Я сразу вспомнила, как советовалась с Андреем Павловичем по делу очередного маньяка: два убийства я тому вменила, но в пригороде было еще одно, которое по почерку бесспорно совершил он, а доказательств у меня не было. Я тогда сказала заму прокурора города, что уверена – это дело рук моего подследственного, а как доказать, не знаю, и зампрокурора посоветовал: «А вы все равно вменяйте». – «Каким образом? Ведь ничего же нету». – «А на сходстве способов». Вот так.
Елена Валентиновна, – продолжал зампрокурора, – начальник двадцать второго отдела и замначальника Управления уголовного розыска утверждают, что это убийство было совершено проститутками, о чем Чумарин сразу сообщил следствию. А вдруг это действительно так?
Если вас интересует мое мнение, то не будучи убеждена, что убийца Чумарин, я не арестовала бы его. А что касается проституток, то я не удивлюсь, если такая провокация будет устроена. Принесут явку с повинной от какой-нибудь проститутки о том, что Петя и Вася, с которыми она познакомилась за пять минут до того, на ее глазах убили Тараканова, у которого они были в гостях, и больше она их никогда не видела, а сама долго не сообщала в милицию, так как боялась. Я не удивлюсь даже, если такая явка с повинной уже лежит в двадцать втором отделе.
А почему тогда они ее сразу не предъявят?
Не время, Андрей Павлович. Сейчас они ждут развития событий: а вдруг Чуму удастся освободить и так? А вот если не удастся, тогда они пойдут обжаловать арест Чумы в суд, и когда материалы уже будут лежать в суде, будет очень эффектно за день до рассмотрения жалобы вытащить этот козырь из рукава – мол, невинный опер сидит, а подозреваемые в убийстве на свободе. При этом проститутке даже ничего не грозит, и за недоносительство ее не привлечешь, поскольку сама пришла в милицию.
Вернувшись в район, я узнала, что приезжали сотрудники двадцать второго отдела и забрали из уголовного розыска оперативно-поисковое дело по убийству Тараканова. «Началось», – подумала я. В оперативно-поисковом деле лежат копии документов из уголовного дела, и в том числе протокол осмотра места происшествия, который обязательно нужно прочитать, чтобы написать явку с повинной об убийстве, которого не совершал. Я попросила руоповцев найти видеозапись осмотра места происшествия, а сама поехала в морг и изъяла оттуда копии акта вскрытия Тараканова и заключений биологов и гистологов, которые эксперты хранят у себя. Дело в том, что когда эксперт осматривает труп на месте обнаружения, он не в силах высказаться о ранах, времени и причине смерти так подробно, как это делается при вскрытии. Бывает, что при вскрытии обнаруживаются повреждения, не зафиксированные при наружном осмотре. А для того, чтобы рассказать, как ты убивал, надо знать, куда и сколько ударов было нанесено, – естественно, если ты в действительности этого не делал.
Этот раунд мы выиграли: разведка донесла, что двадцать второй отдел приехал в морг через час после меня, и они очень ругались, что я успела раньше. А вот видеозапись осмотра места происшествия пропала, причем эксперты сказали, что не видели ее уже очень давно, практически с февраля.
Теперь надо было исследовать табельный пистолет Чумы. Невооруженным глазом на пластмассовой «щечке» рукояти был виден скол – значит, рукояткой били по чему-то твердому. Мы отнесли пистолет в любимую окружную лабораторию Анатолию Игоревичу и Викентию Викентьевичу и спросили – а можно установить, вставлялся ли в этот пистолет магазин, обнаруженный на месте происшествия? То, что на магазине был нацарапан номер, не соответствующий номеру пистолета Чумы, меня, например, не смущало – любой опер скажет, что можно потерять магазин и пользоваться другим. А то, что Чума терял магазин, подтверждал рапорт, найденный в его сейфе.
Эксперты почесали затылки и сказали: «Мы, конечно, можем попробовать, но учтите, что методик таких экспертиз нет. А очень надо?» – «Конечно, очень, – заныли мы, – да еще и в сжатые сроки, потому что через десять дней предъявлять обвинение... Или выпускать Чуму...»
Они сжалились и сказали: «Ладно, тащите свой магазин и заодно еще три магазина и два пистолета, желательно, со склада. Таких, которыми еще никто не пользовался, будем создавать методику». Катя Мятина поехала за магазином, который так с момента изъятия и лежал в пакете с печатями в прокуратуре. Правдами и неправдами мы добыли со склада ХОЗУ девственные пистолеты и магазины, и через два дня мне позвонил эксперт и сообщил, что я могу приехать лично посмотреть на результаты. В лаборатории мне торжественно показали хорошо различимую в микроскоп заусеницу на магазине, которая четко отпечаталась на смазке внутренней поверхности пистолета Чумы.
– Вам повезло, Елена Валентиновна, как раз на том магазине, который изъят с места происшествия, заводской брак: при отливке получилась маленькая раковинка, которая при многократном введении магазина в паз вдавливала смазку. И еще – наш шеф лично курирует эту экспертизу. Он посмотрел пистолет вашего клиента еще и с биологической точки зрения, и на волокнах пластмассовой накладки, ну, там, где скол пластмассы на рукоятке, обнаружил клетки подкожно-жировой клетчатки. Какая группа крови у вашего потерпевшего? Да-да, происхождение клетчатки от него не исключается.
Вечером мы собрались всей бригадой поделиться тем, что наработали. Мы договорились, что Дима Пескарев будет заниматься недвижимостью, а Катин кусок – убийство. По вопросу недвижимости было о чем поговорить: из компьютера «Русской старины», изъятого при обыске, вытащили много интересного, например, обменные схемы явно мошеннического толка (Хлыновский ахнул: да тут же половина двадцать второго отдела в схемах, вот квартира замначальника отдела, вот – двух оперов, а вот и сам начальник в цепочке поучаствовал), ведомости выплат вознаграждения агентам, в которых на каждой странице было написано: «Чумарин – 200 дол., Чумарин – 300 дол., Чумарин – 500 дол...» Компьютерщики показали еще извлеченный ими из недр оперативной памяти машины сканированный бланк свидетельства о смерти: в машину вводится подлинное свидетельство о смерти, с него стираются данные умершего лица и время смерти, бланк печатается на бумаге вместе с печатью и номером, которые со свидетельства, естественно, не стерты; потом в него вписываются нужные данные – любого человека, с этого документа делается ксерокопия, которая заверяется «карманным» нотариусом, и готово: с этой копией можно идти хоть в бюро регистрации сделок с недвижимостью, хоть в паспортный стол выписывать человека...
Ну а что же Леша Чумарин, незаменимый инспектор отдела недвижимости? Неужели так за 200 дол. всю дорогу и работал?
Я ведь специально во время допроса интересовалась у Чумарина, имеется ли у него какая-нибудь недвижимость? «Да что вы, – убеждал меня Леша, – какая там недвижимость? Квартиры у меня нет, из милости меня пустил к себе пожить друг. Машина? Да нет, откуда?.. А на какой я все время ездил? Это друг мне дал поездить по доверенности. Дача? Да на какие деньги?»
Днем позже я вызвала к себе ближайшего друга и соратника Леши, оперативника из того же «убойного» отдела по фамилии Бандюхин. На вопрос, как он может охарактеризовать Чумарина, соратник разразился тирадой с употреблением исключительно превосходных степеней. «Леша? Да он просто святой! Замечательный оперативник, а какой добрый и благородный человек! Вот, например, хоть и купил недавно квартиру, но всегда давал в долг друзьям, денег не жалел. И не только деньги давал. Когда у меня машина разбилась, он мне на полгода дал свою; жаль только, ее пришлось продать, поскольку ему срочно понадобились деньги на строительство дачи».
Ну прямо – хотел как лучше, а получилось как всегда. Кроме того, во время допроса он впал в игривый тон и стал откровенно со мной заигрывать, чем несказанно меня позабавил. «Да, – думала я, – за время работы с Региональным управлением по борьбе с организованной преступностью я привыкла к другому уровню оперативного мышления и поведения!»
Но на этом Бандюхин не остановился: вечером, когда в моем кабинете имел место очередной «совет в Филях» и мы с руоповцами обсуждали планы на завтра, зазвонил телефон, – это Бандюхин любезно предложил мне провести вместе вечер, а когда я отказалась, заверил меня в том, что подвезет меня в любое место, которое я укажу. Я искренне не понимала, что это: попытка провести в отношений меня разведку – где я и что, с кем сплю и какие слабости имею, или он настолько, что называется, поля не видел?
Дима Пескарев рассказал, что краем уха услышал разговор Галии Бляхиной со своим адвокатом. Бляхина жаловалась, что арестовали ее в неудачное время – она должна была ехать на Канары. Адвокат рассудил: нет, об этом мы в жалобе писать не будем, напишем, что у вас болен ребенок. А вот скажите лучше, чем вы объясните, что следователь считает, что у вас очень обеспеченная семья? Почему он пришел к такому выводу? Шахматистка Бляхина жестко ответила: потому что это так и есть...
По убийству Дима Хлыновский с Катей провели титаническую работу, но их можно было поздравить: бесценные сведения, которые они добыли, назывались «мотив преступления».
Давая показания о поведении Чумы на месте происшествия, следователь Саша Пожарский сказал, что Чумарин рыскал по всей квартире и приговаривал: где-то должно быть оружие, здесь не может не быть оружия. Когда он сунул нос во все укромные места и убедился, что оружия в квартире нет, он стал говорить: здесь должны быть деньги – 17 тысяч дойчмарок, и пристал к Пожарскому как банный лист, требуя срочно вскрыть сейф, стоящий в квартире. И так достал беднягу Пожарского, что тот вспылил: «Да что ты привязался с этим сейфом?! Когда надо будет, тогда и вскроем; а ты тут вообще никто и к тому же мешаешь осматривать труп!».
Вскоре после этого был найден магазин от «пээма», и Чума смылся.
А на следующий день Чумарин с Бляхиным приехали в районный отдел уголовного розыска, как обычно, разгоряченные спиртным, и стали требовать открыть для них опечатанную после вчерашнего осмотра квартиру Тараканова. Опера проявили стойкость и не открыли. Чума с приятелем убрались. А через час в милицию поступила заявка о том, что неизвестные лица пытались вскрыть опечатанную квартиру, где произошло убийство; при подъезде наряда патрульно-постовой службы неизвестные скрылись.
Хлыновский с Катей нашли трех знакомых девушек Тараканова, и лично Дима долго обхаживал компаньоншу Игоря, с которой на паях они владели магазином, а также его сестру. Все они тряслись от страха, и факт получения он них показаний я считаю просто профессиональным подвигом. В итоге девушки сообщили, что покойный, кроме сутенерства, еще приторговывал оружием. За неделю до гибели он говорил компаньонше, что скоро у них будет десять тысяч баксов, они купят в магазин новый кассовый аппарат и вообще заживут как следует. Она видела у него большую сумку и знала, что в ней было оружие: в магазин как раз пришли работники налоговой полиции, а после их ухода Игорь открыл большой холодильник и достал оттуда спрятанный им от полицейских автомат, сунув его в ту самую сумку.
А сестра его, заламывая руки и терзаясь – правильно ли она поступает, что дает показания, – рассказала, что в день похорон Игоря в дверь позвонили; пришли два человека, которые стали требовать какую-то сумку. Она плохо понимала, о чем идет речь, пока не увидела, как ее муж отдал пришедшим большую черную сумку; это была сумка ее брата, и она уже совсем собралась вмешаться, как вдруг один из мужчин – низенький, краснолицый – грубо сказал ей, чтобы она и не посмела пикнуть, а то... (Его она видела на месте происшествия, когда следователь проводил осмотр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Елена Валентиновна, – продолжал зампрокурора, – начальник двадцать второго отдела и замначальника Управления уголовного розыска утверждают, что это убийство было совершено проститутками, о чем Чумарин сразу сообщил следствию. А вдруг это действительно так?
Если вас интересует мое мнение, то не будучи убеждена, что убийца Чумарин, я не арестовала бы его. А что касается проституток, то я не удивлюсь, если такая провокация будет устроена. Принесут явку с повинной от какой-нибудь проститутки о том, что Петя и Вася, с которыми она познакомилась за пять минут до того, на ее глазах убили Тараканова, у которого они были в гостях, и больше она их никогда не видела, а сама долго не сообщала в милицию, так как боялась. Я не удивлюсь даже, если такая явка с повинной уже лежит в двадцать втором отделе.
А почему тогда они ее сразу не предъявят?
Не время, Андрей Павлович. Сейчас они ждут развития событий: а вдруг Чуму удастся освободить и так? А вот если не удастся, тогда они пойдут обжаловать арест Чумы в суд, и когда материалы уже будут лежать в суде, будет очень эффектно за день до рассмотрения жалобы вытащить этот козырь из рукава – мол, невинный опер сидит, а подозреваемые в убийстве на свободе. При этом проститутке даже ничего не грозит, и за недоносительство ее не привлечешь, поскольку сама пришла в милицию.
Вернувшись в район, я узнала, что приезжали сотрудники двадцать второго отдела и забрали из уголовного розыска оперативно-поисковое дело по убийству Тараканова. «Началось», – подумала я. В оперативно-поисковом деле лежат копии документов из уголовного дела, и в том числе протокол осмотра места происшествия, который обязательно нужно прочитать, чтобы написать явку с повинной об убийстве, которого не совершал. Я попросила руоповцев найти видеозапись осмотра места происшествия, а сама поехала в морг и изъяла оттуда копии акта вскрытия Тараканова и заключений биологов и гистологов, которые эксперты хранят у себя. Дело в том, что когда эксперт осматривает труп на месте обнаружения, он не в силах высказаться о ранах, времени и причине смерти так подробно, как это делается при вскрытии. Бывает, что при вскрытии обнаруживаются повреждения, не зафиксированные при наружном осмотре. А для того, чтобы рассказать, как ты убивал, надо знать, куда и сколько ударов было нанесено, – естественно, если ты в действительности этого не делал.
Этот раунд мы выиграли: разведка донесла, что двадцать второй отдел приехал в морг через час после меня, и они очень ругались, что я успела раньше. А вот видеозапись осмотра места происшествия пропала, причем эксперты сказали, что не видели ее уже очень давно, практически с февраля.
Теперь надо было исследовать табельный пистолет Чумы. Невооруженным глазом на пластмассовой «щечке» рукояти был виден скол – значит, рукояткой били по чему-то твердому. Мы отнесли пистолет в любимую окружную лабораторию Анатолию Игоревичу и Викентию Викентьевичу и спросили – а можно установить, вставлялся ли в этот пистолет магазин, обнаруженный на месте происшествия? То, что на магазине был нацарапан номер, не соответствующий номеру пистолета Чумы, меня, например, не смущало – любой опер скажет, что можно потерять магазин и пользоваться другим. А то, что Чума терял магазин, подтверждал рапорт, найденный в его сейфе.
Эксперты почесали затылки и сказали: «Мы, конечно, можем попробовать, но учтите, что методик таких экспертиз нет. А очень надо?» – «Конечно, очень, – заныли мы, – да еще и в сжатые сроки, потому что через десять дней предъявлять обвинение... Или выпускать Чуму...»
Они сжалились и сказали: «Ладно, тащите свой магазин и заодно еще три магазина и два пистолета, желательно, со склада. Таких, которыми еще никто не пользовался, будем создавать методику». Катя Мятина поехала за магазином, который так с момента изъятия и лежал в пакете с печатями в прокуратуре. Правдами и неправдами мы добыли со склада ХОЗУ девственные пистолеты и магазины, и через два дня мне позвонил эксперт и сообщил, что я могу приехать лично посмотреть на результаты. В лаборатории мне торжественно показали хорошо различимую в микроскоп заусеницу на магазине, которая четко отпечаталась на смазке внутренней поверхности пистолета Чумы.
– Вам повезло, Елена Валентиновна, как раз на том магазине, который изъят с места происшествия, заводской брак: при отливке получилась маленькая раковинка, которая при многократном введении магазина в паз вдавливала смазку. И еще – наш шеф лично курирует эту экспертизу. Он посмотрел пистолет вашего клиента еще и с биологической точки зрения, и на волокнах пластмассовой накладки, ну, там, где скол пластмассы на рукоятке, обнаружил клетки подкожно-жировой клетчатки. Какая группа крови у вашего потерпевшего? Да-да, происхождение клетчатки от него не исключается.
Вечером мы собрались всей бригадой поделиться тем, что наработали. Мы договорились, что Дима Пескарев будет заниматься недвижимостью, а Катин кусок – убийство. По вопросу недвижимости было о чем поговорить: из компьютера «Русской старины», изъятого при обыске, вытащили много интересного, например, обменные схемы явно мошеннического толка (Хлыновский ахнул: да тут же половина двадцать второго отдела в схемах, вот квартира замначальника отдела, вот – двух оперов, а вот и сам начальник в цепочке поучаствовал), ведомости выплат вознаграждения агентам, в которых на каждой странице было написано: «Чумарин – 200 дол., Чумарин – 300 дол., Чумарин – 500 дол...» Компьютерщики показали еще извлеченный ими из недр оперативной памяти машины сканированный бланк свидетельства о смерти: в машину вводится подлинное свидетельство о смерти, с него стираются данные умершего лица и время смерти, бланк печатается на бумаге вместе с печатью и номером, которые со свидетельства, естественно, не стерты; потом в него вписываются нужные данные – любого человека, с этого документа делается ксерокопия, которая заверяется «карманным» нотариусом, и готово: с этой копией можно идти хоть в бюро регистрации сделок с недвижимостью, хоть в паспортный стол выписывать человека...
Ну а что же Леша Чумарин, незаменимый инспектор отдела недвижимости? Неужели так за 200 дол. всю дорогу и работал?
Я ведь специально во время допроса интересовалась у Чумарина, имеется ли у него какая-нибудь недвижимость? «Да что вы, – убеждал меня Леша, – какая там недвижимость? Квартиры у меня нет, из милости меня пустил к себе пожить друг. Машина? Да нет, откуда?.. А на какой я все время ездил? Это друг мне дал поездить по доверенности. Дача? Да на какие деньги?»
Днем позже я вызвала к себе ближайшего друга и соратника Леши, оперативника из того же «убойного» отдела по фамилии Бандюхин. На вопрос, как он может охарактеризовать Чумарина, соратник разразился тирадой с употреблением исключительно превосходных степеней. «Леша? Да он просто святой! Замечательный оперативник, а какой добрый и благородный человек! Вот, например, хоть и купил недавно квартиру, но всегда давал в долг друзьям, денег не жалел. И не только деньги давал. Когда у меня машина разбилась, он мне на полгода дал свою; жаль только, ее пришлось продать, поскольку ему срочно понадобились деньги на строительство дачи».
Ну прямо – хотел как лучше, а получилось как всегда. Кроме того, во время допроса он впал в игривый тон и стал откровенно со мной заигрывать, чем несказанно меня позабавил. «Да, – думала я, – за время работы с Региональным управлением по борьбе с организованной преступностью я привыкла к другому уровню оперативного мышления и поведения!»
Но на этом Бандюхин не остановился: вечером, когда в моем кабинете имел место очередной «совет в Филях» и мы с руоповцами обсуждали планы на завтра, зазвонил телефон, – это Бандюхин любезно предложил мне провести вместе вечер, а когда я отказалась, заверил меня в том, что подвезет меня в любое место, которое я укажу. Я искренне не понимала, что это: попытка провести в отношений меня разведку – где я и что, с кем сплю и какие слабости имею, или он настолько, что называется, поля не видел?
Дима Пескарев рассказал, что краем уха услышал разговор Галии Бляхиной со своим адвокатом. Бляхина жаловалась, что арестовали ее в неудачное время – она должна была ехать на Канары. Адвокат рассудил: нет, об этом мы в жалобе писать не будем, напишем, что у вас болен ребенок. А вот скажите лучше, чем вы объясните, что следователь считает, что у вас очень обеспеченная семья? Почему он пришел к такому выводу? Шахматистка Бляхина жестко ответила: потому что это так и есть...
По убийству Дима Хлыновский с Катей провели титаническую работу, но их можно было поздравить: бесценные сведения, которые они добыли, назывались «мотив преступления».
Давая показания о поведении Чумы на месте происшествия, следователь Саша Пожарский сказал, что Чумарин рыскал по всей квартире и приговаривал: где-то должно быть оружие, здесь не может не быть оружия. Когда он сунул нос во все укромные места и убедился, что оружия в квартире нет, он стал говорить: здесь должны быть деньги – 17 тысяч дойчмарок, и пристал к Пожарскому как банный лист, требуя срочно вскрыть сейф, стоящий в квартире. И так достал беднягу Пожарского, что тот вспылил: «Да что ты привязался с этим сейфом?! Когда надо будет, тогда и вскроем; а ты тут вообще никто и к тому же мешаешь осматривать труп!».
Вскоре после этого был найден магазин от «пээма», и Чума смылся.
А на следующий день Чумарин с Бляхиным приехали в районный отдел уголовного розыска, как обычно, разгоряченные спиртным, и стали требовать открыть для них опечатанную после вчерашнего осмотра квартиру Тараканова. Опера проявили стойкость и не открыли. Чума с приятелем убрались. А через час в милицию поступила заявка о том, что неизвестные лица пытались вскрыть опечатанную квартиру, где произошло убийство; при подъезде наряда патрульно-постовой службы неизвестные скрылись.
Хлыновский с Катей нашли трех знакомых девушек Тараканова, и лично Дима долго обхаживал компаньоншу Игоря, с которой на паях они владели магазином, а также его сестру. Все они тряслись от страха, и факт получения он них показаний я считаю просто профессиональным подвигом. В итоге девушки сообщили, что покойный, кроме сутенерства, еще приторговывал оружием. За неделю до гибели он говорил компаньонше, что скоро у них будет десять тысяч баксов, они купят в магазин новый кассовый аппарат и вообще заживут как следует. Она видела у него большую сумку и знала, что в ней было оружие: в магазин как раз пришли работники налоговой полиции, а после их ухода Игорь открыл большой холодильник и достал оттуда спрятанный им от полицейских автомат, сунув его в ту самую сумку.
А сестра его, заламывая руки и терзаясь – правильно ли она поступает, что дает показания, – рассказала, что в день похорон Игоря в дверь позвонили; пришли два человека, которые стали требовать какую-то сумку. Она плохо понимала, о чем идет речь, пока не увидела, как ее муж отдал пришедшим большую черную сумку; это была сумка ее брата, и она уже совсем собралась вмешаться, как вдруг один из мужчин – низенький, краснолицый – грубо сказал ей, чтобы она и не посмела пикнуть, а то... (Его она видела на месте происшествия, когда следователь проводил осмотр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30