А что было бы, если бы она еще задержалась? Страшно подумать, ее просто унесло бы в море потоком воды! Сиротами остались бы сын Петька и отечественный научно-технический прогресс.
Исчезнувшая Кристина так и не объявилась, и Марина, оставшаяся в одиночестве, вполне могла позволить себе подремать с книжкой в руках, но ее неожиданно обуяло какое-то беспокойство. А вдруг с ее соседкой что-нибудь случилось, а все уверены, что она уехала? Так ее даже искать никто не станет! А с другой стороны, если она забрала вещи, то, наверное, планировала свой уход из пансионата. Ну, конечно, она ведь сама говорила Марине, что ждет своего приятеля и, как только он приедет, переберется в «местечко пореспектабельнее». Марина еще немного поломала голову над этой задачкой и поднялась с постели. В конце концов, на улице дождь, и делать ей все равно нечего, так что она мало потеряет, если спустится вниз и поговорит с директором пансионата. Уж он-то наверняка знает, куда девалась Кристина.
Но директор, невысокий крепыш предпенсионного возраста, не только ничего не знал, но откровенно не одобрил Маринину любознательность.
— А почему это вас так интересует? — насторожился он. — У вас что-нибудь пропало?
Стандартная все-таки логика у служащих пансионата «Лазурная даль», у всех поголовно, начиная с директора!
— Да нет, — Марина под бдительным директорским взором чувствовала себя как-то неуютно, — просто, знаете, беспокойство. Странно, когда человек ни с того ни с сего пропадает, даже не предупредив никого, не попрощавшись…
— Пожалуй, — нехотя согласился директор, — во всяком случае, у нас так не положено. У нас положено перед выездом сдавать комнату администратору, потому что мало ли… К тому же у нее уплачено еще за три дня, и мы, по идее, должны ей эти деньги вернуть, ну не все, конечно, но большую часть. Хотя такие случаи у нас изредка случаются. Главное, непонятно, как теперь быть: подселять к вам в номер кого-нибудь еще или подождать? Ладно, подождем денек-другой. А вы отдыхайте, отдыхайте себе спокойно, это наши проблемы, — спохватившись, добавил он.
Марина все еще топталась в дверях. Наконец она осмелилась:
— А может, в милицию заявить нужно?
— Что? — Директор посмотрел на нее с удивлением. — В милицию? Это еще зачем?
— Как зачем? Человек пропал все-таки…
— Извините, уважаемая, — укоризненно покачал головой директор, блестя загорелой лысиной, — но я лично не вижу причин для обращения в правоохранительные органы. Ну, уехал человек раньше времени, и что? Я же вам говорил, что изредка у нас такое случается. Вот если бы что-нибудь пропало, тогда другое дело. — Он посмотрел на нее внимательнее. — Так у вас что-нибудь пропало или нет?
Марина вспыхнула, как спичка, как же это так: полотенца они пересчитали, а то, что человека нет, никого не беспокоит!
Директор выслушал ее гневную тираду, глубокомысленно наморщив лоб, но продолжал стоять на своем:
— Поверьте мне, уважаемая, никто нас в милиции и слушать не станет, и правильно сделает. Случается, люди пропадают при более загадочных обстоятельствах, чем эта Коромыслова, и то дела не заводят. Человек она все-таки взрослый, не ребенок. Ну, сами посудите, что мы им скажем? — Он заглянул в бумаги, лежавшие перед ним. — Что Валентина Степановна Коромыслова собрала свои вещи и выбыла из пансионата «Лазурная даль» в неизвестном направлении? Ну и что?
— Как вы сказали, Валентина Степановна? — удивилась Марина.
— Валентина Степановна Коромыслова, — повторил глава пансионата. — А что?
— А мне она назвалась Кристиной, — недоуменно сказала Марина.
— Да? — неопределенно переспросил директор. — Не знаю, как она вам назвалась, но анкету она сама заполняла, и паспорт ее я в руках держал. Вот, пожалуйста: Коромыслова Валентина Степановна, проживает: город Нижнереченск, улица Котовского, дом восемнадцать, квартира девяносто семь, место работы: ателье «Силуэт», должность — закройщица.
— Но как же так, — прошептала Марина, — она ведь мне сказала, что приехала из Петербурга.
Директор «Лазурной дали» тоже несколько озадачился:
— Из Петербурга, говорите? Постойте-ка, а как она выглядела? Может, мы с вами о разных женщинах говорим?
Марина принялась сбивчиво описывать Кристину-Валентину: высокая, худощавая, волосы русые, прическа — каре до плеч, глаза… глаза, кажется, темные.
Директор почесал затылок:
— Честно говоря, я ее как-то не запомнил. Это надо дежурную по этажу спрашивать, они на это дело поглазастее. — Поднял телефонную трубку и произнес:
— Ксения Никифоровна, это вы? Спуститесь ко мне на минутку. Поговорить надо насчет этой… Коромысловой. Да, да… Хорошо, жду.
Марина не успела и до десяти сосчитать, как дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге возникла дежурная с ее этажа в своей блекло-салатной униформе.
— Вы что-то хотели, Пал Николаич? — подобострастно осведомилась она.
— Да вот, хочу выяснить, не перепутали мы случайно эту Коромыслову с кем-нибудь?
Ксения Никифоровна испуганно распахнула глаза:
— Да что вы, Пал Николаич! Как такое можно?
— А вот вы, к примеру, можете описать ее? Ну, как она выглядела.
— Конечно! — Дежурная сцепила руки на животе. — Такая длинная дылда, худая, невзрачная, ничего особенного, честно говоря. Волосенки жиденькие до плеч… Да, ходила в таком платье, по подолу цветы, а спереди и сзади это… по большому вееру. Ну, расцветка такая…
Марина не сомневалась, что они имели в виду одну и ту же женщину. Непонятно было другое: зачем это Валентине Коромысловой вздумалось представляться Кристиной? Допустим, ей не нравилось собственное имя, допустим, она считала его недостаточно эффектным и благозвучным, но почему она сказала, что живет в Петербурге, а не в этом, как его, Нижнереченске?
Дежурная между тем продолжала свои физиономические опыты, благо ее к этому поощряли:
— Вздорная она бабенка, точно вам скажу. Когда заселялась, вела себя как министерша: и то не так, и это не этак. Возмущалась, что в номере телевизора нет… И опять же все плечики в шкафу под свои тряпки заняла, так что этой гражданке, — она кивнула в Маринину сторону, — некуда было свои вещи вешать. Вы ей, кстати, сказали, чтобы она вам половину освободила?
Переход был достаточно неожиданным, и Марина не сразу сообразила, что дежурная обращалась к ней, а когда сообразила, только покачала головой.
— Вот и напрасно, — не одобрила ее поведения не на шутку разошедшаяся Ксения Никифоровна, — таким спуску давать нельзя, а то враз на шею сядут.
— Ну что, это она? — перебил ее директор, переводя взгляд на Марину.
— Похоже, что так, — подтвердила она, — только не пойму, почему она назвалась по-другому? И с Петербургом как-то…
— Женщина, чего вы хотите, — развел руками директор, — мы тут и не на такие фокусы насмотрелись. Обычное дело: приезжают на курорт и начинают из себя изображать героинь мексиканских сериалов. Мыло, одним словом… Так что отдыхайте себе спокойно и не берите в голову.
Марина хотела было возразить, что она тоже женщина, однако же не выдумывает о себе прекрасных сказок, а довольствуется тем, что имеет, но передумала. Вряд ли это обстоятельство имело такое уж решающее значение.
Глава 3
НА ФОНЕ МОРЯ С ПОПУГАЕМ
Кто-то заворочал ключом в замочной скважине, и Марина села в постели, закрывшись простыней. В комнате было достаточно светло, но она поняла, что час еще ранний. Взяла наручные часы, лежащие на тумбочке: так и есть, шесть часов пятнадцать минут. Между тем скрежет в замочной скважине повторился, а потом женский голос громко скомандовал:
— Виноградова, откройте!
Марина нащупала ступнями тапки, накинула халат и подошла к двери. Накануне она оставила ключ в двери, именно поэтому с другой стороны открыть не могли, хотя, по большому счету, это верх бесцеремонности — ломиться в номер в такую рань!
— Кто там? — спросила она на всякий случай.
— Это дежурная по этажу, — отрекомендовалась женщина за дверью и повторила свое требование:
— Виноградова, откройте!
Марина повернула ключ, легонько толкнула дверь и увидела в коридоре дежурную Ксению Никифоровну и двух молодых людей, один из которых, между прочим, был в милицейской форме.
— Что-нибудь случилось? — пробормотала она, вцепившись пальцами в ворот халата.
— Случилось, — вздохнул тот, что был в милицейской форме, — соседка ваша нашлась. Так что собирайтесь, поедем.
— Т-то есть как поедем? — заморгала сонными глазами Марина.
— Очень просто, — спокойно пояснил второй, высокий парень в модной рубашке и кожаных брюках, такое впечатление, что его только что с дискотеки сорвали. — Поедем на служебной машине. В морг.
— В морг?!
Милиционер недовольно покосился на модного парня в коже и пояснил:
— Соседку вашу, Коромыслову, опознать надо. Ее ночью нашли на берегу. Утонула она, одним словом.
Пока Марина с трудом соображала, что к чему, милиционер взялся за дежурную по этажу:
— Вы, кстати, тоже собирайтесь. И вы поедете.
— А я почему? — испугалась та. — Я же на работе.
— На опознание поедете… На опознание трупа Коромысловой.
— Ой! Это я не могу. Я на мертвых сроду смотреть боюсь. И вообще, почему я? Пусть родственники ее опознают, вдруг я перепутаю!
— Так родственники в Нижнереченске, а вы здесь, — резонно заметил дискотечный парень и переключился на Марину:
— А вы, гражданочка, чего застыли как изваяние? Прямо так, в халатике, и поедете?
Уже в милицейском «уазике» Марине удалось разузнать кое-какие подробности. А именно: на диком пляже в трех километрах от города нашли труп женщины, а при ней ничего, только на берегу, в песке, обнаружилась так называемая «карточка отдыхающего». Карточка сильно намокла, но все равно удалось разобрать название пансионата — «Лазурная даль» и фамилию — Коромыслова.
Парень в штатском оказался весельчаком и хохмачом и до самого морга сыпал шуточками, рассказывая более сдержанному коллеге в милицейской форме, сидящему за рулем, анекдоты на грани приличия. Марина и Ксения Никифоровна жались друг к другу и покрывались мурашками от одной мысли, что их везут не куда-нибудь, а в морг.
Морг оказался приземистым одноэтажным зданием с облупленными стенами и покосившимся крыльцом, на котором попыхивал папироской крупный вальяжный бородач в белом, точнее, серовато-белом халате. Завидев прибывших, он лениво помахал рукой, как бы предлагая войти, и сказал бодрым баском:
— Добро пожаловать!
— Та боже ж сбавь! — охнула за Марининой спиной Ксения Никифоровна, легкий малороссийский акцент которой от переживаний заметно усилился.
Бородач в халате бросил сигарету под ноги, затоптал ее и спросил:
— Утопленницу опознавать будем?
— Ее, родимую, — глупо хмыкнул хохмач в кожаных штанах и поинтересовался:
— Заключение, кстати, когда будет?
— Когда положено, — отозвался бородатый патологоанатом (Марина уже догадалась о роде его деятельности) и, скользнув рассеянным взглядом по лицам Марины и Ксении Никифоровны, галантно пропустил их вперед:
— Прошу.
Те робко взошли на крыльцо, как две бедные овечки, которых подталкивали к жертвенному алтарю.
Помещение морга внутри было еще обшарпаннее, чем снаружи. А самое ужасное — в нос сразу же ударил специфический запах смерти, не очень стойкий, но достаточно явственный.
— Что, опять холодильник барахлит? — поморщился парень в кожаных штанах.
— Есть немного, — индифферентно подтвердил гостеприимный патологоанатом, — ничего, я уже принюхался. — И распахнул перекошенную дверь со словами:
— Ваша — здесь.
После такого комментария Ксения Никифоровна больно вцепилась Марине в локоть. Можно подумать, Марина чувствовала себя уверенней!
— Вон она, смотрите, — патологоанатом указал на металлический стол у стены.
Женщины застыли, не в силах сдвинуться с места, и тогда сзади к ним подошел весельчак в кожаных штанах, приобнял за плечи и легонько подтолкнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Исчезнувшая Кристина так и не объявилась, и Марина, оставшаяся в одиночестве, вполне могла позволить себе подремать с книжкой в руках, но ее неожиданно обуяло какое-то беспокойство. А вдруг с ее соседкой что-нибудь случилось, а все уверены, что она уехала? Так ее даже искать никто не станет! А с другой стороны, если она забрала вещи, то, наверное, планировала свой уход из пансионата. Ну, конечно, она ведь сама говорила Марине, что ждет своего приятеля и, как только он приедет, переберется в «местечко пореспектабельнее». Марина еще немного поломала голову над этой задачкой и поднялась с постели. В конце концов, на улице дождь, и делать ей все равно нечего, так что она мало потеряет, если спустится вниз и поговорит с директором пансионата. Уж он-то наверняка знает, куда девалась Кристина.
Но директор, невысокий крепыш предпенсионного возраста, не только ничего не знал, но откровенно не одобрил Маринину любознательность.
— А почему это вас так интересует? — насторожился он. — У вас что-нибудь пропало?
Стандартная все-таки логика у служащих пансионата «Лазурная даль», у всех поголовно, начиная с директора!
— Да нет, — Марина под бдительным директорским взором чувствовала себя как-то неуютно, — просто, знаете, беспокойство. Странно, когда человек ни с того ни с сего пропадает, даже не предупредив никого, не попрощавшись…
— Пожалуй, — нехотя согласился директор, — во всяком случае, у нас так не положено. У нас положено перед выездом сдавать комнату администратору, потому что мало ли… К тому же у нее уплачено еще за три дня, и мы, по идее, должны ей эти деньги вернуть, ну не все, конечно, но большую часть. Хотя такие случаи у нас изредка случаются. Главное, непонятно, как теперь быть: подселять к вам в номер кого-нибудь еще или подождать? Ладно, подождем денек-другой. А вы отдыхайте, отдыхайте себе спокойно, это наши проблемы, — спохватившись, добавил он.
Марина все еще топталась в дверях. Наконец она осмелилась:
— А может, в милицию заявить нужно?
— Что? — Директор посмотрел на нее с удивлением. — В милицию? Это еще зачем?
— Как зачем? Человек пропал все-таки…
— Извините, уважаемая, — укоризненно покачал головой директор, блестя загорелой лысиной, — но я лично не вижу причин для обращения в правоохранительные органы. Ну, уехал человек раньше времени, и что? Я же вам говорил, что изредка у нас такое случается. Вот если бы что-нибудь пропало, тогда другое дело. — Он посмотрел на нее внимательнее. — Так у вас что-нибудь пропало или нет?
Марина вспыхнула, как спичка, как же это так: полотенца они пересчитали, а то, что человека нет, никого не беспокоит!
Директор выслушал ее гневную тираду, глубокомысленно наморщив лоб, но продолжал стоять на своем:
— Поверьте мне, уважаемая, никто нас в милиции и слушать не станет, и правильно сделает. Случается, люди пропадают при более загадочных обстоятельствах, чем эта Коромыслова, и то дела не заводят. Человек она все-таки взрослый, не ребенок. Ну, сами посудите, что мы им скажем? — Он заглянул в бумаги, лежавшие перед ним. — Что Валентина Степановна Коромыслова собрала свои вещи и выбыла из пансионата «Лазурная даль» в неизвестном направлении? Ну и что?
— Как вы сказали, Валентина Степановна? — удивилась Марина.
— Валентина Степановна Коромыслова, — повторил глава пансионата. — А что?
— А мне она назвалась Кристиной, — недоуменно сказала Марина.
— Да? — неопределенно переспросил директор. — Не знаю, как она вам назвалась, но анкету она сама заполняла, и паспорт ее я в руках держал. Вот, пожалуйста: Коромыслова Валентина Степановна, проживает: город Нижнереченск, улица Котовского, дом восемнадцать, квартира девяносто семь, место работы: ателье «Силуэт», должность — закройщица.
— Но как же так, — прошептала Марина, — она ведь мне сказала, что приехала из Петербурга.
Директор «Лазурной дали» тоже несколько озадачился:
— Из Петербурга, говорите? Постойте-ка, а как она выглядела? Может, мы с вами о разных женщинах говорим?
Марина принялась сбивчиво описывать Кристину-Валентину: высокая, худощавая, волосы русые, прическа — каре до плеч, глаза… глаза, кажется, темные.
Директор почесал затылок:
— Честно говоря, я ее как-то не запомнил. Это надо дежурную по этажу спрашивать, они на это дело поглазастее. — Поднял телефонную трубку и произнес:
— Ксения Никифоровна, это вы? Спуститесь ко мне на минутку. Поговорить надо насчет этой… Коромысловой. Да, да… Хорошо, жду.
Марина не успела и до десяти сосчитать, как дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге возникла дежурная с ее этажа в своей блекло-салатной униформе.
— Вы что-то хотели, Пал Николаич? — подобострастно осведомилась она.
— Да вот, хочу выяснить, не перепутали мы случайно эту Коромыслову с кем-нибудь?
Ксения Никифоровна испуганно распахнула глаза:
— Да что вы, Пал Николаич! Как такое можно?
— А вот вы, к примеру, можете описать ее? Ну, как она выглядела.
— Конечно! — Дежурная сцепила руки на животе. — Такая длинная дылда, худая, невзрачная, ничего особенного, честно говоря. Волосенки жиденькие до плеч… Да, ходила в таком платье, по подолу цветы, а спереди и сзади это… по большому вееру. Ну, расцветка такая…
Марина не сомневалась, что они имели в виду одну и ту же женщину. Непонятно было другое: зачем это Валентине Коромысловой вздумалось представляться Кристиной? Допустим, ей не нравилось собственное имя, допустим, она считала его недостаточно эффектным и благозвучным, но почему она сказала, что живет в Петербурге, а не в этом, как его, Нижнереченске?
Дежурная между тем продолжала свои физиономические опыты, благо ее к этому поощряли:
— Вздорная она бабенка, точно вам скажу. Когда заселялась, вела себя как министерша: и то не так, и это не этак. Возмущалась, что в номере телевизора нет… И опять же все плечики в шкафу под свои тряпки заняла, так что этой гражданке, — она кивнула в Маринину сторону, — некуда было свои вещи вешать. Вы ей, кстати, сказали, чтобы она вам половину освободила?
Переход был достаточно неожиданным, и Марина не сразу сообразила, что дежурная обращалась к ней, а когда сообразила, только покачала головой.
— Вот и напрасно, — не одобрила ее поведения не на шутку разошедшаяся Ксения Никифоровна, — таким спуску давать нельзя, а то враз на шею сядут.
— Ну что, это она? — перебил ее директор, переводя взгляд на Марину.
— Похоже, что так, — подтвердила она, — только не пойму, почему она назвалась по-другому? И с Петербургом как-то…
— Женщина, чего вы хотите, — развел руками директор, — мы тут и не на такие фокусы насмотрелись. Обычное дело: приезжают на курорт и начинают из себя изображать героинь мексиканских сериалов. Мыло, одним словом… Так что отдыхайте себе спокойно и не берите в голову.
Марина хотела было возразить, что она тоже женщина, однако же не выдумывает о себе прекрасных сказок, а довольствуется тем, что имеет, но передумала. Вряд ли это обстоятельство имело такое уж решающее значение.
Глава 3
НА ФОНЕ МОРЯ С ПОПУГАЕМ
Кто-то заворочал ключом в замочной скважине, и Марина села в постели, закрывшись простыней. В комнате было достаточно светло, но она поняла, что час еще ранний. Взяла наручные часы, лежащие на тумбочке: так и есть, шесть часов пятнадцать минут. Между тем скрежет в замочной скважине повторился, а потом женский голос громко скомандовал:
— Виноградова, откройте!
Марина нащупала ступнями тапки, накинула халат и подошла к двери. Накануне она оставила ключ в двери, именно поэтому с другой стороны открыть не могли, хотя, по большому счету, это верх бесцеремонности — ломиться в номер в такую рань!
— Кто там? — спросила она на всякий случай.
— Это дежурная по этажу, — отрекомендовалась женщина за дверью и повторила свое требование:
— Виноградова, откройте!
Марина повернула ключ, легонько толкнула дверь и увидела в коридоре дежурную Ксению Никифоровну и двух молодых людей, один из которых, между прочим, был в милицейской форме.
— Что-нибудь случилось? — пробормотала она, вцепившись пальцами в ворот халата.
— Случилось, — вздохнул тот, что был в милицейской форме, — соседка ваша нашлась. Так что собирайтесь, поедем.
— Т-то есть как поедем? — заморгала сонными глазами Марина.
— Очень просто, — спокойно пояснил второй, высокий парень в модной рубашке и кожаных брюках, такое впечатление, что его только что с дискотеки сорвали. — Поедем на служебной машине. В морг.
— В морг?!
Милиционер недовольно покосился на модного парня в коже и пояснил:
— Соседку вашу, Коромыслову, опознать надо. Ее ночью нашли на берегу. Утонула она, одним словом.
Пока Марина с трудом соображала, что к чему, милиционер взялся за дежурную по этажу:
— Вы, кстати, тоже собирайтесь. И вы поедете.
— А я почему? — испугалась та. — Я же на работе.
— На опознание поедете… На опознание трупа Коромысловой.
— Ой! Это я не могу. Я на мертвых сроду смотреть боюсь. И вообще, почему я? Пусть родственники ее опознают, вдруг я перепутаю!
— Так родственники в Нижнереченске, а вы здесь, — резонно заметил дискотечный парень и переключился на Марину:
— А вы, гражданочка, чего застыли как изваяние? Прямо так, в халатике, и поедете?
Уже в милицейском «уазике» Марине удалось разузнать кое-какие подробности. А именно: на диком пляже в трех километрах от города нашли труп женщины, а при ней ничего, только на берегу, в песке, обнаружилась так называемая «карточка отдыхающего». Карточка сильно намокла, но все равно удалось разобрать название пансионата — «Лазурная даль» и фамилию — Коромыслова.
Парень в штатском оказался весельчаком и хохмачом и до самого морга сыпал шуточками, рассказывая более сдержанному коллеге в милицейской форме, сидящему за рулем, анекдоты на грани приличия. Марина и Ксения Никифоровна жались друг к другу и покрывались мурашками от одной мысли, что их везут не куда-нибудь, а в морг.
Морг оказался приземистым одноэтажным зданием с облупленными стенами и покосившимся крыльцом, на котором попыхивал папироской крупный вальяжный бородач в белом, точнее, серовато-белом халате. Завидев прибывших, он лениво помахал рукой, как бы предлагая войти, и сказал бодрым баском:
— Добро пожаловать!
— Та боже ж сбавь! — охнула за Марининой спиной Ксения Никифоровна, легкий малороссийский акцент которой от переживаний заметно усилился.
Бородач в халате бросил сигарету под ноги, затоптал ее и спросил:
— Утопленницу опознавать будем?
— Ее, родимую, — глупо хмыкнул хохмач в кожаных штанах и поинтересовался:
— Заключение, кстати, когда будет?
— Когда положено, — отозвался бородатый патологоанатом (Марина уже догадалась о роде его деятельности) и, скользнув рассеянным взглядом по лицам Марины и Ксении Никифоровны, галантно пропустил их вперед:
— Прошу.
Те робко взошли на крыльцо, как две бедные овечки, которых подталкивали к жертвенному алтарю.
Помещение морга внутри было еще обшарпаннее, чем снаружи. А самое ужасное — в нос сразу же ударил специфический запах смерти, не очень стойкий, но достаточно явственный.
— Что, опять холодильник барахлит? — поморщился парень в кожаных штанах.
— Есть немного, — индифферентно подтвердил гостеприимный патологоанатом, — ничего, я уже принюхался. — И распахнул перекошенную дверь со словами:
— Ваша — здесь.
После такого комментария Ксения Никифоровна больно вцепилась Марине в локоть. Можно подумать, Марина чувствовала себя уверенней!
— Вон она, смотрите, — патологоанатом указал на металлический стол у стены.
Женщины застыли, не в силах сдвинуться с места, и тогда сзади к ним подошел весельчак в кожаных штанах, приобнял за плечи и легонько подтолкнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30