— Эти деньги ворованные, не так ли? — резко сказал я.
— Нет. Но мы все равно не можем обратиться в полицию.
И она стала сбивчиво что-то говорить, пытаясь убедить меня, но я ничего не мог разобрать. Единственное, что мне было ясно, — все, о чем она говорит, — ложь.
— Ну что мы препираемся, Николс? Мы оба попали в переплет, разве не так?
Я сердцем чуял, что влип в какое-то темное дело, и отчаянно пытался убедить себя не встревать во все это. Несомненно, от нее надо как-то избавиться. Но как?
— Ну, пожалуйста, выслушайте меня, — умоляла Вивьен.
— Вы же не сказали мне ни капли правды. Посудите сами, вы взяли меня в машину, предложили виски... Конечно, мне не следовало столько пить, — неуверенно добавил я. — У меня ведь тоже есть свои проблемы. Очень серьезные. А сейчас там внизу лежит мужчина, несомненно, ваш приятель. И он мертв. Вот что произошло. А вы, несмотря ни на что, хотите, чтобы я вам помогал. Нет, я ухожу, разбирайтесь со своими делами сами.
— Но... Вы что, не понимаете?! Вы видели эти деньги. И теперь вы обязаны мне помочь.
— Мы обязаны заявить в полицию, — в тон ей ответил я. — Так поступают в подобных ситуациях все порядочные люди. Произошел несчастный случай со смертельным исходом. Погиб человек! И вы еще смеете утверждать, будто я ничего не понимаю!
— Ему уже ничем нельзя помочь, — возразила Вивьен.
— Кто-то вас преследует. Я видел, как в Валдосте вы, заметив кого-то, изменили маршрут, съехали с главной магистрали, поехали другой дорогой, потому что кто-то за вами гнался!
Она смотрела на меня, готовая заплакать в любой момент.
«Ладно, — подумал я. — Но почему она так упорно отказывается сообщить в полицию? Почему не хочет делать то, что сделал бы любой в подобном случае?»
— Вы украли это деньги, — проговорил я.
— Ошибаетесь, Николс. Вы должны мне поверить.
Сейчас она, казалось, говорила спокойно, ее голос звучал серьезно и рассудительно:
— Если вы мне поможете, никакого вреда для вас не будет.
Знай вы, что за человек был Ноэль, чем он занимался, сразу бы поняли, что его нечего жалеть.
Единственное, что сейчас было в ней искренним, так это страх.
— Давайте возьмем сумки и уйдем, — продолжала она. — Выйдем на шоссе где угодно! Сменим одежду. Так будет лучше.
— Нет, нет, и не просите!
— Вы говорите так, будто вообще не собираетесь уходить отсюда. Да вы только посмотрите на себя — весь грязный, в крови! Я тоже не могу оставаться в таком виде. Надо почиститься и переодеться. А потом доберемся до ближайшего города, и вы поможете мне снять номер в гостинице.
— Да вы просто с ума сошли!
Она с яростью грохнула чемодан о землю и взглянула мне прямо в глаза, затем положила руки мне на плечи.
— Николс, — заговорила она. — У нас нет другого выхода. Ноэль мертв, и я осталась одна. Убеждаю, что эти деньги надо использовать как можно лучше. Денег у меня много, и я не останусь у вас в долгу. Если же вы мне не поможете, они меня обнаружат.
— И меня вместе с вами. Вообще, я не собираюсь ввязываться в это дело. Оно меня не интересует, да и не нравится что-то.
В глубине души я хотел, чтобы это дело меня не интересовало. Я уговаривал себя... Один вид чемодана, набитого деньгами, вызывал у меня какой-то священный ужас. Мне было не по себе. Подобное ощущение я испытал однажды в далеком детстве, когда схватил воспаление легких. Останься Ноэль жив, я, конечно, нашел бы повод, чтобы не впутываться...
Так мы стояли друг перед другом, освещенные огромной луной. Она, в рваном платье, с растрепанными волосами и безумными глазами, и я — весь мокрый, в грязной одежде, с искаженным лицом. По щеке Вивьен стекал ручеек крови, он она этого не замечала. Во всем ее виде было что-то притягательное. Такая одинокая и напуганная, с блестящими, широко раскрытыми умоляющими глазами, она судорожно сжимала в руке злополучный чемодан и была просто неотразима. Как тут откажешь...
Глава 3
Городок раскинулся на покатом холме, который пересекала небольшая речушка. У въезда в город мы заметили огромный указатель, пожалуй, слишком вызывающий для подобного городишки. Двигались мы медленно: меня беспокоила рана на ноге, кровь беспрестанно затекала в ботинок. Вивьен, потерявшей туфли, приходилось идти на цыпочках. Конечно, можно было остановить попутную машину, но по понятным причинам мы этого делать не стали. Не следует попадаться кому-либо на глаза. Тем более в столь живописном виде. Наконец Вивьен решила, что пора сменить одежду.
— Возьмите из сумки Ноэля какой-нибудь костюм. И побыстрее!
Она, видимо, боялась, что если я сяду хоть на секунду, меня уже ничем не поднимешь. Я с трудом стащил ботинок. Носок весь пропитался кровью, к нему прилипла хвоя, которая страшно кололась. Я не стал прибегать к различным ухищрениям, а просто рывком сдернул носок, липкий и плотный, словно кусок фанеры. На том месте, куда вонзилось стекло, зияла внушительная рваная рана, вновь начавшая кровоточить. «Вот уже и кровь, все идет как надо! — с грустной усмешкой подумал я. — Сейчас бы глоточек виски!» Очистив ногу от грязи, я вытер кровь. Лодыжка все же кровоточила. Порывшись в сумке, я нашел чистый носовой платок и перетянул рану. На треклятый чемодан с деньгами я старался даже не смотреть.
— Помогу вам снять номер, и на этом покончим, — предупредил я.
Вот таким образом я пытался бороться с самим собой.
Переодевшись в костюм Ноэля, я переложил в него свой пустой бумажник и прочую мелочь, упаковал в пакет испорченные пальто и шляпу. Вивьен взяла сверток с негодными вещами и зашвырнула его в кусты. На ее лице застыла маска страха.
— Без шуток, откуда у вас столько денег? — снова спросил я.
— Они мои.
Мы закрыли сумки.
Она взяла чемодан и медленно двинулась вперед, поминутно оглядываясь. Ее стройную фигуру освещала полная луна: кожаная курточка, длинные черные волосы, прелестные ножки в туфлях на высоких каблуках.
— Отлично, — тихо пробормотал я себе под нос, взял обе сумки, совершенно забыв о сломанном мизинце, который тут же дал о себе знать. Я чуть не заорал от боли. Ко всему прочему я вспомнил, что одет в костюм, принадлежавший покойнику, и от этой мысли мне стало совсем не по себе. Я с досадой поплелся следом за Вивьен.
Трудно даже представить, что бы сказала Бесс, если б увидела меня сейчас. Проклятье! Ничего хорошего меня не ожидает. И зачем только я ввязался в эту авантюру? Обозлившись на весь мир и на Вивьен в том числе, я крикнул:
— Возьмите одну из сумок!
— Вам что, тяжело?
— У меня сломан палец, и я не могу тащить обе.
Она взяла сумку, и мы продолжили путь. Я уже не хотел всех этих денег. Мне бы только часть... Каблуки Вивьен громко стучали по асфальту. Она шла широкими шагами с высоко поднятой головой. Часть пути мы преодолели шагом, но иногда приходилось бежать. Вивьен беспрестанно оглядывалась. Я видел ее испуганное лицо и тоже начал нервничать. Похоже, нас ожидают крупные неприятности. Она явно шла на какой-то риск. Но она, по крайней мире, знает, на что идет, в какой игре участвует, я же, напротив, следовал за ней, как теленок с завязанными глазами.
Город оказался гораздо дальше, чем я предполагал. Когда мы, наконец, вступили на его мостовую, я увидел, что дома погружены в сон и покой. В этой влажной таинственной тишине стук каблучков Вив звучал как-то мистически и навевал на меня ужас. Я невольно передернулся, почувствовав непонятный озноб.
На главной улице появился автомобиль, и Вивьен толкнула меня за угол какого-то дома. Мы прижались к шершавой стенке и так молча простояли с минуту. Она повернулась ко мне, приблизила свое лицо, и горячее дыхание обожгло мне щеку. Машина с шумом промчалась мимо — в ней сидела какая-то развеселая компания, слышался оглушительный рев включенного на всю громкость радиоприемника.
— Николс, давайте свернем с главной улицы, — прошептала девушка.
Мы двинулись направо и вскоре очутились перед большим скоплением стоявших в темноте автомобилей. Рядом виднелась черная громада старого отеля с проржавевшей вывеской, люминесцентные буквы которой гласили: «Отель Амбассадор». Буква "д" на вывеске была разбита. Вивьен остановилась и тихо сказала:
— Ты не сможешь меня бросить...
— Почему это не смогу? — возмутился я.
— Раз уж мы пришли сюда... Ты не предашь меня...
Я промолчал.
— Ты ведь не хочешь причинить мне вред, Николс, — продолжала она.
Поднялся сильный ветер, яростно сметая все с мостовой. Брызги холодного дождя били нам в лицо. С тротуара взлетали в воздух обрывки старых газет и какой-то мусор.
— Знаешь, Николс... Ты даже представить себе не можешь, в какой страшный для меня момент жизни мы повстречались. Теперь мы повязаны...
— Не вижу ничего, что бы нас связывало.
— Это не то, о чем ты подумал.
Я взглянул на чемодан и вспомнил, что она обещала мне заплатить.
— Мне нужно как можно скорее домой, — сказал я.
— Знаю, в Сан-Пит. Во всяком случае, сейчас ты никуда не поедешь. Ты устал. Я не так много от тебя прошу. Просто не смогу сделать этого одна. Ты должен мне помочь. Мне необходимо покинуть эту страну.
— Я сразу подумал, что ты — чокнутая.
— Мне необходимо покинуть страну во что бы то ни стало. И я это сделаю. Заплачу тебе. Хорошо заплачу. Тебе ничего не придется делать даром.
— Я тебе уже все сказал.
— А я говорю — ты мне поможешь. Послушай, Николс, я так устала, что не могу больше идти. Если я тебе расскажу правду, ты меня поймешь.
— Не хочу ничего знать, — отрезал я.
— Но я все-таки расскажу.
Мы снова стояли друг против друга. Образ погибшего Ноэля не выходил у меня из головы. Я подумал, что уже почти добрался до дома, пройден порядочный отрезок пути...
Вивьен сжимала чемодан с такой силой, что у нее побелели косточки пальцев. Ветер трепал ее роскошные волосы. Девушка поставила сумку на тротуар, чтобы убрать непокорную прядь, упавшую ей на глаза. Она казалась такой несчастной и беззащитной.
— Ну как, ты согласен?
Глава 4
Пришлось снять один номер. Когда я заикнулся о двух, Вивьен затряслась от страха. Она и секунды не хотела оставаться одна.
Я чувствовал себя преотвратно. Мне необходимо было срочно чего-нибудь выпить. Голова гудела словно встревоженный улей. Жаль, что в такое время невозможно найти выпивку. И вдруг меня словно пронзила мысль о мертвом человеке, лежащем сейчас под обрывом, внизу. О мертвом, изуродованном, окровавленном Ноэле Тисе.
— Я хорошо тебе заплачу, Николс, — снова заговорила Вивьен.
— Ты можешь хоть на минуту замолчать! — закричал я.
Мы зарегистрировались как мистер и миссис Латимер. Я так устал, что мне казалось, будто это на самом деле так. Заспанный администратор вручил мне ключи со словами:
— Двести второй.
Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж, я, посмотрев вниз, заметил, как администратор из-под руки внимательно изучает стройные ноги моей спутницы. У меня не было ни малейшего сомнения, что эта гостиница пользуется дурной славой. Войдя в номер, Вивьен в изнеможении опустилась на кровать и сбросила туфли. Я молча изучал помещение. Помимо единственной двухспальной кровати, в комнате находился стул с прямой спинкой и облезший письменный стол, на котором стояла пустая цветочная ваза и валялся сломанный карандаш. Окно закрывали коричневые занавески, никак не вязавшиеся с голубыми обоями. Около кровати стоял простенький красный торшер. Заглянув в ванную, я обнаружил, что она такая же неухоженная, как и весь этот так называемый отель.
Вивьен сидела на кровати, я расположился на стуле возле двери. В номере было довольно холодно. Потом Вивьен встала, подошла к окну, раздвинула занавески, выглянула зачем-то на улицу, снова возвратилась к кровати и, сжав руки, встала в умоляющей позе.
— Здесь им меня не найти. Мы только переночуем... — прошептала она.
Потом, взглянув на меня, сняла кожаную куртку и повесила в шкаф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22