и сесть в один из сливочно-зеленых допотопных поездов, которые «Блэкпул Корпорейшн» использует для привлечения туристов. На подходе к железной дороге мы миновали северный пирс и песочный пляж слева от него. Погода улучшалась, но все еще дул свирепый ветер, так что даже чайки с трудом удерживались в воздухе. На беду, разболелись все мои шишки. Пока мы пробирались по пляжу, песок забивал рот и глаза. Я, как мог, старался поднять настроение детей, описывая им красоты и чудеса Флитвуда.
– Представляете, там прямо посреди улицы стоят огромные часы, а на берегу видимо-невидимо рыбацких шхун. Есть и музей.
– И все? – сказала Дженни.
Вскоре я утомил детей своими рассказами. Зато, пока мы ехали; было на что полюбоваться из окна поезда. Было время отлива, солнце ярко освещало широкую полосу обнажившегося берега, и дети глаз не могли оторвать от сменявших друг друга морских видов.
– Скажи мне, чего на самом деле хотел этот маньяк? Никогда не поверю, что он приезжал извиняться передо мной.
– Точно не знаю. Ты действительно подпалила ему хвост. Что ты сделала?
– Ничего…
– Он затаил на тебя злобу. Ты, конечно, не первая женщина, на которой он погорел. Он предпочитает с ходу стреножить женщину, а когда ему дают от ворот поворот, не желает с этим мириться.
– Стреножить? Ну и словечко! Я не кобыла, чтоб меня стреножить и взнуздать.
– Жанин, я выразился так всего лишь для красного словца.
– Я налила ему в штаны ледяной воды. Только и всего.
– Что?!
– Чтоб не сгорел от страсти. Я расстегнула его омерзительные штаны и вылила кувшин ледяной воды, чтоб остудить его пыл. Люди, обедавшие за соседними столиками, удостоили меня аплодисментов.
– Только сам Клайд тебе не похлопал. Не знаю, врал он или нет, когда болтал, что поддерживает отношения с твоим бывшим мужем.
– Зачем ему это? – несчастным голосом спросила Жанин.
– Не могу сказать что-то определенное. Возможно, это намек. Скажем, в случае моего отказа помочь ему вернуться на «Альгамбру» он испортит нам жизнь с помощью Генри.
– Как он может испортить нам жизнь?
– Клайд злой и злопамятный тип. Обычно он не проявляет этих качеств, но порой его злость выплескивается с такой силой, что…
– Но все же, уточни, что он может сделать?
– Жанин, он бывал у тебя дома. Говорил с детьми. Знает, в какой школе учится Дженни. Прекрасно осведомлен о наших с тобой отношениях. Ему известно, где мы сейчас. В худшем случае он сообщит об этом Генри и станет распускать о нас грязные сплетни. На этом он собаку съел. И если Клайд что-то задумал, его не остановить.
Жанин на минуту задумалась.
– Не волнуйся, – сказал я. – Дети в полной безопасности. Если бы я чувствовал неладное, я бы сейчас же отвез их к моим родителям. Но здесь, в Блеэкпуле, мы остановились под чужими именами, и вряд ли нас кто-нибудь найдет.
– Ты прав, – ответила она. – Ну а Клайду ты поможешь?
– Своими действиями я в первую очередь помогаю себе, а не Клайду. Чтобы чувствовать себя уверенно, я должен выяснить, что задумала Марти Кинг.
– Дейв, ты снова сделался правдолюбцем? Не верю. Тебе просто нравится эта женщина. Мне все ясно!
– Это не так.
– Ты не можешь забыть ее.
– Неправда.
– Что у вас было в Лондоне?
– Когда мы встретились, Марти была настроена очень дружелюбно.
– Ха!
– Ей от меня было что-то нужно…
– Ясно, нужно.
– Она хотела узнать, нет ли у меня объекта «икс».
– О боже! Не хватает еще, чтоб ты вообразил себя Джеймсом Бондом!
Я выжал из себя подобие улыбки. Это была только догадка, но меня не оставляли подозрения, что Марти звала меня в Лондон не для того, чтоб полюбоваться моими голубыми глазами.
– Я называю объектом «икс» ту вещь, из-за которой пытали Сэма Леви, разворошили мой дом и проникли в офис.
– Ты не рассказывал мне, что в офисе тоже кто-то побывал.
– Я не сразу это обнаружил. Сигнализацию отключили, а в моем кабинете установили жучки. Как только Марти поняла, что у меня нет искомого объекта, она сменила милость на гнев.
Жанин не сводила с меня глаз. Я не солгал ни в чем.
– Что подразумевается под словом «милость», Дейв? – спросила она. – Она позволила себя стреножить? Да?
Жанин побледнела. Лишь на щеках остались две симметричные красные точки. Мой ответ прозвучал не очень убедительно:
– Чистая физиология. Больше ничего.
– Вы с Клайдом – два сапога пара, – сердито заключила Жанин.
– Вы с Клайдом тоже друг друга стоите.
– С моей стороны это была ошибка, но я быстро ее исправила. А ты продолжаешь путаться с этой Марти.
– Нет.
В наказание последовало долгое молчание. На подъезде к Флитвуду Жанин наконец сказала:
– Похоже, Дейв, что мы с тобой одна сатана. Если мы поженимся, что-нибудь изменится?
– Для меня да.
– В таком случае я подумаю.
– Я мог бы купить тебе кольцо в Блэкпуле.
– Я сказала, что мне нужно подумать.
– Хорошо, только думай с любовью.
Если кому требуется совершить убийство, Флитвуд – самое тихое и удобное для этого местечко к югу от Блэкпула. Яхта «Дух холмов» мирно качалась на приколе, пустая и бесполезная, как пушка без пороха. С первого взгляда было ясно, что в последнее время ею никто не пользовался.
Я зашел в контору начальника порта и отрекомендовался как человек, который наводит справки о Деверо-Олмонде по поручению его свояченицы.
Как выяснилось, при снятии с якоря яхтсмен должен запрашивать разрешения на выход из порта у шкипера. Мортон В.И. Деверо-Олмонд, приезжавший во Флитвуд каждые выходные, считался здесь человеком опытным. Поэтому, когда его яхта уходила в прошлую субботу в плавание по заливу Моркам, никакие меры предосторожности не принимались. Хотя залив Моркам – место довольно опасное. Там очень сильные приливы и отливы и множество мелей. За все годы членства в клубе с яхтой Олмонда ни разу не было проблем, и он прослыл человеком, который хорошо разбирается в навигации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65