— Нет, — ответил я после паузы и спустился с крыльца. В тот миг я по-настоящему ощутил тоску по дому. Я находился в городе, в котором прожил всю жизнь, и не видел вокруг ни одного знакомого лица. Настроение испортилось. Я нашел отель, снял номер и начал писать письмо.
"Дорогой дядя Моррис, тетя Берта, Ирен и Эсси!
Хочу сообщить, что у меня все в порядке. Надеюсь, что у вас тоже все хорошо. Особенно надеюсь, что дядя Моррис вылечился! Извините за те тревоги, которые я вам причинил своим побегом, но я не мог возвратиться в приют после того, как жил с вами! Я не болею, все время работаю. Скоро мне исполнится восемнадцать, и я перееду к вам. Не беспокойтесь, у меня есть все, в том числе и деньги.
Целую, Фрэнки".
Мне пришла в голову идея. Я пошел в банк и закрыл счет. Вложил чек в конверт и отправил с письмом. Больше делать в Нью-Йорке мне было нечего.
Все это произошло почти два года назад. Сейчас я уволился из флота и собирался отправиться в Аризону. В Сан-Диего поселился в первом попавшемся отеле и, не поднимаясь наверх, сразу зашел на почту.
Девушка дала мне бланк для телеграммы и карандаш. Я облокотился на стойку и начал, улыбаясь, писать. Теперь все будет о'кей. Я еду домой с двумя сотнями баков в кармане.
"Мистеру М. Кайну, 221, Линкольн Драйв, Тусон, Аризона.
Сегодня уволился флота тчк хочу немедленно приехать тчк проживу здесь конца недели тчк дату приезда сообщу тчк очень хочу повидать всех вас тчк целую зпт франк".
Мальчик показал мне комнату. Я быстро переложил вещи в комод и спустился вниз спросить у портье, где можно купить хорошую одежду. Он посоветовал зайти в магазин на Грэнд авеню. Я выбрал три неплохих костюма по девятнадцать долларов. Продавец обещал их немного переделать через несколько дней, но я попросил поторопиться. Тогда он сказал, что костюмы будут готовы к субботе, на следующий день после Нового года. В соседнем магазине купил шесть рубашек по доллару с четвертью, нижнее белье, носки и галстуки. За шесть баков приобрел небольшой саквояж и вернулся в отель. Как только привезут костюмы, думал я, можно будет ехать в Аризону.
Новогоднюю ночь я провел в номере. Всю ночь в гостинице гуляли, и шум от вечеринок доносился через закрытую дверь. Странно, но настроение было совсем непраздничное. Слишком многое предстояло решить, обдумать. Представляю, как мои обрадовались, получив телеграмму, как они ждут моего приезда! Девочек, наверное, уже совсем не узнать. Они сейчас должно быть превратились в молодых леди.
На следующий день я отправился за костюмами. Снял форму и переоделся в коричневый твидовый. Подойдя к зеркалу, не узнал себя — так давно не носил гражданскую одежду. Потом купил билет на поезд до Тусона на следующее утро и отправился в гостиницу выписываться. Портье как раз клал в мой почтовый ящик телеграмму. Я так разволновался, что не открыл ее сразу. Телеграмма была из Тусона. Они ответили, радостно думал я, поднимаясь в номер. Закрыв дверь, развернул телеграмму.
К записке была приколота моя телеграмма. Записка гласила: «Ваша телеграмма от 30 декабря 1931 года не доставлена по следующим причинам: 1. Адресат по данному адресу не проживает; 2. Новый адрес неизвестен».
Несколько секунд я тупо смотрел на записку, затем опустился на стул. Все мои надежды улетучились, как дым. Пару минут я сидел, ни о чем не думая, не зная, что делать дальше. Даже в мыслях не укладывалось, что они могли уехать, не предупредив меня. Хотя откуда они знали мой адрес? Меня снова охватило чувство одиночества, заброшенности и безнадежности. Через закрытое окно доносились звуки с улицы, в холле послышался женский смех. Я курил сигарету за сигаретой. Скоро в номере висели клубы дыма. Не знаю, сколько я так просидел, но, когда поднял глаза, за окном уже стемнело. Я медленно встал и выглянул на улицу. По всему городу зажглись огни. Я начал бесцельно мерять комнату шагами, не в силах ни на чем сконцентрироваться.
Потом спустился в ресторан, что-то заказал, но есть не стал. В холле какое-то время разглядывал людей невидящим взглядом. В голове вместо мыслей — какой-то вакуум. Наконец мой взгляд остановился на телеграфной стойке. Я подошел и показал девушке телеграмму.
— Вы мне можете что-нибудь объяснить?
— Нет, мистер Кейн. Я сразу передала ее портье.
— Они могли ошибиться?
— Не думаю. Они проверяют очень тщательно.
— Спасибо.
Я отошел от нее. Девушка задумчиво смотрела мне вслед.
Рядом находилась телефонная комната. В ней народу оказалось не так много, как в холле, поэтому я зашел.
С одной стороны не хотелось оставаться абсолютно одному, с другой — не хотелось сидеть среди толпы. Я не мог объяснить своего состояния. Через полчаса в комнату пришла телеграфистка и скрылась в соседней кабине. Я не видел, как она бросала монету, не слышал, как разговаривала. Через несколько минут девушка вышла и с удивлением заметила меня. Когда она улыбнулась, я вежливо кивнул.
Она достала из сумочки сигарету.
— Не найдется огонька, мистер Кейн? — улыбнулась телеграфистка.
Я, конечно, все понял, но мне было наплевать. Протянул зажженную спичку. Она села рядом, и я подвинулся, уступая место.
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
— Не стоит.
— Новый костюм?
— Что? — Несколько секунд я не мог понять, о чем она говорит, потом кивнул. — Только сегодня купил.
— Ну и как на гражданке?
— Нормально.
— Наверное, отвыкли от свободы?
— Есть немного. Нужно привыкать заново.
— Жалко, что с телеграммой так получилось, — сочувственно произнесла девушка.
— Этого следовало ожидать. — Настроение стало улучшаться. Девчонка оказалась первой в этом чертовом заведении, кто проявил ко мне хоть какой-то интерес. Я внимательно посмотрел на нее. Недурна собой: черные волосы, голубые глаза, стройная фигурка. Я улыбнулся. — Не хочу обременять вас своими неприятностями. Спасибо за участие.
— Да нет. Просто у меня близкий друг служит во флоте. Я часто спрашиваю себя, каким он вернется?
— Там не так уж плохо, если знать, чего хочешь, — ответил я.
— Что собираетесь делать?
Я закурил. Что я собирался делать? Не знаю... еще не думал над этим.
— Если честно, то не знаю. Наверное, буду искать работу.
— Что-нибудь конкретно?
— Да нет, что попадется.
— Сейчас непросто найти работу.
— У меня никогда не было трудностей с работой, — уверенно заявил я.
Некоторое время мы молчали. Затем она встала.
— Мне пора. Уже поздно. Нужно идти домой.
— Позвоните домой и предупредите, что задерживаетесь, — импульсивно предложил я. — Может, проведем вечер вместе? Не хочу показаться грубым, но вы могли бы показать мне город, а то я его совсем не знаю.
— Спасибо за откровенность, мистер Кейн, — улыбнулась телеграфистка, — но мне на самом деле нужно идти домой.
Черта с два! Ей нужно домой так же, как и мне. Я решил подыграть.
— Пожалуйста, пойдемте, — взмолился я. — Я буду вам очень признателен. Вы даже не знаете, как одиноко в незнакомом городе!
— Ладно, — согласилась она после недолгих раздумий. — Я пойду с вами, мистер Кейн, но сначала мне нужно позвонить домой.
— Меня зовут Фрэнк.
— Хорошо, Фрэнк, — улыбнулась девушка. — Меня зовут Хелен.
Хелен вновь зашла в телефонную будку, опять просто постояла там пару минут, притворяясь, что разговаривает, и вышла. Я рассмеялся про себя.
Мы отправились в какой-то ночной клуб, поужинали и выпили несколько коктейлей. Раньше я никогда много не пил, но сейчас было наплевать! Я опьянел. Мы танцевали и пили, танцевали и пили и скоро было уже два часа. Мы вышли на улицу, и я остановил такси.
— Я отвезу тебя домой, — предложил я.
— Я не могу ехать домой в таком виде, — захихикала Хелен. — Отец страшно разозлится.
— А где тогда ночевать?
— В отеле. Я часто остаюсь там, когда заработаюсь допоздна.
— В «Беркели», — сказал я таксисту.
Свежий воздух из приоткрытого окна проветрил голову, и я быстро протрезвел. Хелен сидела в углу и улыбалась.
— В чем дело? — спросил я.
— Я чувствую себя глупо, — вновь захихикала она.
— Да? — Я обнял ее и притянул к себе.
Девушка прижалась, и я поцеловал ее.
— Все еще чувствуешь себя глупо? — Я опять поцеловал ее. На этот раз Хелен горячо ответила на поцелуй.
— Сейчас нет. — Хелен отодвинулась. — А ты здорово целуешься!
— Это не все, что я могу делать, — сообщил я слегка заплетающимся голосом. — У меня много талантов. — Я опять поцеловал ее в губы, потом в шею. Хелен прильнула ко мне, затем неожиданно отпрянула.
— Гостиница, — хрипло прошептала она.
Такси остановилось перед отелем. Я отпустил ее, и она поправила одежду. Мы вышли из машины, и я расплатился с водителем.
— Пошли, — сказал я, беря ее за руку.
— Я не могу войти с тобой. Меня сразу уволят. Нам нельзя гулять с клиентами. Лучше давай попрощаемся здесь.
Я изумленно уставился на девчонку. Попрощаемся? Она что, с ума сошла? Я не гуляю по ночам и не трачу бабки, чтобы прощаться на тротуаре. Я опять взглянул на нее. Да нет, кажется, с ней все о'кей. Неужели я ошибся? Может, она просто решила утешить меня? Я недоуменно пожал плечами.
— Уверена, что достанешь номер?
Хелен кивнула.
— Тогда спокойной ночи! — немного сердито попрощался я и вошел в холл. Паршивка, раздразнила меня и в кусты! Но поднимаясь по лестнице, я уже улыбался. По крайней мере, она заставила меня забыть неприятности.
Я снял пиджак и галстук. Затем достал бумажник и пересчитал деньги. Около ста десяти долларов. Решил завтра же выписаться и найти жилье подешевле, а в понедельник отправиться на поиски работы. Снял рубашку, умылся, сел на кровать и закурил. В дверь постучали так тихо, что я едва услышал. Я быстро спрятал деньги в комод и открыл дверь.
На пороге стояла Хелен.
— Ты не собираешься пригласить меня? — поинтересовалась она.
— Конечно, входи, — пробормотал я и освободил дорогу.
Она вошла в номер, и я закрыл дверь.
— Я хотела поблагодарить тебя за приятный вечер.
— Это я должен тебя благодарить, — вежливо ответил я.
Черта с два, она пришла меня благодарить! Я выключил верхний свет, и сейчас в комнате горел только ночник.
Мы молча смотрели друг на друга в полумраке. Неожиданно я сделал шаг вперед, а Хелен инстинктивно отпрянула назад. Я поймал ее за руку.
— В чем дело, крошка? — Я притянул ее к себе и поцеловал.
— Я боюсь. Ты у меня первый.
Я сунул руку под платье и дотронулся до мягкой теплой груди. Хелен шумно вздохнула. Я заставил ее лечь на кровать и опять поцеловал. Она притянула мою голову вниз.
— Все должно быть когда-то впервые, крошка, — сказал я. — Я не причиню тебе боли.
Я пробежал пальцами по теплому девичьему бедру.
— Я боюсь, Фрэнк, — прошептала Хелен, останавливая мою руку. — Но... — Я прервал ее поцелуем в грудь. Когда я оторвался от груди, она закончила: — Но я нужна тебе. Тебе кто-то нужен. Там внизу ты показался мне таким одиноким...
Я выключил ночник.
— Да, ты нужна мне, крошка!
Глава 2
Ночью я проснулся от какого-то шороха, но когда протянул руку, Хелен не было. Деньги из комода исчезли. Я тихо выругался и начал одеваться. В карманах штанов осталось только десять баков. Спускаясь вниз, посмотрел на часы, которые показывали около пяти утра.
— Телеграфистка здесь? — спросил я ночного портье.
— Нет, — ответил он. — Какую вы имеете в виду?
— Дневную. Ту, которую зовут Хелен.
— А, эту... Она просто подменяла постоянную, которая заболела. Что-нибудь стряслось?
Что-нибудь стряслось? Еще как стряслось! Меня обчистили. За один номер я должен около двадцати баков, а он спрашивает меня, что стряслось?
— Нет, — ответил я. — Просто вспомнил о срочной телеграмме. Ничего, подожду до утра.
Я поднялся к себе. Теперь до меня дошли слова старшины. Я не раз слышал истории о матросах, которые через несколько дней после увольнения возвращались, потому что их обчистили. Теперь это случилось со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58