Все это время она безвылазно находилась в хижине, выходя наружу несколько раз только по нужде.
— Крикет, — обратилась она к индианке, — поговори со мной. Мне кажется, что я схожу с ума.
— Чатка сказать мне не говорить, а только смотреть на вас.
— Пожалуйста, Крикет. Это невыносимо. Ну, скажи мне хотя бы, сколько вас в этом лагере.
— Восемь. Нет детей. Три женщины.
— А где же все остальные ваши люди? Из какого вы племени?
Крикет недоуменно смотрела на Чонси, явно удивляясь ее глупости.
— Другие индейцы копать золото для белых людей. Многие умереть. Чатка разозлиться и сбежать сюда, чтобы жить свободно. — В ее черных глазах блеснуло нечто, напоминающее гордость за мужа. — Мы, нисенаны, происходить от Уэма, великого вождя племени майду. Белый человек украсть наши земли, убить наших животных, уничтожить наши реки своим… — Она на минуту задумалась, вспоминая нужное слово.
— Шахтным оборудованием, — помогла ей Чонси.
— Сейчас здесь больше желтых людей, чем индейцев, — посетовала Крикет. — Уэма сдаться большому белому вождю, а Чатка спасать нас.
— Крикет, как Чатке удалось найти нас? Почему он привез меня сюда?
Та пожала плечами.
— Не иметь значения. Айвен очень сердится, но Чатка хотеть вас. Тамба очень злится. — Крикет стала вытаскивать из своих густых волос вшей и давить их ногтями.
Чонси опустила голову на руки и вспомнила Делани. Может быть, он когда-нибудь убил какого-то индейца? Ее глаза наполнились слезами. Английская леди сидит в грязной и вонючей лачуге в окружении дикарей! Можно себе представить, что сказала бы тетя Августа, если бы увидела ее в эту минуту.
Делани. Нет, он не умер. Она чувствовала, что ее муж жив. Но где же он? А может быть, она просто не хочет смотреть правде в глаза? Что, если Чатка убил его? Неужели ей придется остаться здесь навсегда и подвергаться насилию со стороны этого дикаря?
— Я сказать женщине-демону не плакать. Чатка не нравится это.
Чонси резко вскинула голову.
— Можешь передать своему Чатке, чтобы он катился ко всем чертям!
— Так лучше, — примирительным тоном сказала Крикет и снова принялась ловить вшей.
Вскоре Чонси утратила ощущение времени. Она ела, спала, просыпалась, снова ела и снова спала, все чаще видя во сне свое счастливое детство. А когда не спала, неутомимо разрабатывала план бегства. Но как она могла осуществить его?
— Крикет, — твердо заявила она индианке через день, — мне нужно помыться. Я уже не могу выносить своего собственного запаха.
— Мыться не есть хорошо, — решительно ответила та.
— Тогда я заболею и… умру.
Это произвело на индианку нужное впечатление.
— Вы не умирать, — сказала она. — Чатка не любить это.
— Я непременно умру, если ты не позволишь мне хорошенько помыться и не будешь выпускать меня хотя бы изредка на свежий воздух. Понимаешь, я обязательно умру, если ты не предоставишь мне некоторой свободы.
— Вы не умирать, — упрямо повторила та и тут же вышла из хижины.
«Наверное, я действительно выгляжу так, словно мне пора умирать», — с горечью подумала Чонси. Она была рада, что в этой халупе не было зеркала, иначе она умерла бы не от заточения, а от собственного отражения.
Когда Крикет вернулась через несколько минут, Чонси сразу же догадалась, что Чатка, по всей видимости, одобрил ее требования.
— Вы выходите во двор. Я с вами. Там солнечный свет и свобода.
— А как насчет помыться?
— Чатка говорить завтра.
Крикет связала ей руки какой-то веревкой и вывела из лачуги. Чонси глубоко вдохнула свежий воздух и увидела перед собой Тамбу. Та стояла, уперев руки в толстые бедра, и пожирала ее завистливым взглядом.
В центре небольшой площадки сидели три индейца, расположившись на земле вокруг костра. До нее донесся запах гнилого мяса, исходивший от большой туши забитого оленя.
Ее чуть не стошнило.
— Вы дышать свежий воздух, — своевременно подсказала ей Крикет.
Трое мужчин посмотрели на Чонси примерно с таким же интересом, с каким до этого смотрели на смердящую тушу оленя. Тамба что-то прорычала своей сопернице, но осталась на месте.
«Боже мой, — подумала Чонси. — Какой ужас! Надо осмотреться и попытаться любой ценой убежать отсюда». Сейчас она уже знала, когда именно можно предпринять такую попытку. Завтра, когда Крикет поведет ее купаться к реке. Будь что будет! Лучше умереть, чем остаться здесь, среди вонючих дикарей! В другом конце лагеря она увидела несколько привязанных к дереву лошадей. К ее величайшей радости, среди них была и ее Долорес. Кобыла понуро опустила голову и пребывала, судя по всему, в таком же отчаянном положении, что и ее хозяйка. Чонси с любовью посмотрела на свою лошадь. Сейчас она могла надеяться только на помощь этого животного. Она огляделась по сторонам. Где же Чатка?
Лагерь представлял собой узкую полоску голой земли с бедной растительностью. Со всех сторон он был окружент густым лесом, а за ним виднелись вершины невысоких холмов. Если ей позволяют помыться, то, стало быть, где-то неподалеку находится ручей.
— Крикет, — обратилась она к своей охраннице, — а где же речка?
— Юба вон там, — невозмутимо ответила та, показывая рукой куда-то влево от Чонси.
— Значит, Даунвиль находится там? — небрежно спросила Чонси.
Крикет молча кивнула и осуждающе сдвинула брови.
— Вы не задавать вопросы.
Чонси согласилась, подумав при этом, что самое главное она уже для себя выяснила.
К ним подошел Чатка. Он посмотрел на Чонси, как на свою любимую лошадь, а потом протянул ей охапку какой-то одежды. Чонси развернула ее и с радостью увидела, что там были юбка из хлопка и белая блузка. В данный момент это показалось ей более ценным, чем самое дорогое платье.
— Чатка менять ваши ботинки на одежду, — объяснила ей Крикет.
Значит, где-то поблизости должны быть белые женщины! Это была самая приятная новость за последние дни. Есть надежда, что она в конце концов выйдет на них.
— Скажи Чатке, что я очень благодарна ему.
Пока Крикет разговаривала со своим мужем, Чонси вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за волосы. Резко повернувшись, она увидела прямо перед собой налитые ненавистью глаза Тамбы. Та сильно дернула вниз, и Чонси завопила не своим голосом. Чатка бросился к толстухе, что-то грозно рявкнул ей, а потом толкнул в жидкую грязь. Все мужчины у костра весело рассмеялись. Поды грывая им, Чатка пнул свою вторую жену, и она неуклюже поползла на четвереньках к хижине.
— Она злится, потому что вы получать новую одежду, — прокомментировала Крикет.
— Господи! — в ужасе прошептала Чонси.
— Чатка хотеть, чтобы вы носить эту одежду, — продолжала между тем Крикет. — Одежду белой женщины.
Чонси глубоко вздохнула.
— Крикет, скажи, пожалуйста, своему мужу, что я никогда не надеваю новую одежду на грязное тело. Сперва мне нужно смыть с себя грязь. И еще скажи ему, что мне понадобится кусок мыла.
В какой-то момент Чонси показалось, что она перегнула палку. Глаза Чатки гневно блеснули, а лицо покраснело, когда Крикет сообщила ему о просьбе пленницы. Несмотря на жуткий страх, Чонси все-таки выдержала пронзительный взгляд его черных глаз и даже гордо расправила плечи.
— У него есть мыло, — сказала Крикет. — Вы надеть одежду завтра, тогда он сделать вас его женщиной.
«Боже мой, — ужаснулась Чонси. — Неужели он считает дни?»
На следующее утро Чонси вышла из хижины со связанными руками и в сопровождении Крикет отправилась на речку. Все небо было затянуто тучами, и дул довольно прохладный ветерок. Но Чонси старалась не обращать на это внимания. Она внимательно осмотрела лагерь. Тамба с другими женщинами возилась у костра, мужчины куда-то ушли, а Долорес по-прежнему пощипывала траву на дальнем конце лагеря.
— Я смотреть за вами, — твердо заявила Крикет, когда они подошли к речке.
— Прекрасно, — согласилась Чонси и протянула ей связанные руки.
Крикет долго смотрела на них, не решаясь развязать узел.
— Я же не могу мыться со связанными руками, — убеждала ее Чонси.
После некоторых колебаний та все же развязала веревку.
Чонси огляделась вокруг, опасаясь, что где-нибудь неподалеку может оказаться Чатка. Затем решительно сбросила с себя грязную одежду и смело вошла в прохладную воду. Речушка была очень мелкой. Даже на середине вода доходила ей лишь до колен. Чонси глубоко вдохнула и присела в воду, стуча от холода зубами.
Намылив голову, она слегка повернулась к берегу и посмотрела на Крикет, повторяя про себя, что непременно должна справиться с ней.
После недолгого мытья Чонси вышла из воды и взяла из рук Крикет большой кусок какой-то ткани, чтобы вытереть мокрое тело. Вскоре она надела на себя чистую одежду и уселась на камень, чтобы причесать волосы.
— Вы пойти назад, — сказала Крикет, не спуская с нее глаз.
— Нет, я еще не готова, — твердо возразила Чонси, заплетая волосы в толстую косу.
— Сейчас, — скомандовала та и подняла с земли веревку.
«Да, черта с два ты меня свяжешь!» — подумала Чонси, внутренне готовясь к борьбе.
Она мило улыбнулась индианке и медленно поднялась на ноги.
— Спасибо, Крикет, — сказала она и протянула ей обе руки.
Та что-то проворчала и наклонилась, чтобы связать протянутые руки. В этот момент Чонси сложила обе руки вместе и нанесла ей сильный удар по макушке. Индианка крякнула от удивления и рухнула на колени.
— Прости, — прошептала Чонси и, подобрав с земли большой камень, ударила ее по затылку. Крикет молча повалилась на землю, не издав ни звука.
Не успела Чонси опомниться, как вдруг за ее спиной раздался чей-то смех. Она резко обернулась и ужаснулась: неподалеку от нее стояла улыбающаяся Тамба с винтовкой в руках.
— Ты убить ее, — сказала она на жутком английском. — Хорошо. Сейчас ты бежать.
Чонси оцепенела, не находя в себе сил двинуться с места.
— Я не убивала ее.
— Не иметь значения. Ты бежать. Я не винить тебя.
— Да, да, я ухожу. — Чонси бросилась к лагерю, обошла его по периметру и подбежала к своей лошади. На Долорес все еще была надета уздечка. Она быстро вскочила на спину лошади и прижалась к густой гриве. Увы, единственный путь к лесу пролегал через центр лагеря.
Глубоко вздохнув, Чонси ударила лошадь пятками по бокам и помчалась к лесу. Позади нее послышался громкий женский голос. Ей показалось, что это изо всех сил кричит Крикет. Чонси обернулась и увидела, что Тамба целится в нее из винтовки. Не успела она пригнуться к голове лошади, как ее плечо пронзила резкая боль. «Боже мой, — пронеслось в ее голове, — эта ведьма подстрелила меня!»
Снова послышался крик. Чонси с трудом повернула голову и увидела, что Тамба снова целится в нее, а к ней бежит Крикет. Прогремел выстрел.
Пуля просвистела над ее головой, Чонси пригнулась к лошади и поскакала к лесу, не оборачиваясь больше ни на секунду. Странно, плечо у нее не болело, ее только знобило.
«Ну, что теперь, отважная мисс?» — спросила она себя. Позади был лагерь индейцев, а впереди — река Мэрисвиль. Чонси опустила уздечку, позволяя лошади самостоятельно выбирать дорогу. Не было никаких сомнений в том, что Чатка немедленно последует за ней.
Чонси с трудом выпрямилась и посмотрела назад. Никого. Ни души. Вся ее блузка пропиталась кровью, она даже стекала по груди. Она остановила лошадь, оторвала от юбки полосу ткани и перевязала рану, удивившись, что не чувствует никакой боли.
Чонси снова направилась вперед, опасаясь, что Чатка непременно догонит ее по следу.
Река! Вот что может ее спасти! Река смоет все следы и помешает дикарю найти ее. Она повернула лошадь к берегу и поехала по мелкой воде.
Небо потемнело, а воздух стал намного прохладнее.
Прошло несколько часов. Чонси медленно ехала туда, где, по ее расчетам, должен быть лагерь шахтеров. За все это время она ни разу не слезла с лошади, так как прекрасно понимала, что уже не сможет взобраться на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Крикет, — обратилась она к индианке, — поговори со мной. Мне кажется, что я схожу с ума.
— Чатка сказать мне не говорить, а только смотреть на вас.
— Пожалуйста, Крикет. Это невыносимо. Ну, скажи мне хотя бы, сколько вас в этом лагере.
— Восемь. Нет детей. Три женщины.
— А где же все остальные ваши люди? Из какого вы племени?
Крикет недоуменно смотрела на Чонси, явно удивляясь ее глупости.
— Другие индейцы копать золото для белых людей. Многие умереть. Чатка разозлиться и сбежать сюда, чтобы жить свободно. — В ее черных глазах блеснуло нечто, напоминающее гордость за мужа. — Мы, нисенаны, происходить от Уэма, великого вождя племени майду. Белый человек украсть наши земли, убить наших животных, уничтожить наши реки своим… — Она на минуту задумалась, вспоминая нужное слово.
— Шахтным оборудованием, — помогла ей Чонси.
— Сейчас здесь больше желтых людей, чем индейцев, — посетовала Крикет. — Уэма сдаться большому белому вождю, а Чатка спасать нас.
— Крикет, как Чатке удалось найти нас? Почему он привез меня сюда?
Та пожала плечами.
— Не иметь значения. Айвен очень сердится, но Чатка хотеть вас. Тамба очень злится. — Крикет стала вытаскивать из своих густых волос вшей и давить их ногтями.
Чонси опустила голову на руки и вспомнила Делани. Может быть, он когда-нибудь убил какого-то индейца? Ее глаза наполнились слезами. Английская леди сидит в грязной и вонючей лачуге в окружении дикарей! Можно себе представить, что сказала бы тетя Августа, если бы увидела ее в эту минуту.
Делани. Нет, он не умер. Она чувствовала, что ее муж жив. Но где же он? А может быть, она просто не хочет смотреть правде в глаза? Что, если Чатка убил его? Неужели ей придется остаться здесь навсегда и подвергаться насилию со стороны этого дикаря?
— Я сказать женщине-демону не плакать. Чатка не нравится это.
Чонси резко вскинула голову.
— Можешь передать своему Чатке, чтобы он катился ко всем чертям!
— Так лучше, — примирительным тоном сказала Крикет и снова принялась ловить вшей.
Вскоре Чонси утратила ощущение времени. Она ела, спала, просыпалась, снова ела и снова спала, все чаще видя во сне свое счастливое детство. А когда не спала, неутомимо разрабатывала план бегства. Но как она могла осуществить его?
— Крикет, — твердо заявила она индианке через день, — мне нужно помыться. Я уже не могу выносить своего собственного запаха.
— Мыться не есть хорошо, — решительно ответила та.
— Тогда я заболею и… умру.
Это произвело на индианку нужное впечатление.
— Вы не умирать, — сказала она. — Чатка не любить это.
— Я непременно умру, если ты не позволишь мне хорошенько помыться и не будешь выпускать меня хотя бы изредка на свежий воздух. Понимаешь, я обязательно умру, если ты не предоставишь мне некоторой свободы.
— Вы не умирать, — упрямо повторила та и тут же вышла из хижины.
«Наверное, я действительно выгляжу так, словно мне пора умирать», — с горечью подумала Чонси. Она была рада, что в этой халупе не было зеркала, иначе она умерла бы не от заточения, а от собственного отражения.
Когда Крикет вернулась через несколько минут, Чонси сразу же догадалась, что Чатка, по всей видимости, одобрил ее требования.
— Вы выходите во двор. Я с вами. Там солнечный свет и свобода.
— А как насчет помыться?
— Чатка говорить завтра.
Крикет связала ей руки какой-то веревкой и вывела из лачуги. Чонси глубоко вдохнула свежий воздух и увидела перед собой Тамбу. Та стояла, уперев руки в толстые бедра, и пожирала ее завистливым взглядом.
В центре небольшой площадки сидели три индейца, расположившись на земле вокруг костра. До нее донесся запах гнилого мяса, исходивший от большой туши забитого оленя.
Ее чуть не стошнило.
— Вы дышать свежий воздух, — своевременно подсказала ей Крикет.
Трое мужчин посмотрели на Чонси примерно с таким же интересом, с каким до этого смотрели на смердящую тушу оленя. Тамба что-то прорычала своей сопернице, но осталась на месте.
«Боже мой, — подумала Чонси. — Какой ужас! Надо осмотреться и попытаться любой ценой убежать отсюда». Сейчас она уже знала, когда именно можно предпринять такую попытку. Завтра, когда Крикет поведет ее купаться к реке. Будь что будет! Лучше умереть, чем остаться здесь, среди вонючих дикарей! В другом конце лагеря она увидела несколько привязанных к дереву лошадей. К ее величайшей радости, среди них была и ее Долорес. Кобыла понуро опустила голову и пребывала, судя по всему, в таком же отчаянном положении, что и ее хозяйка. Чонси с любовью посмотрела на свою лошадь. Сейчас она могла надеяться только на помощь этого животного. Она огляделась по сторонам. Где же Чатка?
Лагерь представлял собой узкую полоску голой земли с бедной растительностью. Со всех сторон он был окружент густым лесом, а за ним виднелись вершины невысоких холмов. Если ей позволяют помыться, то, стало быть, где-то неподалеку находится ручей.
— Крикет, — обратилась она к своей охраннице, — а где же речка?
— Юба вон там, — невозмутимо ответила та, показывая рукой куда-то влево от Чонси.
— Значит, Даунвиль находится там? — небрежно спросила Чонси.
Крикет молча кивнула и осуждающе сдвинула брови.
— Вы не задавать вопросы.
Чонси согласилась, подумав при этом, что самое главное она уже для себя выяснила.
К ним подошел Чатка. Он посмотрел на Чонси, как на свою любимую лошадь, а потом протянул ей охапку какой-то одежды. Чонси развернула ее и с радостью увидела, что там были юбка из хлопка и белая блузка. В данный момент это показалось ей более ценным, чем самое дорогое платье.
— Чатка менять ваши ботинки на одежду, — объяснила ей Крикет.
Значит, где-то поблизости должны быть белые женщины! Это была самая приятная новость за последние дни. Есть надежда, что она в конце концов выйдет на них.
— Скажи Чатке, что я очень благодарна ему.
Пока Крикет разговаривала со своим мужем, Чонси вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за волосы. Резко повернувшись, она увидела прямо перед собой налитые ненавистью глаза Тамбы. Та сильно дернула вниз, и Чонси завопила не своим голосом. Чатка бросился к толстухе, что-то грозно рявкнул ей, а потом толкнул в жидкую грязь. Все мужчины у костра весело рассмеялись. Поды грывая им, Чатка пнул свою вторую жену, и она неуклюже поползла на четвереньках к хижине.
— Она злится, потому что вы получать новую одежду, — прокомментировала Крикет.
— Господи! — в ужасе прошептала Чонси.
— Чатка хотеть, чтобы вы носить эту одежду, — продолжала между тем Крикет. — Одежду белой женщины.
Чонси глубоко вздохнула.
— Крикет, скажи, пожалуйста, своему мужу, что я никогда не надеваю новую одежду на грязное тело. Сперва мне нужно смыть с себя грязь. И еще скажи ему, что мне понадобится кусок мыла.
В какой-то момент Чонси показалось, что она перегнула палку. Глаза Чатки гневно блеснули, а лицо покраснело, когда Крикет сообщила ему о просьбе пленницы. Несмотря на жуткий страх, Чонси все-таки выдержала пронзительный взгляд его черных глаз и даже гордо расправила плечи.
— У него есть мыло, — сказала Крикет. — Вы надеть одежду завтра, тогда он сделать вас его женщиной.
«Боже мой, — ужаснулась Чонси. — Неужели он считает дни?»
На следующее утро Чонси вышла из хижины со связанными руками и в сопровождении Крикет отправилась на речку. Все небо было затянуто тучами, и дул довольно прохладный ветерок. Но Чонси старалась не обращать на это внимания. Она внимательно осмотрела лагерь. Тамба с другими женщинами возилась у костра, мужчины куда-то ушли, а Долорес по-прежнему пощипывала траву на дальнем конце лагеря.
— Я смотреть за вами, — твердо заявила Крикет, когда они подошли к речке.
— Прекрасно, — согласилась Чонси и протянула ей связанные руки.
Крикет долго смотрела на них, не решаясь развязать узел.
— Я же не могу мыться со связанными руками, — убеждала ее Чонси.
После некоторых колебаний та все же развязала веревку.
Чонси огляделась вокруг, опасаясь, что где-нибудь неподалеку может оказаться Чатка. Затем решительно сбросила с себя грязную одежду и смело вошла в прохладную воду. Речушка была очень мелкой. Даже на середине вода доходила ей лишь до колен. Чонси глубоко вдохнула и присела в воду, стуча от холода зубами.
Намылив голову, она слегка повернулась к берегу и посмотрела на Крикет, повторяя про себя, что непременно должна справиться с ней.
После недолгого мытья Чонси вышла из воды и взяла из рук Крикет большой кусок какой-то ткани, чтобы вытереть мокрое тело. Вскоре она надела на себя чистую одежду и уселась на камень, чтобы причесать волосы.
— Вы пойти назад, — сказала Крикет, не спуская с нее глаз.
— Нет, я еще не готова, — твердо возразила Чонси, заплетая волосы в толстую косу.
— Сейчас, — скомандовала та и подняла с земли веревку.
«Да, черта с два ты меня свяжешь!» — подумала Чонси, внутренне готовясь к борьбе.
Она мило улыбнулась индианке и медленно поднялась на ноги.
— Спасибо, Крикет, — сказала она и протянула ей обе руки.
Та что-то проворчала и наклонилась, чтобы связать протянутые руки. В этот момент Чонси сложила обе руки вместе и нанесла ей сильный удар по макушке. Индианка крякнула от удивления и рухнула на колени.
— Прости, — прошептала Чонси и, подобрав с земли большой камень, ударила ее по затылку. Крикет молча повалилась на землю, не издав ни звука.
Не успела Чонси опомниться, как вдруг за ее спиной раздался чей-то смех. Она резко обернулась и ужаснулась: неподалеку от нее стояла улыбающаяся Тамба с винтовкой в руках.
— Ты убить ее, — сказала она на жутком английском. — Хорошо. Сейчас ты бежать.
Чонси оцепенела, не находя в себе сил двинуться с места.
— Я не убивала ее.
— Не иметь значения. Ты бежать. Я не винить тебя.
— Да, да, я ухожу. — Чонси бросилась к лагерю, обошла его по периметру и подбежала к своей лошади. На Долорес все еще была надета уздечка. Она быстро вскочила на спину лошади и прижалась к густой гриве. Увы, единственный путь к лесу пролегал через центр лагеря.
Глубоко вздохнув, Чонси ударила лошадь пятками по бокам и помчалась к лесу. Позади нее послышался громкий женский голос. Ей показалось, что это изо всех сил кричит Крикет. Чонси обернулась и увидела, что Тамба целится в нее из винтовки. Не успела она пригнуться к голове лошади, как ее плечо пронзила резкая боль. «Боже мой, — пронеслось в ее голове, — эта ведьма подстрелила меня!»
Снова послышался крик. Чонси с трудом повернула голову и увидела, что Тамба снова целится в нее, а к ней бежит Крикет. Прогремел выстрел.
Пуля просвистела над ее головой, Чонси пригнулась к лошади и поскакала к лесу, не оборачиваясь больше ни на секунду. Странно, плечо у нее не болело, ее только знобило.
«Ну, что теперь, отважная мисс?» — спросила она себя. Позади был лагерь индейцев, а впереди — река Мэрисвиль. Чонси опустила уздечку, позволяя лошади самостоятельно выбирать дорогу. Не было никаких сомнений в том, что Чатка немедленно последует за ней.
Чонси с трудом выпрямилась и посмотрела назад. Никого. Ни души. Вся ее блузка пропиталась кровью, она даже стекала по груди. Она остановила лошадь, оторвала от юбки полосу ткани и перевязала рану, удивившись, что не чувствует никакой боли.
Чонси снова направилась вперед, опасаясь, что Чатка непременно догонит ее по следу.
Река! Вот что может ее спасти! Река смоет все следы и помешает дикарю найти ее. Она повернула лошадь к берегу и поехала по мелкой воде.
Небо потемнело, а воздух стал намного прохладнее.
Прошло несколько часов. Чонси медленно ехала туда, где, по ее расчетам, должен быть лагерь шахтеров. За все это время она ни разу не слезла с лошади, так как прекрасно понимала, что уже не сможет взобраться на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55