Поэтому, взяв с призрака клятву, что он не подойдет ко мне ближе, чем на полметра, я детально изложила события сегодняшнего дня, точнее, уже вчерашнего, не упустив из внимания историю со старухами, ворующими кладбищенские цветы.
— Постой-постой, — прервал меня дух в самом патетическом месте моего повествования.
Я послушно замолчала, и в то же мгновение прихожая огласилась странным не то скрежещущим, не то клокочущим звуком. Мурашки пробежали по моей коже: бесплотный дух смеялся, и, без сомнения, так смеяться мог только призрак.
Впрочем, одним только смехом он не удовлетворился, объявив совершенно бесстрастным, замогильным тоном:
— Наконец-то я все понял! Они решили, что я погиб. Ну, разумеется, машина взорвалась, тело обгорело до неузнаваемости… Так что ничего удивительного. Значит, никто меня не ищет, ведь я для всех покойник…
* * *
На то, чтобы смазать зеленкой ссадины и синяки воскресшего любимого (йода в моей домашней аптечке не нашлось), у меня прошло четверть часа, еще столько же я отпаивала его крепким чаем, и все это время Тимур сбивчиво, слегка осипшим голосом излагал мне свои злоключения:
— …Этот тип подсел ко мне в кафе, маленьком таком, называется незамысловато — «Отдых»… Я там иногда покупаю пиво, сигареты, когда на дачу еду… Ну… А тут решил перекусить, в городе поесть не успел, так жрать захотелось, прямо живот подвело, вдобавок на даче даже сухой корки не было, вот… Короче, сижу я, жую какого-то пересушенного цыпленка, а тут этот тип подваливает… Ну, слово за слово, попросил подвезли, ему, дескать, в ту же сторону, вот… Мне бы, козлу, сразу сообразить, что это неспроста… Он меня чуть не прикончил… Мы боролись, я не справился с управлением… и…
Тимур вскрикнул, потому что я разрезала ножницами левую брючину и дотронулась до его распухшей лодыжки.
— Мне кажется, это перелом, — обреченно произнес он. — Машина упала с обрыва, я в последний момент успел выскочить, вот… Расшибся страшно… Потом как рванет! Я к краю подполз, смотрю, моя тачка полыхает… А тот тип сгорел, и его приняли за меня, как я теперь понимаю. Нормально, у меня теперь даже могила персональная имеется. При жизни. Не каждому так везет.
Я продолжала рассматривать его изувеченную ногу, зрелище, кстати, было не из приятных.
— Давай-ка «Скорую» вызовем — Никакой «Скорой»! — Тимур опять поморщился и оттолкнул мою руку. — Никто ничего не должен знать! — сказал, как отрезал.
— Как это? — Я опешила.
— Ты что, не поняла: как только я высунусь, меня сразу арестуют! — воскликнул Тимур.
— Арестуют? За что?
— За что, за что… — простонал Тимур. — За убийство, за что же еще! Как я им объясню, что с тем типом случилось?
— Ты что же… — До меня кое-что начало доходить. — А где же ты был, ведь с момента аварии третий день пошел?
Тимур окончательно сник:
— Да там неподалеку то ли сарайчик, то ли сторожка, там и просидел… Первый день в полубессознательном состоянии был, потом… Нет, в милицию нужно было сразу идти, а теперь… Станут они разбираться: труп есть, потенциальный убийца тоже.
— Но почему же? — возразила я. — Расскажешь им все подробно про того типа… Я же тебе поверила!
— Хоть ты поверила, — невесело усмехнулся Тимур, задумался и горестно вздохнул. — Короче, сглупил я. И когда парня того к себе посадил, и когда струсил… Шок у меня был, понимаешь, шок! До сих пор в голове не укладывается, что меня кто-то хотел убить… Видишь, я и сейчас путаюсь, в мозгах такая каша…
Я внимательно посмотрела на Тимура. Теперь у меня не было ни тени сомнения в том, что он жив, хотя и выглядит очень и очень неважно: глаза запали и лихорадочно блестят, лицо исцарапано, на правой скуле ссадина, на лбу кровоподтек. Про ногу я вообще молчу. А самое интересное знаете что? То, что неудачливый убийца Тимура лежит в его могиле (здорово звучит — «его могила» — да?!), а я, как последняя дура, сражалась за украшающие ее цветочки. Даже законной сотней для этого пожертвовала, ну почти сотней…
Пока Тимур с жадностью поглощал крепкий чай, я, роняя украдкой слезы радости и умиления, усиленно ворочала извилинами. Ситуация, в которую попал мой горячо любимый супермен, того очень даже стоила. Пожалуй, он был тысячу раз прав, когда опасался, что в милиции ему могут не поверить или по меньшей мере поверить не сразу, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. Вроде длительного пребывания в СИЗО и большого грязного пятна на биографии. Что до меня, то я ни одной минуты в нем не сомневалась. Да и как я могла сомневаться в своем белокуром рыцаре с аквамариновыми глазами, особенно теперь, когда он, можно сказать, восстал из мертвых! Отныне я должна думать только о том, как ему помочь.
Прежде всего Тимуру нужен врач, а против вызова «Скорой помощи» он категорически возражает. Ладно, эта проблема разрешимая. Позвоню с утра своей бывшей однокласснице Люсе Сорокиной, которая работает хирургом в поликлинике. В школе мы были с ней неразлучными подружками и до сих пор перезваниваемся пару раз в месяц. При этом нас связывают не только воспоминания юности, но и некоторая схожесть судеб: Люся, как и я, не замужем и, подобно мне, находится в перманентной погоне за идеалом. И если я получила некоторую передышку в своем марафоне, встретив Тимура, Люсин забег был в самом разгаре. Во всяком случае, дело обстояло так на тот момент, когда мы созванивались с ней дней десять назад. Ох, только бы она не укатила в отпуск, на который имела большие виды как раз по части идеала.
Отвлекшись от своих мыслей, я заметила, что Тимур клюет носом за кухонным столом, нежно обняла его и бережно повела в постель. Конечно, я едва доставала ему до подмышек, но на кого ему было опереться, кроме меня? А еще меня распирало от гордости, стоило лишь подумать, что после всех своих злоключений он явился ко мне, ко мне, а не к жене. Как там сказал поэт: «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии»? Ну, насчет большого я не уверена, но тот факт, что он пришел ко мне чуть ли не с того света, о многом говорит.
Уложив Тимура в кровать, я прикорнула рядом с ним в «кресле, чтобы в любой момент прийти ему на помощь. Мой супермен заснул, едва коснувшись подушки своей белокурой головой, а я еще долго, до тех пор, пока веки мои не отяжелели, всматривалась в его безукоризненный мужественный профиль при неярком свете настольной лампы. Этот мужчина стоил моей любви.
Глава 4
КРЕПКАЯ ЖЕНСКАЯ ДРУЖБА, ИЛИ ЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ ДЛЯ ЛЮБИМОГО МУЖЧИНЫ
На мое счастье, Люся с утра была дома, поскольку работала во вторую смену. Просьбу заглянуть ко мне, чтобы осмотреть сверхурочного пациента, она восприняла без бурного энтузиазма, но вполне стоически. Только пробурчала в трубку:
— Сама виновата, зачем на врача выучилась? Пошла бы в инженеры — ни одна сволочь бы не вспомнила!
На «сволочь» я никак не отреагировала, во-первых, не в моих это интересах было — ссориться с Люсей, когда мой супермен лежал в постели бледный и весь в зеленке, а во-вторых, мне доподлинно известно, что на самом деле Люся существо абсолютно безвредное и даже полезное и ее легкий цинизм носит исключительно профессиональный характер.
Буквально через час Люся уже звонила в мою дверь, а едва переступив порог, тут же деловито отправилась в ванную мыть руки. Взглянув в зеркало, Люся слегка подправила макияж и подмигнула своему отражению:
— Ну что, разве плохая баба?
— Кто сказал — плохая? — подобострастно подхватила я. — Отличная, замечательная, великолепная!
— Ты так считаешь? — недоверчиво переспросила Люся и встряхнула волосы, изрядно пережженные перекисью. — Тогда какого же рожна им нужно?
— Кому им? — не поняла я.
— Этим козлам, кому же еще! — Люся мазнула по губам помадой и хищно облизнулась. — Ярким представителям противоположного пола.
— Ох, и не говори, — сочувственно поддакнула я. Похоже, на личном Люсином фронте было, как и на западном, без перемен.
— Ладно, веди к своему родственнику. — Люся дала понять, что увертюра закончена. Да, кстати, не удивляйтесь насчет родственника, именно так я отрекомендовала Тимура, договариваясь с Люсей по телефону. Сказала, что двоюродный брат из Калуги, приехавший меня навестить, оступился на улице и сильно ушиб ногу. К чему загружать ее информацией, которая ей не понадобится.
И я повела Люсю к раненому Тимуру. Тут-то и случилась некоторая заминка. То есть, если разобраться, ничего такого не произошло, кто-то другой, наверное, и не заметил бы. И только я обостренным чутьем влюбленной женщины уловила, как встрепенулась Люся, внутренне встрепенулась, ибо снаружи этого было не разглядеть даже с увеличительным стеклом. Конечно, такая красота, даже изрядно подпорченная зеленкой, ни одну женщину не оставит равнодушной. Вот и Люся остановилась в двух шагах от кровати, на которой лежал Тимур, в то время как ее женская суть продолжила движение вперед в автономном режиме.
— И ты по-прежнему утверждаешь, что это твой кузен? — недоверчиво бросила она через плечо.
Я только улыбнулась. Не стану скрывать, моему самолюбию льстило то обстоятельство, что Люся так высоко оценила моего супермена.
— И не говори, что ты подобрала его на улице, — фыркнула моя проницательная подружка, — никогда не поверю, что кто-то может выбросить такого красавца.
Я не успела ничего ответить, потому что в этот момент проснулся Тимур, увидел плотоядно взирающую на него Люсю, привскочил в кровати и поморщился от боли.
— Спокойно, больной, — объявила Люся хорошо поставленным голосом — ей бы в дикторы податься. — Ну-ка, рассказывайте, на что жалуетесь. — С этими словами она присела на край кровати и потерла руки.
Тимур перевел на меня недоуменный взгляд, я ему подмигнула и объявила:
— Тимур, это Люся, моя подруга. Она хирург и приехала тебя осмотреть.
— Понятно, — пробормотал Тимур, однако настороженность его не покидала. Наверное, он беспокоился, как Люсин визит отразится на его безопасности.
Люся начала проявлять нетерпение:
— Ну так что у вас, а то у меня еще прием в поликлинике.
— Да вот с ногой что-то, — неуверенно протянул Тимур.
— С какой ногой, левой, правой? — осведомилась Люся и бесцеремонно стащила с него одеяло.
Я и глазом моргнуть не успела, как мой супермен предстал перед ней во всей своей первозданной краса, в одних трусах. Сердце у меня ревниво екнуло, пришлось мне напомнить самой себе, что Люся — доктор, а посему как бы не в счет. И потом, к кому мне еще обратиться за помощью, если не к ней? И все же мне было как-то не по себе. Впрочем, чем только не пожертвуешь ради здоровья любимого мужчины.
Люся тем временем уже вовсю ощупывала его ногу.
— Ну что? — спросила я, затаив дыхание. — Перелом?
— Без рентгена я тебе стопроцентный диагноз не поставлю, — ответила она, — возможно, перелом, возможно, сильный ушиб. В любом случае до свадьбы заживет, а синяки, — она, прищурившись, оценила мои художества на Тимуровом лице, — еще раньше. Так что дуйте на рентген, а там…
От моего внимания не ускользнуло, что Тимур побледнел сильнее прежнего, и я поспешила встрять:
— А без рентгена нельзя?
— Без рентгена? — задумчиво переспросила Люся, взглянув на меня исподлобья. В принципе она всегда была сообразительной девочкой. — Можно и без рентгена, только тогда фирма не гарантирует.
— А если под нашу личную ответственность? — Кажется, Тимур слегка перевел дух.
— А если под вашу, — кивнула Люся, — то после без претензий. — Она легко вспорхнула с кровати и целеустремленно двинулась на кухню. Я, естественно, — за ней.
На кухне и произошел наш исторический разговор, точнее даже сказать, договор. Договор о взаимопомощи в разумных пределах при неукоснительном соблюдении двухсторонних интересов.
— Значит, так, Колпакова, — официально заявила Люся, роясь в своем чемоданчике, который она устроила на табурете, — если это криминал…
Я сразу взмолилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Постой-постой, — прервал меня дух в самом патетическом месте моего повествования.
Я послушно замолчала, и в то же мгновение прихожая огласилась странным не то скрежещущим, не то клокочущим звуком. Мурашки пробежали по моей коже: бесплотный дух смеялся, и, без сомнения, так смеяться мог только призрак.
Впрочем, одним только смехом он не удовлетворился, объявив совершенно бесстрастным, замогильным тоном:
— Наконец-то я все понял! Они решили, что я погиб. Ну, разумеется, машина взорвалась, тело обгорело до неузнаваемости… Так что ничего удивительного. Значит, никто меня не ищет, ведь я для всех покойник…
* * *
На то, чтобы смазать зеленкой ссадины и синяки воскресшего любимого (йода в моей домашней аптечке не нашлось), у меня прошло четверть часа, еще столько же я отпаивала его крепким чаем, и все это время Тимур сбивчиво, слегка осипшим голосом излагал мне свои злоключения:
— …Этот тип подсел ко мне в кафе, маленьком таком, называется незамысловато — «Отдых»… Я там иногда покупаю пиво, сигареты, когда на дачу еду… Ну… А тут решил перекусить, в городе поесть не успел, так жрать захотелось, прямо живот подвело, вдобавок на даче даже сухой корки не было, вот… Короче, сижу я, жую какого-то пересушенного цыпленка, а тут этот тип подваливает… Ну, слово за слово, попросил подвезли, ему, дескать, в ту же сторону, вот… Мне бы, козлу, сразу сообразить, что это неспроста… Он меня чуть не прикончил… Мы боролись, я не справился с управлением… и…
Тимур вскрикнул, потому что я разрезала ножницами левую брючину и дотронулась до его распухшей лодыжки.
— Мне кажется, это перелом, — обреченно произнес он. — Машина упала с обрыва, я в последний момент успел выскочить, вот… Расшибся страшно… Потом как рванет! Я к краю подполз, смотрю, моя тачка полыхает… А тот тип сгорел, и его приняли за меня, как я теперь понимаю. Нормально, у меня теперь даже могила персональная имеется. При жизни. Не каждому так везет.
Я продолжала рассматривать его изувеченную ногу, зрелище, кстати, было не из приятных.
— Давай-ка «Скорую» вызовем — Никакой «Скорой»! — Тимур опять поморщился и оттолкнул мою руку. — Никто ничего не должен знать! — сказал, как отрезал.
— Как это? — Я опешила.
— Ты что, не поняла: как только я высунусь, меня сразу арестуют! — воскликнул Тимур.
— Арестуют? За что?
— За что, за что… — простонал Тимур. — За убийство, за что же еще! Как я им объясню, что с тем типом случилось?
— Ты что же… — До меня кое-что начало доходить. — А где же ты был, ведь с момента аварии третий день пошел?
Тимур окончательно сник:
— Да там неподалеку то ли сарайчик, то ли сторожка, там и просидел… Первый день в полубессознательном состоянии был, потом… Нет, в милицию нужно было сразу идти, а теперь… Станут они разбираться: труп есть, потенциальный убийца тоже.
— Но почему же? — возразила я. — Расскажешь им все подробно про того типа… Я же тебе поверила!
— Хоть ты поверила, — невесело усмехнулся Тимур, задумался и горестно вздохнул. — Короче, сглупил я. И когда парня того к себе посадил, и когда струсил… Шок у меня был, понимаешь, шок! До сих пор в голове не укладывается, что меня кто-то хотел убить… Видишь, я и сейчас путаюсь, в мозгах такая каша…
Я внимательно посмотрела на Тимура. Теперь у меня не было ни тени сомнения в том, что он жив, хотя и выглядит очень и очень неважно: глаза запали и лихорадочно блестят, лицо исцарапано, на правой скуле ссадина, на лбу кровоподтек. Про ногу я вообще молчу. А самое интересное знаете что? То, что неудачливый убийца Тимура лежит в его могиле (здорово звучит — «его могила» — да?!), а я, как последняя дура, сражалась за украшающие ее цветочки. Даже законной сотней для этого пожертвовала, ну почти сотней…
Пока Тимур с жадностью поглощал крепкий чай, я, роняя украдкой слезы радости и умиления, усиленно ворочала извилинами. Ситуация, в которую попал мой горячо любимый супермен, того очень даже стоила. Пожалуй, он был тысячу раз прав, когда опасался, что в милиции ему могут не поверить или по меньшей мере поверить не сразу, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. Вроде длительного пребывания в СИЗО и большого грязного пятна на биографии. Что до меня, то я ни одной минуты в нем не сомневалась. Да и как я могла сомневаться в своем белокуром рыцаре с аквамариновыми глазами, особенно теперь, когда он, можно сказать, восстал из мертвых! Отныне я должна думать только о том, как ему помочь.
Прежде всего Тимуру нужен врач, а против вызова «Скорой помощи» он категорически возражает. Ладно, эта проблема разрешимая. Позвоню с утра своей бывшей однокласснице Люсе Сорокиной, которая работает хирургом в поликлинике. В школе мы были с ней неразлучными подружками и до сих пор перезваниваемся пару раз в месяц. При этом нас связывают не только воспоминания юности, но и некоторая схожесть судеб: Люся, как и я, не замужем и, подобно мне, находится в перманентной погоне за идеалом. И если я получила некоторую передышку в своем марафоне, встретив Тимура, Люсин забег был в самом разгаре. Во всяком случае, дело обстояло так на тот момент, когда мы созванивались с ней дней десять назад. Ох, только бы она не укатила в отпуск, на который имела большие виды как раз по части идеала.
Отвлекшись от своих мыслей, я заметила, что Тимур клюет носом за кухонным столом, нежно обняла его и бережно повела в постель. Конечно, я едва доставала ему до подмышек, но на кого ему было опереться, кроме меня? А еще меня распирало от гордости, стоило лишь подумать, что после всех своих злоключений он явился ко мне, ко мне, а не к жене. Как там сказал поэт: «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии»? Ну, насчет большого я не уверена, но тот факт, что он пришел ко мне чуть ли не с того света, о многом говорит.
Уложив Тимура в кровать, я прикорнула рядом с ним в «кресле, чтобы в любой момент прийти ему на помощь. Мой супермен заснул, едва коснувшись подушки своей белокурой головой, а я еще долго, до тех пор, пока веки мои не отяжелели, всматривалась в его безукоризненный мужественный профиль при неярком свете настольной лампы. Этот мужчина стоил моей любви.
Глава 4
КРЕПКАЯ ЖЕНСКАЯ ДРУЖБА, ИЛИ ЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ ДЛЯ ЛЮБИМОГО МУЖЧИНЫ
На мое счастье, Люся с утра была дома, поскольку работала во вторую смену. Просьбу заглянуть ко мне, чтобы осмотреть сверхурочного пациента, она восприняла без бурного энтузиазма, но вполне стоически. Только пробурчала в трубку:
— Сама виновата, зачем на врача выучилась? Пошла бы в инженеры — ни одна сволочь бы не вспомнила!
На «сволочь» я никак не отреагировала, во-первых, не в моих это интересах было — ссориться с Люсей, когда мой супермен лежал в постели бледный и весь в зеленке, а во-вторых, мне доподлинно известно, что на самом деле Люся существо абсолютно безвредное и даже полезное и ее легкий цинизм носит исключительно профессиональный характер.
Буквально через час Люся уже звонила в мою дверь, а едва переступив порог, тут же деловито отправилась в ванную мыть руки. Взглянув в зеркало, Люся слегка подправила макияж и подмигнула своему отражению:
— Ну что, разве плохая баба?
— Кто сказал — плохая? — подобострастно подхватила я. — Отличная, замечательная, великолепная!
— Ты так считаешь? — недоверчиво переспросила Люся и встряхнула волосы, изрядно пережженные перекисью. — Тогда какого же рожна им нужно?
— Кому им? — не поняла я.
— Этим козлам, кому же еще! — Люся мазнула по губам помадой и хищно облизнулась. — Ярким представителям противоположного пола.
— Ох, и не говори, — сочувственно поддакнула я. Похоже, на личном Люсином фронте было, как и на западном, без перемен.
— Ладно, веди к своему родственнику. — Люся дала понять, что увертюра закончена. Да, кстати, не удивляйтесь насчет родственника, именно так я отрекомендовала Тимура, договариваясь с Люсей по телефону. Сказала, что двоюродный брат из Калуги, приехавший меня навестить, оступился на улице и сильно ушиб ногу. К чему загружать ее информацией, которая ей не понадобится.
И я повела Люсю к раненому Тимуру. Тут-то и случилась некоторая заминка. То есть, если разобраться, ничего такого не произошло, кто-то другой, наверное, и не заметил бы. И только я обостренным чутьем влюбленной женщины уловила, как встрепенулась Люся, внутренне встрепенулась, ибо снаружи этого было не разглядеть даже с увеличительным стеклом. Конечно, такая красота, даже изрядно подпорченная зеленкой, ни одну женщину не оставит равнодушной. Вот и Люся остановилась в двух шагах от кровати, на которой лежал Тимур, в то время как ее женская суть продолжила движение вперед в автономном режиме.
— И ты по-прежнему утверждаешь, что это твой кузен? — недоверчиво бросила она через плечо.
Я только улыбнулась. Не стану скрывать, моему самолюбию льстило то обстоятельство, что Люся так высоко оценила моего супермена.
— И не говори, что ты подобрала его на улице, — фыркнула моя проницательная подружка, — никогда не поверю, что кто-то может выбросить такого красавца.
Я не успела ничего ответить, потому что в этот момент проснулся Тимур, увидел плотоядно взирающую на него Люсю, привскочил в кровати и поморщился от боли.
— Спокойно, больной, — объявила Люся хорошо поставленным голосом — ей бы в дикторы податься. — Ну-ка, рассказывайте, на что жалуетесь. — С этими словами она присела на край кровати и потерла руки.
Тимур перевел на меня недоуменный взгляд, я ему подмигнула и объявила:
— Тимур, это Люся, моя подруга. Она хирург и приехала тебя осмотреть.
— Понятно, — пробормотал Тимур, однако настороженность его не покидала. Наверное, он беспокоился, как Люсин визит отразится на его безопасности.
Люся начала проявлять нетерпение:
— Ну так что у вас, а то у меня еще прием в поликлинике.
— Да вот с ногой что-то, — неуверенно протянул Тимур.
— С какой ногой, левой, правой? — осведомилась Люся и бесцеремонно стащила с него одеяло.
Я и глазом моргнуть не успела, как мой супермен предстал перед ней во всей своей первозданной краса, в одних трусах. Сердце у меня ревниво екнуло, пришлось мне напомнить самой себе, что Люся — доктор, а посему как бы не в счет. И потом, к кому мне еще обратиться за помощью, если не к ней? И все же мне было как-то не по себе. Впрочем, чем только не пожертвуешь ради здоровья любимого мужчины.
Люся тем временем уже вовсю ощупывала его ногу.
— Ну что? — спросила я, затаив дыхание. — Перелом?
— Без рентгена я тебе стопроцентный диагноз не поставлю, — ответила она, — возможно, перелом, возможно, сильный ушиб. В любом случае до свадьбы заживет, а синяки, — она, прищурившись, оценила мои художества на Тимуровом лице, — еще раньше. Так что дуйте на рентген, а там…
От моего внимания не ускользнуло, что Тимур побледнел сильнее прежнего, и я поспешила встрять:
— А без рентгена нельзя?
— Без рентгена? — задумчиво переспросила Люся, взглянув на меня исподлобья. В принципе она всегда была сообразительной девочкой. — Можно и без рентгена, только тогда фирма не гарантирует.
— А если под нашу личную ответственность? — Кажется, Тимур слегка перевел дух.
— А если под вашу, — кивнула Люся, — то после без претензий. — Она легко вспорхнула с кровати и целеустремленно двинулась на кухню. Я, естественно, — за ней.
На кухне и произошел наш исторический разговор, точнее даже сказать, договор. Договор о взаимопомощи в разумных пределах при неукоснительном соблюдении двухсторонних интересов.
— Значит, так, Колпакова, — официально заявила Люся, роясь в своем чемоданчике, который она устроила на табурете, — если это криминал…
Я сразу взмолилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29