Надо чем-нибудь себя отвлечь. Позвонить какой-нибудь подружке? Она полезла в свою сумочку за записной книжкой и обмерла. Внутри лежала записка. И как она не обнаружила ее раньше!
Ведь лазила туда за мелочью.
Записка была нарисована на бланке «Метеорита», сложенном в несколько раз. Именно нарисована, потому что вместо слов там были изображены пляшущие человечки. Икнув, Василиса сняла с полки томик Конан Дойля и дрожащими пальцами стала ворошить страницы. Наконец нужный рассказ был найден.
«Шерлок Холмс все расшифровал до меня», — пробормотала Василиса, подставляя буквы вместо фигурок, похожих на пауков. Через пять минут расшифровки в руках у нее оказался весьма неоригинальный текст: «Василиса, жди смерти».
Василиса смерти ждать не стала, а принялась названивать Кудесникову. Однако, как ей сообщили, он находился сейчас вне зоны действия сети. «Чем же он может быть занят? — раздраженно думала она. — В метро он не ездит, а где еще не проходят сигналы? Может быть, он в каком-нибудь тоннеле? Или в подвале?» Как бы то ни было, но Кудесников оставался в этом неизвестном месте весь последующий час. К огромному облегчению Василисы, через час явились веселые и счастливые Света с Геной.
— Когда вернется твой Арсений, — сказала Света, думая, что говорит о Василисином ухажере, — надо будет повторить мероприятие вчетвером. — Там так здорово! Ты все-таки закрыла окно? Как старуха-паникерша какая-нибудь, — возмутилась она и, оттянув шпингалет, так резко распахнула окно, как будто бросила в темноту стекла, отражавшие раздвоившуюся люстру.
— Задерни хотя бы занавески, — запаниковала Василиса.
— У себя в комнате можешь закупориваться, — хмыкнула сестрица. — А нам уж позволь распоряжаться здесь. Когда ты ложишься спать?
— Сейчас и ложусь, — заявила Василиса, решив, что все расскажет Кудесникову завтра.
А сейчас действительно пойдет и ляжет спать.
В комнате появился Гена, облаченный в одни шорты. Торс его блестел от воды. Василиса сдержанно пожелала ему спокойной ночи. Почему-то она подумала, что если улыбнется, то в ответ Гена по обыкновению покажет ей свои передние зубы. Эти зубы ее почему-то ужасно раздражали. И что Светка нашла в этом типе?
Накрывшись одеялом, Василиса поняла, что заснуть будет сложно. Она не могла не думать о записке. «Василиса, жди смерти». Веселенькое предложение. «Может быть, надо не спать, а ждать? Что, если это случится уже сегодня ночью? Кудесников ведет себя до странности легкомысленно. Спичкина вообще уже купила леску, а он даже ухом не ведет!» Завтра предстояло еще поработать на находившегося в бегах Мочалко. Достать для него документы и передать их лично ему в руки. Она обещала.
Может, и надо было ему отказать, но как откажешь бывшему начальнику, глядя ему прямо в глаза? Вот если бы он позвонил по телефону, она бы сказала твердое «нет». И легко. А так у нее просто не хватило духу.
Наконец Василиса все-таки задремала.
Позже она не могла сказать, что ее разбудило.
Может быть, странный звук, похожий на хлопок, или короткий вскрик. Василиса некоторое время лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок. В соседней комнате явно что-то происходило. Послышалась возня, потом стон, вроде бы шаги. Василиса отбросила одеяло и спустила ноги на пол, пытаясь нащупать лампу на столике. Свет фонарей еле-еле продирался сквозь густую листву деревьев, росших в палисаднике, поэтому окно казалось черным и блестящим, как антрацит. «Может быть, мои гости развлекаются? — подумала Василиса, изо всех сил прислушиваясь. — А я появлюсь, как тень отца Гамлета, здрасьте, не ждали».
Тут из-под двери упала полоска света, и до Василисы донесся протяжный и ужаснувший ее до глубины души выдох «Аа-а-ах!» Ни секунды не раздумывая, она дернула на себя дверь и остолбенела. В комнате горел торшер.
Человек, с ног до головы одетый в черное, как раз спрыгивал с подоконника в палисадник.
Василиса видела его буквально одну секунду.
Словно тень скользнула в оконный проем. Гена стоял на кровати на четвереньках, ошалело глядя в лицо неподвижно лежавшей Светы. На простыне, которую в связи с жарой использовали вместо одеяла, зияла дырка, вокруг которой стремительно расплывалось алое пятно.
— Что случилось? — крикнула Василиса, поражаясь звонкости собственного голоса. — Что со Светой?
— Ее… Ее, кажется, убили! — прохрипел Гена.
Василиса хотела упасть в обморок, но у нее ничего не вышло. Словно во сне бросилась она к телефону вызывать «Скорую» и милицию.
Потом позвонила Кудесникову. Дальше все было как в бреду. Приехали врачи и милиционеры. Свету повезли в больницу, а их с Геной принялись допрашивать. Палисадник под окном был полон вспышками камер. Кто-то соскабливал с подоконника грязь в пакетик.
Квартира была наполнена людьми, которые беспрестанно двигались, не обращая никакого внимания на то, что творилось с Василисой.
Сейчас они были тут хозяевами и вели себя соответственно.
— Я проснулся, когда раздался хлопок, — рассказывал Гена. — Ничего не понял, конечно. Потянулся, включил торшер и тут увидел, что кто-то вылезает в окно. Оглянулся на Светлану — она вся в крови. Тут закричала ее сестра.
Когда наконец все улеглось, Гена, наспех понадевав на себя что попало, бросился к двери:
— Я в больницу! — крикнул он. — Позвоню, как только что-нибудь станет ясно.
Едва мотор его «Жигулей» взревел под окном, в квартиру снова позвонили. Это был Кудесников, который до поры до времени прятался неподалеку, чтобы не попасть на допрос. Плача, Василиса набросилась на него с кулаками:
— Ты во всем виноват! — кричала она. — Неужели непонятно, покушались на меня! Наверняка бандит думал, что это я лежу в постели с мужиком. И он выстрелил из пистолета! А ты! Ты ведь обещал мне, что покушения не будет, пока я не напишу заявления об уходе! Ты говорил, что меня не надо охранять и чтобы я не боялась! — Она била его в грудь, оттесняя к дивану, на который Кудесников в конце концов и свалился, потянув за собой Василису.
Она упала ему на грудь и затряслась в рыданиях. Кое-как успокоив, Арсений потащил ее на кухню:
— У тебя спиртное есть? — мрачно спросил он.
Василиса достала из холодильника бутылку водки. Он налил ей рюмку и заставил выпить.
Комок в горле постепенно растаял, и слезы полились из Василисы уже не ручьем, а рекой.
Позвонил Гена, сказал, что Света жива, но находится в критическом состоянии.
— Пока не приезжай, — велел ей Гена. — Надо будет тут дежурить по очереди. Сменишь меня утром, а пока постарайся прийти в себя.
Твоя собранность будет нужна.
— Я виноват, — стучал кулаком по раскрытой ладони Арсений. — Я действительно думал, что дело начнет разворачиваться только тогда, когда ты уволишься. И позволил себе расслабиться.
— Значит, ты не вел никакого расследования? Я правильно догадалась?
— Почти, — поник Кудесников. — Я вел другое расследование. Взял еще одно дело. Думал, справлюсь…
Василиса зарыдала еще громче.
— Но что за ошибку я допустил? В чем просчитался? Кто-то стрелял из пистолета с глушителем. Маньяк не мог этого сделать. Сменить леску на огнестрельное оружие? Вдруг, ни с того ни с сего…
— Я забыла показать тебе записку! — подскочила Василиса и побежала за сумочкой. — Вот! — сказала она, разгладив бумагу на столе.
Прочитав Василисину расшифровку, Арсений покачал головой:
— Просто в голове не укладывается! Нагромождение ерунды. Шерлок Холмс…
— Но моя сестра!
— Может быть, покушались в самом деле на нее? — предположил Арсений.
— Ты сам в это веришь?
— Да нет, конечно. Дело одно и то же. Душитель секретарш. Каким образом он выяснил, что ты представляешь для него опасность? Может быть, он не один? У него есть сообщник?
— Ты когда-нибудь слышал о маньяках, которые обзаводятся сообщниками? — укоризненно посмотрела на него Василиса.
— А что, если ты была права? Что, если это сам Таланский? Нанимая меня, он был уверен, что я ни до чего не докопаюсь. А я все-таки что-то нашел. Он умный мужик.
— Господи, ты ведь еще ничего не знаешь! — подскочила Василиса. — Мне удалось выяснить, что это не Таланский встречался с секретаршами накануне их гибели. Это был Барсов. Я его сегодня расколола.
Она принялась взахлеб рассказывать о том, как ездила к Барсову домой и потом прижала его к ногтю.
— Может быть, твои сегодняшние действия и спровоцировали покушение? — предположил Арсений. — Возможно, Барсов просто заморочил тебе голову? Маньяки бывают изворотливыми, как змеи.
Вспомнив физиономию Барсова, Василиса с сомнением затрясла головой:
— Лично я перестала его подозревать. Мне больше нравится твоя предыдущая версия.
— Какая? Версия о виновности Таланского? Но я даже представить не могу, чем мы могли его встревожить. Чем ты его встревожила до такой степени, что он решился на выстрел? Кстати, забыл тебе сказать. Пока я ждал, когда уберется милиция, я кое-кому успел позвонить — Барсову, Спичкиной, Шувалову и Таланскому. Таланского дома не было.
— Может быть, он просто отключил телефон?
— Не отключил. К телефону подошла Наталья. Я начал нести всякую ахинею типа того, что мне не спится до утра, мое сердце разбито и тэ дэ-и тэ пэ. Она сказала, что готова приехать. Я спросил про мужа, на что Наталья заявила, что его нет и вряд ли он появится до утра.
— Но хотя бы сама Таланская отпадает.
— Слишком много мужчин крутится вокруг нее. Она вполне могла кого-то сподвигнуть на преступление.
— А остальные из тех, кому ты звонил?
— Остальные, быть может, отключили телефоны.
— То есть ты хочешь сказать, что ни один не ответил? Так ведь не бывает!
— Да нет ничего в этом удивительного. Ты отвечаешь на ночные звонки?
— Конечно, вдруг что случилось?
— А я — никогда, — твердо сказал Арсений. — Все, что бы ни случилось, может подождать до утра.
— Это ты потому такой смелый, что у тебя. нет ни жены, ни детей, — повела бровями Василиса.
— А ты как будто многодетная мамаша!
Кудесников надолго погрузился в задумчивость. Василиса отправилась в комнату переодеваться. Больше она не собиралась сидеть здесь и ждать вестей от Гены. Сама поедет в больницу.
— Подожди, куда ты намылилась? — забеспокоился Кудесников. — Теперь-то тебя уж точно надо охранять!
— Лучше займись настоящим расследованием!
— Хорошо, сам я не стану тебя охранять, но кого-то из ребят приставлю обязательно.
Сейчас довезу тебя до больницы и, пока ты будешь там, вызову человека.
Глава 9
Человек выглядел именно так, как Василисе и хотелось. Немногословный собранный мужчина лет сорока с преувеличенно спокойным взглядом. Имя у него было незатейливое — Саша. Единственное, что Василисе в нем не понравилось, так это то, что на все ее вопросы он отвечал одним невыразительным словом: «Ну». Ей потребовалось некоторое время, чтобы с этим «Ну» свыкнуться. Все утро она провела в больнице, ожидая услышать от врачей что-нибудь обнадеживающее. Но они медлили с заключением. Операция прошла удачно, но как организм Светланы справится с последствиями — никто пока сказать не мог.
Как ни странно, но несколько часов сна на стуле в коридоре вернули Василису к жизни. В больничном туалете она умылась холодной водой и решила, что может заниматься делами.
Просто сидеть здесь и ждать — не самое лучшее занятие, ведь пока она ничем сестре помочь не может. Есть дела и поважнее. Надо вычислить убийцу. Пока у Василисы не было ни одной стоящей мысли по этому поводу.
Гена Сестраков выглядел плачевнее Василисы. Больше всего портил его не помятый вид, а потухшие глаза. Василиса понимала, в чем дело. У Гены не было ни надежды, ни возможности отыскать нападавшего. Тогда как у нее такая возможность была. Она знала подоплеку дела, знала, почему прогремел выстрел, знала, кто в действительности должен был получить пулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Ведь лазила туда за мелочью.
Записка была нарисована на бланке «Метеорита», сложенном в несколько раз. Именно нарисована, потому что вместо слов там были изображены пляшущие человечки. Икнув, Василиса сняла с полки томик Конан Дойля и дрожащими пальцами стала ворошить страницы. Наконец нужный рассказ был найден.
«Шерлок Холмс все расшифровал до меня», — пробормотала Василиса, подставляя буквы вместо фигурок, похожих на пауков. Через пять минут расшифровки в руках у нее оказался весьма неоригинальный текст: «Василиса, жди смерти».
Василиса смерти ждать не стала, а принялась названивать Кудесникову. Однако, как ей сообщили, он находился сейчас вне зоны действия сети. «Чем же он может быть занят? — раздраженно думала она. — В метро он не ездит, а где еще не проходят сигналы? Может быть, он в каком-нибудь тоннеле? Или в подвале?» Как бы то ни было, но Кудесников оставался в этом неизвестном месте весь последующий час. К огромному облегчению Василисы, через час явились веселые и счастливые Света с Геной.
— Когда вернется твой Арсений, — сказала Света, думая, что говорит о Василисином ухажере, — надо будет повторить мероприятие вчетвером. — Там так здорово! Ты все-таки закрыла окно? Как старуха-паникерша какая-нибудь, — возмутилась она и, оттянув шпингалет, так резко распахнула окно, как будто бросила в темноту стекла, отражавшие раздвоившуюся люстру.
— Задерни хотя бы занавески, — запаниковала Василиса.
— У себя в комнате можешь закупориваться, — хмыкнула сестрица. — А нам уж позволь распоряжаться здесь. Когда ты ложишься спать?
— Сейчас и ложусь, — заявила Василиса, решив, что все расскажет Кудесникову завтра.
А сейчас действительно пойдет и ляжет спать.
В комнате появился Гена, облаченный в одни шорты. Торс его блестел от воды. Василиса сдержанно пожелала ему спокойной ночи. Почему-то она подумала, что если улыбнется, то в ответ Гена по обыкновению покажет ей свои передние зубы. Эти зубы ее почему-то ужасно раздражали. И что Светка нашла в этом типе?
Накрывшись одеялом, Василиса поняла, что заснуть будет сложно. Она не могла не думать о записке. «Василиса, жди смерти». Веселенькое предложение. «Может быть, надо не спать, а ждать? Что, если это случится уже сегодня ночью? Кудесников ведет себя до странности легкомысленно. Спичкина вообще уже купила леску, а он даже ухом не ведет!» Завтра предстояло еще поработать на находившегося в бегах Мочалко. Достать для него документы и передать их лично ему в руки. Она обещала.
Может, и надо было ему отказать, но как откажешь бывшему начальнику, глядя ему прямо в глаза? Вот если бы он позвонил по телефону, она бы сказала твердое «нет». И легко. А так у нее просто не хватило духу.
Наконец Василиса все-таки задремала.
Позже она не могла сказать, что ее разбудило.
Может быть, странный звук, похожий на хлопок, или короткий вскрик. Василиса некоторое время лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок. В соседней комнате явно что-то происходило. Послышалась возня, потом стон, вроде бы шаги. Василиса отбросила одеяло и спустила ноги на пол, пытаясь нащупать лампу на столике. Свет фонарей еле-еле продирался сквозь густую листву деревьев, росших в палисаднике, поэтому окно казалось черным и блестящим, как антрацит. «Может быть, мои гости развлекаются? — подумала Василиса, изо всех сил прислушиваясь. — А я появлюсь, как тень отца Гамлета, здрасьте, не ждали».
Тут из-под двери упала полоска света, и до Василисы донесся протяжный и ужаснувший ее до глубины души выдох «Аа-а-ах!» Ни секунды не раздумывая, она дернула на себя дверь и остолбенела. В комнате горел торшер.
Человек, с ног до головы одетый в черное, как раз спрыгивал с подоконника в палисадник.
Василиса видела его буквально одну секунду.
Словно тень скользнула в оконный проем. Гена стоял на кровати на четвереньках, ошалело глядя в лицо неподвижно лежавшей Светы. На простыне, которую в связи с жарой использовали вместо одеяла, зияла дырка, вокруг которой стремительно расплывалось алое пятно.
— Что случилось? — крикнула Василиса, поражаясь звонкости собственного голоса. — Что со Светой?
— Ее… Ее, кажется, убили! — прохрипел Гена.
Василиса хотела упасть в обморок, но у нее ничего не вышло. Словно во сне бросилась она к телефону вызывать «Скорую» и милицию.
Потом позвонила Кудесникову. Дальше все было как в бреду. Приехали врачи и милиционеры. Свету повезли в больницу, а их с Геной принялись допрашивать. Палисадник под окном был полон вспышками камер. Кто-то соскабливал с подоконника грязь в пакетик.
Квартира была наполнена людьми, которые беспрестанно двигались, не обращая никакого внимания на то, что творилось с Василисой.
Сейчас они были тут хозяевами и вели себя соответственно.
— Я проснулся, когда раздался хлопок, — рассказывал Гена. — Ничего не понял, конечно. Потянулся, включил торшер и тут увидел, что кто-то вылезает в окно. Оглянулся на Светлану — она вся в крови. Тут закричала ее сестра.
Когда наконец все улеглось, Гена, наспех понадевав на себя что попало, бросился к двери:
— Я в больницу! — крикнул он. — Позвоню, как только что-нибудь станет ясно.
Едва мотор его «Жигулей» взревел под окном, в квартиру снова позвонили. Это был Кудесников, который до поры до времени прятался неподалеку, чтобы не попасть на допрос. Плача, Василиса набросилась на него с кулаками:
— Ты во всем виноват! — кричала она. — Неужели непонятно, покушались на меня! Наверняка бандит думал, что это я лежу в постели с мужиком. И он выстрелил из пистолета! А ты! Ты ведь обещал мне, что покушения не будет, пока я не напишу заявления об уходе! Ты говорил, что меня не надо охранять и чтобы я не боялась! — Она била его в грудь, оттесняя к дивану, на который Кудесников в конце концов и свалился, потянув за собой Василису.
Она упала ему на грудь и затряслась в рыданиях. Кое-как успокоив, Арсений потащил ее на кухню:
— У тебя спиртное есть? — мрачно спросил он.
Василиса достала из холодильника бутылку водки. Он налил ей рюмку и заставил выпить.
Комок в горле постепенно растаял, и слезы полились из Василисы уже не ручьем, а рекой.
Позвонил Гена, сказал, что Света жива, но находится в критическом состоянии.
— Пока не приезжай, — велел ей Гена. — Надо будет тут дежурить по очереди. Сменишь меня утром, а пока постарайся прийти в себя.
Твоя собранность будет нужна.
— Я виноват, — стучал кулаком по раскрытой ладони Арсений. — Я действительно думал, что дело начнет разворачиваться только тогда, когда ты уволишься. И позволил себе расслабиться.
— Значит, ты не вел никакого расследования? Я правильно догадалась?
— Почти, — поник Кудесников. — Я вел другое расследование. Взял еще одно дело. Думал, справлюсь…
Василиса зарыдала еще громче.
— Но что за ошибку я допустил? В чем просчитался? Кто-то стрелял из пистолета с глушителем. Маньяк не мог этого сделать. Сменить леску на огнестрельное оружие? Вдруг, ни с того ни с сего…
— Я забыла показать тебе записку! — подскочила Василиса и побежала за сумочкой. — Вот! — сказала она, разгладив бумагу на столе.
Прочитав Василисину расшифровку, Арсений покачал головой:
— Просто в голове не укладывается! Нагромождение ерунды. Шерлок Холмс…
— Но моя сестра!
— Может быть, покушались в самом деле на нее? — предположил Арсений.
— Ты сам в это веришь?
— Да нет, конечно. Дело одно и то же. Душитель секретарш. Каким образом он выяснил, что ты представляешь для него опасность? Может быть, он не один? У него есть сообщник?
— Ты когда-нибудь слышал о маньяках, которые обзаводятся сообщниками? — укоризненно посмотрела на него Василиса.
— А что, если ты была права? Что, если это сам Таланский? Нанимая меня, он был уверен, что я ни до чего не докопаюсь. А я все-таки что-то нашел. Он умный мужик.
— Господи, ты ведь еще ничего не знаешь! — подскочила Василиса. — Мне удалось выяснить, что это не Таланский встречался с секретаршами накануне их гибели. Это был Барсов. Я его сегодня расколола.
Она принялась взахлеб рассказывать о том, как ездила к Барсову домой и потом прижала его к ногтю.
— Может быть, твои сегодняшние действия и спровоцировали покушение? — предположил Арсений. — Возможно, Барсов просто заморочил тебе голову? Маньяки бывают изворотливыми, как змеи.
Вспомнив физиономию Барсова, Василиса с сомнением затрясла головой:
— Лично я перестала его подозревать. Мне больше нравится твоя предыдущая версия.
— Какая? Версия о виновности Таланского? Но я даже представить не могу, чем мы могли его встревожить. Чем ты его встревожила до такой степени, что он решился на выстрел? Кстати, забыл тебе сказать. Пока я ждал, когда уберется милиция, я кое-кому успел позвонить — Барсову, Спичкиной, Шувалову и Таланскому. Таланского дома не было.
— Может быть, он просто отключил телефон?
— Не отключил. К телефону подошла Наталья. Я начал нести всякую ахинею типа того, что мне не спится до утра, мое сердце разбито и тэ дэ-и тэ пэ. Она сказала, что готова приехать. Я спросил про мужа, на что Наталья заявила, что его нет и вряд ли он появится до утра.
— Но хотя бы сама Таланская отпадает.
— Слишком много мужчин крутится вокруг нее. Она вполне могла кого-то сподвигнуть на преступление.
— А остальные из тех, кому ты звонил?
— Остальные, быть может, отключили телефоны.
— То есть ты хочешь сказать, что ни один не ответил? Так ведь не бывает!
— Да нет ничего в этом удивительного. Ты отвечаешь на ночные звонки?
— Конечно, вдруг что случилось?
— А я — никогда, — твердо сказал Арсений. — Все, что бы ни случилось, может подождать до утра.
— Это ты потому такой смелый, что у тебя. нет ни жены, ни детей, — повела бровями Василиса.
— А ты как будто многодетная мамаша!
Кудесников надолго погрузился в задумчивость. Василиса отправилась в комнату переодеваться. Больше она не собиралась сидеть здесь и ждать вестей от Гены. Сама поедет в больницу.
— Подожди, куда ты намылилась? — забеспокоился Кудесников. — Теперь-то тебя уж точно надо охранять!
— Лучше займись настоящим расследованием!
— Хорошо, сам я не стану тебя охранять, но кого-то из ребят приставлю обязательно.
Сейчас довезу тебя до больницы и, пока ты будешь там, вызову человека.
Глава 9
Человек выглядел именно так, как Василисе и хотелось. Немногословный собранный мужчина лет сорока с преувеличенно спокойным взглядом. Имя у него было незатейливое — Саша. Единственное, что Василисе в нем не понравилось, так это то, что на все ее вопросы он отвечал одним невыразительным словом: «Ну». Ей потребовалось некоторое время, чтобы с этим «Ну» свыкнуться. Все утро она провела в больнице, ожидая услышать от врачей что-нибудь обнадеживающее. Но они медлили с заключением. Операция прошла удачно, но как организм Светланы справится с последствиями — никто пока сказать не мог.
Как ни странно, но несколько часов сна на стуле в коридоре вернули Василису к жизни. В больничном туалете она умылась холодной водой и решила, что может заниматься делами.
Просто сидеть здесь и ждать — не самое лучшее занятие, ведь пока она ничем сестре помочь не может. Есть дела и поважнее. Надо вычислить убийцу. Пока у Василисы не было ни одной стоящей мысли по этому поводу.
Гена Сестраков выглядел плачевнее Василисы. Больше всего портил его не помятый вид, а потухшие глаза. Василиса понимала, в чем дело. У Гены не было ни надежды, ни возможности отыскать нападавшего. Тогда как у нее такая возможность была. Она знала подоплеку дела, знала, почему прогремел выстрел, знала, кто в действительности должен был получить пулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30