Они опять поднялись на второй этаж в душный аспидно-черный зал. Здесь ничего не изменилось. Все фигуры стояли точно по своим местам. Даже не удосужились поменять дислокацию боевых объектов! Интересно, новые реплики выучили? Женщина испытала противное чувство, что прошлое совершает второй оборот. Сейчас все произойдет в той же последовательности. Мольбы Полины, ее унижение и.., поражение. Нет! Этого нельзя допустить! Что-то подсказало женщине: если она сейчас не заберет Светлану, то не вернет ее уже никогда.
Полина внимательно посмотрела на племянницу.
Та ответила тетке виновато загнанным взглядом.
— Пойдем домой, — изо всех сил женщина старалась, чтобы голос не выдал клокотавших в ее душе чувств.
Девушка сжала руки в кулачки.
— Здесь Дом ее, — как эхо, отозвался лже-Распутин.
— Мне надо рассказать тебе очень важное.
Полина произнесла это чуть громче, словно пытаясь заглушить реплики Нового Учителя.
— О чем? — подалась вперед мать Роди. — О своих новых грехах?
Тихие слова осторожно прошуршали в зале, словно змея начала свое неспешное страшное движение. Полина всем корпусом повернулась к главной противнице, медленно проговорила:
— О твоих и твоего сына.
Снова умоляюще взглянула на Светлану:
— Пойдем?
— Расскажи этой чистой девушке, — прогудел отец Анастасий, — как ты, истекая похотью, соблазнила Рязанцева, лучшего нашего брата.
Полина вздрогнула. Обвинение застало ее врасплох. Мгновенно она покраснела до слез. Женщине стало невыносимо стыдно, словно тайно к ней в спальню кто-то приник с видеокамерой. И то, что дарило восторг, превратилось в дешевый порнофильм.
Полина растерянно взглянула на племянницу.
Та смотрела на тетку требовательным горячим взглядом. В голове женщины снова дернулось страшное подозрение: Светлана успела влюбиться в чудо-доктора!
НУ повернул полное лицо к девушке:
— Пять дней назад, когда ты пребывала в ожидании перерождающей радости, эта грязная шлюха всю ночь предавалась разврату…
НУ выдавал непристойности с наслаждением.
Его полные красные губы довольно чмокали. Казалось, он испытывал сильное сексуальное возбуждение от смакования интимных подробностей чужой жизни.
— И она еще смеет являться сюда, — подал со своего места голос Родя.
Его блеяние словно разбудило Полину. Она вперила взгляд в парня и бросила:
— Лучше расскажи, чем ты сам занимался две-; недели назад «У Ильи» с белобрысой девкой.
Родя, как задыхающаяся рыба, приоткрыл рот, и его глазки за стеклами очков заметались, Светлана переместила свой горящий взгляд на жениха.
Запоздало Полина поняла: она сама нанесла племяннице сильный неожиданный удар. С ожесточением сражаясь за девушку, они лишили опоры ее душу.
— Ты лжешь, — наконец выдавил Родя.
— Да что ты, мальчик! — усмехнулась Полина.
— А если я покажу твоим названым братцам фотографии одной сладкой парочки? Как думаешь? Им понравится?
— Незаконная съемка, — промямлил Родя. — Статья 137 Уголовного кодекса — нарушение неприкосновенности частной жизни. Год исправительных работ или штраф 200 тысяч рублей.
— Как испугался! — подначила его женщина.
— Молчи, грешница! — пришла на помощь сыну мать.
— Это вам лучше помолчать о грехах и уголовной ответственности, — парировала Полина. — Вспомните стариков, которых сделали бомжами.
Мать Родиона и отец Анастасий быстро переглянулись. А парень нервно взвизгнул:
— Не думай, что перехитрила нас. Сперва найди Васю, а потом грози!
Мать и НУ одновременно зло предупреждающе уставились на Родиона. Тот мгновенно стушевался и замолчал.
— Для этого есть милиция, — Полина почувствовала, что спасительное спокойствие наконец-то вернулось к ней. Голос женщины звучал холодно и твердо:
— Если там узнают о Васе и других, на вас повесят все исчезновения людей в городе за последние пять лет.
Тишина в черном зале загустела. Ее нарушало лишь потрескивание дров в пасти камина.
— Дайте нам уйти, — просьба Полины прозвучала как ультиматум.
Полина предложила ждущим сделку: свое молчание об их преступлениях в обмен на свободу племянницы.
Отец Анастасий защелкал бусинами коричневых четок. Он углубился в это занятие и словно забыл о присутствующих. Толстые пальцы двигались зло, сильно. Мать Роди негромко кашлянула в своем углу. НУ медленно разлепил алые губы:
— Идите. Мы никого не держим. Нам не нужны грязные и заблудшие.
Полина подавила вздох облегчения. Теперь осталось самое трудное — уговорить Светлану. Кивнула:
— Пойдем!
Девушка мгновение колебалась. Всхлипнула и осмотрела угольные стены зала, трех глядевших на нее голодными глазами людей. Быстро наклонила голову и бросилась к тетке. Та крепко схватила девушку за руку, и обе чуть ли не бегом бросились из особняка. До конца не веря в удачу, Полина гнала «девятку», словно спасалась от несущейся по пятам смертельной опасности.
Женщины вошли в квартиру. Полина понимала ненадежность этого убежища. Светлану надо спрятать подальше от преступных братьев. Иначе те в любой момент могут предъявить свои права на мятущуюся душу девушки. Полина дотронулась ладонью до шеи:
— Послушай! Сейчас нам лучше всего уехать их города. Поживем у меня некоторое время. Николаю напишем записку. Ключ у него есть. Ах да!..
Ты же поменяла замок. Ну ничего, ключ для него оставим у соседки. Ты.., согласна?
Девушка, вместо того чтобы дать ответ на вопрос, с покорной тоской сообщила:
— У Родиона есть ключ от квартиры.
Полина постаралась не выдать своего замешательства:
— Ничего страшного. Сейчас я вызову мастера.
— Записываем вас на завтра, — обрадовал ее диспетчер.
— Но мне нужно сегодня, а не завтра. Срочно! — возмутилась Полина.
— Мало ли что кому нужно. У себя на работе командуйте.
— Я хорошо заплачу, — попыталась добиться своего женщина.
— Нам все платят. Мы за так никому не делаем, — хмыкнуло бездушное существо и опустило трубку.
Ругнувшись про себя, Полина начала собирать вещи. Светлана словно неохотно помогала ей. Бестолково ходила из зала в спальню, перекладывала с места на место вещи. Резко зазвонил телефон.
— Не бери трубку! — крикнула тетка и бросилась наперерез племяннице. Стоя на пути у девушки медленно проговорила, точно надеясь, что так ее слова лучше дойдут:
— Не нужно. Мы ведь ни от кого не ждем звонка? Ну вот.
Светлана вернулась в спальню. Телефон подавал голос еще несколько раз. Женщины каждый раз при этом вздрагивали и замирали, словно слышали сигнал подступающей беды.
— Ничего. Завтра не позднее обеда мы будем уже в пути, — повторяла Полина, пытаясь успокоить то ли себя, то ли племянницу.
Однако, когда на другой день женщина выглянула в окно, ее окатила тошнотворная волна страха: они опоздали. У машины Полины с озабоченным видом крутился прямоугольный следователь. С отвратительной ясностью женщина поняла, что опять проиграла. Ждущие не выпустят их из города.
В дверь раздался настойчивый звонок.
Хозяйки испуганно, как преступницы, переглянулись. На негнущихся ногах Полина пошла открывать.
— Я к вам опять с вопросами, — сообщил Егорычев, усаживаясь в кресло. — Вчера полдня звонил — не дозвонился.
— Мы были в гостях, — улыбнулась непослушными губами Полина, тоже опускаясь на стул.
— Вы, я вижу, машину в ремонт отдавали.
— Да, — равнодушно отозвалась женщина, терпеливо дожидаясь, когда же мент перейдет к делу.
— Это не после того ли он понадобился, как вы Юдина сбили?
Полина уставилась на Егорычева недоумевающим взглядом:
— При чем здесь Володя? Машину мне изуродовали подростки, потому что я по глупости оставила ее на улице.
— А почему именно вашу? Их возле домов вон сколько стоит.
— Да. Но… Я приезжая… Видимо, решили, что можно… Не знаю.
— А в милицию вы заявляли?
— Да какой прок от нашей милиции!
— Зря вы так, Полина Александровна. Прок есть. И весьма немалый. И есть люди, которые нам доверяют Вот вчера в дежурку позвонил человек и сообщил, что именно на вашей машине был сбит Юдин. Правда, свидетель утверждает, что за рулем сидела Светлана, — Егорычев повернулся к девушке, и та испуганно сжалась под его взглядом. — Видимо, обознался в сумерках.
Полина почувствовала, как пальцы покалывают ледяные иголки страха. Она сказала сухим изменившимся голосом:
— Анонимный звонок — это несерьезно.
— Почему же анонимный? — следователь довольно усмехнулся. — Звонивший представился.
Уважаемый человек. Ветеран труда.
— И кто же этот лжесвидетель?
— В свое время узнаете.
— Но все-таки мне просто интересно, где гражданин пенсионер мог встречаться с восемнадцатилетней девушкой. Он, как я поняла, хорошо ее знает.
— В одной общественной организации.
— Не у ждущих ли? Еще один выживший из ума старик, который и свое-то имя помнит плохо.
Ноль — цена вашей информации. У вас нет и не будет доказательств. Мало ли кто что выдумает!
А я скажу, что вы пытались меня изнасиловать.
Мужчина и женщина с открытой ненавистью смотрели друг на друга. Из своего угла за ними со страхом наблюдала Светлана.
— Вы всегда отличались особенными шутками, — ощерил Егорычев в подобии улыбки рот, и его прямоугольное лицо утратило симметрию. — Но не волнуйтесь, доказательствами мы запасемся.
Некоторые у нас уже наготове. Например, перед смертью Юдин сообщил одному своему товарищу, что вечером собирается встретиться с женщиной с красивым русским именем.
Полина чуть не вскрикнула протестующе: «Он со мною не договаривался. Только собирался». Но под испытующим взглядом Егорычева прикусила язык. Следователь еще посидел молча, словно дожидаясь чего-то. Встал. Полина судорожно вздохнула, ясно осознавая, что его нельзя отпускать начиненным неприязнью и подозрениями. Она должна заставить это прямоугольное существо изменить направление движения.
— Послушайте… — голос ее запал, и женщина приостановилась, несколько секунд собиралась с силами. — Послушайте… Вы не там ищете. Не там!
Юдина убили ждущие. Они преступники. Братья заставляют стариков продавать квартиры и делают их бомжами. На днях инвалида детства Васю Трунова они сплавили в Володарск. Он на Кирова жил. Проверьте! Володя раскопал их преступления.
Егорычев снисходительно смотрел на собеседницу.
— Вас, Полина Александровна, очень недобрым словом поминают наши оперативники. Мы ведь Дудкину нашли. Знаете, где она? У любящих родственников…
«Сидит в постели и чай с малиновым вареньем попивает!» — пронеслось в голове у женщины.
— Соседи Дудкиной дали ее племяннице знать, что бабуся малость умом поехала. Та сюда и принеслась. Домик Дудкиной быстренько продала, а старушенцию с собою в Орел увезла. Вот и весь детектив.
— А Дергунова вы нашли?
— Вы, наверное, думаете, что у милиции дел больше нету, как бумаги с места на место перекладывать?
Егорычев красноречиво посмотрел на часы.
— — Погодите! — попыталась остановить его Полина. — Найдите Трунова. Я своими глазами видела, как его увозили ждущие.
— Вот разберемся с убийством Юдина и о-бяза-тель-но вашу личную просьбу выполним.
— Да послушайте! — крикнула, уже не сдерживаясь, Полина. — Что же вы глаза на преступления закрываете?! Вам же на подносе все подали.
Так и будете до старости с папкой по улицам бегать, служебные ботинки бить! Высоко с таким усердием не взлетите!
Мент приостановился. Прямые линии его лица затвердели. Егорычев открыл рот, но усилием воли справился с гневом. Резко повернулся и направился к выходу. В прихожей кивнул на дорожные сумки:
— Вы куда-то собрались?
Полина растерянно оглянулась на племянницу.
Сила истаяла в ней, напускная уверенность исчезла. Женщина чувствовала свою зависимость от этого сухого молодого человека, приготовившегося запереть перед нею ворота города.
— Да, — почти прошептала Полина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35