– Он даже думать не хотел о том, почему земля в саду такая плодородная, такая черная, тогда как всюду вокруг она больше похожа на пыль. Теперь уловил? Рекс закапывал там трупы! Этот сад был настоящим кладбищем! Мертвяки подкармливали кактусы!
– Бред какой-то! – заартачился Тош.
– Ага! – признал его собеседник. – Но ты-то чуть не попался, бедный простофиля!
В середине дня они описали все, что обнаружили во время первого этапа раскопок. Сара насчитала пять разбитых старинных статуэток. Картина – предположительно викторианской эпохи – в лоскутах. Три горшка доколумбовой эпохи (вывоз запрещен!) чудом уцелели. Мебель же буквально взорвалась под давлением балок и разрушенных стен. Персидские ковры напоминали плохо прокрашенную шерсть зубра.
– Ничего интересного, – прошептала Антония. – Я даже не знаю, разочарована я или успокоена.
– Это лишь начало, – ответила Сара. – Не ослабляй защиту, игра только началась.
– Думаю, мы просто поддались панике, – пожала плечами Антония. – В конце концов, это всего лишь разрушенный дом, и ничего больше. Как только мы найдем этот дурацкий магнитофон, я делаю ноги.
Саре хотелось бы разделить ее оптимизм, но надпись, выведенная на пыльной поверхности, продолжала танцевать у нее перед глазами: «Бегите! Завтра будет слишком поздно».
Оглядев горы просеянного строительного мусора, Сара решила, что пришло время устроить сиесту. Жара стала совершенно невыносимой.
Она чувствовала себя грязной, одежда стояла колом от смеси пота и пыли. Однако о том, чтобы потратить питьевую воду на умывание, не могло быть и речи. Как и ее компаньоны, она уже выпила семь литров. В таком темпе запасы иссякнут довольно быстро.
Когда наступила ночь, Тош и Ван Дик объявили, что займутся стряпней, а барышням остается только чопорно сложить ручки на коленях, как подобает истинным леди.
Они все слишком устали, так что шутки быстро сошли на нет. Сара быстро отпустошила свою миску, даже не отдавая себе отчета в том, что ест. Через десять минут она уже залезла в свой спальный мешок и уснула, крепко сжав кулачки.
Рекс Фейнис придет к ней около полуночи.
Она почувствовала его пальцы у себя на лице – он нежно ощупывал ее лоб. Рекс, одетый в белый смокинг, который когда-то надевали все звезды по торжественным случаям, склонился над ней. Его черные волосы казались нарисованными прямо на черепе, безупречная линия усов напоминала перевернутую галочку, сделанную китайской тушью. Он был похож на волшебника из мультфильма. (Возможно, на Мандрэйка, созданного Ли Фальком и Филом Дэвисом?)
Сара открыла глаза. Ее очаровала его элегантность. Рекс приложил палец к губам, словно призывая не будить остальных. То, что должно было произойти дальше, предназначалось только для посвященных.
Она последовала за ним из палатки, гордая тем, что он выбрал именно ее. Она знала, что должна от него бежать, но была не в состоянии это сделать.
«Это всего лишь сон, – повторяла она себе. – Это совершенно не важно». И тем не менее она понимала, что лжет самой себе. Это не сон. В этом-то и заключалась опасность. Она находилась на пороге пограничной территории. И только что перешагнула черту, поддалась плану, далекому от реальной жизни. Вместе с контейнером приоткрылась дверь в другое измерение. Оттуда появился Рекс.
Сара пошла за ним по пятам, они вошли в цилиндр.
– Рой, – велел Рекс, – там ты увидишь дверь, открой ее. Когда окажешься на той стороне, я объясню, что тебя ждет.
Сара повиновалась. Конечно, она должна была отказаться, но не смогла и стала разгребать завал. Внезапно она наткнулась на красивую высокую дверь красного дерева. Ручка легко повернулась. Сара шагнула вперед.
Едва переступив порог, она поняла, что находится в гостиной Дома шепотов. Впечатляюще роскошной гостиной, какой она была до землетрясения. На журнальном столике урчал огромный «Филко», медленно крутились бобины. Сара знала, что ламповые усилители дают магнитофону такое качество звука, с которым никогда не сравнится ни один транзистор.
– Все, что ты скажешь, будет записано на специальную пленку, которую нельзя ни стереть, ни уничтожить, – объявил Рекс. – Она будет вечным свидетелем.
– Чего вы от меня хотите? – заволновалась Сара.
– Да ладно тебе, – усмехнулся Рекс. – Не надо передергивать! Это ты чего-то от меня хочешь. Все вы приходите с одной целью – чтобы я дал вам то, чего вы желаете, Ты, естественно, хочешь, чтобы я уничтожил твои шрамы. Это возможно. Но до того – до того – тебе следует это заслужить. Ты должна развлечь меня.
– Вы хотите, чтобы я переспала с вами? – бросила Сара. Но как только она произнесла эти слова, то поняла, насколько – о, насколько! – ей бы хотелось, чтобы этим все и ограничилось!
Увы, как она и боялась, Рекс отрицательно покачал головой.
– Такие вещи меня не интересуют, – объявил он. – Нет, если ты хочешь выздороветь, ты должна отдаться другим мужчинам, я сам выберу тебе партнеров.
– Но они не захотят меня, – простонала Сара. – Я слишком изувечена. Как только они увидят мои шрамы, то оттолкнут меня. Так все всегда и происходит.
– Вот именно! – ухмыльнулся Рекс. – В этом-то и заключается весь интерес игры. Ты должна будешь как-то выкручиваться, чтобы они забыли о твоем уродстве. Тебе придется стать такой похотливой, чтобы они забыли о твоих шрамах и думали только о том, как бы тебя трахнуть. Вот такую цену тебе придется заплатить за выздоровление.
– А Адриан Уэст? – резко вскинулась она. – Что вы потребуете от него в обмен на возможность ходить?
– Я потребую, чтобы он уничтожил свою коллекцию.
Дальше – туман. Сара оказывается в богато убранной комнате, но без окна. Здесь множество зеркал и темных картин, на которые она старалась не смотреть, потому что они сводили ее с ума. Ей показалось, что это написанные Гойей картины о колдовстве. Явно подлинники. Кровать с балдахином, толстый ковер кроваво-красного цвета, алые простыни. Даже стены были оклеены красными обоями с золотыми лилиями. И она оказалась в этой комнате, одетая лишь в черный кожаный корсет, скрывавший ее тело. Она ласкала одного мужчину, десяток мужчин – она уже не знала скольких.
В соседних комнатах, больше похожих на бетонные камеры, в подвалах Дома шепотов, «священнодействовали» другие женщины. В основном звезды экрана, а также певички, от которых отвернулась капризная публика. Под крылышком Рекса они стали проститутками, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. Фейнис находил им богатых клиентов, которые были готовы заплатить целое состояние ради того, чтобы переспать с героиней своих фантазий. Обычно они оказывались сильно разочарованными после подобных экспериментов и возвращались очень редко. Им достаточно было одной ночи, чтобы понять, что между кинематографическими персонажами и женщинами из плоти и крови, которые их играют, лежит огромная пропасть.
Девушки, которые им отдавались, были не настолько глупы, чтобы не понимать это, и каждый раз разочарование мужчин, которое те даже не давали себе труда скрывать, унижало их еще больше.
Проблемы Сары были другого рода. Вот уже неделю она сидела в роскошной клетке, не в состоянии убедить клиентов трахнуть ее. Рекс назначил ей точное число – тридцать. Если она хочет избавиться от шрамов, то должна переспать с тридцатью мужчинами в течение десяти дней. Такой вот уговор. Но пока только трое дошли до финиша. Трое неизвестных, которых так возбуждал кожаный корсет, что они не просили ее раздеться. Что же касается остальных, они сбегали, едва взглянув на ее шрамы, не пытаясь скрыть отвращение.
Время шло, Сара начала нервничать. И хотя она пресмыкалась все больше и больше, вела себя как последняя шлюха, ничего не происходило. Приближался срок. Против ее собственных ожиданий, она не испытывала отвращения. Ей было ни холодно ни жарко, когда она отдавалась этим типам. Она настолько хотела добиться заветной цели, что едва отдавала себе отчет в происходящем. И это немного ее пугало. Она открыла для себя, что легко могла бы стать проституткой. Может, Рекс добивался именно того, чтобы она пришла к этой мысли? Сара не была идиоткой, она догадывалась, что он пытается усложнить задачу, отправляя ей самых уродливых клиентов.
Да, время шло. Она стала настолько смелой, настолько агрессивной, что даже напугала некоторых посетителей – она отталкивала их, а они били и оскорбляли ее.
На десятый день Рекс с извиняющимся видом вошел к ней в красную спальню.
– Ты проиграла, – прошептал он. – Видишь, ты слишком некрасивая, они тебя не хотят. И это при том, что я отправлял тебе только легкую добычу. Неудовлетворенных, наркоманов. Я специально отбирал жертв для тебя, но тем не менее ты была настолько неумелой, что не смогла заставить их забыть о твоем уродстве. Ты не выполнила своих обязательств. Договор расторгнут.
Сара начала плакать. Ей было стыдно, но она не могла сдержать рыданий. Тогда Рекс приобнял ее за плечи. Он был очень нежен, его голос обволакивал.
– Ты пропащая, – объявил он, – и никогда не сможешь вести жизнь нормальной женщины. Раны обрекли тебя на одиночество или на быстрые совокупления на заднем сиденье автомобиля с партнером, перебравшим текилы. Никакой хирург не сможет избавить тебя от шрамов. В лучшем случае тебе придется выйти замуж за такое же чудовище, как ты сама. За какого-нибудь пострадавшего от пожара, который на все будет согласен. Неужели ты действительно этого хочешь? Или же за развратника, – продолжал он. – За кого-нибудь из этих мерзких типов, которые обожают раны, плохо зажившие шрамы. Такие есть, и я даже знаю некоторых. Извращенцы, которые будут умолять тебя, чтобы ты позволила им еще чуть-чуть надрезать тебя. У меня в записной книжке найдется парочка имен, хочешь, я расскажу им о тебе? Мы сможем установить цену за каждую рану, которую они нанесут тебе: например, сто долларов за сантиметр. Что скажешь? Я могу стать твоим агентом, добиться для тебя самых выгодных тарифов. Ты можешь стать звездой: женщина, которую режут живьем, девка, которая согласна стать инвалидом за чемодан хрустящих бумажек. Таких на рынке не много, так что тебе не придется слишком долго ждать, чтобы стать богатой. Я составлю тариф. Те увечья, что тебе нанесут без анестезии, будут самыми дорогими. Себе я прошу всего десять процентов, по-моему, разумная цена, нет?
Его голос убаюкивал, Сара уже готова была дать себя уговорить. Раз она ни на что не годна, почему бы не довести эту ужасную логическую цепочку до самого конца?
Почему бы не стать куклой, которую кромсают мужики, и не обогащаться с каждым новым шрамом? По крайней мере в таком случае уродство хотя бы принесет ей богатство!
Но нет, на это она не способна. Она не сможет наблюдать за тем, как ее тело становится все ужаснее. И потом, она слишком устала.
Рекс прижал ее к себе, тихонько укачивая.
– Тебе нужно отдохнуть, – шептал он. – Отдохнуть по-настоящему. Почему бы тебе не заснуть навсегда, ты ведь уже думала об этом, разве нет? Маленькое самоубийство, отлично организованное, ничего от этих штучек на скорую руку, когда идиоты кое-как режут себе вены, чтобы в конце концов очнуться в «скорой помощи», все такими же несчастными и к тому же с ампутированной из-за заражения крови рукой!
Сара позволила себя уговорить. Она так устала! Губы ее не слушались, она произнесла: «Хорошо, давайте». Она заключила с Фейнисом новый договор.
– Я позабочусь обо всем, – прошептал он. – Не надо бояться.
Потом… Потом она лежала в круглой ванне. В бассейне из черного мрамора. Рекс массировал ей голову, шею, плечи. Он управлялся с трапециевидными мышцами с ловкостью профессионала.
– Я вколол тебе обезболивающее в правую руку, – объяснил он тоном, каким другие мужчины объясняются в любви. – Так что ты сможешь вскрыть себе вены, не почувствовав боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38