Чуть больше месяца, но для старика, для одинокого старика, который втайне опасался, что может быть покинут и забыт...
Я добрался до Пятой авеню и, вместо того чтобы перейти на другую сторону, вдруг резко повернулся и снова пошел в город. Сейчас уже наверняка издатель может сообщить мне свое решение. Господи, да он просто обязан это сделать!
И он сообщил.
Обняв меня за плечи, он провел меня к себе в кабинет.
— Мы получили очень хорошие отклики от Льюиса и Дика. Они готовы снабдить нас своими рецензиями, которые мы сможем напечатать на обложке издания... Правда, мне кажется, что несколько не очень важных мест нужно будет переделать. Одну-две главы стоило бы вырезать, а вместо них вставить новую. Но...
— О! — с отчаянием простонал я. — Значит, это займет еще какое-то время, прежде чем...
— Что? Нет-нет, не волнуйтесь! Мы сейчас же заплатим вам за роман. Мы определенно принимаем его к изданию. Когда вы разберетесь с ним, будем рады... Да? Что там такое?
В дверях стояла секретарша. Пробормотав извинения, она протянула желтый конверт:
— Это пришло вчера, мистер Томпсон. Я пыталась связаться с вами по телефону, но...
— Должно быть, это от матери, — вздохнул я. — Не зная, как долго проживу в этом пансионе, я попросил ее писать мне...
Я вскрыл конверт и, уставившись на письмо, замер, словно ослепший и пораженный параличом.
— Что, плохие новости? — встревоженно спросил издатель.
— Мой отец, — проговорил я. — Он умер два дня назад.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27