К тому же у металлургического магната достаточно денег на профессионального киллера. К чему ему водила-дилетант?
— Водила мог быть как раз самым настоящим профессионалом. Только заказ он получил не на убийство, а на запугивание.
— Ерунда! — отрезала я. — Гонка была не на жизнь, а на смерть. Меня спасло только знание дороги и песчаная обочина. Уверена, это не Караюшкус. И строительства моста это покушение тоже вряд ли касается. Никаких телодвижений в сторону этого проекта мы с папой в последнее время не делали и даже не собирались делать. И без того проблем хватает.
— А твой муж? — задал вопрос Генералов.
— Генка? Так мы разводимся, он к мосту никакого отношения не имеет, равно как и к нашему с папой бизнесу.
— Я не о том. У вас есть совместная собственность? Что он получит в случае твоей смерти?
Меня словно громом поразило. Что выиграет Генка? Он выиграет коттедж вместе с прилегающей территорией. По сегодняшним ценам это тысяч триста, никак не меньше. Сумма совсем не малая. Но не мог же он в самом деле из-за денег?.. С другой стороны, кроме коттеджа, остается еще уязвленное самолюбие и перспектива лишиться «Мерседеса». Неужели этот комплекс причин его спровоцировал? Почему-то не укладывается в моей голове такой сценарий! Генка, безусловно, — тот еще фрукт. Вон, даже елочки с участка утянул, не погнушался. Если б, например, на моем пороге в ежедневном режиме стала появляться кучка дерьма, я бы точно знала, кто тому идейный вдохновитель. Или если бы в тюбике с гелем для волос вдруг оказалось средство для эпиляции… Генка по натуре — просто мелкий пакостник. Даже серьезное хулиганство ему не по зубам.
К тому же, будь за рулем взбесившегося джипа мой муж, он бы не стал притормаживать на поворотах. Маршрут по старой бетонке известен ему не хуже моего.
— Он мог нанять киллера, — отреагировал на мое замечание главный редактор, с чувством тиская Бандита, от чего наглая котячья морда выражала состояние глубокой эйфории.
Я живо представила себе Генку-чистоплюя, договаривающегося с убийцей в темном переулке, и отрицательно замотала головой.
— На тебя не угодишь, — поник Генералов, — и муж не мог, и Караюшкус не мог, и мост вам с отцом без надобности… Слушай, а если это просто случайность? Так сказать, пагубное стечение обстоятельств.
— В смысле?
— Ну, например, тебя с кем-нибудь перепутали. Или тот водила в карты проигрался в пух и прах. И на спор должен теперь задавить молодую телку.
— Конечно, — отмахнулась я, — скажи еще, что шоферу-психопату просто не понравился мой новый цвет волос. Заметил рыжую и давай за ней охотиться.
— Вот-вот, что-нибудь в таком роде… В любом случае, тебе сейчас нужна охрана.
— Ага, точно — два амбала будут следовать за мной по пятам, распугивая добропорядочных граждан, а в случае опасности с профессиональной прытью вожмутся в асфальт, спасая собственные шкуры. Неужели непонятно, охрана не останется незамеченной?! Ты хоть понимаешь, чего стоило разрулить ситуацию с папиным арестом? Клиенты так и норовили разбежаться по углам как тараканы. Не дай бог, всплывет покушение, и нашей инвестиционной компании точно можно ласты клеить.
— Кстати, а ты не думала насчет конкурентов? Может, кто из них расстарался?
— Вероятность близка к нулю. Инвестиционный рынок давно разделен и работает относительно стабильно. Каждый стрижет купоны в своем сегменте. Крах любой крупной компании чреват чудовищными последствиями для всех операторов. Клиенты просто перекачают средства в банки под более низкий, но зато менее рискованный процент. В нашем деле каждый заинтересован в благополучии конкурента. Это как авиаперевозки — рухнул один самолет, и на какое-то время падает спрос на билеты всех авиакомпаний. Люди не любят рисковать.
— Сдуреть можно. — Главный редактор почесал взлохмаченный со сна затылок. — Все у вас перевернуто с ног на голову. Конкурент конкуренту — друг, товарищ и брат…
— А что в этом плохого? — подивилась я странному ходу его мыслей. — Кстати, что ты там говорил про статью и дискету?
— Они в машине, в бардачке. — Он протянул мне связку ключей. — Возьми сама, а я еще подремлю.
Оставив Генералова вылеживать похмелье, я прогулялась во двор и извлекла из «Ниссана» журнал и дискету.
Статья называлась «Что нам стоит мост построить?» и была посвящена источникам финансирования проекта. Автор ставил под сомнение целесообразность выделения средств на строительство из краевого бюджета, считая, что город должен обойтись собственными деньгами и частными инвестициями. Также высказывалось несколько пространных намеков на нечистоплотность отдельных чиновников, но ни одной конкретной фамилии не называлось. Дальше следовала пространная болтология на тему разбазаривания бюджетных денег, ничуть не более опасная, чем стрельба по воробьям из водяного пистолета.
Закончив чтение, я включила компьютер и запустила дискету. На этот раз послание Верещагина было более чем лаконичным.
«Наш регионалист Ие, на поверку оказался более шустрым, чем я предполагал, и аппетиты у него более серьезные. Боюсь, одной внеплановой налоговой проверкой вы не обойдетесь. Ждите других гостей. Со своей стороны, приложу все силы, чтобы решить этот вопрос.
С уважением, В.В.»
Вот зараза, значит, налоговики заявились не случайно! Чего доброго, Иевлев еще подстегнет районных оперов по делу Киселевой. Тогда Сереброву-старшему придется худо. В противовес нашим деньгам у регионалиста, кроме денег, имеется еще и власть. Чтоб ему провалиться!
Когда я, вконец разбитая, выползла из кабинета, вся компашка уже потягивала на террасе пиво. Видно, вчера затарились капитально. Остается надеяться, что сегодня они ограничатся малым.
— Нашлось что-нибудь интересное? — отфыркиваясь от пивной пены, осведомился Генералов.
— Ничего такого, что пролило бы свет на вчерашнее происшествие, — ответила я и прикрикнула сурово:
— Нечего пиво жрать на пустой желудок! Погодите минут десять, я яичницу вам поджарю.
Проследовав на кухню, я с неудовольствием уперлась взглядом в гору грязной посуды в раковине. Придется-таки всерьез задуматься о прислуге, если уж друзья повадились оттягиваться у меня по выходным. Накормив Бандита, я принялась за готовку.
Безусловно, яичница слегка подгорела. Но подобная малость меня ничуть не смутила, и я вывалила кулинарный шедевр на тарелки. Чуть позже выяснилось, что угощение еще и прилично пересолено, поэтому все, включая меня, жевали его без особого удовольствия, сопровождая вялое чавканье тоскливыми вздохами.
— Готовить ты не умеешь, — выразил общее мнение Генералов, силясь проглотить очередной кусок.
— Ничего, — попробовал подбодрить меня Иван, — если пивом запивать, то соли почти совсем не чувствуется.
— А кто у нас самый заядлый гурман, — кинулась в мою защиту Лариска, красноречиво взглянув на главного редактора, — тот и будет обед готовить. Там в морозильнике полно мяса, я вчера заглядывала.
Генералов скорчил недовольную мину, но, причмокнув остатками яичницы, от дискуссий по этому поводу воздержался.
— Значит, так, — выступил Иван, отставляя в сторону пустую тарелку. — Вчера мы посовещались и решили. — Он выразительно посмотрел в мою сторону. — Ты, Аня, ближайшие дни проведешь под охраной дома, все равно в таком виде тебе на работу нельзя появляться. Я уже позвонил своему институтскому приятелю, который владеет небольшим охранным агентством. Он сможет выделять бойцов в дневное время. Правда, ночью его сотрудники распределены по объектам, и свободной рабочей силы в горячую отпускную пору нет. Поэтому по ночам мы будем обходиться своими силами.
— Кто это мы? — нахмурилась я.
— Как кто? Я, Толик Оглоедов, вот и Серега нам поможет. — В подтверждение Ивановых слов Генералов кивнул. — А в субботу ты улетаешь с нами. Мы даже вчера вечером третий билет забронировали…
— Куда это я улетаю? — Оперативность, с которой друзья расписали мои ближайшие планы, не на шутку меня встревожила.
— Ты, я и Иван летим в Штаты, — радостно сообщила Лариска. — Ивану туда по делам нужно. И я решила мотнуться с ним за компанию. А теперь мы и тебя захватим от греха подальше.
— Никуда я не поеду! — активно запротестовала я. — Спрашивается, что мой отъезд решит? Если кому-то я сильно мешаю, то меня запросто шлепнут по возвращении. Или вы мне предлагаете насовсем в Штаты эмигрировать?
— Нет, разумеется, — взялся успокаивать меня Генералов. — Вы улетите только на две недели.
— И что это даст?
— Мы думаем, преступник себя за это время проявит.
— Как это, интересно, он себя проявит, если меня здесь не будет?
— Этот вариант мы тоже продумали, — осчастливил меня Иван. — Есть в нашем городе одна конторка, где специально обучают женщин-телохранителей. Надеюсь, там мы сможем подобрать барышню, хотя бы отдаленно похожую на тебя. Она и поживет эти две недели в твоем доме, поездит на твоей машине…
— У вас всех что, коллективный сдвиг по фазе? — вконец разозлилась я. — Сообразили вчера на троих и гоняли детективные страсти по пьяной лавочке.
— Почему по пьяной? — возмутился Генералов. — Это между прочим, твой юрист предложил заменить тебя профессионально подготовленной девушкой. Мы вчера ему звонили, и, заметь, в отличие от нас он был совершенно трезвым.
— Так вы еще и Оглоедова к своим интригам подключили?!.
— Подключили, — не стал отнекиваться Иван. — И он с нами полностью солидарен. Ты дорога нам, как память. Так что в субботу мы втроем улетаем. А если у тебя есть возражения, — он многозначительно нахмурился, — то мы немедленно звоним твоему папе и докладываем ему о покушении. Догадываешься, какие будут последствия?
Я закатила глаза. Конечно, догадываюсь! Серебров-старший всенепременно запрет меня в подвале моего собственного дома и выставит по периметру территории взвод автоматчиков. Причем заточение будет бессрочным, поскольку неясно, откуда исходит угроза и когда все это закончится.
Правда, есть еще у папы во Владивостоке старинный дружочек. Меня вполне могут погрузить в бронированный грузовичок и отправить на Дальний Восток без права переписки. Срок пребывания там опять же ничем не определен.
Обложили! Затравили меня, несчастную… Две недели в Штатах все же, пожалуй, лучше, чем год в подземелье или на Дальнем Востоке. Что угодно, только бы Серебров-старший ничего не узнал про нависшую надо мной опасность.
— Хорошо. Но как я объясню родителям свой отъезд? — выдала я последний аргумент, хотя было уже совершенно ясно, что друзья приговорили меня окончательно и бесповоротно.
— Скажешь, что просто уезжаешь отдыхать, — заявил Иван, откупоривая очередную бутылку пива.
— Они не поверят. Кто это, спрашивается, едет отдыхать, когда родной отец находится под следствием, а в бухгалтерии прочно окопались налоговики?
— Придумаешь что-нибудь, — фыркнула Лариска. — В конце концов, после всех пережитых стрессов твое желание восстановить боевой дух — вполне приличный довод.
В этот момент зазвенел дверной колокольчик, и к нам присоединились Оглоедов с Антониной. Если до их приезда у меня еще теплилась призрачная надежда отвертеться, то теперь силы «противника» имели колоссальный численный перевес. Все мои попытки сопротивления пресекались на корню: «Будешь спорить, позвоним папе!» В результате, скрепя сердце, мне пришлось принять план моего спасения.
Воскресным вечером мы все отправились в город, поскольку, по общему мнению, сторожить меня в городской квартире значительно проще, чем в коттедже. Там невозможно проникнуть в помещение через окна, и в подъезде имеется дополнительный блокпост в виде консьержей.
Бандита Иван вознамерился отвезти любительнице семейства кошачьих, Женечке, но я грудью встала на защиту бедного животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42