- Либби вдруг уставилась на меня так, что я спросил: - В чем дело?
- Значит, и Стоттман сыграл в ящик. - Она присвистнула. - Ты действительно очень шустрый работник.
Ответа не требовалось. Кроме того, к нам направлялся официант, чтобы взять заказ. Поев в своем прицепе, я теперь ограничился кофе. Разговоры Либби о том, что она умирает с голоду, оказались чистым блефом. Она заказала только кофе, сок и тосты. Я, конечно, понимал ее заботу о фигуре, но не мог не вспомнить другую женщину, которую было куда более приятно угощать едой.
Потом мы расстались. Я спустился на транспортную палубу, чтобы приступить к первой стадии подготовки контакта. Для этого я выпустил Хэнка и дал ему возможность побегать, а потом стал тренировать его приносить предметы. Пока я раз за разом зашвыривал "предмет" - парусиновый лодочный кранец, нами заинтересовались некоторые пассажиры, в том числе и миловидная невысокая блондинка с приятными формами.
Трудно сказать, обратил ли я внимание на эту особу именно потому, что она была самая хорошенькая из прочих представительниц слабого пола, или потому что она особенно внимательно следила за нашей игрой. Увы, я не могу похвастаться в этих вопросах объективностью, к тому же мне нужно было смотреть на Хэнка.
В очередной раз я забрал у него "предмет" и снова бросил, отправив Хэнка вдогонку за ним. Когда я снова обернулся, то девушки и след простыл. Но шесть часов спустя, появившись в баре для осуществления второй стадии операции "Контакт", я снова увидел ее: аккуратная, симпатичная в бледно-голубом мини и колготках. Волосы у нее были очень светлые и, похоже, некрашеные, но глаза карие. Эффект был поразительный. Нечасто тебе встречаются кареглазые блондинки, цвет волос которых от природы, а не от флакона с какой-то химией.
Когда я сел через две табуретки от нее, она посмотрела и сказала:
- Я видела, как вы сегодня играли с собакой. Это случайно не Лабрадор? Какой красавец! А как его зовут?
Глава 17
Я пообещал Либби, что мы встретимся позже и вместе пообедаем. Мы договорились на шесть, в соответствии с инструкциями насчет контакта. Если мой курьер не появился бы до шести, мне полагалось сделать второй заход, попозже. Как оказалось, я закончил свои дела уже в начале шестого, но Либби появилась только в шесть двадцать. Когда она удостоверилась, что я нахожусь в обществе одного лишь мартини, то подсела ко мне и спросила:
- Ну как ты преуспел с этой киской-блондиночкой?
- Я получил то, зачем пришел.
- От этой ничего другого не получишь, - усмехнулась Либби. Затем она рассмеялась. - Не обращай на меня внимание, милый. В невинных блондиночках есть что-то такое, от чего во мне просыпается стервозность. Каким же образом передала она тебе монету? Я не видела всего спектакля.
- Она попросила меня купить ей пачку сигарет в автомате. Я, разумеется, был готов заплатить за них из своего кармана, но она настаивала, чтобы я взял у нее мелочь. Я взял у нее канадский четвертак, а в автомат опустил другой, который заранее приготовил. Есть еще вопросы, любопытная?
- Если бы не я, ты бы ничего не узнал о поручении Нистрома, - чуть обиженно произнесла она. - Неужели я не имею права узнать, как все это сработало? - Когда я не ответил, она сказала со вздохом: - Ты в паршивом настроении. Хорошенькое у нас будет путешествие. Может, хоть пейзажи тут живописные.
- Может быть, - согласился я. - Но ты вряд ли сможешь ими полюбоваться, разве что рассеется туман.
- Туман?
- Я недавно вышел на палубу, чтобы немного подышать свежим воздухом, так из-за тумана не видно было даже воды. Надеюсь, капитан знает дорогу. Недавно канадцы посадили одну свободную посудину на камни. - Услышав, что в ресторан приглашают мистера Нистрома, я вспомнил, что это я, и сказал: - Если хочешь выпить, пошевеливайся или бери стакан с собой, а то метрдотель отдаст наш столик кому-то еще.
Обед получился так себе. То есть еда была как раз удовлетворительная и сервис тоже, никакого сравнения с забегаловками, где я перекусывал по дороге сюда, но вот разговор не клеился. Нам просто было нечего сказать друг другу. После обеда мы выпили по два бренди в баре, а потом пошли прогуляться по палубе. Но там было холодно, сыро и ветрено, и немножко неуютно от того, что наш корабль безрассудно несся сквозь тьму и туман. Мы вернулись обратно.
- К черту Аляску! - буркнул я. - На Гавайях мне нравилось больше.
Либби поправляла растрепавшиеся волосы. Она посмотрела на часы.
- Сейчас еще непоздно, - сказала она, - но день выдался длинным. Дай мне пятнадцать минут. Знаешь, где каюта пятнадцать?
- Да.
- Вот что значит иметь дело с настоящим секретным агентом. Ему не надо растолковывать, что к чему. - Она обернулась ко мне в коридоре. Голос ее был холодный и безучастный. - Пятнадцать минут. Не заставляй меня ждать.
Я посмотрел ей вслед. Стройная женственная фигура, несмотря на вельветовый костюм. Я посмотрел на часы, спустился вниз к машине, открыл домик, забрался, поздоровался с Хэнком и дал ему поесть. Затем вытащил монету из кармана и еще мой новый тугой нож, настолько тугой, что мне пришлось воспользоваться этой самой монеткой, чтобы приоткрыть лезвие. Да, это не оружие для мгновенной обороны, мрачно подумал я и стал открывать ножом монету.
Вернее, я пытался это сделать, но так и не обнаружил щели, куда можно было бы вставить кончик ножа. Я взял нож поменьше, с более тонким лезвием. Без толку. Затем я извлек десятикратную лупу и осмотрел монету. Я бросил ее на стол и внимательно прислушался.
Некоторое время я сидел молча. Пес, закончивший обед, подошел ко мне и, чуя неладное, обеспокоенно лизнул мне руку. Я почесал ему за ушами и надел обратно ошейник.
- Хэнк, дружище, это же курам на смех, - сказал я. - Три контакта, и лишь один из них прошел как положено. Да и то после этого меня поджидали вооруженные люди. Ну ладно, пойду к клиенту. Он заказывал три убийства, и я заказ выполнил. Не балуйся.
Я поднялся по трапу на верхнюю палубу. Там находились каюты-люкс, обитатели которых были обеспечены всеми удобствами. Я остановился перед каютой пятнадцать и постучал. Голос Либби велел мне входить. Когда я вошел, она сидела перед зеркалом спиной ко мне и даже не обернулась. Она причесывалась.
- Ты опоздал, - сказала она.
- Ну тебя к дьяволу, - буркнул я. - Я тебя сегодня ждал двадцать минут, ты не можешь подождать и трех. - Оглядевшись, я добавил: - Заниматься любовью в каюте трудно - тебе угрожает перспектива свалиться с верхней полки либо разбить себе голову на нижней.
Каюта была немногим больше моего прицепа, но потолок был повыше, да и обстановка другая. Вся мебель состояла из двух полок, одна над другой, и встроенного туалетного столика, перед которым на табуреточке сидела Либби. На ней было нечто короткое, черное, кружевное, то ли сорочка, то ли ночная рубашка. У локтя Либби стоял стакан, полный наполовину. Она сделала глоток и снова принялась расчесывать волосы, которые были не настолько длинными или спутанными, чтобы требовать такого повышенного внимания.
- Ну, снимай туфли или что там у тебя еще, - сказала она, по-прежнему не глядя на меня. - Что ты стоишь столбом.
- Ты умеешь придать встрече романтический колорит, - сказал я. - Ты, кажется, упоминала о деньгах в виде альтернативного вознаграждения. В сложившихся обстоятельствах я не прочь вернуться к этому вопросу. Сколько ты готова предложить?
Щетка перестала двигаться. Где-то там, в глубинах корабля, мощно гудели машины. После весьма продолжительного молчания Либби сказала:
- Ты не можешь так поступить со мной, милый. Уже поздно.
- Брось ты, - усмехнулся я. - Давай отставим в сторону все банальности. Ты не нимфоманка. Ты не влюблена по уши. По крайней мере, в меня. Ты не умрешь от горя, если между нами сегодня ничего не произойдет. Поэтому поговорим-ка о деле. Я не знаю, какие нынче расценки, но, по-моему, три тысячи за голову - нормально. Итак, с тебя девять тысяч. Наличными. Никаких чеков. Думаю, что в Анкоридже ты решишь все финансовые проблемы. А пока я готов тебе поверить.
Она обернулась и, посмотрев на меня, тихо сказала:
- Сукин сын!
- Это знают папа с мамой, а их здесь нет.
- Что ты хочешь доказать? Что я была с тобой груба? Плохо приняла? Задела твои маленькие чувства? А чего ты ожидал: бурную страсть, великую любовь? - Помолчав, она добавила: - В Сиэтле я не вызывала у тебя отвращения, милый.
- Может, потому что в Сиэтле ты не была противной.
- А сейчас?
- Скажем так: я не в настроении, и ты тоже. Я не люблю играть в грязные игры, когда дело касается секса. Судя по нашему настроению, это не стоит таких денег. За мои девять тысяч я могу иметь жаждущую любви женщину и еще получу сдачу.
- За твои девять тысяч?
- Да, я их заработал. Не забывай об этом.
- Убирайся! - прошипела Либби. - Убирайся, пока я тебя не убила.
- Девять тысяч. В Анкоридже. Наличными. Я вышел из номера, по привычке глянул на часы и отправился в кафетерий, где взял две чашки кофе из автомата, продававшего такие напитки, как кофе с молоком, кофе без, горячий шоколад и так далее. Забрав покупки, я спустился к машине, с большим трудом увернулся от приветствий Хэнка и поставил чашки на столик неразлитыми.
- Извини, Принц Ганнибал, - сказал я ему. - Придется тебе сегодня поспать впереди, а комнату предоставить нам, двуногим. - Я разложил его половичок в кабине и, убедившись, что ему там не так и плохо, закрыл дверь. Я уже успел понять, что здоровяк Лабрадор с бессонницей может устроить в полутонном грузовичке неплохую качку. Сам же я сел и погрузился в ожидание. Ждать пришлось недолго. Тринадцать с половиной минут спустя после моего ухода от Либби она появилась у пикапа и постучала в дверь домика. Я вынул свой "магнум" и отпер дверь.
- Это еще зачем? - удивилась она, увидев оружие.
- Так, на всякий случай. Входи и закрой дверь, - сказал я, держа ее под прицелом. Она подчинилась. Я посмотрел на нее. На ней был плащ с поясом, без которого ни один шпион не рискнет появиться на телеэкране. Обута она была все в те же коричневые замшевые туфли. - Сними, - сказал я, показывая на плащ.
Она колебалась, потом сказала:
- Пожалуйста.
- И тихо передай мне.
- Слушаюсь, мистер Нистром.
Под плащом она была одета, при всей условности этого термина, в ту самую черную кружевную штучку, которую я уже видел на ней в номере. Ощупав плащ, я ничего в нем не обнаружил.
- Подними это.
- Слушаюсь, сэр. - Либби чуть приподняла кружевной подол.
- Выше!
Поколебавшись, она пожала плечами и подчинилась. При ней не было никакого оружия - по крайней мере, в привычном смысле слова. Опустив сорочку, она спросила:
- Ну, а в чем, собственно, дело, милый?
- У тебя короткая память, - ответил я. - Там, наверху, мы расстались на том, что ты намерена убить меня.
- Неужели ты отнесся к этому так серьезно? - рассмеялась Либби.
- Убийство для меня - это всегда серьезно, - сказал я. - Если ты не собираешься меня убить, то зачем же пришла?
- Глупый, - пробормотала она. - Я пришла извиниться за то, что была такой стервой. Извини, Мэтт. Давай забудем это и начнем все сначала.
Я улыбнулся и убрал револьвер.
- Хорошо, киса, - сказал я. - Это я и хотел от тебя услышать. Теперь садись, пей кофе, пока он не остыл, и расскажи мне, кто ты такая на самом деле.
Глава 18
Мы сидели за маленьким пластиковым столом и смотрели друг на друга. Либби поднесла было к губам стаканчик с кофе, но потом поставила его обратно на стол.
- Ты знал, что я приду? - спросила она.
- Два шанса из трех, - отозвался я. - По крайней мере, тут можно рискнуть чашкой кофе.
Она не улыбнулась и продолжала пристально смотреть на меня.
- Как же ты это вычислил, Мэтт?
- Предположим, ты и в самом деле та, за кого себя выдаешь: мисс Элизабет Мередит, испорченная злонравная светская дама, которая скуки ради спуталась, с противными коммунистами, но потом вдруг прозрела и перешла в другой лагерь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Значит, и Стоттман сыграл в ящик. - Она присвистнула. - Ты действительно очень шустрый работник.
Ответа не требовалось. Кроме того, к нам направлялся официант, чтобы взять заказ. Поев в своем прицепе, я теперь ограничился кофе. Разговоры Либби о том, что она умирает с голоду, оказались чистым блефом. Она заказала только кофе, сок и тосты. Я, конечно, понимал ее заботу о фигуре, но не мог не вспомнить другую женщину, которую было куда более приятно угощать едой.
Потом мы расстались. Я спустился на транспортную палубу, чтобы приступить к первой стадии подготовки контакта. Для этого я выпустил Хэнка и дал ему возможность побегать, а потом стал тренировать его приносить предметы. Пока я раз за разом зашвыривал "предмет" - парусиновый лодочный кранец, нами заинтересовались некоторые пассажиры, в том числе и миловидная невысокая блондинка с приятными формами.
Трудно сказать, обратил ли я внимание на эту особу именно потому, что она была самая хорошенькая из прочих представительниц слабого пола, или потому что она особенно внимательно следила за нашей игрой. Увы, я не могу похвастаться в этих вопросах объективностью, к тому же мне нужно было смотреть на Хэнка.
В очередной раз я забрал у него "предмет" и снова бросил, отправив Хэнка вдогонку за ним. Когда я снова обернулся, то девушки и след простыл. Но шесть часов спустя, появившись в баре для осуществления второй стадии операции "Контакт", я снова увидел ее: аккуратная, симпатичная в бледно-голубом мини и колготках. Волосы у нее были очень светлые и, похоже, некрашеные, но глаза карие. Эффект был поразительный. Нечасто тебе встречаются кареглазые блондинки, цвет волос которых от природы, а не от флакона с какой-то химией.
Когда я сел через две табуретки от нее, она посмотрела и сказала:
- Я видела, как вы сегодня играли с собакой. Это случайно не Лабрадор? Какой красавец! А как его зовут?
Глава 17
Я пообещал Либби, что мы встретимся позже и вместе пообедаем. Мы договорились на шесть, в соответствии с инструкциями насчет контакта. Если мой курьер не появился бы до шести, мне полагалось сделать второй заход, попозже. Как оказалось, я закончил свои дела уже в начале шестого, но Либби появилась только в шесть двадцать. Когда она удостоверилась, что я нахожусь в обществе одного лишь мартини, то подсела ко мне и спросила:
- Ну как ты преуспел с этой киской-блондиночкой?
- Я получил то, зачем пришел.
- От этой ничего другого не получишь, - усмехнулась Либби. Затем она рассмеялась. - Не обращай на меня внимание, милый. В невинных блондиночках есть что-то такое, от чего во мне просыпается стервозность. Каким же образом передала она тебе монету? Я не видела всего спектакля.
- Она попросила меня купить ей пачку сигарет в автомате. Я, разумеется, был готов заплатить за них из своего кармана, но она настаивала, чтобы я взял у нее мелочь. Я взял у нее канадский четвертак, а в автомат опустил другой, который заранее приготовил. Есть еще вопросы, любопытная?
- Если бы не я, ты бы ничего не узнал о поручении Нистрома, - чуть обиженно произнесла она. - Неужели я не имею права узнать, как все это сработало? - Когда я не ответил, она сказала со вздохом: - Ты в паршивом настроении. Хорошенькое у нас будет путешествие. Может, хоть пейзажи тут живописные.
- Может быть, - согласился я. - Но ты вряд ли сможешь ими полюбоваться, разве что рассеется туман.
- Туман?
- Я недавно вышел на палубу, чтобы немного подышать свежим воздухом, так из-за тумана не видно было даже воды. Надеюсь, капитан знает дорогу. Недавно канадцы посадили одну свободную посудину на камни. - Услышав, что в ресторан приглашают мистера Нистрома, я вспомнил, что это я, и сказал: - Если хочешь выпить, пошевеливайся или бери стакан с собой, а то метрдотель отдаст наш столик кому-то еще.
Обед получился так себе. То есть еда была как раз удовлетворительная и сервис тоже, никакого сравнения с забегаловками, где я перекусывал по дороге сюда, но вот разговор не клеился. Нам просто было нечего сказать друг другу. После обеда мы выпили по два бренди в баре, а потом пошли прогуляться по палубе. Но там было холодно, сыро и ветрено, и немножко неуютно от того, что наш корабль безрассудно несся сквозь тьму и туман. Мы вернулись обратно.
- К черту Аляску! - буркнул я. - На Гавайях мне нравилось больше.
Либби поправляла растрепавшиеся волосы. Она посмотрела на часы.
- Сейчас еще непоздно, - сказала она, - но день выдался длинным. Дай мне пятнадцать минут. Знаешь, где каюта пятнадцать?
- Да.
- Вот что значит иметь дело с настоящим секретным агентом. Ему не надо растолковывать, что к чему. - Она обернулась ко мне в коридоре. Голос ее был холодный и безучастный. - Пятнадцать минут. Не заставляй меня ждать.
Я посмотрел ей вслед. Стройная женственная фигура, несмотря на вельветовый костюм. Я посмотрел на часы, спустился вниз к машине, открыл домик, забрался, поздоровался с Хэнком и дал ему поесть. Затем вытащил монету из кармана и еще мой новый тугой нож, настолько тугой, что мне пришлось воспользоваться этой самой монеткой, чтобы приоткрыть лезвие. Да, это не оружие для мгновенной обороны, мрачно подумал я и стал открывать ножом монету.
Вернее, я пытался это сделать, но так и не обнаружил щели, куда можно было бы вставить кончик ножа. Я взял нож поменьше, с более тонким лезвием. Без толку. Затем я извлек десятикратную лупу и осмотрел монету. Я бросил ее на стол и внимательно прислушался.
Некоторое время я сидел молча. Пес, закончивший обед, подошел ко мне и, чуя неладное, обеспокоенно лизнул мне руку. Я почесал ему за ушами и надел обратно ошейник.
- Хэнк, дружище, это же курам на смех, - сказал я. - Три контакта, и лишь один из них прошел как положено. Да и то после этого меня поджидали вооруженные люди. Ну ладно, пойду к клиенту. Он заказывал три убийства, и я заказ выполнил. Не балуйся.
Я поднялся по трапу на верхнюю палубу. Там находились каюты-люкс, обитатели которых были обеспечены всеми удобствами. Я остановился перед каютой пятнадцать и постучал. Голос Либби велел мне входить. Когда я вошел, она сидела перед зеркалом спиной ко мне и даже не обернулась. Она причесывалась.
- Ты опоздал, - сказала она.
- Ну тебя к дьяволу, - буркнул я. - Я тебя сегодня ждал двадцать минут, ты не можешь подождать и трех. - Оглядевшись, я добавил: - Заниматься любовью в каюте трудно - тебе угрожает перспектива свалиться с верхней полки либо разбить себе голову на нижней.
Каюта была немногим больше моего прицепа, но потолок был повыше, да и обстановка другая. Вся мебель состояла из двух полок, одна над другой, и встроенного туалетного столика, перед которым на табуреточке сидела Либби. На ней было нечто короткое, черное, кружевное, то ли сорочка, то ли ночная рубашка. У локтя Либби стоял стакан, полный наполовину. Она сделала глоток и снова принялась расчесывать волосы, которые были не настолько длинными или спутанными, чтобы требовать такого повышенного внимания.
- Ну, снимай туфли или что там у тебя еще, - сказала она, по-прежнему не глядя на меня. - Что ты стоишь столбом.
- Ты умеешь придать встрече романтический колорит, - сказал я. - Ты, кажется, упоминала о деньгах в виде альтернативного вознаграждения. В сложившихся обстоятельствах я не прочь вернуться к этому вопросу. Сколько ты готова предложить?
Щетка перестала двигаться. Где-то там, в глубинах корабля, мощно гудели машины. После весьма продолжительного молчания Либби сказала:
- Ты не можешь так поступить со мной, милый. Уже поздно.
- Брось ты, - усмехнулся я. - Давай отставим в сторону все банальности. Ты не нимфоманка. Ты не влюблена по уши. По крайней мере, в меня. Ты не умрешь от горя, если между нами сегодня ничего не произойдет. Поэтому поговорим-ка о деле. Я не знаю, какие нынче расценки, но, по-моему, три тысячи за голову - нормально. Итак, с тебя девять тысяч. Наличными. Никаких чеков. Думаю, что в Анкоридже ты решишь все финансовые проблемы. А пока я готов тебе поверить.
Она обернулась и, посмотрев на меня, тихо сказала:
- Сукин сын!
- Это знают папа с мамой, а их здесь нет.
- Что ты хочешь доказать? Что я была с тобой груба? Плохо приняла? Задела твои маленькие чувства? А чего ты ожидал: бурную страсть, великую любовь? - Помолчав, она добавила: - В Сиэтле я не вызывала у тебя отвращения, милый.
- Может, потому что в Сиэтле ты не была противной.
- А сейчас?
- Скажем так: я не в настроении, и ты тоже. Я не люблю играть в грязные игры, когда дело касается секса. Судя по нашему настроению, это не стоит таких денег. За мои девять тысяч я могу иметь жаждущую любви женщину и еще получу сдачу.
- За твои девять тысяч?
- Да, я их заработал. Не забывай об этом.
- Убирайся! - прошипела Либби. - Убирайся, пока я тебя не убила.
- Девять тысяч. В Анкоридже. Наличными. Я вышел из номера, по привычке глянул на часы и отправился в кафетерий, где взял две чашки кофе из автомата, продававшего такие напитки, как кофе с молоком, кофе без, горячий шоколад и так далее. Забрав покупки, я спустился к машине, с большим трудом увернулся от приветствий Хэнка и поставил чашки на столик неразлитыми.
- Извини, Принц Ганнибал, - сказал я ему. - Придется тебе сегодня поспать впереди, а комнату предоставить нам, двуногим. - Я разложил его половичок в кабине и, убедившись, что ему там не так и плохо, закрыл дверь. Я уже успел понять, что здоровяк Лабрадор с бессонницей может устроить в полутонном грузовичке неплохую качку. Сам же я сел и погрузился в ожидание. Ждать пришлось недолго. Тринадцать с половиной минут спустя после моего ухода от Либби она появилась у пикапа и постучала в дверь домика. Я вынул свой "магнум" и отпер дверь.
- Это еще зачем? - удивилась она, увидев оружие.
- Так, на всякий случай. Входи и закрой дверь, - сказал я, держа ее под прицелом. Она подчинилась. Я посмотрел на нее. На ней был плащ с поясом, без которого ни один шпион не рискнет появиться на телеэкране. Обута она была все в те же коричневые замшевые туфли. - Сними, - сказал я, показывая на плащ.
Она колебалась, потом сказала:
- Пожалуйста.
- И тихо передай мне.
- Слушаюсь, мистер Нистром.
Под плащом она была одета, при всей условности этого термина, в ту самую черную кружевную штучку, которую я уже видел на ней в номере. Ощупав плащ, я ничего в нем не обнаружил.
- Подними это.
- Слушаюсь, сэр. - Либби чуть приподняла кружевной подол.
- Выше!
Поколебавшись, она пожала плечами и подчинилась. При ней не было никакого оружия - по крайней мере, в привычном смысле слова. Опустив сорочку, она спросила:
- Ну, а в чем, собственно, дело, милый?
- У тебя короткая память, - ответил я. - Там, наверху, мы расстались на том, что ты намерена убить меня.
- Неужели ты отнесся к этому так серьезно? - рассмеялась Либби.
- Убийство для меня - это всегда серьезно, - сказал я. - Если ты не собираешься меня убить, то зачем же пришла?
- Глупый, - пробормотала она. - Я пришла извиниться за то, что была такой стервой. Извини, Мэтт. Давай забудем это и начнем все сначала.
Я улыбнулся и убрал револьвер.
- Хорошо, киса, - сказал я. - Это я и хотел от тебя услышать. Теперь садись, пей кофе, пока он не остыл, и расскажи мне, кто ты такая на самом деле.
Глава 18
Мы сидели за маленьким пластиковым столом и смотрели друг на друга. Либби поднесла было к губам стаканчик с кофе, но потом поставила его обратно на стол.
- Ты знал, что я приду? - спросила она.
- Два шанса из трех, - отозвался я. - По крайней мере, тут можно рискнуть чашкой кофе.
Она не улыбнулась и продолжала пристально смотреть на меня.
- Как же ты это вычислил, Мэтт?
- Предположим, ты и в самом деле та, за кого себя выдаешь: мисс Элизабет Мередит, испорченная злонравная светская дама, которая скуки ради спуталась, с противными коммунистами, но потом вдруг прозрела и перешла в другой лагерь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35