Вы подошли к ней?
— Нет, нет…
— Не дави на него, Гюнвальд, пусть он сам скажет обо всем, — вмешался Мартин Бек. — Он наверняка много размышлял об этом.
Мужчина покорно посмотрел на Мартина Бека. Усталым и немного испуганным взглядом. Без каких-либо следов агрессивности.
Только ничего не говори теперь, Гюнвальд, мысленно заклинал Мартин Бек.
Гюнвальд Ларссон ничего не говорил.
Грабитель сидел молча, обхватив голову руками. Наконец он сказал:
— Я размышлял над этим. Каждый день, с тех пор как это произошло.
Тишина.
— Я пытался все это как следует обдумать. Я знаю, что видел эту девочку на площадке для игр, и что она была одна, и что это, вероятно, было сразу после того, как я туда пришел. Приблизительно в десять минут восьмого или в четверть восьмого. Поймите, я особенно не присматривался к ней. Во-первых, это была маленькая девочка, и, во-вторых, мне даже и в голову не пришло бы работать внизу, возле детской площадки. Это слишком близко от улицы. Поэтому я уже больше не думал о ней. Тогда, в тот раз. Если бы она была на детской площадке наверху, у водонапорной башни, тогда другое дело.
— Там вы ее тоже видели? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Нет, нет…
— Вы подошли к ней?
— Нет, нет, попытайтесь меня понять. Ведь она меня совершенно не интересовала, но…
— Но что?
— Но в парке в тот вечер было очень мало людей. Была отвратительная погода, в любую минуту дождь мог снова начаться. Я уже хотел все бросить и уйти домой, когда увидел эту баб… эту фру. Но…
— Но что?
— Ну, я хотел сказать, что видел тогда эту девочку. Это было приблизительно в четверть восьмого.
— Это вы уже говорили. С кем вы ее видели?
— Ни с кем. Она была одна… Но я хотел сказать, что за все то время, что я провел в парке, я видел примерно десять человек. Я… я всегда очень осторожен. Когда я работаю, мне не хочется, чтобы меня кто-нибудь поймал и чтобы я попал в тюрьму. Поэтому я всегда как следует осматриваюсь. Я хотел сказать, что, возможно, кто-то из тех людей, которых я там видел…
— Да, хорошо. Так кого же вы видели?
— Я видел тех двух легавых…
— Полицейских.
— Ага, черт возьми. Один из них был рыжий, в дождевике, другой в кепке, пиджаке и брюках, которые не подходили к пиджаку. У него еще лицо такое вытянутое.
— Аксельсон и Линд, — пробормотал, словно про себя, Рённ.
— У вас талант наблюдателя, — заметил Мартин Бек.
— Ладно, — сказал Гюнвальд Ларссон, — выкладывайте все.
— Эти двое легавых… нет, черт возьми, не перебивайте меня каждый раз… вошли в парк с разных сторон и пробыли там не меньше пятнадцати минут. Но это уже было намного позднее. Часа через полтора после того, как я видел девочку.
— Ну?
— Ну, и потом эта парочка. Парень и девушка, которые обнимались. Это тоже было раньше. Я шел за ними и думал, что мог бы вмешаться…
— Вмешаться?
— Ну да… да нет, черт возьми, я думал не о сексе. На девушке было коротенькое платье, черно-белое, на парне блейзер. Они смахивали на довольно богатеньких, но у девушки не было сумочки.
Он замолчал. Гюнвальд Ларссон, Мартин Бек и Рённ ждали.
— На ней были белые сетчатые трусики.
— Как вы могли это разглядеть, если она вас не заметила?
— Она вообще ничего не видела, и этот ее парень тоже. Они бы и бегемота не заметили. Они даже друг друга не видели. Ну так вот, эта парочка явилась приблизительно… ну…
Он внезапно замолчал. Потом сказал:
— Когда пришли эти легавые?
— В половине девятого, — мгновенно ответил Мартин Бек.
Грабитель с почти победным видом заявил:
— Ага, в таком случае все сходится. Эта парочка уже ушла, минимум пятнадцать минут назад. А они были там не меньше получаса. Значит, они пришли без пятнадцати восемь и пробыли там до четверти девятого. Сначала я пошел за ними, но потом бросил это дело. Стоять там и глазеть на них, ну уж нет. Но когда они пришли, то этой маленькой девочки там уже не было. Когда они пришли, ее не было на детской площадке, и когда они уходили, тоже не было. Я бы увидел, если бы она там была, я бы ее заметил.
Теперь он уже действительно старался им помочь.
— Значит, она была на площадке в четверть восьмого, но без четверти восемь ее уже там не было, — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Ага, верно.
— А что в это время делали вы?
— Ну… я… осматривался, что и как. Все время держался неподалеку от угла Свеавеген и Фрейгатан. Чтобы видеть, кто там идет, с той стороны.
— Секундочку. Вы сказали, что видели там приблизительно десять человек?
— В парке? Ага, приблизительно.
— Двух полицейских, влюбленную парочку, женщину, на которую вы напали, маленькую девочку. Получается шесть.
— Потом я пошел за каким-то мужчиной с собакой. Я держался неподалеку от него, но он все время слонялся возле кирхи Святого Стефана, слишком близко от улицы. Наверное, ждал, пока собака сделает свое дело.
— С какой стороны он пришел? — спросил Мартин Бек.
— Со стороны Свеавеген… он прошел мимо киоска.
— Когда?
— Сразу после меня. Он был единственный, кто меня заинтересовал, до этой парочки. Он был… погодите, погодите, он прошел мимо киоска, и с ним была такая карликовая собачка. Тогда девочка еще была на площадке.
— Вы точно это знаете? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Ага, погодите, я держался все время неподалеку от него. Он пробыл там минут десять или пятнадцать. А когда он уходил, девочки там уже быть не могло.
— А еще кого вы видели?
— Кроме этих, там были одни алкаши.
— Алкаши?
— Ага. Они меня вообще не интересуют. Два или три. Бродили по парку.
— Черт возьми, постарайтесь их вспомнить, — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Так я ведь и стараюсь. Я видел двоих. Они пришли вместе со стороны Свеавеген и направились наверх к водонапорной башне. Такие замурзанные… довольно пожилые.
— Вы точно помните, что они шли вместе?
— Почти точно. Я видел их там еще раньше. Теперь я припоминаю, что у меня создалось впечатление, будто бы у них с собой бутылка и они пошли наверх, чтобы ее распить. Но тогда там еще была эта парочка, девушка, на которой были сетчатые трусики, и ее парень. А…
— Да?
— А потом я увидел еще одного. Он пришел с другой стороны.
— Это тоже был алкаш, как вы выражаетесь?
— Ага, на него явно не стоило обращать внимание. По крайней мере, я не обратил на него внимания. Он спускался от водонапорной башни. Теперь я его отчетливо припоминаю, помню, я еще подумал, что он, должно быть, вошел в парк по лестнице со стороны Ингемаргатан, а это неплохая работенка, карабкаться по одному склону наверх только для того, чтобы по другому тут же сойти вниз.
— Сойти вниз?
— Ага, он вышел из парка на Свеавеген.
— А когда вы его видели?
— Сразу после того, как ушел мужчина с собакой.
В кабинете стало тихо. Постепенно до всех дошло, что этот человек только что сказал.
Рольф Эверт Лундгрен понял это позже всех. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гюнвальду Ларссону.
— Ага, черт возьми, это правда, — сказал он.
Мартин Бек чувствовал, как у него где-то внутри вибрирует какой-то нерв. А Гюнвальд Ларссон говорил:
— Так, попытаемся резюмировать. Между четвертью восьмого и половиной восьмого со Свеавеген в Ванадислунден вошел хорошо одетый пожилой мужчина с собакой. Он прошел мимо киоска у детской площадки, когда там еще была эта девочка. Приблизительно десять минут, максимум четверть часа мужчина с собакой оставался в той части парка, которая находится между кирхой Святого Стефана и Фрейгатан. Вы все это время наблюдали за ним. Когда он уходил из парка, тем же путем, откуда пришел, другими словами, мимо киоска и детской площадки, девочки там уже не было. Спустя несколько минут от водонапорной башни на вершине холма спустился мужчина и вышел из парка на Свеавеген. Вы полагали, что он вошел в парк с Ингемаргатан, поднялся по лестнице за водонапорной башней и спустился по другому склону холма в направлении выхода на Свеавеген. Однако этот мужчина вполне мог войти в парк со Свеавеген на четверть часа раньше, то есть тогда, когда вы были полностью заняты тем, что наблюдали за мужчиной с собакой.
— Ага, — сказал задержанный и остался сидеть с широко раскрытым ртом.
— Он мог прийти на детскую площадку и выманить девочку наверх к водонапорной башне. Там он мог убить ее, и в ту минуту, когда вы его видели, мог как раз возвращаться оттуда.
— Ага, — сказал Рольф Эверт Лундгрен, глядя немигающими глазами на Гюнвальда Ларссона.
— Вы видели, в какую сторону он пошел? — спросил Мартин Бек.
— Нет, я только подумал, что он уже исчезает и что теперь мне будет спокойнее.
— Вы видели его вблизи?
— Ага, он ведь прошел мимо меня. Я стоял за киоском.
— Прекрасно, в таком случае опишите его нам, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Как он выглядел?
— Он был не очень высокий, но и не низенький. С довольно большим носом.
— Во что он был одет?
— На нем была светлая рубашка, кажется, белая, темные брюки, то ли серые, то ли коричневые. Он был без галстука.
— Волосы?
— По-моему, довольно редкие. Зачесаны назад.
— Пиджак у него был? — вмешался Рённ.
— Нет, ни пиджака, ни плаща.
— Цвет глаз? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Что?
— Вы заметили, какого цвета у него были глаза?
— По-моему, они были синие. Или серые. Ну, в общем, светлые.
— А сколько ему приблизительно могло быть лет?
— Ну, если приблизительно… между сорока и пятьюдесятью. Я бы сказал, ближе к сорока.
— А ботинки? — спросил Рённ.
— Этого я не знаю. Наверное, обыкновенные черные полуботинки со шнуровкой, которые, как правило, носят такие люди. Но это я уже предполагаю.
Гюнвальд Ларссон резюмировал:
— Мужчина среднего роста, чуть больше сорока, нормальная фигура, редкие зачесанные назад волосы и большой нос. Синие или серые глаза. Белая или светлая рубашка с открытым воротом. Коричневые или темно-серые брюки; вероятно, черные полуботинки.
У Мартина Бека в голове промелькнула какая-то мимолетная ассоциация, но тут же ускользнула. Гюнвальд Ларссон продолжил:
— Так значит, вероятно, черные полуботинки. Овальное лицо… хорошо. И наконец, последнее. Посмотрите на кое-какие фотографии. Пусть сюда принесут альбом из отдела полиции нравов.
Рольф Эверт Лундгрен листал один за другим альбомы из отдела полиции нравов. Он внимательно изучал каждую фотографию и над каждой всегда качал головой.
Он не нашел никого, кто бы походил на мужчину, которого он видел в Ванадислундене.
Он с полной уверенностью утверждал, что мужчины, которого он видел в парке, нет в этих альбомах.
Была уже полночь, когда Гюнвальд Ларссон сказал:
— Так, сейчас мы организуем вам что-нибудь поесть, а потом пойдете спать. Увидимся завтра. А пока что большое вам спасибо.
Казалось, у него приподнятое настроение.
Последнее, что сказал грабитель, прежде чем его увели, было:
— О Боже, подумать только, что я видел этого мерзавца…
Казалось, у него тоже приподнятое настроение.
А ведь он едва не убил несколько человек и всего лишь двенадцать часов назад с удовольствием убил бы на месте как Мартина Бека, так и Гюнвальда Ларссона, представься ему такая возможность.
Мартин Бек размышлял над этим.
Он размышлял также над тем, что теперь у них есть описание, очень скверное описание, которое подходит к тысячам мужчин, но ведь это уже кое-что.
И охота вступила в седьмой день.
Мартин Бек размышлял еще кое о чем, однако сам точно не знал о чем.
Перед тем как закончить, они с Рённом и Гюнвальдом Ларссоном выпили еще по стаканчику кофе. Обменялись несколькими последними фразами, прежде чем разойтись по домам. Гюнвальд Ларссон спросил:
— Вам показалось, что это длилось слишком долго?
— Да, — сказал Мартин Бек.
— Ага, честно говоря, показалось, — ответил Рённ.
— Ага, — назидательным тоном произнес Гюнвальд Ларссон. — Нужно вытягивать все, с самого начала. И кроме того, завязать отношения, основанные на доверии.
— Ага, — сказал Рённ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Нет, нет…
— Не дави на него, Гюнвальд, пусть он сам скажет обо всем, — вмешался Мартин Бек. — Он наверняка много размышлял об этом.
Мужчина покорно посмотрел на Мартина Бека. Усталым и немного испуганным взглядом. Без каких-либо следов агрессивности.
Только ничего не говори теперь, Гюнвальд, мысленно заклинал Мартин Бек.
Гюнвальд Ларссон ничего не говорил.
Грабитель сидел молча, обхватив голову руками. Наконец он сказал:
— Я размышлял над этим. Каждый день, с тех пор как это произошло.
Тишина.
— Я пытался все это как следует обдумать. Я знаю, что видел эту девочку на площадке для игр, и что она была одна, и что это, вероятно, было сразу после того, как я туда пришел. Приблизительно в десять минут восьмого или в четверть восьмого. Поймите, я особенно не присматривался к ней. Во-первых, это была маленькая девочка, и, во-вторых, мне даже и в голову не пришло бы работать внизу, возле детской площадки. Это слишком близко от улицы. Поэтому я уже больше не думал о ней. Тогда, в тот раз. Если бы она была на детской площадке наверху, у водонапорной башни, тогда другое дело.
— Там вы ее тоже видели? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Нет, нет…
— Вы подошли к ней?
— Нет, нет, попытайтесь меня понять. Ведь она меня совершенно не интересовала, но…
— Но что?
— Но в парке в тот вечер было очень мало людей. Была отвратительная погода, в любую минуту дождь мог снова начаться. Я уже хотел все бросить и уйти домой, когда увидел эту баб… эту фру. Но…
— Но что?
— Ну, я хотел сказать, что видел тогда эту девочку. Это было приблизительно в четверть восьмого.
— Это вы уже говорили. С кем вы ее видели?
— Ни с кем. Она была одна… Но я хотел сказать, что за все то время, что я провел в парке, я видел примерно десять человек. Я… я всегда очень осторожен. Когда я работаю, мне не хочется, чтобы меня кто-нибудь поймал и чтобы я попал в тюрьму. Поэтому я всегда как следует осматриваюсь. Я хотел сказать, что, возможно, кто-то из тех людей, которых я там видел…
— Да, хорошо. Так кого же вы видели?
— Я видел тех двух легавых…
— Полицейских.
— Ага, черт возьми. Один из них был рыжий, в дождевике, другой в кепке, пиджаке и брюках, которые не подходили к пиджаку. У него еще лицо такое вытянутое.
— Аксельсон и Линд, — пробормотал, словно про себя, Рённ.
— У вас талант наблюдателя, — заметил Мартин Бек.
— Ладно, — сказал Гюнвальд Ларссон, — выкладывайте все.
— Эти двое легавых… нет, черт возьми, не перебивайте меня каждый раз… вошли в парк с разных сторон и пробыли там не меньше пятнадцати минут. Но это уже было намного позднее. Часа через полтора после того, как я видел девочку.
— Ну?
— Ну, и потом эта парочка. Парень и девушка, которые обнимались. Это тоже было раньше. Я шел за ними и думал, что мог бы вмешаться…
— Вмешаться?
— Ну да… да нет, черт возьми, я думал не о сексе. На девушке было коротенькое платье, черно-белое, на парне блейзер. Они смахивали на довольно богатеньких, но у девушки не было сумочки.
Он замолчал. Гюнвальд Ларссон, Мартин Бек и Рённ ждали.
— На ней были белые сетчатые трусики.
— Как вы могли это разглядеть, если она вас не заметила?
— Она вообще ничего не видела, и этот ее парень тоже. Они бы и бегемота не заметили. Они даже друг друга не видели. Ну так вот, эта парочка явилась приблизительно… ну…
Он внезапно замолчал. Потом сказал:
— Когда пришли эти легавые?
— В половине девятого, — мгновенно ответил Мартин Бек.
Грабитель с почти победным видом заявил:
— Ага, в таком случае все сходится. Эта парочка уже ушла, минимум пятнадцать минут назад. А они были там не меньше получаса. Значит, они пришли без пятнадцати восемь и пробыли там до четверти девятого. Сначала я пошел за ними, но потом бросил это дело. Стоять там и глазеть на них, ну уж нет. Но когда они пришли, то этой маленькой девочки там уже не было. Когда они пришли, ее не было на детской площадке, и когда они уходили, тоже не было. Я бы увидел, если бы она там была, я бы ее заметил.
Теперь он уже действительно старался им помочь.
— Значит, она была на площадке в четверть восьмого, но без четверти восемь ее уже там не было, — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Ага, верно.
— А что в это время делали вы?
— Ну… я… осматривался, что и как. Все время держался неподалеку от угла Свеавеген и Фрейгатан. Чтобы видеть, кто там идет, с той стороны.
— Секундочку. Вы сказали, что видели там приблизительно десять человек?
— В парке? Ага, приблизительно.
— Двух полицейских, влюбленную парочку, женщину, на которую вы напали, маленькую девочку. Получается шесть.
— Потом я пошел за каким-то мужчиной с собакой. Я держался неподалеку от него, но он все время слонялся возле кирхи Святого Стефана, слишком близко от улицы. Наверное, ждал, пока собака сделает свое дело.
— С какой стороны он пришел? — спросил Мартин Бек.
— Со стороны Свеавеген… он прошел мимо киоска.
— Когда?
— Сразу после меня. Он был единственный, кто меня заинтересовал, до этой парочки. Он был… погодите, погодите, он прошел мимо киоска, и с ним была такая карликовая собачка. Тогда девочка еще была на площадке.
— Вы точно это знаете? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Ага, погодите, я держался все время неподалеку от него. Он пробыл там минут десять или пятнадцать. А когда он уходил, девочки там уже быть не могло.
— А еще кого вы видели?
— Кроме этих, там были одни алкаши.
— Алкаши?
— Ага. Они меня вообще не интересуют. Два или три. Бродили по парку.
— Черт возьми, постарайтесь их вспомнить, — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Так я ведь и стараюсь. Я видел двоих. Они пришли вместе со стороны Свеавеген и направились наверх к водонапорной башне. Такие замурзанные… довольно пожилые.
— Вы точно помните, что они шли вместе?
— Почти точно. Я видел их там еще раньше. Теперь я припоминаю, что у меня создалось впечатление, будто бы у них с собой бутылка и они пошли наверх, чтобы ее распить. Но тогда там еще была эта парочка, девушка, на которой были сетчатые трусики, и ее парень. А…
— Да?
— А потом я увидел еще одного. Он пришел с другой стороны.
— Это тоже был алкаш, как вы выражаетесь?
— Ага, на него явно не стоило обращать внимание. По крайней мере, я не обратил на него внимания. Он спускался от водонапорной башни. Теперь я его отчетливо припоминаю, помню, я еще подумал, что он, должно быть, вошел в парк по лестнице со стороны Ингемаргатан, а это неплохая работенка, карабкаться по одному склону наверх только для того, чтобы по другому тут же сойти вниз.
— Сойти вниз?
— Ага, он вышел из парка на Свеавеген.
— А когда вы его видели?
— Сразу после того, как ушел мужчина с собакой.
В кабинете стало тихо. Постепенно до всех дошло, что этот человек только что сказал.
Рольф Эверт Лундгрен понял это позже всех. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гюнвальду Ларссону.
— Ага, черт возьми, это правда, — сказал он.
Мартин Бек чувствовал, как у него где-то внутри вибрирует какой-то нерв. А Гюнвальд Ларссон говорил:
— Так, попытаемся резюмировать. Между четвертью восьмого и половиной восьмого со Свеавеген в Ванадислунден вошел хорошо одетый пожилой мужчина с собакой. Он прошел мимо киоска у детской площадки, когда там еще была эта девочка. Приблизительно десять минут, максимум четверть часа мужчина с собакой оставался в той части парка, которая находится между кирхой Святого Стефана и Фрейгатан. Вы все это время наблюдали за ним. Когда он уходил из парка, тем же путем, откуда пришел, другими словами, мимо киоска и детской площадки, девочки там уже не было. Спустя несколько минут от водонапорной башни на вершине холма спустился мужчина и вышел из парка на Свеавеген. Вы полагали, что он вошел в парк с Ингемаргатан, поднялся по лестнице за водонапорной башней и спустился по другому склону холма в направлении выхода на Свеавеген. Однако этот мужчина вполне мог войти в парк со Свеавеген на четверть часа раньше, то есть тогда, когда вы были полностью заняты тем, что наблюдали за мужчиной с собакой.
— Ага, — сказал задержанный и остался сидеть с широко раскрытым ртом.
— Он мог прийти на детскую площадку и выманить девочку наверх к водонапорной башне. Там он мог убить ее, и в ту минуту, когда вы его видели, мог как раз возвращаться оттуда.
— Ага, — сказал Рольф Эверт Лундгрен, глядя немигающими глазами на Гюнвальда Ларссона.
— Вы видели, в какую сторону он пошел? — спросил Мартин Бек.
— Нет, я только подумал, что он уже исчезает и что теперь мне будет спокойнее.
— Вы видели его вблизи?
— Ага, он ведь прошел мимо меня. Я стоял за киоском.
— Прекрасно, в таком случае опишите его нам, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Как он выглядел?
— Он был не очень высокий, но и не низенький. С довольно большим носом.
— Во что он был одет?
— На нем была светлая рубашка, кажется, белая, темные брюки, то ли серые, то ли коричневые. Он был без галстука.
— Волосы?
— По-моему, довольно редкие. Зачесаны назад.
— Пиджак у него был? — вмешался Рённ.
— Нет, ни пиджака, ни плаща.
— Цвет глаз? — спросил Гюнвальд Ларссон.
— Что?
— Вы заметили, какого цвета у него были глаза?
— По-моему, они были синие. Или серые. Ну, в общем, светлые.
— А сколько ему приблизительно могло быть лет?
— Ну, если приблизительно… между сорока и пятьюдесятью. Я бы сказал, ближе к сорока.
— А ботинки? — спросил Рённ.
— Этого я не знаю. Наверное, обыкновенные черные полуботинки со шнуровкой, которые, как правило, носят такие люди. Но это я уже предполагаю.
Гюнвальд Ларссон резюмировал:
— Мужчина среднего роста, чуть больше сорока, нормальная фигура, редкие зачесанные назад волосы и большой нос. Синие или серые глаза. Белая или светлая рубашка с открытым воротом. Коричневые или темно-серые брюки; вероятно, черные полуботинки.
У Мартина Бека в голове промелькнула какая-то мимолетная ассоциация, но тут же ускользнула. Гюнвальд Ларссон продолжил:
— Так значит, вероятно, черные полуботинки. Овальное лицо… хорошо. И наконец, последнее. Посмотрите на кое-какие фотографии. Пусть сюда принесут альбом из отдела полиции нравов.
Рольф Эверт Лундгрен листал один за другим альбомы из отдела полиции нравов. Он внимательно изучал каждую фотографию и над каждой всегда качал головой.
Он не нашел никого, кто бы походил на мужчину, которого он видел в Ванадислундене.
Он с полной уверенностью утверждал, что мужчины, которого он видел в парке, нет в этих альбомах.
Была уже полночь, когда Гюнвальд Ларссон сказал:
— Так, сейчас мы организуем вам что-нибудь поесть, а потом пойдете спать. Увидимся завтра. А пока что большое вам спасибо.
Казалось, у него приподнятое настроение.
Последнее, что сказал грабитель, прежде чем его увели, было:
— О Боже, подумать только, что я видел этого мерзавца…
Казалось, у него тоже приподнятое настроение.
А ведь он едва не убил несколько человек и всего лишь двенадцать часов назад с удовольствием убил бы на месте как Мартина Бека, так и Гюнвальда Ларссона, представься ему такая возможность.
Мартин Бек размышлял над этим.
Он размышлял также над тем, что теперь у них есть описание, очень скверное описание, которое подходит к тысячам мужчин, но ведь это уже кое-что.
И охота вступила в седьмой день.
Мартин Бек размышлял еще кое о чем, однако сам точно не знал о чем.
Перед тем как закончить, они с Рённом и Гюнвальдом Ларссоном выпили еще по стаканчику кофе. Обменялись несколькими последними фразами, прежде чем разойтись по домам. Гюнвальд Ларссон спросил:
— Вам показалось, что это длилось слишком долго?
— Да, — сказал Мартин Бек.
— Ага, честно говоря, показалось, — ответил Рённ.
— Ага, — назидательным тоном произнес Гюнвальд Ларссон. — Нужно вытягивать все, с самого начала. И кроме того, завязать отношения, основанные на доверии.
— Ага, — сказал Рённ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27