С ней все будет в порядке. Вы понимаете? Лайонел, уведи его отсюда.
Лайонел шагнул к другу и взял его за плечо.
— Идем, Хок! Если Люция говорит, что все в порядке, так оно и есть. Тебе нужно выпить.
Люция спокойно проговорила:
— А теперь, миссис…
— …Минивер, миледи.
— Теперь, миссис Минивер, нужно остановить кровотечение. Затем мы искупаем ее светлость и уложим поудобнее.
— А вдруг вы не сможете остановить кровотечение и она умрет?
— Замолчите, Хок! С ней все будет хорошо. Вы же знаете, Люция никогда не лжет.
Хок не двигался с места.
— Пойдемте найдем этого болвана врача. Вы сможете лично выпроводить его отсюда пинком под жирный зад.
— Да, — выпрямляясь, сказал Хок. — Это было бы отлично.
Лайонел едва поспевал за ним. Он увидел Диану у лестницы и крикнул:
— Все хорошо, Диана!
Врач все еще спорил с маркизом на повышенных тонах, когда увидел приближавшегося графа.
— Она умерла, не так ли? Я говорил вам не подпускать к ней эту старуху. Я…
После этого ему пришлось замолчать: кулак Хока пришелся ему в челюсть, и врач рухнул, скорчившись, на пол в передней.
Хок потирал костяшки пальцев.
— Ты снова стал дедушкой, отец. У нас девочка, Фрэнсис родила девочку.
— Это прекрасно, мой мальчик, — сказал маркиз. — Просто прекрасно.
Лайонел подошел поближе.
— Шампанского, Каррузерс! — крикнул он. Лежащего на полу врача слуги просто перешагнули.
— Кто вы? — спросил Хок Диану. — Мы раньше не встречались, не так ли?
— Сейчас это не важно, милорд, — ответила она. — Мои поздравления. — Она протянула ему руку, и Хок с аристократической галантностью пожал ее.
— У меня дочь, — проговорил Хок, расплываясь в улыбке, и Диана увидела счастливого отца. — Маленькая красивая дочка… — Он запнулся и поднял глаза. — Фрэнсис будет недовольна: у девочки такие же темные волосы, как у Чарльза.
— Фрэнсис стойкая, Хок, с ней все будет в порядке, с ней уже все в порядке. Думаю, девочка будет похожа на Фрэнсис, хотя у нее и темные волосы.
Диана заметила, что мужчины улыбаются.
Услышав громкие радостные крики с улицы, Диана подошла к открытому окну,
— Здесь все любят Фрэнсис, — пояснил Хок.
— А где маленький Чарльз? — спросил Лайонел.
— Два дня назад я отправил его к Алиции и Джону. Гриньон! Пошлите за лордом Линдси, немедленно!
— Да, — сказал Лайонел. — У виконта появилась сестренка.
Глава 6
Для резвой кобылки всегда найдется ездок.
Жак Одиберти
— Она совсем поправилась, почти готова вскочить на спину Летящего Дэви, — сказал Хок. — Или сама лечь на спину, — шепотом прибавил он на ухо жене.
— Хок! — Фрэнсис хлопнула мужа по плечу.
Диана улыбалась, глядя на них. Она без зависти подумала, что Фрэнсис — красавица. Молодая мать сидела на коленях у мужа, прислонившись головой к его широкому плечу. Она улыбалась, когда говорила высоким, сорванным голосом:
— Я счастлива снова видеть моих старых друзей и нового друга Диану. Хок меня едва с ума не свел.
— Подожди, еще твой отец приедет из Шотландии, любимая. Вот тогда ты узнаешь, что такое сводить с ума.
— Папа? — подняла бровь Фрэнсис. — Ты же знаешь, что все поздравления достанутся тебе, как это было после рождения Чарльза. Меня он разве что поцелует и погладит по голове.
— Если бы он был здесь, когда… — Голос графа оборвался.
— Ты напугала моего мальчика до смерти, — сказал маркиз.
— Разве он похож на покойника? — спросил Лайонел, поглядывая на Хока.
Хок и Фрэнсис улыбнулись Лайонелу.
— Да, — сказала она.
— Вы, Люция, спасли жизнь мне и моей дочери, — продолжала графиня. — Я помню только, что вы говорили со мной, и больше ничего. Я перед вами в вечном долгу.
— Я рада, что вы почти ничего не помните, дорогая, — ответила Люция.
— Я тоже у вас в вечном долгу, — проговорил граф. Диана заметила, что при этих словах граф еще крепче сжал талию жены.
«Вот так быть любимой, — подумала Диана. — Некоторые находят свое счастье».
— Мы хотим, чтобы вы были крестной матерью нашей дочери, Люция, если вы согласитесь разделить эту обязанность с моим отцом, который всегда во все вмешивается.
Люция улыбнулась маркизу и ответила:
— Я говорила старику, что мы поладим. Ты, мальчик мой, просто не знаешь, как с ним обходиться.
— Добавить в мой мед ложку дегтя… — проворчал маркиз. — Идите сюда, Люция, позвольте мне обнять вас.
— Старый волокита, — заметила Люция и обняла маркиза. Лайонел тихо сказал Диане:
— Маркиз — хитрый старик, но не хитрее Люции. Я никогда не забуду, как он сосватал Хока и Фрэнсис, почему же…
— Рассказываешь сказки, Лайонел? — спросил Хок. — Она все равно тебе не поверит.
— Хорошо, я отложу эту сказку для долгого, скучного зимнего вечера. Диане особенно понравится рассказ о твоей… гм… бывшей любовнице, которая старалась оттянуть время.
К удивлению Дианы, Фрэнсис Хоксбери хрипло рассмеялась.
— Лайонел сможет рассказать об этом Диане по дороге в Вест-Индию, — заметила Люция.
При этом заявлении все посмотрели на Лайонела и Диану.
— Люция, — начал Лайонел, — я предпочел бы не…
— Глупости, мальчик мой.
— Так вот в какую сторону дует ветер, — проговорил маркиз, и его зеленые, как у сына, глаза засверкали.
— Нет!
— Нет!
— Точно так же заявляли мой упрямый сын Хок и невероятно упрямая Фрэнсис. Пусть молодые разбираются сами, а мы, Люция, поговорим о делах.
— Прежде всего, — сказал Хок, — нужно дать имя моей дочери.
— Нашей дочери, — поправила его жена. — Мы уже решили — Арабелла Люция. Вам нравится?
— Девочке придется очень постараться, чтобы оправдать свое имя, — заметил маркиз.
— Отличное имя, — откликнулась Люция. — Девочка — настоящий борец, и оно ей подойдет. А теперь, старикашка вы эдакий, давайте оставим молодых.
Диана смотрела, как пожилая пара под руку выходит из спальни.
— Вот чертов старик, — пробурчал Хок.
— Верно, — отозвалась графиня, обняла мужа и уткнулась лицом в его шею.
— Диана, нам пора, — позвал Лайонел.
— Можете полюбоваться нашим отпрыском, — сказал Хок, — а потом прогуляться по саду. Идите.
Графиня улыбнулась.
— Спасибо вам обоим, что приехали.
Диана посмотрела на троих друзей, кивнула и пошла к двери. Лайонел последовал за ней.
— Как они любят друг друга! — вырвалось у Дианы, когда они вышли в коридор.
— Да, любят, — отозвался Лайонел, глядя прямо перед собой.
* * *
Они погостили в Десборо-Холле еще четыре дня. Стояло мягкое и солнечное лето. Диана много ездила верхом, особенно часто — на легконогой гнедой кобыле по кличке Гленда. Девушка восхищалась скакунами, наблюдала, как их объезжает Белвис, жилистый старик, который сразу же проникся симпатией к новой гостье.
«Странно, — на третий день подумалось Диане, — но Лайонел ни разу не зашел на конюшню». Казалось, он избегал этого места, как заколдованной комнаты из сказки или как зачумленного барака.
— Хотите выбрать себе седло? — наконец спросила она.
— Нет, — коротко ответил он.
— Почему?
— Оставим это, Диана.
— Но ведь грумам придется вынести все седла наружу, чтобы вы могли выбирать.
— Оставим это, Диана! — рассерженно ответил Лайонел.
— Вы, милорд, повторяетесь и становитесь скучным.
— По крайней мере, я не настырный, болтливый нахал.
— Нет, вы просто высокомерный, самовлюбленный…
Он резко повернулся и ушел, оставив ее стоять у загона. Белвис пристально смотрел на них.
— Чудно! — сказал конюх. — Простите меня, мисс, но он и в прошлый приезд к их светлости несколько месяцев назад к конюшням и близко не подходил.
— Гм, — пробормотала Диана и нахмурилась. — Он приезжал сюда после разрыва помолвки с Шарлоттой Хавершем?
— Ну да, — ответил Белвис. — А теперь, мисс, ступайте-ка отсюда, а то его светлость молодой лорд уши мне надерет за мои разговоры с вами.
— Хорошо. К сожалению, мы завтра рано утром возвращаемся в Лондон. Я буду скучать по вас, Белвис, и по Десборо-Холлу.
— Удачи вам, мисс, и его светлости милорду тоже.
— Берегите Летящего Дэви, Белвис.
— Я уверен, что он всех опередит на скачках в Нью-Маркете этим летом.
Диана нисколько в этом не сомневалась.
Девушке не хотелось уезжать. Она нашла тут друзей. И, к своему удивлению, полюбила деревенскую жизнь в Йоркшире, этом пустынном и диком краю, с его покрытыми вереском торфяниками. У Дианы было чувство, словно она вернулась домой.
— Разве мы не можем заехать в ваше поместье, тетушка? Пожалуйста… — попросила она Люцию, когда их экипаж заколыхался по дороге.
— В другой раз, моя дорогая. У нас много приглашений в Лондоне. А ты знаешь, что у Лайонела тоже здесь поместье? По соседству с моим, всего в пяти милях от Эскрика.
— Нет, он мне не говорил. — Она вспомнила, что однажды упоминала об удовольствии, которое получает от жизни в деревне, когда они вместе катались. Лайонел тогда что-то безразлично проворчал, после чего ей захотелось его стукнуть.
В Лондон они ехали гораздо медленнее, и Диана лучше познакомилась с Англией. Лайонел не был ни минуты в экипаже, но Диана решительно сказала себе, что ее это вполне устраивает. На подъезде к Грэнтаму Люция спокойно сказала ей:
— Я хочу, чтобы ты как можно больше знала о родах, Диана. Даже при враче, старом дураке, и акушерке — забитом создании, Фрэнсис могла погибнуть вместе с ребенком. Мне представляется, что в Вест-Индии женщины довольно часто умирают при родах. Слушай меня внимательно.
И Диана стала внимательно слушать.
Девушка не знала, что после родов, вечером, когда она пошла спать, Люция вцепилась в Лайонела и стала учить его принимать роды.
— Когда ты женишься, мальчик мой, — не надо так хмуриться! — она, несомненно, забеременеет. Ты должен знать, как ей помочь в сложной ситуации.
— Право, Люция…
— Помолчи, Лайонел, и послушай. Довольно часто случается, что ребенок принимает неправильное положение или, что еще хуже, бывает обкручен пуповиной. Необходимо прощупать, в каком он положении, и даже повернуть его, если это нужно.
— Я никогда не женюсь, Люция, никогда!
— Не старайся перещеголять в глупости собственного отца. Так вот, руки у тебя достаточно большие, но тебе придется быть как можно более осторожным…
Лайонел застонал, но пришлось слушать: выбора у него не было…
— Однако, — сказала Люция в заключение безразличным голосом, — Диана не относится к малорослым, изнеженным дамочкам. Фрэнсис тоже, но у ее ребенка было неправильное положение. Теперь Хок знает, что делать, если у них еще будут дети. Если все пойдет, как положено, у Дианы не должно быть сложностей, но заранее ничего знать нельзя, лучше быть готовым ко всему.
— До-воль-но, — очень тихо и по слогам проговорил Лайонел.
И Люция, знавшая этот тон, отступила. Старушка встала и поцеловала молодого человека в щеку.
— Спокойной ночи, мальчик мой. Не напивайся, а то утром будет адски болеть голова.
Про себя Лайонел согласился с последним замечанием и спустя десять минут был в своей постели. К несчастью, все его мысли крутились вокруг образа Дианы. Во сне он видел Диану со вздутым животом, в котором находилось дитя — его дитя. Он скрипнул зубами.
Утром, едва проснувшись, Лайонел выругался.
За завтраком он сказал Люции:
— Я решил пока не ездить на Тортолу. Может, поеду следующей весной.
Услышав это заявление, Диана выронила вилку, и кусок яичницы упал на скатерть.
— Вам нельзя медлить! Это очень неразумно, Лайонел, оставлять управление плантацией на стряпчего. Они все действуют в своих интересах. Что касается мистера Бимса, то я не знаю его лично, но сильно сомневаюсь, что он отличается от других. Нельзя оставлять ему право принимать решения. Не могу даже представить себе, чтобы на такое решился Оливер Менденхолл. К тому же мой отец говорит…
— Пойду посмотрю лошадей, — сказал Лайонел.
Сбросив с колен салфетку, он отодвинул стул и вышел из отдельного обеденного кабинета в трактире «Дикий гусь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52