И тем не менее ее желание росло, становясь навязчивым.
– Мне кажется, я понял, чего вам не хватает, – прозвучал за ее спиной голос Уэста. – Вам нужен противник. Для начала вы можете попробовать с Уиспером. В колледже он входил в команду фехтовальщиков, и он совсем не плох. Когда я еще мог ходить, мне случалось скрещивать с ним шпаги. Хотите, я шепну ему словечко?
Не в состоянии дольше сдерживаться, Сара услышала собственный голос, произнесший «да». Тут же она мысленно обозвала себя сумасшедшей. Она что, хочет, чтобы из нее сделали шашлык?
Однако когда появился мажордом, одетый в трико и со шпагой под мышкой, она с удивлением увидела капли пота у него на лбу.
«Да он боится! – поняла она. – Боится меня… Или, скорее, Рекса Фейниса!»
– Мадемуазель, я к вашим услугам, – дрогнувшим голосом объявил Уиспер и встал в стойку.
Сара так и не поняла, что же произошло потом. Не догадываясь, откуда взялось это неожиданное умение, она делала все больше и больше выпадов, заставляя Уиспера отступать к пруду. Она наносила удар за ударом, не давая ему ни секунды передышки. Кровь стучала у нее в висках, словно в лихорадке. У нее было единственное желание – проколоть эту огромную обезьяну, которая так напугала ее, когда она впервые появилась в поместье. Он был в ее власти, через минуту он вообще будет принадлежать ей. Еще одно усилие – и клинок проткнет ему грудь, разорвет желудок. А если немного повезет, ей даже удастся попасть ему в печень. Таков будет конец мажордома.
Должно быть, Адриан Уэст догадался о ее намерениях, потому что он прокричал: «Хватит!»
На секунду отвлекшись, Сара запорола нападение, и кончик ее шпаги лишь рассек трико соперника, оставив на животе неглубокую рану длиной сантиметров пятнадцать. Слуга весь дрожал. На секунду он решил, что сейчас погибнет.
– Хватит! – повторил Уэст. Он тоже был бледен, но его глаза блестели. Приблизившись к Саре, он прошептал: – Вы были великолепны, моя дорогая. Что касается вашего стиля, я знал только одного человека, который был способен драться так, как только что это делали вы. Эго был ваш отец. Думаю, он пришел вам на помощь. Это означает, что он внутри вас. Превращение происходит. Самое время, а то я уже начал терять надежду.
Чтобы не отвечать ему, Сара взяла полотенце и вытерла пот со лба.
«Мне удалось его одурачить… » – ликовала она. Однако в глубине души она не могла объяснить себе, как у нее получилось одержать верх над мажордомом, который, надо заметить, обращался со шпагой вполне ловко.
«Отец передал мне этот дар, – уговаривала она себя, не веря самой себе. – Это единственно возможное объяснение. Это генетическое, врожденное. Впрочем, не это ли определение дара – инстинктивное умение делать то, чему тебя никогда не учили?»
Она решила держаться этой теории, чтобы не поддаться панике, но злобный голосок шептал ей на ухо: «Это Рекс, он в тебе, он захватывает тебя. Ты действительно преобразишься. Это вопрос нескольких дней. Он будет обладать твоим телом, твоим мозгом. Ты пропала. Через неделю тебя уже не будет».
Гвеннола Маэль долго обсуждала ее подвиг, вспоминая, как видела Рекса Фейниса сражающимся на съемочной площадке. Она говорила, что узнала его стиль. С тех пор атмосфера в доме заметно разрядилась. На Сару перестали смотреть с подозрением. Все эти люди теперь не сомневались, что в ней живет душа великого человека.
– Черенок принялся, – повторял Адриан Уэст, потирая руки. – Черенок прекрасно принялся.
Сара была слишком взволнована всем тем, что с ней произошло, и даже не думала возмущаться, когда ей подавали все менее и менее прожаренное мясо, на самом деле практически сырое.
– Я знаю, что Рекс любил вкус крови, – с обаятельной улыбкой комментировал Адриан. – Если хотите, мы можем достать вам свежей крови вместо вина. Возможно, это подойдет вам больше? Это, знаете ли, совсем не сложно.
Сара не решилась отказаться. В тот же день за ужином она выпила свой первый стакан крови.
Странным образом это ей даже понравилось.
20
Сны начались тотчас же после этого. Вызывающие беспокойство сны. Каждый раз одна и та же история: утром – непонятно где – Сара просыпалась и шла в ванную комнату. Там, снимая пижаму, она понимала, что ее тело изменилось. Между грудями выросла шерсть, идиотский маленький член болтался между ног, щеки стали колючими. Во всем остальном она все еще была женщиной, отчего эта мешанина становилась совершенно нелепой. С этого момента все шло совсем уж наперекосяк. Для начала ей было очень трудно побриться. Неловко орудуя ручной бритвой, она порезалась в десяти местах. Когда она одевалась, ей невыносимо мешали пенис и яички. Казалось, что в трусы засунули какие-то непотребные штуки (бильярдные шары?), которые в любой момент могли выпасть, если она забудется и пойдет слишком быстро. Садясь, она содрогалась при мысли о том, что раздавит их, ведь при прикосновении они казались невероятно хрупкими. Как же мужики ухитряются на них не садиться?
«Придется все же тебе к этому привыкнуть, красавица моя, – шептал ей голос Рекса Фейниса. – Потому что скоро ты перестанешь быть женщиной».
В этот момент она просыпалась в холодном поту, дрожащей рукой проводя по животу. Это могло бы показаться нелегким сном, но у Сары оставалось от него ощущение липкого страха, которое не отпускало ее весь день.
Понемногу она начала бояться засыпать, потому что в конце концов пришла к выводу, что превращение происходит во время сна и сновидения – симптомы этого. Если она не будет начеку, если слишком долго не станет обращать на это внимание, кошмары превратятся в реальность, и однажды утром, открыв глаза, она увидит в зеркале Рекса Фейниса. А этого она боялась больше всего на свете.
В другие моменты ей случалось терять осязание. Ее кожа цепенела. Ей казалось, что если она положит руку на огонь, то не испытает никакой боли.
«Словно при анестезии… » – подумала она, не догадываясь о причинах этой странности.
– Вы выглядите усталой, – заметил Адриан Уэст, внимательно всматриваясь в лицо Сары. – Я очень боюсь, как бы перевоплощение не истощило ваши силы. Думаю, ваша телесная оболочка и дух Рекса Фейниса вступили в непримиримую схватку. Бессознательно вы не хотите покидать тело, к которому привыкли с детства. Это понятно, но очень опасно. Ваши силы истощаются, вполне возможно, что вы заболеете. Если я могу вам что-то советовать, сдайтесь, покорно сложите оружие. Смиритесь с мыслью, что Рекс сильнее вас. Откажитесь от борьбы.
И действительно, Сара чувствовала себя все слабее и слабее. Ее охватывала дремота, как только она садилась в кресло с книжкой в руках. Энергия покинула ее. Иногда ей казалось, что вампир выпил у нее кровь, и она трогала вену на шее в поисках следов укусов.
Однажды ночью, в очередной раз пытаясь не заснуть, она бродила по замку с мыслью найти пульт управления сигнализацией и решеткой парка. Если ей удастся разомкнуть цепь, она сможет улизнуть, прихватив один из «ягуаров», припаркованных на лужайке. По крайней мере она на это надеялась…
Слабость подтачивала ее. Если и дальше тянуть с принятием решения, то скоро она уже не сможет выйти из своей спальни. Сара не понимала, что с ней происходит. То ли в нее действительно вселился дух, то ли это были наркотики, которые ей незаметно подмешивали.
Она не знала, где они прячут пульт управления сигнализацией, поэтому ей пришлось тщательно, одну задругой, осмотреть все комнаты подряд. Особенно внимательно она обследовала кабинет Адриана Уэста, но безрезультатно. Однако в глубине шкафа она обнаружила сгоревший «Филко», который, казалось, следил за ней, как омерзительный идол, спасшийся от пожара. И хотя магнитофон не работал, пленка совершенно не пострадала от короткого замыкания. Не слишком понимая, что делает, Сара перемотала ее вручную и прихватила с собой. Она только что осознала, что никто не дал себе труда ее прослушать. Считая, что «переход» совершился, Уэст больше не интересовался записью.
Может, он ошибался?
Сара закрыла шкаф и спустилась в музыкальную гостиную. Там она когда-то видела магнитофон последней модели, стоявший рядом с пианино. Им-то она и решила воспользоваться.
Она уединилась, соблюдая множество предосторожностей, закрыв за собой тяжелые двери, обитые кожей, затем включила магнитофон. Поскольку микрофон, видимо, находился достаточно далеко, запись оказалась не очень хорошего качества, но Сара все равно содрогнулась, внезапно услышав голос Рекса Фейниса.
«Именно такой, как я слышала во сне», – с ужасом поняла она.
Примерно полминуты ей казалось, что двое мужчин говорят между собой на каком-то иностранном языке, потом Сара сделала над собой усилие, собралась и сосредоточилась на потусторонних голосах, исходивших из громкоговорителя. Рекс и его режиссер Владек – вечные пленники той ночи 8 июня 1938 года, ночи землетрясения, – спорили гнусавыми голосами.
– Я хочу сделать большой фильм на пятнадцать бобин, – заявил Владек на английском с польским акцентом. – Меня достали эти магнаты, которые хотят навязать нам стандарты в одну или две бобины, под тем предлогом, что зрители не высидят в темноте более получаса. На самом деле для продюсеров кино так и осталось ярмарочным аттракционом! Они его презирают!
Акцент режиссера и плохое качество записи делали его слова практически неразборчивыми. Сара услышала в глубине комнаты смех Рекса. Гнев режиссера его явно забавлял.
– «Нетерпимость» провалилась, – простонал Владек. – А тем не менее это был шедевр. Кино не должно увязнуть в глупых коротких комедиях…
Разговор продолжался в подобном тоне еще минут десять, затем мужчины перешли к предмету встречи – сценарию приключенческого фильма, который должен был поправить дела Рекса.
– Это будут изнурительнейшие съемки, – начал Владек. – Придется сниматься в Мексике. Ты уверен, что будешь в форме? У тебя такой усталый вид.. . Ты никогда не был таким бледным. Ты поседел, придется тщательнее красить волосы. Ты махнул на себя рукой, только посмотри, опустился дальше некуда, на себя уже не похож!
– Не беспокойся, – ушел от темы Рекс, позвякивая льдом в стакане. – Я поправлюсь, у меня есть свои средства.
– Черт! – вздохнул режиссер. – Ты хоть в зеркало смотрелся? Ты практически просвечиваешь. Твоя кожа стала прозрачной. Если журналисты увидят тебя в таком состоянии, мы пропали.
– Говорю же тебе, я буду в великолепной форме в первый день съемок, – угрожающе прошипел актер. – Я пройду курс. Небольшой курс лечения приведет меня в порядок.
«Лечение кровью», – подумала Сара.
Последовал бесконечный и малоинтересный спор о достоинствах выбранного сценария. Рекс говорил много, тоном, не допускающим возражений, требовал эпизодов с драками, не заботясь о том, насколько логично эти приключения вписываются в канву фильма. Можно было подумать, что он, глядя в меню, делает заказ.
– Ты действительно сможешь сыграть это все сам? – забеспокоился Владек. – Мы можем найти тебе дублера.
– Никаких дублеров! – прогремел Рекс Фейнис. – Я не желаю никаких имитаций.
Совершенно очевидно, что слово «дублер» вывело его из себя.
Он собирался продолжать, когда раздался глухой шум. Сара услышала, как зазвенели подвески люстры.
– Эй! – заорал Владек. – Что это такое?!
– Это… это землетрясение! – закричал Рекс. – Надо выбираться отсюда… Боже мой, я…
Раздавшийся затем грохот перекрыл голоса обоих мужчин. Послышался ряд глухих ударов, и запись прервалась.
Сара вся взмокла. Она только что услышала последний разговор и предсмертные крики Рекса Фейниса и Владека Варшавского так, как они были записаны на магнитофонной пленке летней ночью 1938 года.
Дрожащей рукой она остановила магнитофон, перемотала пленку и, повинуясь внезапному порыву, решила все стереть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38