Гордая, хоть и кажется простушкой. Это хорошо для сцены, но именно такие потом жилы и вытягивают.
— Тогда почему же вы злитесь?
Бобров залпом осушил стопку и, кинув в рот огромную виноградину, пожал плечами:
— Сам не знаю. Чувство такое, будто бы этот твой… ну, ирис растоптал. Или плюнул мимо урны, ай, один хрен.
Гадостно на душе. Как она там?
— Она сожалеет, что подвела вас.
— Плакала?
— Нет.
— Ах, она сожалеет, — недовольно проворчал менат, — сожалеет она, видите ли!
— Не понимаю, что вас не устраивает. Если бы я не был представлен мадам Касальской, я бы подумал, что вас мучает иное чувство, нежели профессиональный интерес по отношению к Марии. — Сэр Доудсен кивнул официанту и, взяв чашку, с наслаждением сделал глоток горячего чая.
— Ха! — Бобров немного повеселел. — Каждый продюсер влюблен в свою подопечную. Без этого невозможно. Но это профессиональная любовь. Это любовь к своему творению, к своему будущему успеху. И это никакого отношения не имеет к любви.
— Ирму Бонд вы тоже так любили?
Серж, наливавший в этот момент очередную стопку, замер. Медленно поставил графин на место.
— А почему ты спросил?
— Она же была вашим творением.
Меценат задумался на минуту, потом тихо проговорил:
— Нет. Она была совсем другой. Гордячкой. Долго я с ней работать не мог. Нервы не выдержали. Скинул ее Аркашке Нестерову. Мой человек, мои деньги крутил. Договор-то она подписала со мной. Но я всегда знал: как только ей надоест или что не понравится — уйдет, не раздумывая. Никакими договорами ее не удержишь. Обидно, конечно, черт! Как ни крути, но что ее богатые ухажеры могли сделать, пока она в кабаке пела? Денег на клип дать? Все пустое! В музыкальную тусовку просто так не влезешь. Тут монополия почище нефтяной, чужих не пускают. Она бы со своим клипом дальше дециметрового канала не пролезла. Ну, и концерты там, хиты — абы с кем никто работать не станет. Так что я ей просто как манна небесная на голову свалился.
— Я все думаю, кто мог ее убить… — как бы невзначай пробормотал сэр Доудсен.
И Бобров заглотил наживку. Он пожевал пухлыми, алыми от выпитого губищами:
— Думаю, было кому.
— Не могу забыть ее глаз. В них застыла такая надменность…
— Да она так на всех смотрела, — хмыкнул меценат.
— Думаете, это была развязка какой-то любовной истории?
— Считаешь, я спустил это дело? — прищурился Серж. — Считаешь, что мне плевать? Черта с два! Расследование затянулось. Никаких концов. Я Аркашку только утюгом не пытал, когда расспрашивал. А он все одно твердит: мол, вышла в уборную, парней-охранников от себя отогнала.
Ну, Аркашка и послал их выход на сцену обеспечивать.
От туалета до гримерки полкоридора, не больше. Нестеров видел — он в конце бокового коридора тусовался, с приятелем. Видел, как она возвращается. Он охранника под дверь направил, чтобы стерег, значит.
— И что же, охранник не заглядывал к ней больше в гримерку?
— Что ты! — испуганно замахал на него руками Серж. — Она этого на дух не переносила. Даже стучать к себе не позволяла. На выход Нестеров ее выскуливал под дверью.
Тогда перерыв был, антракт получасовой. Она в первом отделении выступила, а потом должна была, по режиссерской задумке, вместе со всеми выйти на финал. Она там куплет общей песни пела. Так что до выхода у нее еще больше полутора часов было. Поди к ней сунься. А если она прилегла? Она ж прямо из аэропорта на концерт приехала. К тому же она дверь на ключ заперла, чтобы, не дай бог, кто ее отдых не потревожил.
— В этой истории есть странность… — задумчиво проговорил сэр Доудсен.
— Какая?
Но Александр лишь плечами пожал:
— Пока не знаю, но что-то точно не сходится. Во всяком случае, сейчас я это понял.
* * *
Еще издали Маша увидела знакомую фигуру у подъезда.
— Ты что, работаешь раз в неделю в своем баре? — спросила она и нахмурилась, чтобы Егор ни в коем случае не заметил ее отчаянную радость.
Она надеялась увидеть его еще раз. Но не думала, что это произойдет так скоро и так романтично. Он такой милый, такой красивый, дежурит у ее подъезда. Как же это здорово — иметь преданного любовника!
— Сегодня у меня выходной по причине вчерашней ночи. — Он извлек из-под куртки маленький букетик чахлых роз. Оглядел и сморщился:
— Прости, но мы тут уже достаточно долго. Цветы не сдюжили. Да и я едва держусь на ногах.
— Замерз?
Он широко улыбнулся и кивнул:
— Мечтаю о кофе, который из принципа с утра не пью.
Решил выпить у тебя на кухне и не отступлюсь.
В квартире Маша поступила совершенно не по-хозяйски: юркнула в ванную, предоставив гостю хозяйничать.
Хотелось смыть с себя все заботы и тревоги этого проклятущего дня. Под теплыми струями вспомнился Бобров и как он рявкнул на нее в студии. По телу пробежали мурашки, а сердце защемило.
«Какой же он гад! — со злостью выговорила своему отражению певица. — Каждый имеет право на ошибку. Почему же он мне этого права не дает?!»
Но обида ее никуда не делась. Все равно точила изнутри, как червяк яблоко.
А Александр очень хороший. С каждой новой встречей он нравится ей все больше и больше. Он знает, как поддержать, когда вовремя закончить разговор, как уберечь человека от слов, о которых он потом будет долго сожалеть. И какой у него мужественный вид, даром что с виду он такой щуплый. Взгляд у него прямой и смелый.
И за ним угадывается сила. Добрая сила, готовая прийти на помощь. А его вечная спутница — трость! Он с ней смотрится куда значительнее, чем гангстер с пистолетом.
И как она испугалась его с этой вот тростью, когда они впервые столкнулись у «России». Маша тихонько хихикнула и покраснела. Она старалась не вспоминать тот вечер. Но теперь он вдруг приобрел новую, теплую окраску.
И Александр очень умный. Удивительно, как ему удалось догадаться о кулоне. Прощаясь с ним. Маша была почти уверена в том, что он знает, где украшение. Уж очень внимательно он посмотрел ей в глаза, когда проговорил напоследок: «Мария, я готов помочь вам в любой час дня и ночи, когда бы вы меня ни попросили. И если вы хотите мне что-то рассказать еще, я выслушаю вас и сохраню вашу тайну».
То, что Александр действительно сохранит ее тайну, Маша не сомневалась. Какой бы она ни была, сколько бы судеб людских от нее ни зависело, включая и его собственную, он промолчит. Разве что замучает советами, но не проболтается. Нет, в этом она уверена на все сто. Такой он человек. Честь для него дороже всего. А держать данное слово — первое, к чему обязывает кодекс чести.
«Нужно все ему рассказать, — неожиданно для себя решила, она. — И попросить совета».
— Эй, далеко не заплывай! — Егор осторожно постучал в дверь. — Кофе такая штука, которую нельзя разогреть в микроволновке.
Она вздохнула и нацепила огромный махровый халат.
Егор ей нравился, но сейчас ей очень хотелось, чтобы он исчез из квартиры. А может быть, и из ее жизни вовсе.
Странное дело, но еще полчаса назад она так радовалась ему. Сейчас же с ней произошло что-то странное. Едва она осталась наедине со своими мыслями, как стала думать о других мужчинах. И теперь Егор, симпатичный, простоватый малый, уже не казался ей таким желанным.
Однако, выйдя из ванной, она вновь переменила свое мнение. И сама себе удивилась: в который раз за вечер.
Егор сварил замечательный кофе, соорудил бутерброды.
На кухне с ним стало уютно, можно сказать, что он вдохнул жизнь в это гиблое в ее квартире место. Сама она кухню не любила. Еще бы, ведь диета — это ее образ жизни.
Ничего лишнего, только низкокалорийные продукты, хлеб по праздникам, конфеты — на Новый год.
— У тебя не холодильник, а камера пыток, — сообщил он. — Смотреть на то, что ты ешь, уже мучение. Давай я свожу тебя завтра в магазин и покажу массу вкусных продуктов.
Маша опустилась за стол и грустно улыбнулась:
— И методы борьбы с лишним весом заодно покажешь?
Он удивленно воззрился на нее:
— Слушай, только убогий скажет, что ты толстуха. Какой идиот вбил в твою голову, что тебе нужно еще худеть?
— Его зовут Серж Бобров.
— Да ну?! — округлил глаза Егор. — Ты с ним…
— Работаю, — закончила за него она, — я же говорила, что я певица.
— Черт! — Он взъерошил волосы. — Надо же было так нарваться. Так я вчера занимался любовью со звездой? Е!
Его искреннее удивление Машу изрядно позабавило.
Впрочем, она сочла своим долгом его слегка разочаровать:
— Не со звездой, успокойся. Я еще ни одной песни не записала.
— Фигня! — не унимался он. — Бобров свое дело знает. Так это что, значит… Значит, у меня звездный роман?
Круто! Мария.., гм… — Он вопросительно глянул на нее.
— Иванова, — Маша рассмеялась. — Обычно такие подробности выясняют на первом свидании.
— У нас особый случай. Итак, Мария Иванова сегодня пришла на вечеринку со своим бойфрендом.
Он подскочил к ней, схватил за руку, выдернул со стула и поволок в комнату. Там расправил плечи, взял ее под руку и чинно зашагал вокруг журнального столика, оглашая квартиру «репортажем со светского раута»:
— Итак, Мария Иванова с новым бойфрендом. Вы только посмотрите, у нее замечательный вкус! Боже, как он хорош. Такому парню позавидуют все девушки. Бедные поклонники звезды, у них нет ни единого шанса!
— А у тебя начисто отсутствует скромность. — Маша шла с ним рука об руку, задевая халатом за мебель. — Бесстыдник.
— Вы посмотрите, как сияют ее глаза! — не обратил внимание на ее замечание бойфренд. — Это ли не начало большой любви?!
Он вдруг замер, схватил ее за плечи и, развернув к себе, выдохнул в лицо:
— А?
Она замерла, перестав смеяться. Что он имеет в виду?
Маша смутилась и опустила глаза.
— Вот! — торжественно изрек Егор, глядя на нее в упор. — Она краснеет, она явно влюблена! Но в этом нет ничего удивительного. Ведь они прекрасная пара. Как они эффектно смотрятся вместе!
Он схватил ее в охапку, закружил и вдруг кинул на диван.
— Перестань. — Маша пыталась запахнуть халат.
Но он ее не слушал.
— Боже, что они делают! — прошептал он у самого ее уха. — Как можно, на глазах у миллионов зрителей. Нет, в самом деле, посмотрите, они не могут дождаться, когда их оставят вдвоем.
Его руки уже раздевали ее, халат улетел куда-то в сторону.
— Ты сводишь меня с ума. — Она закрыла глаза.
— Вы слышали? — Он коснулся губами ее ключицы. — Вы слышали, дамы и господа?
* * *
Сэр Доудсен вышел из такси и направился к арке, ведущей во двор его дома. Удивительно прошел его сегодняшний день — одни рестораны. Позавтракал в кафе, пообедал с Марией, поужинал с Сержем. Даже на работу не заскочил. Впрочем, дела идут неплохо, и без него в офисе справляются. Наверное, он там и вовсе не нужен. Однако Александр почувствовал настоятельную потребность уделять поменьше внимания своему желудку: в животе у него было нехорошо, словно он проглотил мяч для игры в регби и тот расположился внутри как-то не слишком удобно.
«Необходимо заняться каким-либо спортом, — сказал он себе. — Может быть, Ви не так уж и ошибается, пытаясь навязать мне здоровый образ жизни».
Мысли о невесте не посещали его с самого утра. Он их выкинул из головы нарочно, чтобы успокоить нервы. Но теперь.., теперь он задумался о ее советах. Конечно, не нужно принимать абсолютно все. К примеру, совершенно не обязательно следовать инструкциям из книжки этого сбрендившего меланхолика Дж. Росмонда, пить сырые яйца, изнурять себя холодным душем и все такое.
А то, чего доброго, и в самом деле единственными мыслями в голове останутся умозрительные заключения о птичках и лучах солнца, умывающихся в утренней росе.
Тьфу! Разумеется, нужно сказать твердое «нет» заплывам через Темзу и купанию в холодном колодце, особенно поздней осенью и зимой. Но утренняя зарядка еще никому зла не причинила. Особенно если делать ее с умом, не перегружая позвоночник…
Молодой аристократ настолько погрузился в размышления о пользе физических упражнений, что не сразу заметил, что в тени арки он уже давно не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Тогда почему же вы злитесь?
Бобров залпом осушил стопку и, кинув в рот огромную виноградину, пожал плечами:
— Сам не знаю. Чувство такое, будто бы этот твой… ну, ирис растоптал. Или плюнул мимо урны, ай, один хрен.
Гадостно на душе. Как она там?
— Она сожалеет, что подвела вас.
— Плакала?
— Нет.
— Ах, она сожалеет, — недовольно проворчал менат, — сожалеет она, видите ли!
— Не понимаю, что вас не устраивает. Если бы я не был представлен мадам Касальской, я бы подумал, что вас мучает иное чувство, нежели профессиональный интерес по отношению к Марии. — Сэр Доудсен кивнул официанту и, взяв чашку, с наслаждением сделал глоток горячего чая.
— Ха! — Бобров немного повеселел. — Каждый продюсер влюблен в свою подопечную. Без этого невозможно. Но это профессиональная любовь. Это любовь к своему творению, к своему будущему успеху. И это никакого отношения не имеет к любви.
— Ирму Бонд вы тоже так любили?
Серж, наливавший в этот момент очередную стопку, замер. Медленно поставил графин на место.
— А почему ты спросил?
— Она же была вашим творением.
Меценат задумался на минуту, потом тихо проговорил:
— Нет. Она была совсем другой. Гордячкой. Долго я с ней работать не мог. Нервы не выдержали. Скинул ее Аркашке Нестерову. Мой человек, мои деньги крутил. Договор-то она подписала со мной. Но я всегда знал: как только ей надоест или что не понравится — уйдет, не раздумывая. Никакими договорами ее не удержишь. Обидно, конечно, черт! Как ни крути, но что ее богатые ухажеры могли сделать, пока она в кабаке пела? Денег на клип дать? Все пустое! В музыкальную тусовку просто так не влезешь. Тут монополия почище нефтяной, чужих не пускают. Она бы со своим клипом дальше дециметрового канала не пролезла. Ну, и концерты там, хиты — абы с кем никто работать не станет. Так что я ей просто как манна небесная на голову свалился.
— Я все думаю, кто мог ее убить… — как бы невзначай пробормотал сэр Доудсен.
И Бобров заглотил наживку. Он пожевал пухлыми, алыми от выпитого губищами:
— Думаю, было кому.
— Не могу забыть ее глаз. В них застыла такая надменность…
— Да она так на всех смотрела, — хмыкнул меценат.
— Думаете, это была развязка какой-то любовной истории?
— Считаешь, я спустил это дело? — прищурился Серж. — Считаешь, что мне плевать? Черта с два! Расследование затянулось. Никаких концов. Я Аркашку только утюгом не пытал, когда расспрашивал. А он все одно твердит: мол, вышла в уборную, парней-охранников от себя отогнала.
Ну, Аркашка и послал их выход на сцену обеспечивать.
От туалета до гримерки полкоридора, не больше. Нестеров видел — он в конце бокового коридора тусовался, с приятелем. Видел, как она возвращается. Он охранника под дверь направил, чтобы стерег, значит.
— И что же, охранник не заглядывал к ней больше в гримерку?
— Что ты! — испуганно замахал на него руками Серж. — Она этого на дух не переносила. Даже стучать к себе не позволяла. На выход Нестеров ее выскуливал под дверью.
Тогда перерыв был, антракт получасовой. Она в первом отделении выступила, а потом должна была, по режиссерской задумке, вместе со всеми выйти на финал. Она там куплет общей песни пела. Так что до выхода у нее еще больше полутора часов было. Поди к ней сунься. А если она прилегла? Она ж прямо из аэропорта на концерт приехала. К тому же она дверь на ключ заперла, чтобы, не дай бог, кто ее отдых не потревожил.
— В этой истории есть странность… — задумчиво проговорил сэр Доудсен.
— Какая?
Но Александр лишь плечами пожал:
— Пока не знаю, но что-то точно не сходится. Во всяком случае, сейчас я это понял.
* * *
Еще издали Маша увидела знакомую фигуру у подъезда.
— Ты что, работаешь раз в неделю в своем баре? — спросила она и нахмурилась, чтобы Егор ни в коем случае не заметил ее отчаянную радость.
Она надеялась увидеть его еще раз. Но не думала, что это произойдет так скоро и так романтично. Он такой милый, такой красивый, дежурит у ее подъезда. Как же это здорово — иметь преданного любовника!
— Сегодня у меня выходной по причине вчерашней ночи. — Он извлек из-под куртки маленький букетик чахлых роз. Оглядел и сморщился:
— Прости, но мы тут уже достаточно долго. Цветы не сдюжили. Да и я едва держусь на ногах.
— Замерз?
Он широко улыбнулся и кивнул:
— Мечтаю о кофе, который из принципа с утра не пью.
Решил выпить у тебя на кухне и не отступлюсь.
В квартире Маша поступила совершенно не по-хозяйски: юркнула в ванную, предоставив гостю хозяйничать.
Хотелось смыть с себя все заботы и тревоги этого проклятущего дня. Под теплыми струями вспомнился Бобров и как он рявкнул на нее в студии. По телу пробежали мурашки, а сердце защемило.
«Какой же он гад! — со злостью выговорила своему отражению певица. — Каждый имеет право на ошибку. Почему же он мне этого права не дает?!»
Но обида ее никуда не делась. Все равно точила изнутри, как червяк яблоко.
А Александр очень хороший. С каждой новой встречей он нравится ей все больше и больше. Он знает, как поддержать, когда вовремя закончить разговор, как уберечь человека от слов, о которых он потом будет долго сожалеть. И какой у него мужественный вид, даром что с виду он такой щуплый. Взгляд у него прямой и смелый.
И за ним угадывается сила. Добрая сила, готовая прийти на помощь. А его вечная спутница — трость! Он с ней смотрится куда значительнее, чем гангстер с пистолетом.
И как она испугалась его с этой вот тростью, когда они впервые столкнулись у «России». Маша тихонько хихикнула и покраснела. Она старалась не вспоминать тот вечер. Но теперь он вдруг приобрел новую, теплую окраску.
И Александр очень умный. Удивительно, как ему удалось догадаться о кулоне. Прощаясь с ним. Маша была почти уверена в том, что он знает, где украшение. Уж очень внимательно он посмотрел ей в глаза, когда проговорил напоследок: «Мария, я готов помочь вам в любой час дня и ночи, когда бы вы меня ни попросили. И если вы хотите мне что-то рассказать еще, я выслушаю вас и сохраню вашу тайну».
То, что Александр действительно сохранит ее тайну, Маша не сомневалась. Какой бы она ни была, сколько бы судеб людских от нее ни зависело, включая и его собственную, он промолчит. Разве что замучает советами, но не проболтается. Нет, в этом она уверена на все сто. Такой он человек. Честь для него дороже всего. А держать данное слово — первое, к чему обязывает кодекс чести.
«Нужно все ему рассказать, — неожиданно для себя решила, она. — И попросить совета».
— Эй, далеко не заплывай! — Егор осторожно постучал в дверь. — Кофе такая штука, которую нельзя разогреть в микроволновке.
Она вздохнула и нацепила огромный махровый халат.
Егор ей нравился, но сейчас ей очень хотелось, чтобы он исчез из квартиры. А может быть, и из ее жизни вовсе.
Странное дело, но еще полчаса назад она так радовалась ему. Сейчас же с ней произошло что-то странное. Едва она осталась наедине со своими мыслями, как стала думать о других мужчинах. И теперь Егор, симпатичный, простоватый малый, уже не казался ей таким желанным.
Однако, выйдя из ванной, она вновь переменила свое мнение. И сама себе удивилась: в который раз за вечер.
Егор сварил замечательный кофе, соорудил бутерброды.
На кухне с ним стало уютно, можно сказать, что он вдохнул жизнь в это гиблое в ее квартире место. Сама она кухню не любила. Еще бы, ведь диета — это ее образ жизни.
Ничего лишнего, только низкокалорийные продукты, хлеб по праздникам, конфеты — на Новый год.
— У тебя не холодильник, а камера пыток, — сообщил он. — Смотреть на то, что ты ешь, уже мучение. Давай я свожу тебя завтра в магазин и покажу массу вкусных продуктов.
Маша опустилась за стол и грустно улыбнулась:
— И методы борьбы с лишним весом заодно покажешь?
Он удивленно воззрился на нее:
— Слушай, только убогий скажет, что ты толстуха. Какой идиот вбил в твою голову, что тебе нужно еще худеть?
— Его зовут Серж Бобров.
— Да ну?! — округлил глаза Егор. — Ты с ним…
— Работаю, — закончила за него она, — я же говорила, что я певица.
— Черт! — Он взъерошил волосы. — Надо же было так нарваться. Так я вчера занимался любовью со звездой? Е!
Его искреннее удивление Машу изрядно позабавило.
Впрочем, она сочла своим долгом его слегка разочаровать:
— Не со звездой, успокойся. Я еще ни одной песни не записала.
— Фигня! — не унимался он. — Бобров свое дело знает. Так это что, значит… Значит, у меня звездный роман?
Круто! Мария.., гм… — Он вопросительно глянул на нее.
— Иванова, — Маша рассмеялась. — Обычно такие подробности выясняют на первом свидании.
— У нас особый случай. Итак, Мария Иванова сегодня пришла на вечеринку со своим бойфрендом.
Он подскочил к ней, схватил за руку, выдернул со стула и поволок в комнату. Там расправил плечи, взял ее под руку и чинно зашагал вокруг журнального столика, оглашая квартиру «репортажем со светского раута»:
— Итак, Мария Иванова с новым бойфрендом. Вы только посмотрите, у нее замечательный вкус! Боже, как он хорош. Такому парню позавидуют все девушки. Бедные поклонники звезды, у них нет ни единого шанса!
— А у тебя начисто отсутствует скромность. — Маша шла с ним рука об руку, задевая халатом за мебель. — Бесстыдник.
— Вы посмотрите, как сияют ее глаза! — не обратил внимание на ее замечание бойфренд. — Это ли не начало большой любви?!
Он вдруг замер, схватил ее за плечи и, развернув к себе, выдохнул в лицо:
— А?
Она замерла, перестав смеяться. Что он имеет в виду?
Маша смутилась и опустила глаза.
— Вот! — торжественно изрек Егор, глядя на нее в упор. — Она краснеет, она явно влюблена! Но в этом нет ничего удивительного. Ведь они прекрасная пара. Как они эффектно смотрятся вместе!
Он схватил ее в охапку, закружил и вдруг кинул на диван.
— Перестань. — Маша пыталась запахнуть халат.
Но он ее не слушал.
— Боже, что они делают! — прошептал он у самого ее уха. — Как можно, на глазах у миллионов зрителей. Нет, в самом деле, посмотрите, они не могут дождаться, когда их оставят вдвоем.
Его руки уже раздевали ее, халат улетел куда-то в сторону.
— Ты сводишь меня с ума. — Она закрыла глаза.
— Вы слышали? — Он коснулся губами ее ключицы. — Вы слышали, дамы и господа?
* * *
Сэр Доудсен вышел из такси и направился к арке, ведущей во двор его дома. Удивительно прошел его сегодняшний день — одни рестораны. Позавтракал в кафе, пообедал с Марией, поужинал с Сержем. Даже на работу не заскочил. Впрочем, дела идут неплохо, и без него в офисе справляются. Наверное, он там и вовсе не нужен. Однако Александр почувствовал настоятельную потребность уделять поменьше внимания своему желудку: в животе у него было нехорошо, словно он проглотил мяч для игры в регби и тот расположился внутри как-то не слишком удобно.
«Необходимо заняться каким-либо спортом, — сказал он себе. — Может быть, Ви не так уж и ошибается, пытаясь навязать мне здоровый образ жизни».
Мысли о невесте не посещали его с самого утра. Он их выкинул из головы нарочно, чтобы успокоить нервы. Но теперь.., теперь он задумался о ее советах. Конечно, не нужно принимать абсолютно все. К примеру, совершенно не обязательно следовать инструкциям из книжки этого сбрендившего меланхолика Дж. Росмонда, пить сырые яйца, изнурять себя холодным душем и все такое.
А то, чего доброго, и в самом деле единственными мыслями в голове останутся умозрительные заключения о птичках и лучах солнца, умывающихся в утренней росе.
Тьфу! Разумеется, нужно сказать твердое «нет» заплывам через Темзу и купанию в холодном колодце, особенно поздней осенью и зимой. Но утренняя зарядка еще никому зла не причинила. Особенно если делать ее с умом, не перегружая позвоночник…
Молодой аристократ настолько погрузился в размышления о пользе физических упражнений, что не сразу заметил, что в тени арки он уже давно не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49