Все остальное — ложь, придуманная для оправдания алчности.
И поэтому Джеймс без дальнейших раздумий нажал на курок. Пуля ударила в грудь Луи. Его тело выгнулось, но тут же обмякло. Он безвольно опустился на пол. Невидящие глаза неподвижно уставились на Джеймса. Из раскрытого рта показалась струйка крови.
— Брат, — выдохнул он. И это слово оказалось последним в его жизни.
Джеймс лег рядом, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он жив. Жив!
Наконец ему удалось немного отдышаться. Не тратя времени на Луи, он подхватил пистолет и пустился бежать. До дома целых полмили. А ведь там Джудит! Что, если она вместе с Аннабел убила отца?!
Джеймс ворвался в двери Нортклифф-Холла одновременно с доктором Милтоном. Они даже не перебросились словом: некогда было. У Джеймса разом пересохло в горле. В холле их встречал Холлис, по-прежнему прямой и стройный. Только лицо было совсем белым.
— В гостиной, — обронил он и остался на месте, глядя вслед ринувшимся вперед мужчинам. Впервые за семьдесят пять лет жизни он не знал, что делать. Постояв немного, он медленно побрел за мастером Джеймсом и доктором Милтоном и встал в дверях. Сначала он посчитал, будто охраняет хозяев, потом, сообразив, что охранять кого бы то ни было уже не имеет смысла, стал молиться. И молился долго, прося Господа пощадить тех, кто был ему дорог.
Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем он поднял глаза и увидел, как в холл, спотыкаясь, ввалился Олли Транк, старый сыщик с Боу-стрит.
— Слава Богу, доктор уже здесь, — сообщил Холлис.
— Поганец захватил меня, Холлис. Врезал по голове. Я погиб, — прошептал Олли и повалился на пол.
И только тогда Холлис пришел в себя и понял, что бездействовать больше нельзя. Он с трудом опустился на колени возле Олли Транка и заверил:
— Все будет хорошо, Олли. Все будет хорошо. Я с тобой…
При звуках шагов Дуглас поднял глаза, увидел Джеймса, доктора Милтона и, едва не закричав от облегчения, медленно отнял руку, которой зажимал рану Джейсона. Кровь почти перестала идти.
— Пуля попала в левое плечо, прошла рядом с сердцем, черт возьми, и засела где-то в спин" Все очень плохо, Чарлз… пожалуйста, поторопитесь.
Он вспомнил, как испугался, когда Фредди нашел его в Лондоне и сообщил, что Джеймс болен. Но тот страх казался ничтожным в сравнении с тем, что он сейчас испытывал. Его мальчик спас жизнь отцу, дурачок этакий. Но он так зол, что убьет Джейсона своими руками, как только тот поправится!
Похолодевший от ужаса Джеймс стоял неподвижно, наблюдая, как отец уступает место доктору Милтону. Как растерянно смотрит на руки, покрытые кровью сына. Как обнимает жену и оба стоят, молча держась друг задруга, не сводя глаз с Джейсона.
Джеймс на мгновение закрыл глаза. И услышал, как кто-то зовет его по имени.
— Корри, о Боже, Корри, ты жива, — едва выговорил он, и она немедленно оказалась в его объятиях, припала к груди мужа и принялась рассказывать о Джудит и Аннабел Трелони.
Джудит? Куда она девалась?
Но тут он увидел на полу накрытое одеялом тело.
Совсем рядом с диваном, на котором лежал Джейсон.
— Я убила ее, Джеймс, — выдавила Корри. Глаза у нее были сухие. Ни слезинки. Девочка, которая была словно соткана из света и солнца, проделки которой были неистощимы, девочка, готовая на все, чтобы спасти любимого, не плакала, убив человека. Впрочем, вряд ли чудовище, называвшее себя Джудит Макрей, можно было назвать человеком. Скорее ядовитой гадиной.
Корри еще крепче прижалась к нему.
— Всадила пулю ей в сердце, когда она выстрелила в твоего отца… и едва не убила, только Джейсон закрыл его собой… а потом прикончила Аннабел Трелони, потому что та прицелилась в Холлиса. Она безумна… и, знаешь, это настоящая тетка Джудит.
— Ты молодец, — пробормотал он, уткнувшись носом в ее волосы. — Я очень горжусь тобой, Корри, так горжусь, что даже высказать не могу. И счастлив, что ты принадлежишь мне. Только не забывай этого.
Корри на несколько минут замерла. Потом тихо вздохнула и положила голову ему на плечо.
Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока доктор Милтон не выпрямился.
— Не буду лгать, милорд, положение крайне тяжелое. Однако Джейсон молод, здоров и очень силен. Если кто-то и сможет выкарабкаться в такой ситуации, так это он. А теперь нужно отнести его наверх, и я постараюсь вынуть пулю.
Две ночи спустя
— Я думал, он умрет, — признался Дуглас, прижимая к себе жену. — В полночь его дыхание прервалось и на мгновение остановилось. Честное слово, Алекс, я был уверен, что он умер. И едва не умер сам. Схватил его в охапку и стал трясти. Я так злился на него за то, что он бросился под нулю. Но тут он, слава Богу, снова задышал.
Она крепко обняла его.
— Ничего, Дуглас, все будет хорошо. Он обязательно выживет.
— Да, теперь я это знаю.
В спальне Джейсона они были не одни. Джеймс и Корри сидели рядышком на диване, который специально для них внесли в спальню. Оба проснулись, когда Дуглас привел доктора Милтона. Тот стал осматривать раненого.
— Джейсон ничего не сказал мне, — продолжал Дуглас, — зато открыл глаза. Открыл глаза и улыбнулся, представляешь? И снова потерял сознание.
Доктор Милтон, уже успевший пощупать пульс Джейсона и приоткрыть его веко, покачал головой:
— Ничего подобного, милорд, он просто спит. Впервые за эти два дня. Мирно спит. Значит, действительно все в порядке. Его дыхание стало ровнее. Думаю, лихорадки удалось избежать. — Доктор поднялся, легонько коснулся плеча Джейсона и, кивнув, выпрямился. — Я почти уверен, что он вытянет. А теперь уходите все. Вам нужен отдых. Я подежурю у постели больного.
Но разумеется, никто его не послушался.
Джеймс и Корри дремали, привалившись друг к другу. Все это время Дуглас глаз не сомкнул. Голова Александры лежала на его плече, и он блаженно слушал ее тихое дыхание. И думал о том испытании, которое довелось вынести леди Арбакл. Сегодня утром он отослал ее в Корнуолл в сопровождении Олли Транка, успевшего прийти в себя после жестокого удара по голове. Два последних дня Холлис хлопотал над приятелем, не отходя от него ни на шаг. Леди Арбакл страшно волновалась за своего мужа, что было неудивительно. Heгодяи, ворвавшиеся в ее дом, были способны на все. Дуглас разделял ее опасения, втайне сомневаясь, что лорд Арбакл еще жив. Но стоило ли говорить это несчастной женщине?
Об Аннабел Трелони не было сказано ни слова. Вчера вечером Холлис вошел в спальню Джейсона, встал у двери и сухо объявил:
— Я готов уйти на покой, милорд. Наверное, это давно пора было сделать.
До графа не сразу дошел смысл его слов. Он рассеянно поднял глаза, нахмурился и пожал плечами:
— Что за вздор, Холлис? Никуда вы не уйдете. Член семьи не может уйти из семьи. Я и слышать ничего не желаю.
— Но Холлис смотрел на бесчувственного Джейсона, дышавшего так слабо, словно каждый вздох мог стать последним. Грудь перечеркивала широкая белая лента повязки. Его мальчик лежит без сознания, неподвижно, с мертвенно-белым лицом.
Холлис тихо всхлипнул.
— Я должен, милорд. Это все из-за меня.
Дуглас смертельно боялся за сына. А тут еще и Холлис, стремившийся взвалить на себя всю вину. Очень хотелось приказать Холлису идти в постель и хорошенько выспаться, но при одном взгляде налицо старика слова застряли в горле.
— Вы тут совершенно ни при чем, Холлис, — вздохнул он. И даже сейчас не произнес имя Аннабел Трелони. Потому что не хотел слышать его в своем доме, пока жив.
Холлис гордо выпрямился.
— Я привел эту женщину сюда. Увлекся ею до умопомрачения. Она затмила мне весь белый свет. Я окончательно потерял голову, а она воспользовалась мной, чтобы втереться к вам в доверие. Поэтому я должен уйти, милорд. Я причинил вам столько зла. 3'73 Никто из вас этого не заслужил. Это моя вина. И я должен понести наказание.
Александра, вытирая глаза, покрасневшие от бессонницы, слез и тревоги, грустно улыбнулась:
— Я подумаю об этом, Холлис. И уж поверьте, вас ждет достойное наказание за ваши грехи. А теперь мы просим вас лечь в постель. Выпейте бренди из запасов его сиятельства. И хорошенько выспитесь. Иначе не сможете вынести тяжести наказания. Обыкновенный уход с поста дворецкого — это чепуха по сравнению с тем, что вас ожидает.
Холлис поклонился, сказал: «Да, миледи» — и с достоинством отбыл.
— Молодец! — восхищенно воскликнул Дуглас. — Кажется, его плечи стали прямее, чем минут пятнадцать назад. Похоже, ты его уговорила.
Наконец Дуглас задремал и увидел во сне тот давний день, когда впервые взял мальчиков на прогулку, а Джейсон поймал форель и так разволновался, что потерял равновесие и упал в воду, упустив при этом рыбу.
Он все еще улыбался этому воспоминанию, когда его словно кто-то толкнул. Он открыл глаза и взглянул на позолоченные часы на каминной полке. Почти четыре утра.
Три канделябра освещали постель, но остальная часть спальни была погружена в полумрак. Доктор Милтон спал на раскладной кровати. Корри, Джеймс и Александра тоже мирно сопели носами. В комнате стояла тишина.
Что же его разбудило?
Дуглас немедленно поднялся, огляделся и подошел к кровати. Похоже, Джейсон так и не просыпался.
Дуглас сел рядом и взял руку сына, загорелую, красивой формы. Приложил ладонь к его лбу. Жара нет.
Джейсон открыл глаза.
— Я еще жив? — хриплым шепотом спросил он.
— Да, и будешь жить еще долго, — ободрил Дуглас, чувствуя, как влажнеют глаза. Он уже не помнил, когда в последний раз плакал… но сейчас…ему хотелось прижать сына к себе и не отпускать.
Он побоялся повредить Джейсону. Сделать больно.
Поэтому просто поднял его руку, погладил, ощутил тепло его плоти, жар крови, текущей по жилам сына. Слава Богу, все обошлось. Теперь ему ничто не грозит.
Хотелось наорать на Джейсона, но Дуглас сдержался. И все же не мог не высказаться:
— Я люблю тебя, Джейсон, мой родной сынок. Но учти, все же намерен поколотить тебя за то, что посмел броситься под предназначенную мне пулю и спасти мою жизнь.
Джейсон улыбнулся, однако лицо тут же исказилось гримасой боли.
— Д-джудит? — выдавил он.
Рядом с кроватью возникла Корри и, стиснув руки, глядя на него огромными глазами, честно призналась:
— Я застрелила ее, Джейсон, через мгновение после того, как она пыталась убить тебя. Она мертва.
Джейсон долго молчал.
— Похоже, я не слишком хорошо разбираюсь в людях, — тяжело вздохнул он.
— И не только ты, — вступилась мать. — Все мы обманулись. Все без исключения. Мы полюбили ее и приняли в семью, как и Аннабел Трелони, а ведь Холлис хотел жениться на этой женщине.
Джейсон ощутил, как материнская ладонь легла на его лоб, нежно погладила, успел увидеть, как улыбается стоявший в изножье кровати брат, очевидно, боясь подойти ближе. Джейсон подумал, что Джеймс скверно выглядит. И едва не рассмеялся вслух, подумав, что у самого вид не лучше, а может, и куда хуже.
Перед глазами вдруг встала Джудит. Лукавое выражение ее лица. Как она была умна, как остроумна, как очаровательна!.. Какие безумные, буйные, неизведанные чувства она будила в нем! Но она ушла. Навсегда.
Он не совсем понимал, как это произошло и что теперь он будет делать, но сейчас это было не важно. Главное, вся семья собралась вокруг него.
И когда мать прошептала ему на ухо: «Отдохни, Джейсон. Теперь все будет хорошо», — он поверил. И закрыл глаза. Может, все и будет хорошо. Только любовь умерла.
Эпилог
Жизнь — это самая выгодная сделка, поскольку достается нам даром.
Еврейская пословица
Два с половиной месяца спустя, Нортклифф — Холл
Джеймс и Джейсон стояли бок о бок на краю обрыва, под которым расстилалась долина Поу. Этот день в начале февраля выдался на редкость холодным, хоть и безветренным. Таким холодным, что дрожь пробирала до костей. Снизу поднималась стена густого серого тумана. Из их ртов вырывались клубы пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
И поэтому Джеймс без дальнейших раздумий нажал на курок. Пуля ударила в грудь Луи. Его тело выгнулось, но тут же обмякло. Он безвольно опустился на пол. Невидящие глаза неподвижно уставились на Джеймса. Из раскрытого рта показалась струйка крови.
— Брат, — выдохнул он. И это слово оказалось последним в его жизни.
Джеймс лег рядом, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он жив. Жив!
Наконец ему удалось немного отдышаться. Не тратя времени на Луи, он подхватил пистолет и пустился бежать. До дома целых полмили. А ведь там Джудит! Что, если она вместе с Аннабел убила отца?!
Джеймс ворвался в двери Нортклифф-Холла одновременно с доктором Милтоном. Они даже не перебросились словом: некогда было. У Джеймса разом пересохло в горле. В холле их встречал Холлис, по-прежнему прямой и стройный. Только лицо было совсем белым.
— В гостиной, — обронил он и остался на месте, глядя вслед ринувшимся вперед мужчинам. Впервые за семьдесят пять лет жизни он не знал, что делать. Постояв немного, он медленно побрел за мастером Джеймсом и доктором Милтоном и встал в дверях. Сначала он посчитал, будто охраняет хозяев, потом, сообразив, что охранять кого бы то ни было уже не имеет смысла, стал молиться. И молился долго, прося Господа пощадить тех, кто был ему дорог.
Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем он поднял глаза и увидел, как в холл, спотыкаясь, ввалился Олли Транк, старый сыщик с Боу-стрит.
— Слава Богу, доктор уже здесь, — сообщил Холлис.
— Поганец захватил меня, Холлис. Врезал по голове. Я погиб, — прошептал Олли и повалился на пол.
И только тогда Холлис пришел в себя и понял, что бездействовать больше нельзя. Он с трудом опустился на колени возле Олли Транка и заверил:
— Все будет хорошо, Олли. Все будет хорошо. Я с тобой…
При звуках шагов Дуглас поднял глаза, увидел Джеймса, доктора Милтона и, едва не закричав от облегчения, медленно отнял руку, которой зажимал рану Джейсона. Кровь почти перестала идти.
— Пуля попала в левое плечо, прошла рядом с сердцем, черт возьми, и засела где-то в спин" Все очень плохо, Чарлз… пожалуйста, поторопитесь.
Он вспомнил, как испугался, когда Фредди нашел его в Лондоне и сообщил, что Джеймс болен. Но тот страх казался ничтожным в сравнении с тем, что он сейчас испытывал. Его мальчик спас жизнь отцу, дурачок этакий. Но он так зол, что убьет Джейсона своими руками, как только тот поправится!
Похолодевший от ужаса Джеймс стоял неподвижно, наблюдая, как отец уступает место доктору Милтону. Как растерянно смотрит на руки, покрытые кровью сына. Как обнимает жену и оба стоят, молча держась друг задруга, не сводя глаз с Джейсона.
Джеймс на мгновение закрыл глаза. И услышал, как кто-то зовет его по имени.
— Корри, о Боже, Корри, ты жива, — едва выговорил он, и она немедленно оказалась в его объятиях, припала к груди мужа и принялась рассказывать о Джудит и Аннабел Трелони.
Джудит? Куда она девалась?
Но тут он увидел на полу накрытое одеялом тело.
Совсем рядом с диваном, на котором лежал Джейсон.
— Я убила ее, Джеймс, — выдавила Корри. Глаза у нее были сухие. Ни слезинки. Девочка, которая была словно соткана из света и солнца, проделки которой были неистощимы, девочка, готовая на все, чтобы спасти любимого, не плакала, убив человека. Впрочем, вряд ли чудовище, называвшее себя Джудит Макрей, можно было назвать человеком. Скорее ядовитой гадиной.
Корри еще крепче прижалась к нему.
— Всадила пулю ей в сердце, когда она выстрелила в твоего отца… и едва не убила, только Джейсон закрыл его собой… а потом прикончила Аннабел Трелони, потому что та прицелилась в Холлиса. Она безумна… и, знаешь, это настоящая тетка Джудит.
— Ты молодец, — пробормотал он, уткнувшись носом в ее волосы. — Я очень горжусь тобой, Корри, так горжусь, что даже высказать не могу. И счастлив, что ты принадлежишь мне. Только не забывай этого.
Корри на несколько минут замерла. Потом тихо вздохнула и положила голову ему на плечо.
Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока доктор Милтон не выпрямился.
— Не буду лгать, милорд, положение крайне тяжелое. Однако Джейсон молод, здоров и очень силен. Если кто-то и сможет выкарабкаться в такой ситуации, так это он. А теперь нужно отнести его наверх, и я постараюсь вынуть пулю.
Две ночи спустя
— Я думал, он умрет, — признался Дуглас, прижимая к себе жену. — В полночь его дыхание прервалось и на мгновение остановилось. Честное слово, Алекс, я был уверен, что он умер. И едва не умер сам. Схватил его в охапку и стал трясти. Я так злился на него за то, что он бросился под нулю. Но тут он, слава Богу, снова задышал.
Она крепко обняла его.
— Ничего, Дуглас, все будет хорошо. Он обязательно выживет.
— Да, теперь я это знаю.
В спальне Джейсона они были не одни. Джеймс и Корри сидели рядышком на диване, который специально для них внесли в спальню. Оба проснулись, когда Дуглас привел доктора Милтона. Тот стал осматривать раненого.
— Джейсон ничего не сказал мне, — продолжал Дуглас, — зато открыл глаза. Открыл глаза и улыбнулся, представляешь? И снова потерял сознание.
Доктор Милтон, уже успевший пощупать пульс Джейсона и приоткрыть его веко, покачал головой:
— Ничего подобного, милорд, он просто спит. Впервые за эти два дня. Мирно спит. Значит, действительно все в порядке. Его дыхание стало ровнее. Думаю, лихорадки удалось избежать. — Доктор поднялся, легонько коснулся плеча Джейсона и, кивнув, выпрямился. — Я почти уверен, что он вытянет. А теперь уходите все. Вам нужен отдых. Я подежурю у постели больного.
Но разумеется, никто его не послушался.
Джеймс и Корри дремали, привалившись друг к другу. Все это время Дуглас глаз не сомкнул. Голова Александры лежала на его плече, и он блаженно слушал ее тихое дыхание. И думал о том испытании, которое довелось вынести леди Арбакл. Сегодня утром он отослал ее в Корнуолл в сопровождении Олли Транка, успевшего прийти в себя после жестокого удара по голове. Два последних дня Холлис хлопотал над приятелем, не отходя от него ни на шаг. Леди Арбакл страшно волновалась за своего мужа, что было неудивительно. Heгодяи, ворвавшиеся в ее дом, были способны на все. Дуглас разделял ее опасения, втайне сомневаясь, что лорд Арбакл еще жив. Но стоило ли говорить это несчастной женщине?
Об Аннабел Трелони не было сказано ни слова. Вчера вечером Холлис вошел в спальню Джейсона, встал у двери и сухо объявил:
— Я готов уйти на покой, милорд. Наверное, это давно пора было сделать.
До графа не сразу дошел смысл его слов. Он рассеянно поднял глаза, нахмурился и пожал плечами:
— Что за вздор, Холлис? Никуда вы не уйдете. Член семьи не может уйти из семьи. Я и слышать ничего не желаю.
— Но Холлис смотрел на бесчувственного Джейсона, дышавшего так слабо, словно каждый вздох мог стать последним. Грудь перечеркивала широкая белая лента повязки. Его мальчик лежит без сознания, неподвижно, с мертвенно-белым лицом.
Холлис тихо всхлипнул.
— Я должен, милорд. Это все из-за меня.
Дуглас смертельно боялся за сына. А тут еще и Холлис, стремившийся взвалить на себя всю вину. Очень хотелось приказать Холлису идти в постель и хорошенько выспаться, но при одном взгляде налицо старика слова застряли в горле.
— Вы тут совершенно ни при чем, Холлис, — вздохнул он. И даже сейчас не произнес имя Аннабел Трелони. Потому что не хотел слышать его в своем доме, пока жив.
Холлис гордо выпрямился.
— Я привел эту женщину сюда. Увлекся ею до умопомрачения. Она затмила мне весь белый свет. Я окончательно потерял голову, а она воспользовалась мной, чтобы втереться к вам в доверие. Поэтому я должен уйти, милорд. Я причинил вам столько зла. 3'73 Никто из вас этого не заслужил. Это моя вина. И я должен понести наказание.
Александра, вытирая глаза, покрасневшие от бессонницы, слез и тревоги, грустно улыбнулась:
— Я подумаю об этом, Холлис. И уж поверьте, вас ждет достойное наказание за ваши грехи. А теперь мы просим вас лечь в постель. Выпейте бренди из запасов его сиятельства. И хорошенько выспитесь. Иначе не сможете вынести тяжести наказания. Обыкновенный уход с поста дворецкого — это чепуха по сравнению с тем, что вас ожидает.
Холлис поклонился, сказал: «Да, миледи» — и с достоинством отбыл.
— Молодец! — восхищенно воскликнул Дуглас. — Кажется, его плечи стали прямее, чем минут пятнадцать назад. Похоже, ты его уговорила.
Наконец Дуглас задремал и увидел во сне тот давний день, когда впервые взял мальчиков на прогулку, а Джейсон поймал форель и так разволновался, что потерял равновесие и упал в воду, упустив при этом рыбу.
Он все еще улыбался этому воспоминанию, когда его словно кто-то толкнул. Он открыл глаза и взглянул на позолоченные часы на каминной полке. Почти четыре утра.
Три канделябра освещали постель, но остальная часть спальни была погружена в полумрак. Доктор Милтон спал на раскладной кровати. Корри, Джеймс и Александра тоже мирно сопели носами. В комнате стояла тишина.
Что же его разбудило?
Дуглас немедленно поднялся, огляделся и подошел к кровати. Похоже, Джейсон так и не просыпался.
Дуглас сел рядом и взял руку сына, загорелую, красивой формы. Приложил ладонь к его лбу. Жара нет.
Джейсон открыл глаза.
— Я еще жив? — хриплым шепотом спросил он.
— Да, и будешь жить еще долго, — ободрил Дуглас, чувствуя, как влажнеют глаза. Он уже не помнил, когда в последний раз плакал… но сейчас…ему хотелось прижать сына к себе и не отпускать.
Он побоялся повредить Джейсону. Сделать больно.
Поэтому просто поднял его руку, погладил, ощутил тепло его плоти, жар крови, текущей по жилам сына. Слава Богу, все обошлось. Теперь ему ничто не грозит.
Хотелось наорать на Джейсона, но Дуглас сдержался. И все же не мог не высказаться:
— Я люблю тебя, Джейсон, мой родной сынок. Но учти, все же намерен поколотить тебя за то, что посмел броситься под предназначенную мне пулю и спасти мою жизнь.
Джейсон улыбнулся, однако лицо тут же исказилось гримасой боли.
— Д-джудит? — выдавил он.
Рядом с кроватью возникла Корри и, стиснув руки, глядя на него огромными глазами, честно призналась:
— Я застрелила ее, Джейсон, через мгновение после того, как она пыталась убить тебя. Она мертва.
Джейсон долго молчал.
— Похоже, я не слишком хорошо разбираюсь в людях, — тяжело вздохнул он.
— И не только ты, — вступилась мать. — Все мы обманулись. Все без исключения. Мы полюбили ее и приняли в семью, как и Аннабел Трелони, а ведь Холлис хотел жениться на этой женщине.
Джейсон ощутил, как материнская ладонь легла на его лоб, нежно погладила, успел увидеть, как улыбается стоявший в изножье кровати брат, очевидно, боясь подойти ближе. Джейсон подумал, что Джеймс скверно выглядит. И едва не рассмеялся вслух, подумав, что у самого вид не лучше, а может, и куда хуже.
Перед глазами вдруг встала Джудит. Лукавое выражение ее лица. Как она была умна, как остроумна, как очаровательна!.. Какие безумные, буйные, неизведанные чувства она будила в нем! Но она ушла. Навсегда.
Он не совсем понимал, как это произошло и что теперь он будет делать, но сейчас это было не важно. Главное, вся семья собралась вокруг него.
И когда мать прошептала ему на ухо: «Отдохни, Джейсон. Теперь все будет хорошо», — он поверил. И закрыл глаза. Может, все и будет хорошо. Только любовь умерла.
Эпилог
Жизнь — это самая выгодная сделка, поскольку достается нам даром.
Еврейская пословица
Два с половиной месяца спустя, Нортклифф — Холл
Джеймс и Джейсон стояли бок о бок на краю обрыва, под которым расстилалась долина Поу. Этот день в начале февраля выдался на редкость холодным, хоть и безветренным. Таким холодным, что дрожь пробирала до костей. Снизу поднималась стена густого серого тумана. Из их ртов вырывались клубы пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48