Юре даже жена досталась трудно. - Горина чуть виновато улыбнулась. - Моя мама говорила, что Юра меня "выходил". А брак йаш, как видите, не удался.
"Что она имеет в виду? - подумал Игорь Васильевич. - Жили они плохо, что ли? Или смерть мужа?"
Бугаев сидел молча, украдкой внимательно разглядывал Горину.
- Да, с друзьями у него как-то не получалось... - продолжала Горина задумчиво. - Ни с кем долго не дружил. А старался. Он был очень самолюбив, хоть и прятал самолюбие глубоко в себе. Старался казаться рубахой-парнем, вечно организовывал самодеятельность, сам пел, придумывал какие-то аттракционы... Но его уязвляли легкие успехи других, он тяжело переживал это, прятал от всех свои переживания. Только ведь люди чувствуют это. Но и врагов у него не было. Так, разойдутся незаметно, без злости... - Она неожиданно поднесла руку к глазам и всхлипнула. - Простите.
- Вы меня, Наталья Николаевна, извините. Не вовремя я со своими расспросами, - сказал Корнилов смущенно. - Мы теперь должны поехать к вам на дачу.
- Да, конечно, - кивнула она, вытирая глаза платочном. - Я ведь из-за нее и пришла. Может быть, у Юры хранились там в столе важные бумаги и кто-то решил воспользоваться? - Она порылась в сумочке и, достав связку ключей, положила на стол.
- Адрес я сейчас напишу...
- Наталья Николаевна, - мягко сказал Корнилов. - Нам нужно ехать вместе.
- Что вы, это невозможно. У меня билет на самолет. Вылет рано утром. Надо собраться. Нет, нет, я не смогу поехать.
- Вы не беспокойтесь. На машине мы обернемся очень быстро. Потом доставим вас домой...
- На машине? - в ее голосе явственно сквозил страх.
"Сколько ей лет? - подумал подполковник. - Двадцать пять? Тридцать? Выглядит совсем молодо. Такие женщины, наверное, до старости выглядят молодо".
- Я вас очень прошу.
- Ну что ж, раз это обязательно... - обреченно вздохнула Горина.
- Вы посидите пять минут в приемной. Мы с капитаном вызовем нужных людей, машину...
Когда Горина ушла, подполковник в двух словах объяснил Бугаеву ситуацию.
- А теперь вызывай машину. И эксперта-криминалиста захвати. Предупреди шофера, чтобы ехал по верхнему шоссе, вдоль железной дороги. Незачем ей по Приморскому ехать. И быстро, быстро!
Бугаев ушел. Игорь Васильевич внимательно осмотрел коробочку с кольцом. Шесть тысяч - дорогая штучка. Кольцо, женский зонтик в машине... Он спрятал кольцо в сейф, посмотрел на часы. Было без двадцати четыре. "Часам к восьми вернемся", - подумал он.
Позвонил Бугаев:
- Машина у подъезда, товарищ подполковник.
Они спустились вниз, и Корнилов молча распахнул перед Гориной обе дверцы вишневой "Волги" - впереди и сзади. Она села впереди. Подполковник с Бугаевым и экспертом Коршуновым сели на заднее сиденье.
...Дача стояла на окраине поселка среди сосен. Небольшой финский домик, недавно покрашенный в густой зеленый цвет.
- Калитка на замок не закрывается? - спросил Игорь Васильевич, когда они вышли из машины.
- Закрывается. И вчера была закрыта, - Наталья Николаевна просунула руку с ключом между реек калитки и открыла маленький замочек, висевший на щеколде. По красивой, засаженной штамбовыми розами тропинке они подошли к дому.
- Осторожно, - попросил Корнилов хозяйку. - Мы сначала с экспертом осмотрим. - Он с досадой подумал о том, что с ними нет служебной собаки. Проводник-кинолог райотдела уехал в питомник за новой овчаркой.
- Эта дверь в порядке. Сломали другую, на веранде. - Наталья Николаевна повела их вокруг дома.
Дверь на веранде была взломана самым примитивным способом - отжата лопатой. Старая лопата валялась тут же.
- Лопата ваша? - спросил Игорь Васильевич.
Наталья Николаевна кивнула.
- Ищи не ищи, на этой лопате никаких отпечатков не найдешь, - сказал эксперт. Потом он обработал ручку, дверь с веранды в комнату.
Корнилов прошел в дом. Комнаты выглядели уютно и красиво. Совсем не ощущалось налета сезонности, так характерной для дачи. Хозяева сделали все, чтобы чувствовать себя как в городской квартире. Сразу угадывалось присутствие моряка. Окно в одной из комнат, сооруженное из старинного штурвального колеса, морской хронометр на стене, модели парусников на шкафу. И большая цветная фотография красавца теплохода на фоне какого-то экзотического города с пальмами. Игорь Васильевич подошел поближе и прочитал название лайнера: "Иван Сусанин".
Подробный осмотр дома дал кое-что интересное. Два ящика письменного стола были взломаны, бумаги, хранившиеся там, ворохом валялись на столе и на полу. Остальные ящики, по словам Натальи Николаевны, муж никогда не запирал. Но и там все было перерыто. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы увидеть беспорядок и в небольшом книжном шкафу. Некоторые книги, снятые с полок, лежали на шкафу, другие были перевернуты. Но самой интересной находкой оказались окурки сигарет в большой раковине, служившей пепельницей. Раковина эта стояла на маленьком столике рядом с креслом. Окурков было много, и все от сигарет "Филипп Моррис". А по утверждению Гориной, ее супруг курил только "Новость".
- Мы жили очень экономно, - сказала Наталья Николаевна. - Долго откладывали деньги на "Волгу", потом Юра решил как следует обставить квартиру и дачу.
Корнилов промолчал. Горина, наверное, истолковала его молчание как недоверие к ее словам и добавила:
- Вы не подумайте, что я ввожу вас в заблуждение. Дача досталась мне от папы. Юра хоть и зарабатывал немало, но ему очень хотелось создать комфорт. Даже вещи, которые он привозил из плавания, мы сдавали в комиссионный...
"То-то она от кольца отказалась. Даже представить не может, что такая дорогая вещь принадлежит ее мужу. Но кому же?"
- Да, "Филипп Моррис" - хороший подарочек, - радовался Бугаев. - Это вам не "Беломорканал"! Но столько накурить! Хорошему курильщику - и то не меньше двух-трех часов понадобилось бы!
- Из друзей и знакомых Юрия Максимовича никто не курил такие сигареты? - спросил Игорь Васильевич Горину.
- Не знаю. Я не обратила внимания.
- А капитан курит?
- Курит.
- А Юрий Максимович много курил?
- Да, больше пачки в день.
"Значит, курильщик "Филиппа Морриса" дымил здесь один, - решил Корнилов. - Может, и не один, но без хозяина".
Они вышли из дому.
- Ну вот, сейчас отправим вас, Наталья Николаевна, в Ленинград. Вместе с Дмитрием Терентьевичем. А мы с товарищами побродим по окрестностям, подышим воздухом.
- А как же вы доберетесь? - спросила Горина.
- У местного начальства машину позаимствуем! - сказал Корнилов. - А вам большое спасибо.
На этот раз Наталья Николаевна села на заднее сиденье. Машина тронулась, и Игорь Васильевич вдруг увидел, как она закрыла лицо руками и, по-видимому, заплакала. Но взревел мотор, и ее рыданий не было слышно.
- У вас нет, товарищ подполковник, такого предчувствия, что окурочки эти приведут нас к интересному человеку? И что вообще кое-какая логика начинает проявляться... - удовлетворенно сказал Бугаев. - Все эти штучки, - он кивнул на дачу, - сплошное любительство. А сигаретки...
- Сигаретки всякие могут быть, - возразил Корнилов, - помнишь "автомобильное" дело? Федяша Кашлев специально чинариков чужих принес.
- Ну-ну! - насмешливо отклинулся Бугаев. - Целую пепельницу чинариков "Филиппа Морриса" не каждый додумается припереть! Где их насобираешь?
- Да я разве возражаю? - лроворчал Игорь Васильевич. - Серьезные улики. Серьезные. Но нельзя же так сразу и согласиться! Может быть, кто-то некурящий принес с собой пачку, чтоб следствие по ложному пути направить.
- Два часа дымил?
- Отставь. Давай делом займемся.
Корнилов огляделся. Неподалеку стояла еще одна дача, большая, двухэтажная, крашенная коричневой краской. А за соснами, метрах в пятистах, виднелся голубенький домик.
- Давай, Семен, пойдем спросим соседей. Может, видели кого-нибудь возле дачи Гориных, узнаем, давно ли он сам приезжал. А про сигаретки нам Иван Иванович завтра все разобъяснит. - Корнилов подмигнул эксперту, сидевшему на лавочке у забора.
- Разобъясню, - лениво отозвался Иван Иванович. - И не только про сигаретки, но и про "пальчики", которые на письменном столе нашел. Вот только когда сегодня мы домой попадем? Я даже жену не предупредил.
- А если не попадешь - не беда, - засмеялся Бугаев. - У меня тут, в Рощине, такие девчонки есть знакомые...
- Эх, Семен! - осуждающе сказал Корнилов. - Если бы ты работал так же, как болтал. Давай двигайся. Я пойду в этот дом, - он кивнул на двухэтажный, коричневый. - А ты подальше. Все-таки молодой, тебе пройтись полезно.
В саду большого дома играли в бадминтон два мальчика. Один лет десяти, а другому, наверное, было не больше шести. Оба белесые - таких в деревне называют сивыми, оба усыпанные веснушками. Увидев Корнилова, старший спросил:
- Вы, дяденька, к папе?
- Угу, - ответил Игорь Васильевич. - Он дома?
- Дома! - ответили ребята хором.
- Проводите к нему?
Маленький взял Корнилова за руку, а старший шел впереди, открывая двери.
Дом был просторный и добротный. Внутри нештукатуренный, некрашеный. Так хороши были чуть потемневшие струганые бревна стен, дощатый, покрытый лаком потолок, что подполковнику пришла неожиданная мысль: "Имел бы я дачу, сделал бы так же".
- Папа, к тебе дяденька пришел! - сказал старший сын, отворяя двери в одну из комнат.
- Это ты, Петро? - спросил мужчина, сидевший за большущим столом, и обернулся.
Корнилов сразу понял, что мужчина слепой. Его широкое скуластое лицо было все изборождено шрамами и синими рябинками. "Он него, конечно, многого не узнаешь, но, может быть, жена дома..."
- Нет, я из милиции, - сказал подполковник. - Хотел просто кое о чем вас спросить. Меня зовут Игорь Васильевич.
- Из милиции? - слепой сказал это так удивленно, как будто к нему пришли из миланской оперы. - Да садитесь, садитесь, - он развернулся на своем крутящемся кресле. - А вы, други, давайте гулять. Потребуется помощь - призовем.
Старший спросил:
- Пап, морсу можно?
- Конечно.
Мальчик ушел, а младший смирненько уселся на широкой тахте и, казалось, старался даже не дышать.
- Алеха, а ты чего затаился? - спросил отец. - Давай, мил друг, смывайся. Потом все обсудим.
Алеха вздохнул и покорно пошел к двери. В дверях он обернулся и, с интересом посмотрев на Корнилова, два раза обоими глаза моргнул ему.
- Их у меня пятеро, - сказал слепой. - Один уже работает. Другой университет кончает. Третий, Филипп, сейчас с матерью в Ленинграде. Вы извините, не представился. Кононов Егор Алексеевич, профессор математики. Да вы, наверное, знаете, коль из, милиции ко мне пожаловали. Ваше дело все знать, - он улыбнулся доброй, располагающей улыбкой. И его лицо, изуродованное синими шрамами, преобразилось.
- Так чем обязан?
Корнилов рассказал о гибели Горина.
Егор Алексеевич кивал головой, иногда что-то переспрашивал, но подполковнику показалось, что на лице профессора нет ни тени сочувствия.
- Вы не были знакомы с Юрием Максимовичем? - поинтересовался Корнилов.
- Соседи всегда хоть чуть-чуть да знают друг друга. А с Гориными мы живем бок о бок уже много лет. Правда, Юрий Максимович постоянно плавал, но, когда бывал на даче, захаживал. А Наталью Николаевну я знаю хорошо. Она достойная женщина. Жаль, как говорится, что бог детей не дал.
- В ту ночь, когда произошло несчастье, кто-то взломал дверь на даче Гориных. Украсть ничего не украли, а рылись в письменном столе, в бумагах. Вы ничего не слышали? - Подполковник чуть было не сказал "видели".
- Слышал.
Корнилов замер и чуть подался к профессору.
- Часа в два... - Кононов ухватился ладонью за крутой подбородок. Подумал немного. - Да, часа в два ночи мимо нас проехала машина "Жигули". Я даже подумал, что это другой наш сосед, Петр Александрович Жариков. У него тоже "Жигули". Но эта прошла мимо его дома, мимо дома Гориных и остановилась... - Лицо у Кононова вдруг стало хитрющим, он покачал головой и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18