Мы могли бы отслеживать работу наших сотрудников через Интернет. Пусть снимают себя на камеру, соединенную с компьютером, и отсылают нам видеоотчеты о том, чем они заняты, А то получается, что мы им платим неизвестно за что.
– Ну, это уж слишком, Селеста.
– Мистер Кьюнан, но я не понимаю, с какой стати нам платить деньги тому, кто спит вместо того, чтоб трудится.
Селеста, конечно, права, когда говорит, что нам и в офис нужны новые сотрудники. Работы заметно прибавилось, вот только я не мог понять, с чего это пошел такой спрос на «Робин Гуд Инвестигейшнз». Если с подачи всесильного Брэндона Карлайла, пусть не думает, что он меня все-таки купил. Меньше всего мне хотелось верить в то, что мое дело процветает благодаря этому человеку.
– Суровая ты женщина, Селеста, – иронично заключил я и скрылся за дверью своего кабинета.
Кабинет у меня просторный. Здесь хватило бы места еще для двоих сотрудников. Мои размышления о перспективах расширения агентства прервал громкий стук в дверь. Не успел я ответить, как дверь распахнулась и ко мне ввалился молодой человек афрокарибской наружности. Он затащил в кабинет две тяжелые коробки с писчей бумагой.
– Куда это ставить?
Я указал головой на пустовавший угол. За его спиной показался еще один такой же парень с аналогичным грузом. Тут только я понял, что коробки эти из запасов, хранившихся в темной комнате. Мы использовали ее под склад. Я направился к Селесте и столкнулся в дверях с третьим грузчиком.
– Здорово, правда? – похвасталась Селеста. – Этих мальчиков прислали из комиссии по надзору за трудными подростками. Я договорилась, чтоб они поработали у нас сегодня. Пусть выгребут весь наш склад.
– Быстро ты действуешь, – удивился я.
Сидя за своим столом, я исподтишка наблюдал, с какой скоростью парни заполняли пространство кабинета, еще полчаса назад казавшееся мне огромным. Когда коробки кончились, я облегченно вздохнул, но, как выяснилось, радоваться было рано. За стенкой, в темной комнате начали долбить молотками.
– Что они делают? – спросил я Селесту, просунув голову в приемную.
– Будут новые кабели проводить, – объяснила она.
– Стоимость их работы мне вычесть из твоей зарплаты?
– Вы же сами согласились переделать темную комнату в рабочее помещение. Вот я и стараюсь, – напомнила она.
– Действительно…
Закрыв дверь, я снова уединился. После ланча явились электрики из телефонной компании.
– Кого будем приглашать на новые рабочие места? – спросил я Селесту, после того как была смонтирована новая телефонная линия.
– У меня есть кое-кто на примете, – не задумываясь, ответила она.
– Прошу тебя, сегодня им звонить не нужно.
Мой взгляд невольно остановился на полках с папками. Что-то было не так. Я помнил, что вчера они стояли в другом порядке. Перед самым уходом я просматривал некоторые дела, подшитые в них. Я спросил о папках Селесту. Она сказала, что не касалась папок. Мне стало хуже прежнего. Я позвонил Марку Россу, приятелю и эксперту по системам сигнализации. Через полчаса он был у меня.
– Придется огорчить тебя, Дейв, – сказал он, вскрыв коробку нашей сигнализации, – здесь кто-то побывал, причем этот кто-то большой специалист своего дела. Я могу исправить то, что осталось, но если тебе нужна надежная защита, советую поменять систему, иначе тот, кто здесь побывал, сможет беспрепятственно заглядывать к тебе, когда ему вздумается.
– Что ты советуешь поставить? – спросил я.
– Пока не знаю, особенно учитывая то, что здесь завелись нежелательные насекомые.
Он рассмеялся, когда я скривился от отвращения.
– Электронные насекомые, Дейв. На вашем жаргоне жучки. Причем в твоем кабинете. Позволь мне оставить их себе на память. Можешь даже не платить мне за визит. Эти крошки дорого стоят.
После его ухода я снова напряг мозги, чтоб осмыслить сложившуюся ситуацию. Сэма Леви пытали, чтобы выбить из него какое-то признание, потом убили. В моем доме устроили погром, в офисе – тайный обыск, – но зачем? Единственным фактом, который не вызывал сомнений, оставалось то, что все мои нынешние беды начались с тех пор, как я взялся за дело Винса Кинга. Ответы на мои вопросы нужно искать у Марти.
Я наведался в винный бар. Возможно, Марти предполагала, что мою почту могут просматривать чужие, поэтому и решила воспользоваться таким странным методом переписки.
– А, мистер Кьюнан, – сказал официант, которого я окрестил Мануэлем, – вы спрашивали о письме. Оно здесь.
Я буквально вырвал конверт из его рук. Там оказался чистый лист бумаги, в который был завернут листок поменьше, вернее, клочок с небрежно написанным карандашом адресом. Она остановилась на севере Лондона. Номер телефона отсутствовал. Возвращаясь, я нервно теребил в руке бумажку с адресом, пока она не превратилась в шарик. В контору идти не хотелось. Я свернул к набережной. Стоя на мосту через канал, я думал, ну отчего это я всегда влипаю в истории. Внизу чернела грязная вода с яркими пятнами нефти. Ее цвет наводил на мысль о недостижимых глубинах. Я подбросил на ладони бумажный шарик. Медленно опустившись на воду, он белым пятнышком застыл на темной поверхности. Потом разбух от влаги и канул на дно.
Чтобы самому не кануть на дно, я должен был докопаться до истины.
– Я пригласила двух девушек, посадила их на телефоны, но звонков что-то маловато, – увидев меня, разочарованно пожаловалась Селеста.
– Отлично! – рявкнул я. – Запомни, за этот вид работы отвечаешь сама. – Я хлопнул дверью и, закрывшись в своем кабинете, позвонил отцу:
– Салют!
– Чтоб я этого не слышал! Здоровайся так со своими грязными клиентами.
– У вас там всё спокойно?
– Ага, если не считать, что Джейк Карлесс никому не дает покоя.
Я с облегчением вздохнул, да так громко, что отец услыхал мой вздох.
– Та-ак, – сказал он, – Ты все еще стоишь на своем, дурачок упрямый.
– Пожалуйста, не называй меня дурачком, – взмолился я. – Последний, кто сказал обо мне нечто подобное, уже не с нами.
– Кто же это?
– Сэм Леви.
– Да, об этом я уже наслышан. А ты и туда нос свой успел сунуть.
– Отец, скажи мне, мог ли кто-нибудь предположить, что ты снабдил меня информацией, которая может серьезно повредить… кому бы то ни было?
– Кто это тебе наболтал? – В его голосе послышались нотки озабоченности.
– Никто. Для меня загадка, почему Леви сказал мне, что кое-кто может серьезно расстроиться, если узнает, что я твой сын.
– У этого Леви язык как у старой сплетницы. Помалкивал бы лучше, чем язык распускать.
– Объясни мне, в чем дело. Что вам, старикам, известно, чего я не знаю?
Последовала длинная пауза. Отец так долго молчал, что я забеспокоился, не отсоединился ли он.
– Пап, ты меня слышишь?
– Этого я не могу тебе рассказать, – наконец отозвался отец. – Не имею права. Эта информация только для служебного пользования.
– Отец, ты не забыл, с кем ты говоришь? Я твой сын.
– Нет, не могу. Эти факты засекречены до сих пор.
Его голос упал. Я с трудом расслышал последние слова. Как я ни просил, отец оставался неумолим. Сказал только, что уезжает с мамой на недельку, чтоб развеяться, но не сообщил куда. После разговора с родителем я сидел как приклеенный к стулу и с ужасом глядел на гудевшую трубку. А вдруг телефон прослушивается?
Потом я набрал номер Жанин.
– Кажется, поездку придется отложить, – с ходу сказал я.
– В связи с ночным происшествием? Если моим детям хоть что-то угрожает…
– Никому ничего не угрожает. Обычная предосторожность. Я звоню, чтобы предупредить, что вернусь за полночь, а может, даже к утру.
– Когда собираешься приводить в порядок квартиру?
– Я еду по очень срочному делу. Если бы детям или тебе грозила опасность, я бы остался.
– Дейв, я хочу тебе верить. Второго раза я не выдержу.
34
Я почувствовал, что начинаю приходить в себя по-настоящему, только застряв в пробке на шоссе М6 на выезде из Бирмингема. Вынужденное бездействие – лучший способ расслабиться. Я не знал еще, что буду делать, когда окажусь по адресу, оставленному Марти. Может, ее там уже и нет. Лучше не думать.
Подъезжая к Лондону, я снова включил мозги. Ехать было непросто: уже стемнело и дождь лил как из ведра. Пробившись через запруженные транспортом лондонские улицы, я наконец прибыл по адресу, до тут выяснилось, что припарковаться мне решительно негде. Я покружил по прилегающим улицам с нулевым результатом. Район Финчли напоминал мне окраину Южного Манчестера – такое же убожество. Мне удалось найти местечко рядом со станцией метро «Финчли». За пять минут, которые я прошел пешком, одежда промокла насквозь. За это время я умудрился пару раз забрести не туда, но это даже хорошо: если за мной хвост, пусть помучится.
Когда Марти открыла дверь, стало ясно, что мысли наши бегут в одном направлении.
– За тобой хвоста нет? – спросила она, заглядывая мне через плечо, и, схватив за руку, протащила через коридор в гостиную квартиры на первом этаже. – Я знала, что ты приедешь, как только получишь адрес! Не можешь без меня, правда?
Она отвела в сторону мою руку и, прижавшись ко мне всем телом, осыпала самыми страстными поцелуями.
– Вот это да! – удивился я, отстраняя ее от себя. – Но я приехал не ради твоих зеленых глаз.
– Изумрудных. Я предпочитаю изумруды.
– Неужели? А вот я предпочитаю получить ответы на несколько вопросов.
– Не поверю, что ты приехал ко мне затем, чтоб получить долг, – не унималась Марти.
– Воля твоя.
Мне показалось, что она похудела и вообще как-то уменьшилась в размерах. Одежды на ней, как всегда, было по минимуму: синий шелковый халатик, сквозь который просвечивало белье.
– Ты умеешь запудрить мозги девушке, – пожаловалась она. – Я только о тебе и думаю с тех пор, как мы расстались в Стокпорте.
– Неизвестно, кто кому пудрит мозги. Что же это получается? Я отдаю свои последние две тысячи женщине, у которой более чем достаточно средств, чтоб легко купить меня, а затем так же легко перепродать.
– Это так буржуазно, Дейв. Не мелочись. К тому же каждой девушке интересно проверить, способен ли парень помочь, если понадобится.
– Сейчас ты тоже занимаешься проверкой? Игра продолжается?
Вместо ответа я получил звонкую пощечину, которая привела меня в ярость. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, но я вспомнил, при каких обстоятельствах мы с Марти познакомились. Не уподобляться же мне Чарли Карлайлу. Я отступил от нее подальше.
– Ты получил за то, что сказал гнусность.
Она плюхнулась в мягкое кресло.
– Объясни-ка мне лучше, зачем ты заняла у меня деньги, если у тебя их полно?
Она потянулась к лежавшей на столике пачке сигарет.
– Зато я теперь не пью, – радостно сообщила Марти, вместо того, чтоб ответить на мой вопрос. – Ни капли не выпила с тех пор, как уехала из Манчестера, – добавила она, затянувшись сигаретой.
– Давненько ты не пила!
– Не язви! Скажи лучше, ты все еще с мисс Фригидность? Неужели она до сих пор не бросила тебя? Она знает, зачем ты примчался в Лондон? Я только вчера отправила письмо, а ты тут как тут.
– Наша встреча важна для тебя, Марти, а не для меня.
– Не строй из себя благодетеля, Дейв. Если надо, я верну тебе деньги завтра. Может, успокоишься…
– Дело не в деньгах. Во-первых, объясни, зачем тебе понадобилось отсылать письмо в винный бар, а не прямо ко мне.
– Тебе не понять.
– Посмотрим.
– Дейв, ты такой честный и чистый, как кристалл, – у меня от блеска аж глаза слезятся. Наверно, этим ты мне и понравился. Противоположности притягиваются. Тебе и в голову не приходит, что на уме у изворотливых хитрецов.
– Льстить ты умеешь. Предупреждаю, я не уйду, пока не выясню все, что мне нужно.
– Садись, – она указала рукой на соседнее кресло, – мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх.
– Я просижу всю ночь, так и знай.
– Не боишься, что мисс Фригидность заявится за тобой с детишками под мышкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65