Фирма в ужасном положении. Мне нужно много работать.
– Вы даже не хотите взглянуть на дядюшкины левые изумруды?
– Изумруды? Вот эти? Прекрасные камни. Жаль, что дядюшка с Бурмистровым не занимались ими официально. Я исправлю их ошибки. С этого времени фирма будет заниматься только законными сделками.
– А вы, похоже, уже метите в кресло президента?
– Не буду забегать вперед и торопить события, по… не вижу, честно говоря, кто бы мог занять этот пост.
– Ничего, скоро увидишь, – усмехнулся Русанов.
– Простите, не понял? – переспросил Любомиров.
– Это я так, с собой разговариваю.
– Вы можете идти, Любомиров, – сказал Орел. – До скорой встречи.
– Но что вы имели в виду, говоря «Скоро увидишь»? – еще раз обеспокоенно спросил Русанова Любомиров.
– Тебе сказали, иди – значит, иди!! – прервал его расспросы Никита. – Или, может, хочешь поехать с нами в отделение?
Любомиров ушел, а Никита схватился за голову:
– Я совсем одурел от удачного завершения дела, Дима. Нам же нужно открыть и другой отдел «зет». Тащи сюда бухгалтера Севу. Пусть показывает, где вход.
– Он не знает.
– Все равно тащи. А вдруг…
11
Рудин отсиживался в снятой недавно квартире. Ни в одну из своих законных он ехать сейчас не мог. Даже если Бурмистров с Рихтером мертвы, кто-то из охраны Рихтера мог его опознать. Мог или нет – вот в чем вопрос.
В любом случае передышка ему не помешает. И хотя Рудин не находил себе покоя, от бездействия метался по квартире, «как лев в клетке», самодовольно думал он о себе, тем не менее свое пребывание здесь он мог все же в какой-то мере засчитать за отдых. По крайней мере за ним никто не гнался, а он ни от кого не бежал…
Он старался не пропустить ни одного выпуска новостей, однако по телевизору сюжета о Рихтере с Бурмистровым до сих пор не было. В чем дело? Новость не считают важной? Или это какая-то милицейская уловка? Еще не готов материал или его не будет вовсе? Как же узнать, подозревают его или нет?
И тут Рудин вспомнил об Антошке. Позвонить, что ли, ему, он чем поможет? Правда, Антошки с утра не было на работе – позвонил, сказал, что приболел. Небось дурака валяет. Но если и впрямь приболел не сильно, пусть смотается в фирму и узнает, что к чему.
Однако квартирный телефон Антона не отвечал. Хорошо, что Рудин выбил всем своим сотовые, чтобы вызывать на работу в любое время, да и мало ли что еще от настоящего охранника может понадобиться, и добивался от подчиненных, чтобы сотови-ки всегда были в рабочем состоянии.
Сотовый сработал:
– Алло, – почти сразу же отозвался Антон.
«Хороший мальчик, – подумал Рудин. – Следует наказам начальника».
– Ты чего, Антон, дома-то не сидишь?
– Как не сижу? – довольно натурально удивился Антон. – Дома я, болею, Николай Васильевич! Дома, а где же еще?
– Почему же трубку не снимаешь? Я тебе звоню, звоню по городскому…
– В туалете сижу. С утра животом маюсь.
– Вот это плохо. Очень плохо.
– Чего ж хорошего! Но вроде мне уже малость получше стало.
– Из дома выйти можешь?
–. Не знаю, можно попробовать. А куда идти-то?
– На работу.
– Так я ж отпросился. Вы ж сами меня отпустили, Николай Васильевич!
– Понимаешь, ситуация изменилась и ты мне сейчас очень нужен. Понимаешь? Очень.
– А вы на работе?
– Нет, я на той квартире, которую тебе показывал, помнишь? Про которую говорил, что она на крайний случай.
– А, так, значит, вы уже грохнули Бурмистрова? – весело спросил Антон.
Рудин замолчал, ничего не понимая. Откуда Антошке известно про Бурмистрова? И почему этот странный тон?
– Что ты сказал? – наконец переспросил Рудин.
– Ну вы уже разделались с Бурмистровым?
– Не понял, Антоша, – вкрадчиво сказал Рудин, – откуда ты знаешь про Бурмистрова?
– Да вы мне сначала ответьте на вопрос, а я вам потом все объясню.
– Ты прав, Бурмистрова с Рихтером я грохнул. Но вот живы они или нет, я не знаю. И подозревают меня или нет – тоже не знаю.
– Ну, это вы не беспокойтесь. Кроме вас, подозревать больше некого.
– Ты что, издеваешься, что ли, надо мной, сынок? – Голос Рудина стал зловещим. Однако по-прежнему ничего не понимал.
– Нет, не издеваюсь, – все так же весело откликнулся Антон. – Это я играю. Детство еще не прошло, понимаете?
– Э, э, ты смотри, парень! Играй, да не заигрывайся! А ну говори, что ты знаешь о Бурмистрове?
– А я все знаю. Я только не знал, кто из вас кого быстрее грохнет. Бурмистров ведь тоже подумывал, чтобы вас убрать. Только он-то сам бы не стал мараться, кишка тонка. Киллера бы нанял.
– Интересно поешь, мальчик!
– Еще бы! Могу и еще интереснее. Вот вы, например, думаете, что это Бурмистров спер у вас изумруды, когда вы пристрелили Борю Тарчевского, верно? А думаете вы так потому, что женушка Бурмистрова поспешила вас об этом известить. Ведь так? Я не ошибся в ней? Я тут подумал, подумал и сообразил. Вот женщина, которая спит и видит, чтобы дорогой супруг отбросил концы. А что, если подкинуть ей мыслишку насчет того, как его убрать и при этом не запачкать руки. Воспользуется она этой идеей или нет? Я опять подумал, подумал и решил: не преминет воспользоваться!
– Погоди, погоди. Я что-то не очень понял. Что ты там про Веронику-то?
– Ну я ей сказал, что вы не знаете, кто украл у вас изумруды. И хотите убить того, кто это сделал. А уж дальше все она. Она женщина умная. Не знаю, как она вам преподнесла, что их взял якобы Бурмистров. Но вы твердили. А Бурмистров их не брал, уверяю вас.
– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто их взял?
– Мне ли не знать! Я ж говорю вам: я знаю все.
– И откуда ты взялся такой умник? – Бессильно опустился в кресло Рудин. – А каким шлангом прикидывался! Да, зря я тебя не проверил. Думал: чего школьника проверять, да еще вроде как убогого…
– И то верно, школьников проверять незачем. Только не таких убогих, как я. Это была ваша первая ошибка, Николай Васильевич. Потом было еще много других…
– Да, похоже, ты прав, ошибок действительно было много. Так где теперь изумруды, Антоша?
– В надежном месте, конечно.
– Так это был ты на лестнице?
– Так точно!
– Ну вот что, подонок. Вернешь изумруды – я сохраню тебе жизнь, а нет…
– Позаботься сперва о своей, дядя, – перешел Антон на «ты». – А изумруды – изумруды принадлежат мне по праву.
– Ну ты и хорек! Это по какому же праву?
– А это уж ты сам догадайся, дядя.
– Понятно, по праву крокодила, который охотится на охотника за бабочками… – Он еще неизвестно зачем договорил эту фразу, как память его внезапно озарила какая-то вспышка. Ах, озари она его не сей час, а много раньше, не вляпался бы он в весь этот кошмар. – Постой! Это ведь ты подкинул мне идею, каким образом Тарчевский обманывает фирму?!
– Было дело, – снова развеселился Антон.
– Откуда ты узнал про Тарчевского?
– А я догадливый. Догадливее тебя. Способности аналитические получше.
– А такого изображал из себя наивного простачка, что я до сих пор не мог вспомнить, как это мне в голову пришла мысль счет Тарчевского!
– Ну, раз хоть сейчас вспомнил, значит, не со всем еще склеротик.
– Спасибо, сынок. И это в ответ на мое доброе отношение.
– Пожалуйста, дядя.
– И все же я не понимаю, зачем ты затеял все это? Столько трупов. Ведь не мог же ты предполагать заранее, что в результате изумруды попадут к тебе.
– Конечно не мог. Изумруды – это так, случайный приз. Мне от тебя.
– Так все же зачем?
– Это такая игра. Называется «Выиграй у всех». Можно в нее играть на компьютере. Но мне гораздо веселее так, вживую.
– Ну, я еще понимаю, Тарчевского ты ненавидел как еврея, но мы-то с тобой…
– Вы хотите сказать, что мы с вами одной крови? – весело спросил Антон. – Увы! Я существо беспородное, смесь бульдога с носорогом, и мне на ваши национальные вопросы глубоко начхать.
– Ну хорошо, Антон, на что ты надеешься-то? Ведь если меня возьмут, я обязательно расскажу о тебе, и тебя поймают менты. Если они меня не возьмут, тогда изловлю тебя самолично я. Что так, что так – тебе конец.
– Попробуй, дядя. Начинаем финальную стадию игры «Найди меня»! Пока.
И Антон отключился.
– Эй, постой! – еще кричал в короткие гудки Рудин, потом бросил трубку об пол.
Орел ломал голову в поисках тайника с гранильщиками. Где он, этот чертов «зет-2»? Ведь подохнут там все с голоду, как в ужастике Эдгара По. Дикость какая-то – замуровать живых людей! Послал «физиков» за бухгалтером Севой – пусть снова приведут его назад в подвал, и пока он в нетерпении ждал, когда же «физики» вернутся, у него в кармане вдруг зазвонил телефон. Он вытащил из куртки трубку мобильника и услышал в ней незнакомый юношеский голос.
– Мне нужен майор налоговой полиции Орел…
– Да. Я вас слушаю.
Все тот же молодой голос невинно поинтересовался:
– Вас интересует местонахождение Николая Рудина?
– А с кем я беседую? – насторожился Никита.
– Вас что больше интересует – мое имя или все-таки Рудин? А может, вы еще спросите, откуда я знаю номер вашего телефона? Знаете, если я стану подробно все объяснять, то Рудин может и отчалить оттуда, где он сейчас находится. Ну так как, мне обязательно называться или вы просто запишете адрес?
– Давай адрес, парень, и побыстрее.
Голос назвал адрес, номер и марку машины Рудина, в завершение сказал:
– Поторапливайтесь. Клиент уже думает линять оттуда, – и повесил трубку.
Орел вскочил и понесся на выход, по дороге крикнув Русанову:
– Летим!
– На какой высоте? – спросил устремившийся за ним Русанов.
– Как получится.
– А как же «зет-2»?
– Управятся и без нас. Кочкин! – заорал он что есть мочи. – Попробуй разобраться с объектом «зет-2». Допроси бухгалтера Севу.
– Хорошо! – крикнул в ответ Кочкин.
– Я поведу, а ты набирай номер Белавина, – распорядился Орел, когда они добежали до машины. – Если успеем, Рудин наш… Ну, набрал? – спросил он в нетерпении, едва они отъехали от особняка. – Давай телефон… Алло! Санек! Ты еще интересуешься Рудиным? Записывай адрес.
…Разговор с Антоном доконал Рудина окончательно. Он даже не мог больше метаться по комнате – он рухнул на диван вниз лицом.
«Что это? – думал он, сжав голову руками. – Кто он, этот щенок, гений, который обвел вокруг пальца его, старого разведчика, и подвел к роковой черте троих бизнесменов? Откуда он взялся?»
Он точно не сын Бурмистрова, как сначала подозревал Рудин, получив информацию от отца Игнатия. Он и не его сын, как мечтал начальник службы безопасности, глядя на наивного парня Антошку. Размышления о детях наконец привели его к верному решению. Ну да, конечно же! Это сын Тарчевского, несчастный Яша, брошенный отцом и матерью на произвол судьбы.
Какой же он придурок, этот Тарчевский! Рудин полжизни отдал бы, чтобы иметь такого сына! Козел! И сам поплатился, и нас всех под монастырь подвел! Рудин – странное дело! – уже не испытывал никакой злобы по отношению к парню. Он восхищался им, как только мастер может восхищаться работой другого мастера. Парню бы учиться да учиться. Какой бы получился разведчик!
Мысли Рудина вдруг потекли в каком-то странном религиозном направлении. «Да, – думал он. – Поступки детей наших – результат наших собственных грехов. За наш цинизм, нашу алчность и скупость! Так нас всех, Антоха, или как там тебя!..»
12
А молодой человек, о котором думал Рудин – Антон, он же Яша, – в это время регистрировался в Шереметьеве для отлета с группой школьников, едущих по обмену за границу. Он тоже изображал школьника, наивно улыбаясь таможеннику.
«Ну школьники пошли, – думал; глядя на него, таможенник. – Бройлеры. Такой лоб, мышцы накачал, а мозгов – как у цыпленка». Обычно он проверял детские группы не очень тщательно. Яша и тут не ошибся в расчетах, когда он с трудом упросил знакомую учительницу взять его со своим классом в Канаду.
Учительница хорошо знала Яшину бабку и взяла бы его с удовольствием. Взяла бы, если бы ее не смущало два обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Вы даже не хотите взглянуть на дядюшкины левые изумруды?
– Изумруды? Вот эти? Прекрасные камни. Жаль, что дядюшка с Бурмистровым не занимались ими официально. Я исправлю их ошибки. С этого времени фирма будет заниматься только законными сделками.
– А вы, похоже, уже метите в кресло президента?
– Не буду забегать вперед и торопить события, по… не вижу, честно говоря, кто бы мог занять этот пост.
– Ничего, скоро увидишь, – усмехнулся Русанов.
– Простите, не понял? – переспросил Любомиров.
– Это я так, с собой разговариваю.
– Вы можете идти, Любомиров, – сказал Орел. – До скорой встречи.
– Но что вы имели в виду, говоря «Скоро увидишь»? – еще раз обеспокоенно спросил Русанова Любомиров.
– Тебе сказали, иди – значит, иди!! – прервал его расспросы Никита. – Или, может, хочешь поехать с нами в отделение?
Любомиров ушел, а Никита схватился за голову:
– Я совсем одурел от удачного завершения дела, Дима. Нам же нужно открыть и другой отдел «зет». Тащи сюда бухгалтера Севу. Пусть показывает, где вход.
– Он не знает.
– Все равно тащи. А вдруг…
11
Рудин отсиживался в снятой недавно квартире. Ни в одну из своих законных он ехать сейчас не мог. Даже если Бурмистров с Рихтером мертвы, кто-то из охраны Рихтера мог его опознать. Мог или нет – вот в чем вопрос.
В любом случае передышка ему не помешает. И хотя Рудин не находил себе покоя, от бездействия метался по квартире, «как лев в клетке», самодовольно думал он о себе, тем не менее свое пребывание здесь он мог все же в какой-то мере засчитать за отдых. По крайней мере за ним никто не гнался, а он ни от кого не бежал…
Он старался не пропустить ни одного выпуска новостей, однако по телевизору сюжета о Рихтере с Бурмистровым до сих пор не было. В чем дело? Новость не считают важной? Или это какая-то милицейская уловка? Еще не готов материал или его не будет вовсе? Как же узнать, подозревают его или нет?
И тут Рудин вспомнил об Антошке. Позвонить, что ли, ему, он чем поможет? Правда, Антошки с утра не было на работе – позвонил, сказал, что приболел. Небось дурака валяет. Но если и впрямь приболел не сильно, пусть смотается в фирму и узнает, что к чему.
Однако квартирный телефон Антона не отвечал. Хорошо, что Рудин выбил всем своим сотовые, чтобы вызывать на работу в любое время, да и мало ли что еще от настоящего охранника может понадобиться, и добивался от подчиненных, чтобы сотови-ки всегда были в рабочем состоянии.
Сотовый сработал:
– Алло, – почти сразу же отозвался Антон.
«Хороший мальчик, – подумал Рудин. – Следует наказам начальника».
– Ты чего, Антон, дома-то не сидишь?
– Как не сижу? – довольно натурально удивился Антон. – Дома я, болею, Николай Васильевич! Дома, а где же еще?
– Почему же трубку не снимаешь? Я тебе звоню, звоню по городскому…
– В туалете сижу. С утра животом маюсь.
– Вот это плохо. Очень плохо.
– Чего ж хорошего! Но вроде мне уже малость получше стало.
– Из дома выйти можешь?
–. Не знаю, можно попробовать. А куда идти-то?
– На работу.
– Так я ж отпросился. Вы ж сами меня отпустили, Николай Васильевич!
– Понимаешь, ситуация изменилась и ты мне сейчас очень нужен. Понимаешь? Очень.
– А вы на работе?
– Нет, я на той квартире, которую тебе показывал, помнишь? Про которую говорил, что она на крайний случай.
– А, так, значит, вы уже грохнули Бурмистрова? – весело спросил Антон.
Рудин замолчал, ничего не понимая. Откуда Антошке известно про Бурмистрова? И почему этот странный тон?
– Что ты сказал? – наконец переспросил Рудин.
– Ну вы уже разделались с Бурмистровым?
– Не понял, Антоша, – вкрадчиво сказал Рудин, – откуда ты знаешь про Бурмистрова?
– Да вы мне сначала ответьте на вопрос, а я вам потом все объясню.
– Ты прав, Бурмистрова с Рихтером я грохнул. Но вот живы они или нет, я не знаю. И подозревают меня или нет – тоже не знаю.
– Ну, это вы не беспокойтесь. Кроме вас, подозревать больше некого.
– Ты что, издеваешься, что ли, надо мной, сынок? – Голос Рудина стал зловещим. Однако по-прежнему ничего не понимал.
– Нет, не издеваюсь, – все так же весело откликнулся Антон. – Это я играю. Детство еще не прошло, понимаете?
– Э, э, ты смотри, парень! Играй, да не заигрывайся! А ну говори, что ты знаешь о Бурмистрове?
– А я все знаю. Я только не знал, кто из вас кого быстрее грохнет. Бурмистров ведь тоже подумывал, чтобы вас убрать. Только он-то сам бы не стал мараться, кишка тонка. Киллера бы нанял.
– Интересно поешь, мальчик!
– Еще бы! Могу и еще интереснее. Вот вы, например, думаете, что это Бурмистров спер у вас изумруды, когда вы пристрелили Борю Тарчевского, верно? А думаете вы так потому, что женушка Бурмистрова поспешила вас об этом известить. Ведь так? Я не ошибся в ней? Я тут подумал, подумал и сообразил. Вот женщина, которая спит и видит, чтобы дорогой супруг отбросил концы. А что, если подкинуть ей мыслишку насчет того, как его убрать и при этом не запачкать руки. Воспользуется она этой идеей или нет? Я опять подумал, подумал и решил: не преминет воспользоваться!
– Погоди, погоди. Я что-то не очень понял. Что ты там про Веронику-то?
– Ну я ей сказал, что вы не знаете, кто украл у вас изумруды. И хотите убить того, кто это сделал. А уж дальше все она. Она женщина умная. Не знаю, как она вам преподнесла, что их взял якобы Бурмистров. Но вы твердили. А Бурмистров их не брал, уверяю вас.
– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто их взял?
– Мне ли не знать! Я ж говорю вам: я знаю все.
– И откуда ты взялся такой умник? – Бессильно опустился в кресло Рудин. – А каким шлангом прикидывался! Да, зря я тебя не проверил. Думал: чего школьника проверять, да еще вроде как убогого…
– И то верно, школьников проверять незачем. Только не таких убогих, как я. Это была ваша первая ошибка, Николай Васильевич. Потом было еще много других…
– Да, похоже, ты прав, ошибок действительно было много. Так где теперь изумруды, Антоша?
– В надежном месте, конечно.
– Так это был ты на лестнице?
– Так точно!
– Ну вот что, подонок. Вернешь изумруды – я сохраню тебе жизнь, а нет…
– Позаботься сперва о своей, дядя, – перешел Антон на «ты». – А изумруды – изумруды принадлежат мне по праву.
– Ну ты и хорек! Это по какому же праву?
– А это уж ты сам догадайся, дядя.
– Понятно, по праву крокодила, который охотится на охотника за бабочками… – Он еще неизвестно зачем договорил эту фразу, как память его внезапно озарила какая-то вспышка. Ах, озари она его не сей час, а много раньше, не вляпался бы он в весь этот кошмар. – Постой! Это ведь ты подкинул мне идею, каким образом Тарчевский обманывает фирму?!
– Было дело, – снова развеселился Антон.
– Откуда ты узнал про Тарчевского?
– А я догадливый. Догадливее тебя. Способности аналитические получше.
– А такого изображал из себя наивного простачка, что я до сих пор не мог вспомнить, как это мне в голову пришла мысль счет Тарчевского!
– Ну, раз хоть сейчас вспомнил, значит, не со всем еще склеротик.
– Спасибо, сынок. И это в ответ на мое доброе отношение.
– Пожалуйста, дядя.
– И все же я не понимаю, зачем ты затеял все это? Столько трупов. Ведь не мог же ты предполагать заранее, что в результате изумруды попадут к тебе.
– Конечно не мог. Изумруды – это так, случайный приз. Мне от тебя.
– Так все же зачем?
– Это такая игра. Называется «Выиграй у всех». Можно в нее играть на компьютере. Но мне гораздо веселее так, вживую.
– Ну, я еще понимаю, Тарчевского ты ненавидел как еврея, но мы-то с тобой…
– Вы хотите сказать, что мы с вами одной крови? – весело спросил Антон. – Увы! Я существо беспородное, смесь бульдога с носорогом, и мне на ваши национальные вопросы глубоко начхать.
– Ну хорошо, Антон, на что ты надеешься-то? Ведь если меня возьмут, я обязательно расскажу о тебе, и тебя поймают менты. Если они меня не возьмут, тогда изловлю тебя самолично я. Что так, что так – тебе конец.
– Попробуй, дядя. Начинаем финальную стадию игры «Найди меня»! Пока.
И Антон отключился.
– Эй, постой! – еще кричал в короткие гудки Рудин, потом бросил трубку об пол.
Орел ломал голову в поисках тайника с гранильщиками. Где он, этот чертов «зет-2»? Ведь подохнут там все с голоду, как в ужастике Эдгара По. Дикость какая-то – замуровать живых людей! Послал «физиков» за бухгалтером Севой – пусть снова приведут его назад в подвал, и пока он в нетерпении ждал, когда же «физики» вернутся, у него в кармане вдруг зазвонил телефон. Он вытащил из куртки трубку мобильника и услышал в ней незнакомый юношеский голос.
– Мне нужен майор налоговой полиции Орел…
– Да. Я вас слушаю.
Все тот же молодой голос невинно поинтересовался:
– Вас интересует местонахождение Николая Рудина?
– А с кем я беседую? – насторожился Никита.
– Вас что больше интересует – мое имя или все-таки Рудин? А может, вы еще спросите, откуда я знаю номер вашего телефона? Знаете, если я стану подробно все объяснять, то Рудин может и отчалить оттуда, где он сейчас находится. Ну так как, мне обязательно называться или вы просто запишете адрес?
– Давай адрес, парень, и побыстрее.
Голос назвал адрес, номер и марку машины Рудина, в завершение сказал:
– Поторапливайтесь. Клиент уже думает линять оттуда, – и повесил трубку.
Орел вскочил и понесся на выход, по дороге крикнув Русанову:
– Летим!
– На какой высоте? – спросил устремившийся за ним Русанов.
– Как получится.
– А как же «зет-2»?
– Управятся и без нас. Кочкин! – заорал он что есть мочи. – Попробуй разобраться с объектом «зет-2». Допроси бухгалтера Севу.
– Хорошо! – крикнул в ответ Кочкин.
– Я поведу, а ты набирай номер Белавина, – распорядился Орел, когда они добежали до машины. – Если успеем, Рудин наш… Ну, набрал? – спросил он в нетерпении, едва они отъехали от особняка. – Давай телефон… Алло! Санек! Ты еще интересуешься Рудиным? Записывай адрес.
…Разговор с Антоном доконал Рудина окончательно. Он даже не мог больше метаться по комнате – он рухнул на диван вниз лицом.
«Что это? – думал он, сжав голову руками. – Кто он, этот щенок, гений, который обвел вокруг пальца его, старого разведчика, и подвел к роковой черте троих бизнесменов? Откуда он взялся?»
Он точно не сын Бурмистрова, как сначала подозревал Рудин, получив информацию от отца Игнатия. Он и не его сын, как мечтал начальник службы безопасности, глядя на наивного парня Антошку. Размышления о детях наконец привели его к верному решению. Ну да, конечно же! Это сын Тарчевского, несчастный Яша, брошенный отцом и матерью на произвол судьбы.
Какой же он придурок, этот Тарчевский! Рудин полжизни отдал бы, чтобы иметь такого сына! Козел! И сам поплатился, и нас всех под монастырь подвел! Рудин – странное дело! – уже не испытывал никакой злобы по отношению к парню. Он восхищался им, как только мастер может восхищаться работой другого мастера. Парню бы учиться да учиться. Какой бы получился разведчик!
Мысли Рудина вдруг потекли в каком-то странном религиозном направлении. «Да, – думал он. – Поступки детей наших – результат наших собственных грехов. За наш цинизм, нашу алчность и скупость! Так нас всех, Антоха, или как там тебя!..»
12
А молодой человек, о котором думал Рудин – Антон, он же Яша, – в это время регистрировался в Шереметьеве для отлета с группой школьников, едущих по обмену за границу. Он тоже изображал школьника, наивно улыбаясь таможеннику.
«Ну школьники пошли, – думал; глядя на него, таможенник. – Бройлеры. Такой лоб, мышцы накачал, а мозгов – как у цыпленка». Обычно он проверял детские группы не очень тщательно. Яша и тут не ошибся в расчетах, когда он с трудом упросил знакомую учительницу взять его со своим классом в Канаду.
Учительница хорошо знала Яшину бабку и взяла бы его с удовольствием. Взяла бы, если бы ее не смущало два обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43