Я, конечно, кое-что опускаю… В 1988 году произошла серия ограблений могил, пирамид и ритуальных платформ на территории северо-западного побережья Перу. Причем камни были выломаны…
– Говорила мне Галька, – неожиданно заплакала Марина, уронив из рук изумруд, – не езди в Москву. Нельзя нам, провинциалам, в Москву. Москва – это город-убийца. – Она вскочила и стала стучать по стенам, по закрытой двери. – Помогите! Выпустите нас отсюда!
– Что ты орешь?! – тоже закричал Славик. – Заткнись, идиотка! Ведь ничего еще не случилось. Тарчевский просто задерживается в Германии. Так что закрой пасть и делай работу.
– Он не вернется! – плача, пробормотала Марина. Она подошла к Игорю и вытаращила на него свои зеленые глазищи. – Скажите, как вы думаете, он вернется?
– Он вернется. Все будет хорошо. – Игорь встал и прижал к себе рыдающую девушку. – Это у вас нервы шалят. Это бывает в закрытых помещениях, бывает. Знаете, вдруг появляется страх. Но с ним надо бороться, Марина, иначе он съест заживо. Не плачьте, все будет хорошо.
– Ничего не будет хорошего! – взорвался вдруг и Славик. Он тоже вскочил и забарабанил по стенам. – Нас не выпустят отсюда. Мы уже сделали заказ и больше не нужны. Все! Кранты! Раньше мастеров ослепляли, чтобы они не могли строить храмы лучше тех, что уже построили. С нами поступили значительно проще. Нас просто замуровали! Здорово!
– Это правда? – опять с ужасом спросила Игоря Марина.
– Глупости, – как можно спокойнее ответил Игорь. – Вот смотрите. – Он достал эскиз Ледяной диадемы и начал объяснять, энергично тыча в бумагу пальцем: – Вот это, это и это мы уже сделали. А вот это и вот это еще предстоит.
– А что, если они вторую часть заказали кому-то еще? А нас оставили здесь, чтобы не платить денег. Зачем отдавать такие бешеные деньги, когда можно вообще не расплачиваться?
– Это для тебя они бешеные. А для Тарчевского – это смех, а не деньги, поверь. К тому же камушки, которые здесь у нас остались, тоже очень дорого стоят. Не стал бы он их тут просто так бросать…
– Почему бросать? – резонно возразил Славик. – Мы сдохнем, а он за ними вернется.
– Слишком долго ждать придется. Быстро мы не сдохнем.
– Еще как сдохнем. У нас жратвы, дай бог если на завтра хватит. А потом что? Несколько дней – и мы готовы.
– Мы умрем! Умрем! – опять заголосила Маринка.
– Заткнись! – переорал ее Славик. – Кто тебя вообще просил ехать сюда?! Какого черта ты везде таскаешься за мной! Достала уже, дура набитая! Куда ни оглянешься – всюду ты! Ну что тебе, открытым текстом, что ли, говорить: отвали?!
Маринка перестала рыдать. Страх перед смертью мгновенно отошел на второй план. Конечно, она была готова к тому, что он когда-нибудь может сказать ей эти слова. Но сейчас! Да еще в присутствии постороннего человека!
– Знаешь что, парень, – спокойно сказал Игорь, словно бы повторяя ее мысли. – Как бы тебе ни было плохо, ты не имеешь права говорить такое женщине в присутствии посторонних.
– А вы нам теперь не посторонний! – злобно усмехнулся Славик. – Вы наш сокамерник! К тому же ейный молчаливый обожатель! Да заберите вы ее поскорее себе! Девка хоть куда! Попользуйтесь последнюю недельку жизни!
Неизвестно, что бы еще наговорил Славик, если бы не получил мощный удар в нос и не свалился на пол.
– Свинья! Боже, какая свинья! – завыла Маринка и бросилась на диван.
Игорь стоял посреди комнаты. Маринка плакала, Славик зажимал окровавленный нос. Надо было что-то предпринимать, чтобы прекратить все это, иначе их подземелье превратится в сумасшедший дом.
– Дело в том, что… – сказал он, дождавшись, когда они наконец оба повернутся к нему. – Дело в том, что Тарчевский умер.
– Откуда вам знать? – насмешливо сказал Славик. – Нарочно придумываете?
– Передали по ящику…
– Ну да, ни в одних новостях этого не было, а вам по персональному каналу передали, – снова усомнился Славик.
– Тарчевский не такая шишка, чтобы о нем сообщать в новостях. Сообщили в какой-то передаче о криминале. Не то «Патруль», не то «Дежурная часть»…
– И что теперь с нами будет? – подала тихий, как шелест, голос Марина.
– Ничего страшного не будет. Для кого-то же Тарчевский делал этот заказ. Значит, рано или поздно эти заказчики нас найдут.
– Лучше бы рано, – со вздохом произнесла Марина.
– И вы думаете, они нас не убьют? – опять о своем спросил Славик.
– Давайте договоримся так. – Игорь был полон решимости. – Если мы будем впадать в отчаяние и срывать его друг на друге, мы погибнем сами, без всяких убийц со стороны…
– Боже мой! – собралась было завыть Маринка.
– Спокойно! Я еще не договорил, – властно остановил ее Игорь. – Если мы будем мужественны, будем поддерживать друг друга и действовать заодно – шансы у нас есть. Тарчевского убили. И убили именно из-за этих изумрудов. Так что те, кто взял его за хобот, ребята серьезные, шутить не любят. Поэтому давайте решим: будем мы доделывать заказ или займемся приготовлениями к их приходу?
– Я пойду достану из мусорного ведра выброшенные продукты и положу в холодильник, – торжественно сообщила Маринка. Слезы ее высохли. Она вдруг поверила Игорю, что все будет хорошо, если они будут действовать заодно.
– А ты как думаешь? – Игорь вопросительно посмотрел на Славика.
– Как прикажете, – равнодушно отозвался парень, вылезая из-за своего стола.
16
Аня пришла в себя и обнаружила, что лежит на полу. Она пыталась пошевелиться, но поняла, что лучше этого не делать: внутри у нее все болело. Она вспомнила, как кто-то позвонил в дверь, как она спросила: «Кто?» Тогда мужской голос ответил: «Я от Лешки, открой».
И ведь знала, что открывать не надо: недаром ее последние дни мучил страх. И тем не менее открыла. Ворвались двое и тут же схватили ее за волосы, а потом сбили с ног вышедшую из своей комнаты на шум Анну Михайловну.
«Бабуля! – подумала Аня. – Что с ней?» Она поползла к двери в прихожую, где последний раз видела Анну Михайловну, и увидела ее, лежащую в неестественной позе.
– О боже, бабушка! Господи, сделай так, чтобы она была жива! Я никогда больше не приведу в дом никого. Никого. Клянусь тебе, Господи.
Вот теперь она вспомнила все. Бандиты искали ее Лешика. Но если она хотя бы знала, где он! Интересно, сказала бы она или нет? Конечно, она выдала бы его, без всяких сомнений, думала она теперь, глядя на тело Анны Михайловны. Он – убийца и вор.
Но она действительно не знала, где он. Поэтому бандиты долго били ее, пока не поняли, что она и на самом деле этого не знает. Она рассказала им все, что могла. Они спрашивали, нет ли у нее фотографии. Но у них не было времени сфотографироваться. Так они любили друг друга, что было не до фотографий. «Ага, любили, – хмыкнула про себя Аня. – Любили, любили и долюбились». Аня подробно описала этим двоим его приметы, но что там было описывать – парень как парень. Таких много.
Она боялась прикоснуться к Анне Михайловне. Потому что, пока она не сделала этого, у нее оставалась надежда, что бабушка жива. Аня кое-как добралась до телефона и набрала номер «Скорой помощи».
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 4 ИЮНЯ
1
Вылетел Русанов рано утром. Сходя по трапу на уральскую землю, он вдруг подумал, что со времени прошлого его прилета сюда небо здесь совсем не изменилось – такое же серое.
Его встречал старый приятель Сергей Корнеев по кличке Португалец. Друзья виделись последний раз года три назад, не меньше, – тогда Русанов тоже приезжал на Балышевский рудник.
– Привет, Португалец! – радостно заорал Русанов.
– Здорово, Финик, – услышал он в ответ.
С Сережкой-Португальцем они подружились еще во время работы в ФСБ. Какое-то время оба работали в легальной резидентуре в Португалии. Потом из-за предательства очередного перебежчика, которому не терпелось издать свои мемуары, ребят выслали на Родину. Русанову всегда было любопытно, сколько же человек тогда пострадало с другой стороны.
Прозвище Португалец Сергей Корнеев получил из-за особого пристрастия к этой стране и ее языку. Кое-кто считает португальский язык испорченным испанским. А он еще в училище обожал язык, обожал Камоэнса, любил выяснять нюансы произношения, своевременность употребления идиом и другие языковые тонкости. Так что, прибыв на место, он буквально захватывал в плен любого относительно свободного туземца и, как он хохмил сам, вступал с ним в лингвистическую связь.
В результате Сережка за достаточно короткий срок избавился от небольшого славянского акцента и приобрел здоровую португальскую реакцию на всякие разговорные ситуации. Да и внешне, при наличии совсем небольшого грима, он вполне мог сойти за португальца. Мог бы, если бы не один досадный нюанс – Сережка был блондином. За это его тоже подкалывали, говорили, что к небольшому количеству грима должен был бы прилагаться парик или хотя бы краска для волос…
– Да почему вы считаете, что португалец не может быть блондином? – отбрыкивался Сережка. – Вон их сколько ходит…
Португальцы и впрямь при ближайшем рассмотрении оказались народом большого этнического разнообразия.
– И вообще, мало ли какая у меня родословная, – иногда загадочно говорил он.
При всем при этом Сергей был абсолютным русаком, и если бы ему предложили переселиться в Португалию, он ни за что бы не согласился. Для него поездка туда была своего рода авантюрой, приключением, способом посмотреть мир за казенный счет. Что не мешало ему отлично работать в резидентуре и считаться ценным сотрудником…
Русанова же прозвали Фиником за то, что эти самые финики он мог поглощать практически в любых количествах. Ребята всегда шутили, что он их жрет для повышения потенции. К тому же какой-то остряк запустил чудную утку, что финики, мол, в Арабских Эмиратах – символ плодородия и прочной семьи. Ну, насчет плодородия Русанову выяснить дело так и не удалось – как раз из-за отсутствия прочности в семье.
Сначала дурацкое прозвище его раздражало, потом он к нему привык и даже стал находить его забавным…
– Залезай, – широко распахнул перед ним Португалец дверцу «Жигулей».
– Ты все там же? – спросил Русанов, усаживаясь.
– А где же мне быть? – Сергей ответил не сразу, старательно выруливал с территории аэропорта.
– А Лена?
– Работает. Недавно вот повысили, начальником отдела стала. Сам удивляюсь, как она все успевает. Но ничего, держимся, хотя сначала она все переживала, что мы на этой почве поссоримся.
– На какой? Что она все успевает?
– Да нет, по поводу ее повышения. Я-то в заднице оказался… Только, как ты сам понимаешь, не это главное.
Через какое-то время друзья уже въезжали в город. Русанов оглядывался, узнавая знакомые пятиэтажки, трубы заводов, старые постройки в центре.
Он хорошо знал город. А Коренев, тот уже так давно перебрался в Екатеринбург, что чувствовал себя местным жителем. Он, кстати, здесь и женился. Со своей будущей женой Португалец в буквальном смысле столкнулся на улице в первый же день приезда в город. Тогда еще только предполагалось, что он переведется сюда из Москвы. Сергей искал нужный ему адрес, шел, разглядывал таблички, в какой-то момент неловко повернулся и, как полагается в хорошем любовном романе, чуть не отдавил ногу идущей сзади девушке. После этого предстоящий перевод в Екатеринбург начал интересовать Португальца намного больше.
Лена оказалась для любителя Португалии просто находкой. Внешне очень приятная, понимающая, молчаливая, спокойная женщина. Приятели Сергея в ней души не чаяли, восхищались тем, как она ухитряется совмещать работу в своем институте и воспитание двух малолетних разбойников, как их частенько называл любящий отец. Кроме того, пользуясь каким-то только ей одной известным источником, она наладила регулярную доставку португальских газет, чем окончательно сразила супруга уже после свадьбы.
…По дороге Русанов успел рассказать Португальцу о последних событиях в столице и в своей жизни, о том, что перешел работать в налоговую полицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Говорила мне Галька, – неожиданно заплакала Марина, уронив из рук изумруд, – не езди в Москву. Нельзя нам, провинциалам, в Москву. Москва – это город-убийца. – Она вскочила и стала стучать по стенам, по закрытой двери. – Помогите! Выпустите нас отсюда!
– Что ты орешь?! – тоже закричал Славик. – Заткнись, идиотка! Ведь ничего еще не случилось. Тарчевский просто задерживается в Германии. Так что закрой пасть и делай работу.
– Он не вернется! – плача, пробормотала Марина. Она подошла к Игорю и вытаращила на него свои зеленые глазищи. – Скажите, как вы думаете, он вернется?
– Он вернется. Все будет хорошо. – Игорь встал и прижал к себе рыдающую девушку. – Это у вас нервы шалят. Это бывает в закрытых помещениях, бывает. Знаете, вдруг появляется страх. Но с ним надо бороться, Марина, иначе он съест заживо. Не плачьте, все будет хорошо.
– Ничего не будет хорошего! – взорвался вдруг и Славик. Он тоже вскочил и забарабанил по стенам. – Нас не выпустят отсюда. Мы уже сделали заказ и больше не нужны. Все! Кранты! Раньше мастеров ослепляли, чтобы они не могли строить храмы лучше тех, что уже построили. С нами поступили значительно проще. Нас просто замуровали! Здорово!
– Это правда? – опять с ужасом спросила Игоря Марина.
– Глупости, – как можно спокойнее ответил Игорь. – Вот смотрите. – Он достал эскиз Ледяной диадемы и начал объяснять, энергично тыча в бумагу пальцем: – Вот это, это и это мы уже сделали. А вот это и вот это еще предстоит.
– А что, если они вторую часть заказали кому-то еще? А нас оставили здесь, чтобы не платить денег. Зачем отдавать такие бешеные деньги, когда можно вообще не расплачиваться?
– Это для тебя они бешеные. А для Тарчевского – это смех, а не деньги, поверь. К тому же камушки, которые здесь у нас остались, тоже очень дорого стоят. Не стал бы он их тут просто так бросать…
– Почему бросать? – резонно возразил Славик. – Мы сдохнем, а он за ними вернется.
– Слишком долго ждать придется. Быстро мы не сдохнем.
– Еще как сдохнем. У нас жратвы, дай бог если на завтра хватит. А потом что? Несколько дней – и мы готовы.
– Мы умрем! Умрем! – опять заголосила Маринка.
– Заткнись! – переорал ее Славик. – Кто тебя вообще просил ехать сюда?! Какого черта ты везде таскаешься за мной! Достала уже, дура набитая! Куда ни оглянешься – всюду ты! Ну что тебе, открытым текстом, что ли, говорить: отвали?!
Маринка перестала рыдать. Страх перед смертью мгновенно отошел на второй план. Конечно, она была готова к тому, что он когда-нибудь может сказать ей эти слова. Но сейчас! Да еще в присутствии постороннего человека!
– Знаешь что, парень, – спокойно сказал Игорь, словно бы повторяя ее мысли. – Как бы тебе ни было плохо, ты не имеешь права говорить такое женщине в присутствии посторонних.
– А вы нам теперь не посторонний! – злобно усмехнулся Славик. – Вы наш сокамерник! К тому же ейный молчаливый обожатель! Да заберите вы ее поскорее себе! Девка хоть куда! Попользуйтесь последнюю недельку жизни!
Неизвестно, что бы еще наговорил Славик, если бы не получил мощный удар в нос и не свалился на пол.
– Свинья! Боже, какая свинья! – завыла Маринка и бросилась на диван.
Игорь стоял посреди комнаты. Маринка плакала, Славик зажимал окровавленный нос. Надо было что-то предпринимать, чтобы прекратить все это, иначе их подземелье превратится в сумасшедший дом.
– Дело в том, что… – сказал он, дождавшись, когда они наконец оба повернутся к нему. – Дело в том, что Тарчевский умер.
– Откуда вам знать? – насмешливо сказал Славик. – Нарочно придумываете?
– Передали по ящику…
– Ну да, ни в одних новостях этого не было, а вам по персональному каналу передали, – снова усомнился Славик.
– Тарчевский не такая шишка, чтобы о нем сообщать в новостях. Сообщили в какой-то передаче о криминале. Не то «Патруль», не то «Дежурная часть»…
– И что теперь с нами будет? – подала тихий, как шелест, голос Марина.
– Ничего страшного не будет. Для кого-то же Тарчевский делал этот заказ. Значит, рано или поздно эти заказчики нас найдут.
– Лучше бы рано, – со вздохом произнесла Марина.
– И вы думаете, они нас не убьют? – опять о своем спросил Славик.
– Давайте договоримся так. – Игорь был полон решимости. – Если мы будем впадать в отчаяние и срывать его друг на друге, мы погибнем сами, без всяких убийц со стороны…
– Боже мой! – собралась было завыть Маринка.
– Спокойно! Я еще не договорил, – властно остановил ее Игорь. – Если мы будем мужественны, будем поддерживать друг друга и действовать заодно – шансы у нас есть. Тарчевского убили. И убили именно из-за этих изумрудов. Так что те, кто взял его за хобот, ребята серьезные, шутить не любят. Поэтому давайте решим: будем мы доделывать заказ или займемся приготовлениями к их приходу?
– Я пойду достану из мусорного ведра выброшенные продукты и положу в холодильник, – торжественно сообщила Маринка. Слезы ее высохли. Она вдруг поверила Игорю, что все будет хорошо, если они будут действовать заодно.
– А ты как думаешь? – Игорь вопросительно посмотрел на Славика.
– Как прикажете, – равнодушно отозвался парень, вылезая из-за своего стола.
16
Аня пришла в себя и обнаружила, что лежит на полу. Она пыталась пошевелиться, но поняла, что лучше этого не делать: внутри у нее все болело. Она вспомнила, как кто-то позвонил в дверь, как она спросила: «Кто?» Тогда мужской голос ответил: «Я от Лешки, открой».
И ведь знала, что открывать не надо: недаром ее последние дни мучил страх. И тем не менее открыла. Ворвались двое и тут же схватили ее за волосы, а потом сбили с ног вышедшую из своей комнаты на шум Анну Михайловну.
«Бабуля! – подумала Аня. – Что с ней?» Она поползла к двери в прихожую, где последний раз видела Анну Михайловну, и увидела ее, лежащую в неестественной позе.
– О боже, бабушка! Господи, сделай так, чтобы она была жива! Я никогда больше не приведу в дом никого. Никого. Клянусь тебе, Господи.
Вот теперь она вспомнила все. Бандиты искали ее Лешика. Но если она хотя бы знала, где он! Интересно, сказала бы она или нет? Конечно, она выдала бы его, без всяких сомнений, думала она теперь, глядя на тело Анны Михайловны. Он – убийца и вор.
Но она действительно не знала, где он. Поэтому бандиты долго били ее, пока не поняли, что она и на самом деле этого не знает. Она рассказала им все, что могла. Они спрашивали, нет ли у нее фотографии. Но у них не было времени сфотографироваться. Так они любили друг друга, что было не до фотографий. «Ага, любили, – хмыкнула про себя Аня. – Любили, любили и долюбились». Аня подробно описала этим двоим его приметы, но что там было описывать – парень как парень. Таких много.
Она боялась прикоснуться к Анне Михайловне. Потому что, пока она не сделала этого, у нее оставалась надежда, что бабушка жива. Аня кое-как добралась до телефона и набрала номер «Скорой помощи».
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 4 ИЮНЯ
1
Вылетел Русанов рано утром. Сходя по трапу на уральскую землю, он вдруг подумал, что со времени прошлого его прилета сюда небо здесь совсем не изменилось – такое же серое.
Его встречал старый приятель Сергей Корнеев по кличке Португалец. Друзья виделись последний раз года три назад, не меньше, – тогда Русанов тоже приезжал на Балышевский рудник.
– Привет, Португалец! – радостно заорал Русанов.
– Здорово, Финик, – услышал он в ответ.
С Сережкой-Португальцем они подружились еще во время работы в ФСБ. Какое-то время оба работали в легальной резидентуре в Португалии. Потом из-за предательства очередного перебежчика, которому не терпелось издать свои мемуары, ребят выслали на Родину. Русанову всегда было любопытно, сколько же человек тогда пострадало с другой стороны.
Прозвище Португалец Сергей Корнеев получил из-за особого пристрастия к этой стране и ее языку. Кое-кто считает португальский язык испорченным испанским. А он еще в училище обожал язык, обожал Камоэнса, любил выяснять нюансы произношения, своевременность употребления идиом и другие языковые тонкости. Так что, прибыв на место, он буквально захватывал в плен любого относительно свободного туземца и, как он хохмил сам, вступал с ним в лингвистическую связь.
В результате Сережка за достаточно короткий срок избавился от небольшого славянского акцента и приобрел здоровую португальскую реакцию на всякие разговорные ситуации. Да и внешне, при наличии совсем небольшого грима, он вполне мог сойти за португальца. Мог бы, если бы не один досадный нюанс – Сережка был блондином. За это его тоже подкалывали, говорили, что к небольшому количеству грима должен был бы прилагаться парик или хотя бы краска для волос…
– Да почему вы считаете, что португалец не может быть блондином? – отбрыкивался Сережка. – Вон их сколько ходит…
Португальцы и впрямь при ближайшем рассмотрении оказались народом большого этнического разнообразия.
– И вообще, мало ли какая у меня родословная, – иногда загадочно говорил он.
При всем при этом Сергей был абсолютным русаком, и если бы ему предложили переселиться в Португалию, он ни за что бы не согласился. Для него поездка туда была своего рода авантюрой, приключением, способом посмотреть мир за казенный счет. Что не мешало ему отлично работать в резидентуре и считаться ценным сотрудником…
Русанова же прозвали Фиником за то, что эти самые финики он мог поглощать практически в любых количествах. Ребята всегда шутили, что он их жрет для повышения потенции. К тому же какой-то остряк запустил чудную утку, что финики, мол, в Арабских Эмиратах – символ плодородия и прочной семьи. Ну, насчет плодородия Русанову выяснить дело так и не удалось – как раз из-за отсутствия прочности в семье.
Сначала дурацкое прозвище его раздражало, потом он к нему привык и даже стал находить его забавным…
– Залезай, – широко распахнул перед ним Португалец дверцу «Жигулей».
– Ты все там же? – спросил Русанов, усаживаясь.
– А где же мне быть? – Сергей ответил не сразу, старательно выруливал с территории аэропорта.
– А Лена?
– Работает. Недавно вот повысили, начальником отдела стала. Сам удивляюсь, как она все успевает. Но ничего, держимся, хотя сначала она все переживала, что мы на этой почве поссоримся.
– На какой? Что она все успевает?
– Да нет, по поводу ее повышения. Я-то в заднице оказался… Только, как ты сам понимаешь, не это главное.
Через какое-то время друзья уже въезжали в город. Русанов оглядывался, узнавая знакомые пятиэтажки, трубы заводов, старые постройки в центре.
Он хорошо знал город. А Коренев, тот уже так давно перебрался в Екатеринбург, что чувствовал себя местным жителем. Он, кстати, здесь и женился. Со своей будущей женой Португалец в буквальном смысле столкнулся на улице в первый же день приезда в город. Тогда еще только предполагалось, что он переведется сюда из Москвы. Сергей искал нужный ему адрес, шел, разглядывал таблички, в какой-то момент неловко повернулся и, как полагается в хорошем любовном романе, чуть не отдавил ногу идущей сзади девушке. После этого предстоящий перевод в Екатеринбург начал интересовать Португальца намного больше.
Лена оказалась для любителя Португалии просто находкой. Внешне очень приятная, понимающая, молчаливая, спокойная женщина. Приятели Сергея в ней души не чаяли, восхищались тем, как она ухитряется совмещать работу в своем институте и воспитание двух малолетних разбойников, как их частенько называл любящий отец. Кроме того, пользуясь каким-то только ей одной известным источником, она наладила регулярную доставку португальских газет, чем окончательно сразила супруга уже после свадьбы.
…По дороге Русанов успел рассказать Португальцу о последних событиях в столице и в своей жизни, о том, что перешел работать в налоговую полицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43