Он долго ворочался, но когда глаза закрылись, больше ничто не тревожило его сны.
Наутро, спускаясь вниз, он был рад, что события того давно прошедшего дня вновь скрылись во тьму. И тут до него неожиданно донесся голос Петри:
– Твой шаг чересчур легок и показывает полное отсутствие уважения к господам. Ты только что не танцуешь, Марта, а камеристка леди не должна танцевать. Наоборот, ей пристало выступать медленно и величаво, скромно глядя при этом себе под ноги. Я не позволю никакого непослушания в своем доме.
Дом Петри? А почему же нет? Этот дом, черт возьми, принадлежит почти всем, кто в нем живет!
Джейсон уже хотел окликнуть Петри, но увидел, что Марта, вызывающе подбоченившись, притопывает ногой и дерзко ухмыляется.
– Ах ты, шелудивый старый клещ! Еще не зажирел, а ведешь себя, как суровый дед, забывший, что такое смех и веселье! Милый мистер Холлис в десять раз старше тебя, а никогда не поджимает губ, не цедит слова, никого не поучает! Более того, он в отличие от тебя любит женщин. Ручаюсь, ты готов всех нас живьем зажарить в той замечательной печи, которую купила хозяйка. Так что слушайте хорошенько, мистер Петри. Конечно, шагу меня легкий, ведь мне всего семнадцать! А теперь убирайтесь, я слышала, как ваш хозяин давным-давно встал. Или вы уже не камердинер?
Петри, раскрыв рот, изумленно таращился на нее.
– Никакой я не шелудивый старый клещ!
– Моя мать всегда говорила, что злость, угрюмость и вечное недовольство – верные признаки старости и не важно, сколько при этом зубов у тебя осталось.
Только сейчас Джейсон сообразил, что привычный простонародный говорок Марты сменился почти литературной речью. И дикция у нее безупречна! Гнев подчас проделывает с людьми странные вещи. И Джейсону не придется увещевать Петри: Марта прекрасно справилась сама. Интересно, трясет ли Петри от злости, или он просто готов совершить убийство? Хорошо бы проскользнуть мимо незамеченным. Не слишком приятно видеть унижение камердинера и по совместительству – дворецкого. Но Лайонз-Гейт куда меньше Нортклифф-Холла, так что Петри обязательно увидит хозяина и станет страдать от угрызений совести.
– Доброе утро, Марта, Петри. Нет, Петри, сегодня я не нуждаюсь в твоих услугах. Иду завтракать. Марта, ваша госпожа уже встала?
– О да, сэр. Она – ранняя пташка, из тех, кто заставляет и мине… меня хлопотать цельный… целый день напролет.
– Дерзкая и наглая девчонка, – пробормотал Петри, но, разумеется, недостаточно тихо.
Марта круто развернулась, готовая наброситься на него, припомнила, что в трех шагах стоит хозяин, и, низко опустившись в реверансе, плотно сжала губы.
– Молодец, Марта! – не выдержал Джейсон.
– Благодарю вас, сэр. Это все мисс Каррик, она меня научила. Мисс Каррик умеет, так гарци… грациозно делать реверанс!
– Возможно, – кивнул Джейсон и направился в утреннюю столовую. Наполнив доверху тарелку яйцами, беконом и почками, он заметил Холли, пившую чай на другом конце стола.
– Нам необходима экономка, иначе все служанки сговорятся и прикончат Петри в его же постели.
– Кузина Анджела хотела быть экономкой, но она моя компаньонка и к тому же из хорошей семьи.
– Попрошу Холлиса кого-нибудь рекомендовать.
Джейсон стал с аппетитом есть. Холли довольствовалась чаем, рассеянно постукивая кончиками пальцев по столу. Ему не хватало лондонской газеты, которую обычно подавали дома вместе с завтраком.
– Что это с вами сегодня? – с легким раздражением спросил он Холли. – Плохо спали?
– О нет, наоборот. Собственно говоря, я хотела просить вас… нельзя ли, чтобы Ловкач покрыл Пикколу… э… без уплаты за услуги жеребца?
– Никакой платы за услуги Ловкача? – деланно удивился Джейсон.
– Поскольку мы партнеры, я заслуживаю некоторого снисхождения, не так ли?
Он несколько раз ухаживал за Пикколой, после того как Холли привела ее сюда. Настоящая чистокровка, с блестящей гнедой шкурой, белыми носочками, звездочкой на лбу, длинной изящной шеей и крепкой грудью.
– Совершенно верно, – согласился Джейсон. – Если ее первенец – кобылка, она ваша, если жеребец, то мой. Договорились?
– А могу я получить следующего жеребца, если предыдущего придется отдать вам?
– Разумеется.
Холли широко улыбнулась.
– Вот и прекрасно. Тогда я поговорю с Генри. Думаю, она очень скоро будет в охоте. Как вы уже знаете, лето – лучшее время для случки. Так что нужно спешить. Я попросила вашего дядю Тайсона и своего дядюшку Берка распространить среди соседей слухи о том, что мы готовы к работе. Боюсь, Ловкач будет очень занят.
– Повезло, что Генри снова с нами. Он рассказал о последних годах жизни сквайра Ховертона и о том, как Томас всегда…
Он осекся, потому что Холли неожиданно поднялась из-за стола. Джейсон едва не свалился со стула, не веря собственным глазам. На ней были черные бриджи, свободная белая сорочка, черный жилет и блестящие черные сапоги. Мало того, волосы связаны на затылке черной лентой! Очевидно, ее костюм был совершенно новым и сшитым на заказ. Он вспомнил, что при первой встрече она была одета в пропыленную мальчишечью одежду. Впрочем, тогда она сидела на спине Шарлеманя, и он не видел…
Едва обретя дар речи, он тоже сорвался с места:
– Не двигайтесь, мисс Каррик!
Все связные мысли на мгновение вылетели у него из головы. И мудрено ли! При виде длинных стройных ног, оставлявших мало простора воображению мужчины, любой бы потерял рассудок! А ее попка…
Слава Богу, Холли послушалась его и медленно обернулась. Он с трудом заставлял себя смотреть ей в лицо.
Джейсон подался вперед и оперся ладонями о стол. Попавшая под руку вилка улетела куда-то в угол, но он и глазом не моргнул.
– Что вам угодно, мистер Шербрук? – осведомилась Холли.
Джейсон тщетно пытался взять себя в руки. Черт побери, он ей не отец и не муж! Но возмущение взяло верх.
– Вы немедленно подниметесь к себе и попросите Марту переодеть вас в приличное платье. И до этого момента не покажетесь внизу. По крайней мере пока не будете выглядеть как леди. И больше никогда не наденете мужской костюм. Вам все ясно?
– Поскольку вы почти кричите, вас слышно не только в этой комнате, но и за ее пределами. Считайте, что я приняла ваши слова к сведению. А теперь, мистер Шербрук, прошу меня простить. У меня много работы на конюшне.
– Повторяю, мисс Каррик, ни с места! – завопил красный как рак Джейсон, на шее которого бешено билась жилка.
К счастью, здравый смысл подсказал ему отступить.
– Черт бы вас…
Нет-нет, попытайся еще раз. Спокойствие. С ней нужны спокойствие и твердость.
Он вздохнул и заговорил снова, серьезно, негромко, как подобает мужчине и хозяину положения:
– Неужели не понимаете, что в округе все узнают о ваших манерах? И что вас посчитают женщиной легкого поведения!
– Вздор! В округе у меня уже довольно интересная репутация, хотя бы потому, что я живу в одном доме с человеком, который не является моим мужем. Но позвольте заверить, никто не считает меня женщиной легкого поведения!
Но если тирада была начата беспечным и даже небрежным тоном, то ко времени окончания голос Холли поднялся на добрую октаву, а лицо отливало багрянцем.
Джейсон снова вздохнул. Что поделать с такой неуправляемой особой? Вот он умеет держать себя в руках! Не то что это упрямое, дерзкое отродье!
Он сделал вид, будто щелчком сбивает пылинку с рукава.
– Вы просто не видите себя сзади, мисс Каррик, тогда как мне заметен каждый изгиб… поймите… особенно четко очерчен ваш… ваша пятая точка, и длинные ноги тоже, какими бы стройными они ни были. Поверьте, так нельзя. Каждый мужчина, которому удастся бросить взгляд хотя бы на вашу тень, будет в полном восторге. И немедленно представит свои ладони, сжимающие ваши ягодицы.
По правде говоря, он представил в этой роли себя, и, можно поклясться, ладони так и зудели! Но девушка покачала головой.
– Я оглядела себя в зеркале со всех сторон. Мои бриджи довольно свободны. Ничего обтягивающего. Вы просто чушь мелете. И вообще, мистер Шербрук, доброго вам утра.
– Если вы попытаетесь покинуть дом в таком виде, – отчеканил он, для пущего эффекта делая перерывы между словами, – я сам отнесу вас наверх и переодену. – Тут его передернуло. – Да вы хоть понимаете, как смотритесь спереди? – Он опять передернулся.
– Смотрюсь? В точности как вы, как все мужчины. Не вижу никакой раз…
– Может, прижметесь ко мне, мисс Каррик? Тогда сразу почувствуете разницу! Или соизволите просто взглянуть на меня? Думаю, этого вполне достаточно!
Выйдя из-за стола, он направился к ней.
– Взгляните, мисс Каррик.
– О Господи, – пробормотала Холли, посмотрев вниз, после чего вскинула на него потрясенные взволнованные глаза и отступила.
– Значит, вот что творится с вами, когда вы смотрите на меня… спереди.
– Спереди или сзади, сбоку, вероятно, даже с пятидесяти футов. Эффект абсолютно одинаков, – прорычал он и, шагнув к ней, схватил за плечи и принялся трясти. – Вы мой чертов партнер и полная идиотка.
Она молча вырывалась.
Ему следовало просто утащить ее наверх, сорвать одежду, сжечь все штаны, которые она сшила без его ведома. Но это невозможно! Или возможно? Анджела скорее всего будет на его стороне… но нет. Лучше попробовать иной подход. Просто стыд и позор!
– Послушайте, Холли, – начал он и заметил, как она облегченно вздохнула и расслабилась, услышав свое имя. – Поймите же. Мужчины, работающие здесь, расскажут женам и приятелям, что хозяйка Лайонз-Гейт разгуливает перед ними в мужском костюме. Жены ужаснутся и не позволят мужьям работать в таком неприличном месте. Те же, кто останется, будут плотоядно ухмыляться, дерзить, обмениваться шуточками за вашей спиной, обсуждать ваши достоинства и скорее всего полное отсутствие морали. Именно этого вы хотите?
– Мы слишком хорошо платим, чтобы они рискнули потерять работу. И я вполне могу справиться со всеми наглецами мира.
– Наверное, это так, – кивнул он. – Но вот вам чистая правда: ваша репутация будет непоправимо погублена… Как, впрочем, и моя. Меня заклеймят позором. Посчитают развратным, потерявшим стыд графским сыночком, который открыто живет с потаскушкой! Каждый мужчина и каждая женщина в округе поверят, что я нагло выставляю напоказ собственное распутство! И слухи дойдут до моих родителей, брата и Корри! Все отзовется на них! Теперь вы понимаете, каковы будут последствия вашей прихоти?
Холли окаменела. Такого она не ожидала.
– Ваши родители?
– О да. Подумайте об Анджеле! Ее не пустят на порог приличного дома! Ее посчитают не респектабельной компаньонкой, а едва ли не хозяйкой борделя, ничем не лучше любой лондонской мадам!
– Не может быть! Это какой-то абсурд! Я просто хочу ухаживать за лошадьми, ничего больше, а это лучше всего делать в бриджах. Знаете ли вы, что я просто могу запутаться в чертовых юбках, упасть и сломать шею!
– Ваши затруднения мне понятны, но ничем не могу помочь. Таковы правила света. Учитывая наше необычное соседство, вам не следует привлекать излишнее внимание. Так что о бриджах не может быть речи. Теперь вы мне верите?
И тут Ходли сломалась. На глазах выступили слезы.
– Три рубашки и бриджи… Так хорошо сшиты, из дорогой ткани! О Господи, а сапожки! В них можно увидеть свое отражение.
Она подняла глаза и жалостно шмыгнула носом. Вид у бедняжки был абсолютно сокрушенным.
– Три комплекта, Джейсон, две пары сапожек. Знаете, во сколько они мне обошлись? Это несправедливо. Признайте, это несправедливо!
– Признаю. И мне очень жаль. Все смотрится просто великолепно, я говорю это как мужчина, а не как законодатель мод!
– А правда, что, видя меня в этих бриджах, вы сходите с ума от похоти? – неожиданно выпалила Холли.
Джейсон рассмеялся, не собираясь напоминать, что она своими глазами видела доказательство этой самой похоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Наутро, спускаясь вниз, он был рад, что события того давно прошедшего дня вновь скрылись во тьму. И тут до него неожиданно донесся голос Петри:
– Твой шаг чересчур легок и показывает полное отсутствие уважения к господам. Ты только что не танцуешь, Марта, а камеристка леди не должна танцевать. Наоборот, ей пристало выступать медленно и величаво, скромно глядя при этом себе под ноги. Я не позволю никакого непослушания в своем доме.
Дом Петри? А почему же нет? Этот дом, черт возьми, принадлежит почти всем, кто в нем живет!
Джейсон уже хотел окликнуть Петри, но увидел, что Марта, вызывающе подбоченившись, притопывает ногой и дерзко ухмыляется.
– Ах ты, шелудивый старый клещ! Еще не зажирел, а ведешь себя, как суровый дед, забывший, что такое смех и веселье! Милый мистер Холлис в десять раз старше тебя, а никогда не поджимает губ, не цедит слова, никого не поучает! Более того, он в отличие от тебя любит женщин. Ручаюсь, ты готов всех нас живьем зажарить в той замечательной печи, которую купила хозяйка. Так что слушайте хорошенько, мистер Петри. Конечно, шагу меня легкий, ведь мне всего семнадцать! А теперь убирайтесь, я слышала, как ваш хозяин давным-давно встал. Или вы уже не камердинер?
Петри, раскрыв рот, изумленно таращился на нее.
– Никакой я не шелудивый старый клещ!
– Моя мать всегда говорила, что злость, угрюмость и вечное недовольство – верные признаки старости и не важно, сколько при этом зубов у тебя осталось.
Только сейчас Джейсон сообразил, что привычный простонародный говорок Марты сменился почти литературной речью. И дикция у нее безупречна! Гнев подчас проделывает с людьми странные вещи. И Джейсону не придется увещевать Петри: Марта прекрасно справилась сама. Интересно, трясет ли Петри от злости, или он просто готов совершить убийство? Хорошо бы проскользнуть мимо незамеченным. Не слишком приятно видеть унижение камердинера и по совместительству – дворецкого. Но Лайонз-Гейт куда меньше Нортклифф-Холла, так что Петри обязательно увидит хозяина и станет страдать от угрызений совести.
– Доброе утро, Марта, Петри. Нет, Петри, сегодня я не нуждаюсь в твоих услугах. Иду завтракать. Марта, ваша госпожа уже встала?
– О да, сэр. Она – ранняя пташка, из тех, кто заставляет и мине… меня хлопотать цельный… целый день напролет.
– Дерзкая и наглая девчонка, – пробормотал Петри, но, разумеется, недостаточно тихо.
Марта круто развернулась, готовая наброситься на него, припомнила, что в трех шагах стоит хозяин, и, низко опустившись в реверансе, плотно сжала губы.
– Молодец, Марта! – не выдержал Джейсон.
– Благодарю вас, сэр. Это все мисс Каррик, она меня научила. Мисс Каррик умеет, так гарци… грациозно делать реверанс!
– Возможно, – кивнул Джейсон и направился в утреннюю столовую. Наполнив доверху тарелку яйцами, беконом и почками, он заметил Холли, пившую чай на другом конце стола.
– Нам необходима экономка, иначе все служанки сговорятся и прикончат Петри в его же постели.
– Кузина Анджела хотела быть экономкой, но она моя компаньонка и к тому же из хорошей семьи.
– Попрошу Холлиса кого-нибудь рекомендовать.
Джейсон стал с аппетитом есть. Холли довольствовалась чаем, рассеянно постукивая кончиками пальцев по столу. Ему не хватало лондонской газеты, которую обычно подавали дома вместе с завтраком.
– Что это с вами сегодня? – с легким раздражением спросил он Холли. – Плохо спали?
– О нет, наоборот. Собственно говоря, я хотела просить вас… нельзя ли, чтобы Ловкач покрыл Пикколу… э… без уплаты за услуги жеребца?
– Никакой платы за услуги Ловкача? – деланно удивился Джейсон.
– Поскольку мы партнеры, я заслуживаю некоторого снисхождения, не так ли?
Он несколько раз ухаживал за Пикколой, после того как Холли привела ее сюда. Настоящая чистокровка, с блестящей гнедой шкурой, белыми носочками, звездочкой на лбу, длинной изящной шеей и крепкой грудью.
– Совершенно верно, – согласился Джейсон. – Если ее первенец – кобылка, она ваша, если жеребец, то мой. Договорились?
– А могу я получить следующего жеребца, если предыдущего придется отдать вам?
– Разумеется.
Холли широко улыбнулась.
– Вот и прекрасно. Тогда я поговорю с Генри. Думаю, она очень скоро будет в охоте. Как вы уже знаете, лето – лучшее время для случки. Так что нужно спешить. Я попросила вашего дядю Тайсона и своего дядюшку Берка распространить среди соседей слухи о том, что мы готовы к работе. Боюсь, Ловкач будет очень занят.
– Повезло, что Генри снова с нами. Он рассказал о последних годах жизни сквайра Ховертона и о том, как Томас всегда…
Он осекся, потому что Холли неожиданно поднялась из-за стола. Джейсон едва не свалился со стула, не веря собственным глазам. На ней были черные бриджи, свободная белая сорочка, черный жилет и блестящие черные сапоги. Мало того, волосы связаны на затылке черной лентой! Очевидно, ее костюм был совершенно новым и сшитым на заказ. Он вспомнил, что при первой встрече она была одета в пропыленную мальчишечью одежду. Впрочем, тогда она сидела на спине Шарлеманя, и он не видел…
Едва обретя дар речи, он тоже сорвался с места:
– Не двигайтесь, мисс Каррик!
Все связные мысли на мгновение вылетели у него из головы. И мудрено ли! При виде длинных стройных ног, оставлявших мало простора воображению мужчины, любой бы потерял рассудок! А ее попка…
Слава Богу, Холли послушалась его и медленно обернулась. Он с трудом заставлял себя смотреть ей в лицо.
Джейсон подался вперед и оперся ладонями о стол. Попавшая под руку вилка улетела куда-то в угол, но он и глазом не моргнул.
– Что вам угодно, мистер Шербрук? – осведомилась Холли.
Джейсон тщетно пытался взять себя в руки. Черт побери, он ей не отец и не муж! Но возмущение взяло верх.
– Вы немедленно подниметесь к себе и попросите Марту переодеть вас в приличное платье. И до этого момента не покажетесь внизу. По крайней мере пока не будете выглядеть как леди. И больше никогда не наденете мужской костюм. Вам все ясно?
– Поскольку вы почти кричите, вас слышно не только в этой комнате, но и за ее пределами. Считайте, что я приняла ваши слова к сведению. А теперь, мистер Шербрук, прошу меня простить. У меня много работы на конюшне.
– Повторяю, мисс Каррик, ни с места! – завопил красный как рак Джейсон, на шее которого бешено билась жилка.
К счастью, здравый смысл подсказал ему отступить.
– Черт бы вас…
Нет-нет, попытайся еще раз. Спокойствие. С ней нужны спокойствие и твердость.
Он вздохнул и заговорил снова, серьезно, негромко, как подобает мужчине и хозяину положения:
– Неужели не понимаете, что в округе все узнают о ваших манерах? И что вас посчитают женщиной легкого поведения!
– Вздор! В округе у меня уже довольно интересная репутация, хотя бы потому, что я живу в одном доме с человеком, который не является моим мужем. Но позвольте заверить, никто не считает меня женщиной легкого поведения!
Но если тирада была начата беспечным и даже небрежным тоном, то ко времени окончания голос Холли поднялся на добрую октаву, а лицо отливало багрянцем.
Джейсон снова вздохнул. Что поделать с такой неуправляемой особой? Вот он умеет держать себя в руках! Не то что это упрямое, дерзкое отродье!
Он сделал вид, будто щелчком сбивает пылинку с рукава.
– Вы просто не видите себя сзади, мисс Каррик, тогда как мне заметен каждый изгиб… поймите… особенно четко очерчен ваш… ваша пятая точка, и длинные ноги тоже, какими бы стройными они ни были. Поверьте, так нельзя. Каждый мужчина, которому удастся бросить взгляд хотя бы на вашу тень, будет в полном восторге. И немедленно представит свои ладони, сжимающие ваши ягодицы.
По правде говоря, он представил в этой роли себя, и, можно поклясться, ладони так и зудели! Но девушка покачала головой.
– Я оглядела себя в зеркале со всех сторон. Мои бриджи довольно свободны. Ничего обтягивающего. Вы просто чушь мелете. И вообще, мистер Шербрук, доброго вам утра.
– Если вы попытаетесь покинуть дом в таком виде, – отчеканил он, для пущего эффекта делая перерывы между словами, – я сам отнесу вас наверх и переодену. – Тут его передернуло. – Да вы хоть понимаете, как смотритесь спереди? – Он опять передернулся.
– Смотрюсь? В точности как вы, как все мужчины. Не вижу никакой раз…
– Может, прижметесь ко мне, мисс Каррик? Тогда сразу почувствуете разницу! Или соизволите просто взглянуть на меня? Думаю, этого вполне достаточно!
Выйдя из-за стола, он направился к ней.
– Взгляните, мисс Каррик.
– О Господи, – пробормотала Холли, посмотрев вниз, после чего вскинула на него потрясенные взволнованные глаза и отступила.
– Значит, вот что творится с вами, когда вы смотрите на меня… спереди.
– Спереди или сзади, сбоку, вероятно, даже с пятидесяти футов. Эффект абсолютно одинаков, – прорычал он и, шагнув к ней, схватил за плечи и принялся трясти. – Вы мой чертов партнер и полная идиотка.
Она молча вырывалась.
Ему следовало просто утащить ее наверх, сорвать одежду, сжечь все штаны, которые она сшила без его ведома. Но это невозможно! Или возможно? Анджела скорее всего будет на его стороне… но нет. Лучше попробовать иной подход. Просто стыд и позор!
– Послушайте, Холли, – начал он и заметил, как она облегченно вздохнула и расслабилась, услышав свое имя. – Поймите же. Мужчины, работающие здесь, расскажут женам и приятелям, что хозяйка Лайонз-Гейт разгуливает перед ними в мужском костюме. Жены ужаснутся и не позволят мужьям работать в таком неприличном месте. Те же, кто останется, будут плотоядно ухмыляться, дерзить, обмениваться шуточками за вашей спиной, обсуждать ваши достоинства и скорее всего полное отсутствие морали. Именно этого вы хотите?
– Мы слишком хорошо платим, чтобы они рискнули потерять работу. И я вполне могу справиться со всеми наглецами мира.
– Наверное, это так, – кивнул он. – Но вот вам чистая правда: ваша репутация будет непоправимо погублена… Как, впрочем, и моя. Меня заклеймят позором. Посчитают развратным, потерявшим стыд графским сыночком, который открыто живет с потаскушкой! Каждый мужчина и каждая женщина в округе поверят, что я нагло выставляю напоказ собственное распутство! И слухи дойдут до моих родителей, брата и Корри! Все отзовется на них! Теперь вы понимаете, каковы будут последствия вашей прихоти?
Холли окаменела. Такого она не ожидала.
– Ваши родители?
– О да. Подумайте об Анджеле! Ее не пустят на порог приличного дома! Ее посчитают не респектабельной компаньонкой, а едва ли не хозяйкой борделя, ничем не лучше любой лондонской мадам!
– Не может быть! Это какой-то абсурд! Я просто хочу ухаживать за лошадьми, ничего больше, а это лучше всего делать в бриджах. Знаете ли вы, что я просто могу запутаться в чертовых юбках, упасть и сломать шею!
– Ваши затруднения мне понятны, но ничем не могу помочь. Таковы правила света. Учитывая наше необычное соседство, вам не следует привлекать излишнее внимание. Так что о бриджах не может быть речи. Теперь вы мне верите?
И тут Ходли сломалась. На глазах выступили слезы.
– Три рубашки и бриджи… Так хорошо сшиты, из дорогой ткани! О Господи, а сапожки! В них можно увидеть свое отражение.
Она подняла глаза и жалостно шмыгнула носом. Вид у бедняжки был абсолютно сокрушенным.
– Три комплекта, Джейсон, две пары сапожек. Знаете, во сколько они мне обошлись? Это несправедливо. Признайте, это несправедливо!
– Признаю. И мне очень жаль. Все смотрится просто великолепно, я говорю это как мужчина, а не как законодатель мод!
– А правда, что, видя меня в этих бриджах, вы сходите с ума от похоти? – неожиданно выпалила Холли.
Джейсон рассмеялся, не собираясь напоминать, что она своими глазами видела доказательство этой самой похоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48