Наконец подошел к вопросу о разработке специального интернет-проекта для фестиваля и продаже билетов на мероприятия фестиваля через компьютерную сеть. В заключение он коротко остановился на бюджете праздника. По его расчетам, прибыль должна была составить как минимум сто тысяч марок. Основные источники доходов — выручка от продажи билетов, сдача в аренду помещений и реклама.
— Разумеется, все авторы, приглашенные на фестиваль, отказываются от гонораров, спонсоры обеспечивают транспортные расходы, затраты на размещение гостей и оплачивают затраты технического плана. Впрочем, опыт проведения подобных мероприятий у вашего банка большой, так что трудностей в этих вопросах быть не должно.
Шнайдер подтвердил, что соответствующие контакты с транспортниками и администрациями гостиниц уже налажены.
— Если нам удастся как следует раскрутить этот проект, мы обеспечим более высокую посещаемость других мероприятий дней культуры, а следовательно, увеличим выручку от продажи билетов. Но все мои предположения, разумеется, можно проверить только в ходе самого мероприятия.
Доктор Шнайдер углубился в расчеты Симона. Он смотрел на это глазами финансового директора крупного банка и не мог не согласиться, что концепция подготовлена достаточно профессионально. Еще когда Шустер излагал основные моменты своего проекта, Шнайдер дал понять, что тот затеял очень нужное дело. А пролистав документы, почувствовал уважение к своему собеседнику.
— Простите мне мою бестактность, но я не очень верю, что вами движет лишь любовь к литературе…
— Конечно, вы правы. Но пока это между нами. Через два года я хотел бы организовать подобный фестиваль в Берлине. И если я буду выступать при этом как организатор литературного фестиваля в Дрездене…
— Я понял вашу мысль, — с улыбкой прервал собеседника доктор Шнайдер. — Вы хотите сделать себе имя, чтобы потом в Берлине…
— Именно. Думаю, такой подход вполне допустим. Тем более что это не требует финансовых вложений. Впрочем, кое на чем я хотел бы настаивать. Во-первых, убедительно прошу вас не распространяться о моих планах относительно литературного фестиваля в Берлине. Во-вторых, реализацию интернет-проекта фестиваля я хотел бы взять на себя.
— Не вижу никаких проблем. Наоборот, нам так будет даже удобнее.
— Для более интенсивного воплощения интернет-проекта мне понадобится небольшой павильончик в Блюэрпарке, где, надеюсь, мы проведем наш фестиваль. Я должен постоянно быть в курсе событий. Поэтому было бы полезно, чтобы сбор и анализ информации о ходе мероприятий были сосредоточены в одном месте. Оттуда же мои сотрудники будут осуществлять продажу билетов. Таким образом, они смогут накопить необходимый опыт, который можно будет использовать для модернизации программного обеспечения и развития интернет-проекта.
— Мне и здесь нечего вам возразить.
— Хорошо. Но для сооружения павильона мне потребуются некоторые средства. У меня есть знакомый архитектор в Берлине, который возьмется за проект, но его работа так или иначе должна быть оплачена. В этот момент раздался сигнал селектора.
— Прошу прощения. Меня ожидает очередной посетитель. Мы непременно найдем решение, как поступить со строительством павильона. В следующий понедельник состоится заседание правления банка. Я предложу им на рассмотрение вашу концепцию. И позвоню вам относительно того, какое будет решение. Какие у вас еще планы на сегодняшний день?
Симон рассказал о предстоящей встрече с Герхардом фон Зассеном, с которым господин доктор Шнайдер, конечно же, знаком.
— А вечером я ужинаю в компании своего давнего приятеля. А что ты планируешь на сегодня? — Симон вопросительно посмотрел на дочь.
Клаудиа отреагировала на вопрос совершенно правильно.
— Пока не знаю. Во всяком случае, я наверняка буду мешать тебе и твоему приятелю, если захочу поужинать с вами. Поэтому скорее всего останусь в гостинице.
— Но фройляйн Шустер! — вмешался в разговор доктор Шнайдер. — Я не допущу, чтобы вы скучали в одиночестве. Позвольте, я заеду за вами часов в семь?
— Мы могли бы обменяться новыми познаниями в области изучения скачек, — рассмеялась девушка.
— Итак, решено. В семь. А сейчас, — Макс Шнайдер поднялся, — прошу меня извинить.
Небо было уже плотно затянуто облаками, когда Симон и Клаудиа вышли на улицу. Дул сильный порывистый ветер. В воздухе чувствовалось приближение грозы.
Они поторопились к машине. По дороге в министерство культуры Клаудиа, лукаво глянув на отца, поинтересовалась:
— Похоже, ты решил меня сосватать?
— Что за глупости! Я хочу только, чтобы сегодня вечером ты еще раз пообщалась со Шнайдером и провела с ним разъяснительную работу. Возможность как раз подходящая.
— Родной отец толкает меня…
— Дорогая доченька! Это именно деловое поручение. На большее у тебя все равно не будет времени. Самое позднее в полночь мы должны приступить к поискам.
— А ты не предполагаешь, что с семи до полуночи может произойти очень многое?
Симон пропустил последнее замечание мимо ушей.
— Металлоискатель настроен?
— Да.
В этот момент они подъехали к министерству культуры. Во времена ГДР здесь располагался педагогический институт. Отец и дочь вошли в недавно отремонтированное фойе, охранник указал им дорогу к кабинету статс-секретаря. В приемной их уже поджидал Хильбрехт. Дверь в кабинет открылась, и господин фон Зассен вышел к ним.
— Фройляйн Шустер! — Статс-секретарь с таким изяществом поцеловал руку Клаудии, что даже Симон не мог не восхититься его манерами. — Очень рад приветствовать вас. Мой старинный друг Ганс рассказал мне о прекрасном вечере, проведенном в доме вашего отца, и прежде всего, — тут он повернулся к Симону и протянул ему руку, — об удивительных блюдах, которые готовит ваша домохозяйка.
Симон почувствовал крепкое рукопожатие человека, привыкшего к тому, что мир вполне удовлетворяет его потребностям.
— Я благодарен, что вы нашли возможность уделить нам время.
Фон Зассен пропустил Клаудиу вперед себя и вошел за ней следом в кабинет. Симон не переставал удивляться своей дочери. Девушка приняла поцелуй руки так, словно ее постоянно приветствовали таким образом. Едва они устроились в кабинете, как на улице разразилась гроза. Яркие вспышки молнии, сопровождавшиеся громовыми раскатами, следовали одна за другой. При каждом раскате огромные стекла в окнах кабинета дрожали. Тяжелые капли застучали по подоконнику.
— У меня не очень много времени, — заметил господин фон Зассен.
Симон начал рассказывать о своей концепции второй раз за сегодняшний день. Статс-секретарь делал какие-то пометки у себя в блокноте. Время от времени он согласно кивал. Казалось, он принимает все, что говорит Симон. Однако глаза господина фон Зассена оставались странно холодными. Когда Симон закончил излагать свои идеи, статс-секретарь пообещал ему поддержку в переговорах с чиновниками городской администрации, «которые бывают порой несколько неповоротливы в таких проектах». Тут же он назвал ему имя своего помощника и литературного референта министерства Вернера Хальбе. Тот должен был оказывать Симону постоянную поддержку.
— Какое совпадение! — произнес фон Зассен. — Примерно неделю назад мы обсуждали с Хальбе идею создания в Дрездене «Литературного дома». Я попросил его познакомиться с опытом работы в этом направлении в Берлине. Может, вы поможете ему в этом деле?
— Разумеется. Мы хорошо знакомы с руководителем «Литературного дома». Здесь, — Симон протянул свою визитку, — мои телефоны. Господин Хальбе может связаться со мной, как только встанет вопрос о его командировке в Берлин. Я охотно поддержу его и познакомлю со многими нужными людьми.
— Прекрасно. Тогда все основные детали обсудите с господином Хальбе. Он будет регулярно докладывать мне, как идут дела. Вероятно, мы еще не раз встретимся с вами.
— Очень рад, что получил поддержку в вашем лице. Благодарю за помощь. Все дальнейшие действия непременно буду согласовывать с господином Хальбе.
Им пришлось минут десять ждать в фойе министерства, пока на улице не утихнет непогода. Клаудиа подогнала машину к подъезду. Симон и Ганс Хильбрехт решили перед едой немного выпить, а поужинать в ресторане гостиницы. Клаудиа довезла приятелей до отеля и сообщила Хильбрехту, что покинет их, так как на вечер у нее свои планы.
ГЛАВА 9
Он преодолел наконец последние ступени бесконечной каменной лестницы, ведущей наверх, открыл тяжелую деревянную дверь, сделал шаг вперед и отшатнулся: верхняя площадка колокольни была настолько мала в сравнении с гигантскими размерами собора, что, казалось, уместиться здесь просто невозможно. Трясясь от страха, он вступил внутрь. Свет сюда пробивался через крошечные оконца узкими лучами. Его едва хватало, чтобы различить контуры висевших колоколов. Пока глаза Симона привыкали к полумраку, раздался какой-то металлический шорох, и он заметил огромную тень. Симон напрягся в ожидании чего-то ужасного. Это пришел в движение большой колокол. Симон поднял глаза и увидел, что язык колокола висит совершенно неподвижно, но сам он раскачивается все сильнее и сильнее. Наконец они сошлись, и колокольня содрогнулась от звона. Звук был настолько мощным, что Симон испугался, как бы не лопнули барабанные перепонки, и зажал уши ладонями. Он снова с испугом глянул наверх и увидел, что весь купол колокольни заходил ходуном. Словно иголки, вонзались в его мозг удары малых колоколов. Каждый удар большого колокола повергал его в дрожь. Симон закрыл глаза и упал в изнеможении на колени. Боль, возникшая в голове, растекалась по всему телу.
Когда он снова открыл глаза, то понял, что лежит на кровати в своем номере отеля «Хилтон» в Дрездене. Еще несколько мгновений он был во власти кошмара, пока не проснулся окончательно и не понял, что телефон в номере разрывается уже несколько минут. Он, как за спасением, потянулся за телефонной трубкой.
— Что случилось? Мы ведь договорились позавтракать вместе в десять часов.
«Клаудиа», — пронеслась спасительная мысль в голове. Симон, выронив трубку, снова в изнеможении откинулся на подушку. При любой попытке пошевелиться голова начинала гудеть. Он был не в состоянии выдавить из себя ни единого слова. Из трубки, как из потустороннего мира, доносились какие-то голоса. Через несколько минут раздался стук в дверь. Симон собрал последние силы, накинул халат и пошел открывать. Клаудиа. Девушка распахнула дверь в номер, ворвалась внутрь и сразу направилась в комнату. Симон сидел на кровати, держа голову руками, пока она раздвинула шторы и распахнула настежь окно.
— Боже! — прошептала Клаудиа. — Ну и запах здесь…
Симон с наслаждением вдохнул свежий воздух. Он еще не проронил ни слова. Дочь достала из шкафа пустой полиэтиленовый пакет и вытряхнула туда содержимое пепельницы. За ним последовала пустая бутылка из-под виски. Она завязала пакет, поставила его перед дверью. На ручку двери с внешней стороны была вывешена табличка с просьбой не беспокоить. После этого последовал звонок в ресторан, и Клаудиа заказала завтрак в номер, попросив принести яичницу, хлеб, колбасу, холодное молоко, апельсиновый сок и чай. Закончив с этим, девушка присела на маленький пуф около телевизора.
— Как я поняла, поездка к песчаниковым горам отменяется?
Симон покачал головой, давая понять, что он-то точно никуда не поедет.
— Ты вообще помнишь хоть что-нибудь?
Симон повторил движение. В этот момент он не ответил бы даже, сколько ему лет.
Клаудиа наклонилась к нему и сердито прошипела:
— Вчера ночью шел дождь, в два часа ночи мы локализовали местоположение клада. Мы обозначили это место неприметным деревянным колышком. Мы вбили его в землю почти до самого конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39