Конечно, это не значит, что я получу пулю прямо там, в ее номере, но жить мне останется ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы доставить меня в какое-нибудь тихое, уединенное местечко.
Вопреки всем нашим планам, мною вряд ли займется Ганс Хольц. Стоттман, конечно же, обойдется без помощи иностранного гастролера. Да, не все стратегические схемы Мака отличаются безупречностью.
Основной вопрос заключается в том, как долго мне еще продолжать этот дурацкий маскарад, надеясь на чудо. Самое разумное, пожалуй, было бы закончить спектакль прямо сейчас, пока еще на сцену не вышла наша героиня. Я вполне мог справиться со Стоттманом один. Он, конечно, был подозрительным мерзавцем, но я заметил, что и ему не чужды сомнения насчет верности избранной им тактики, да и за весь долгий путь я не совершил ни одного ложного движения. Вероятность того, что он несколько расслабился, была высока. И опять же он был один.
Если действовать сейчас, пока к нему не присоединился его партнер и пока его подозрения не подтвердились, я мог бы избавиться от его общества. Позже задача станет куда более трудной, если вообще выполнимой.
С другой стороны, мне удалось установить с ним кое-какой контакт и страшно не хотелось все ломать. Если ты не умеешь выдержать свой блеф до конца, лучше не играть в покер, напомнил я себе. Лучше уж сыграть ва-банк. Господи, женщина, к которой мы едем, вполне может поскользнуться в душе и разбить себе голову или напиться до потери сознания. Наконец она может сесть в свой желтый "кадиллак" и отбыть в неведомые дали. Если ее не окажется на месте, моя готовность встретиться с ней послужит доказательством моей надежности в глазах Стоттмана. Мне просто требовалось маленькое везение.
Отель "Холидей-инн" находился в южной части города, и, стало быть, нам нужно было сделать значительный крюк. Мы потратили время, пока я выписывался из мотеля в Паско, потом долго добирались до Сиэтла, а теперь дважды заблудились, пытаясь разобраться в указателях на шоссе, обозначавших проезд к тем или иным улицам этого большого приморского города, в котором мостов и акведуков было больше, чем в Стокгольме или Венеции. В общем, когда мы подъехали к отелю, был уже двенадцатый час. Желтый "кадиллак" стоял на стоянке. Вот вам и везение.
Стоттман жестом велел мне поставить пикап возле "кадиллака". Когда мы оказались у машины, он снова навел на меня свою пушку. Я двинулся к прицепу.
- Не надо, - сказал Стоттман.
- К черту! - отмахнулся я. - Убирать грязь придется мне, а не вам.
- Вы тянете время, Нистром, - сказал он. - Вы боитесь встречи с Мередит.
- Думайте, что хотите, - пожал я плечами, - но либо я прогуляю пса, либо стреляйте в меня сразу же. Выбирайте. Вылезай, Хэнк. И не вздумай укусить этого человека. У тебя заболит живот.
Пес даже не подумал лизнуть меня. Путь был долгим, и он стремглав ринулся в кусты на встречу с природой.
- Так, а теперь что вы задумали? - спросил Стоттман, когда я сунул голову в домик.
- Хочу покормить его. Собаки, случается, едят. Эй, Принц Ганнибал, ну-ка, назад! - Пес послушно нырнул в домик. Не успел я закрыть дверь, как он жадно набросился на свой ужин. Затем я обернулся к Стоттману и сказал: - Видите, как все оказалось легко и приятно. Не облаял, не укусил. А вы, небось боялись, что он разорвет вас на части? Ладно, скотина в корале, теперь пошли к Либби и поставим все на свои места. Где там номер двадцать семь?
- Судя по машине, в этом крыле. Судя по номеру, на втором этаже.
- Умно! - восхищенно отозвался я и стал первым подниматься по лестнице в торце, а затем по коридору к номеру двадцать семь, который оказалось совсем не трудно отыскать.
- Стучите! - сказал Стоттман, держа меня под прицелом.
Я постучал. Воцарилась долгая пауза. Я хорошо помнил о наличии у Стоттмана пистолета калибра ноль двадцать пять. Я слышал истории о том, как легкие пули отклонялись толстым пальто, но такового на мне сейчас не было. Стоттман властно кивнул головой. Я было поднес руку к двери, и, словно от этого прикосновения, она мигом распахнулась. В дверях стояла женщина хорошего роста, удачного сложения и настолько хорошо за собой следившая, что про ее возраст можно лишь сказать так: старше двадцати, моложе сорока. Проявив настойчивость, я извлек из молодых людей мистера Смита информацию, смысл которой состоял в том, что ей было ровно тридцать. Темные волосы были коротко - я бы сказал, даже по-мальчишески - подстрижены, если бы это что-то значило в наш век косматых юнцов, но в ее лице и фигуре как раз ничего мальчишеского не было.
На ней по-прежнему были желтые шелковые брюки, белая кружевная блузка и желтый шелковый жакет, распахнутый так, словно она собиралась его снять, и в этот момент ей помешали. Ее наряд выдержал сегодня тяжкое испытание, да и она, судя по всему, тоже. Когда я постучал, она явно собиралась принимать ванну. Но, несмотря на усталость, запыленность и растрепанность, она все же оставалась весьма привлекательной женщиной, и в обычных обстоятельствах я был бы только рад с нею познакомиться. Сегодня, однако, я бы предпочел гремучую змею.
Пока она переводила взгляд с меня на Стоттмана и снова на меня, на ее лбу обозначилась легкая складка. Затем она сделала шаг вперед и обвила руками мне шею.
- Грант! Милый! - воскликнула она. - А я так за тебя волновалась.
Глава 9
Существует несколько категорий женщин, носящих имя Элизабет, и вы легко можете вычислить, к которой относится каждая из них по уменьшительному имени. На одном полюсе обитают робкие милые Бет. Когда-то я сам был женат на такой. Это было в тот период, когда я покинул секретную службу и стал зарабатывать на жизнь с помощью пишущей машинки и фотоаппарата. Что ж, такое случается с теми, кто удаляется от наших секретных дел. Потом она узнала о моем темном и грозном прошлом, и это сломало наш брак. Типичная Бет с ее сверхчувствительностью. Она отправилась в Рино, а я вернулся к Маку. С тех пор я считаю себя экспертом по имени Элизабет. В середине спектра располагаются вполне нормальные, уравновешенные девушки, которых зовут Бетти. На другом полюсе находятся крутые сексапильные дамы, именующиеся Лих или Либби. Не стану утверждать, что тут не бывает исключений, но в целом все устроено именно так.
Либби Мередит не оказалась исключением из правила. Возможно, она устала от сегодняшнего путешествия, но поцелуй, полученный мной, не свидетельствовал о признаках переутомления. К тому времени как она закончила, я со смущением признал, что под этим слегка увядшим нарядом скрывается полная сил женщина, с которой надо что-то делать, и если рядом нет кровати, то достаточно будет и большого ковра. Разумеется, сейчас это звучало несколько странно, но тем не менее, именно такое чувство я испытал.
Она чуть отпрянула и посмотрела на меня. В ее зеленых глазах сверкнули преступные огни - она, видно, вполне догадывалась о том, какой биологический эффект производила. Но Стоттман никак не мог видеть выражение ее глаз. Голос же был нежен.
- Милый, - проворковала она. - Если бы ты знал, как я испугалась за тебя, когда увидела в той дурацкой лечебнице какого-то типа, с черной собакой, - он явно изображал тебя. Я решила, что он либо убил тебя, либо куда-то спрятал, чтобы сыграть твою роль. Я хотела отправиться тебя искать, но знаешь, как тут все относятся к приказам. Ты в порядке?
- Ну конечно, - сказал я. Пока она говорила, я успел кое-что понять, и надо сказать, роль она мне отвела нелегкую. - Какие-то психи-подростки пытались заманить меня в ловушку, но мне удалось отстреляться.
Я попытался изобразить деланное равнодушие - именно так должен был говорить, на мой взгляд, Грант Нистром, впервые доказавший, что он настоящий мужчина. Либби испуганно ахнула:
- Отстреляться? - переспросила она, тоже актерствуя. - Милый, но ты же курьер, а не автоматчик. Если бы я знала, когда уговаривала тебя принять участие во всем этом, что тут имеется хоть малейший риск... - Она замолчала, и по ее лицу трудно было сделать какие-то выводы о том, что она на самом деле думала. - Тебе... тебе пришлось кого-то убить?
По ее насмешливому взгляду я понял, что она прекрасно понимала: стрелять в людей мне не в новинку. Было нетрудно догадаться, откуда пришла к ней эта информация. Опять же я начал понимать, от кого люди мистера Смита узнали такое большое количество подробностей об интимной жизни Гранта Нистрома. Правда, я никак не мог пока вычислить, почему она выдала эти сведения властям, а также почему поспешила оказать мне помощь в исполнении роли ее возлюбленного, если он, конечно, таковым являлся.
- Я уложил одного сопляка с хитрой винтовкой. Он пытался застрелить Хэнка. - Я старался говорить так, как это сделал бы Нистром, расписывая свой первый подвиг в области человекоубийства. Это все равно, что стрелять рыб в бочке. Гораздо труднее выслеживать оленя или лося. Человека подстрелить куда проще. Он не чует твое приближение и умирает быстрее.
Либби очень мило поежилась.
- Не надо! Если бы я только знала, что ты будешь вынужден убивать, я ни за что бы не впутала тебя во все это. Но ты жив-здоров, и я надеюсь, мистер Стоттман позаботился обо всем прочем, так что у тебя не возникнет никаких проблем с полицией.
- Конечно, мистер Стоттман прекрасный помощник. Таких, как он, нигде днем с огнем не найдешь. Кстати, куда ты дела свою машину? Если бы я знал, что ты теперь раскатываешь в желтой жестянке, нам бы не пришлось нестись сюда из Паско. - Полагая, что она на моей стороне, я решил предупредить ее не задавать мне никаких опасных вопросов на эту щекотливую тему. Она чуть нахмурила брови, давая мне понять, что я напрасно не опознал желтый "кадиллак". Минус сотрудникам мистера Смита, помешанным на секретности. Слава Богу, мне удалось вытянуть из них хотя бы имя подруги Нистрома. Осталось надеяться, что подозрительный Стоттман не удосужится проверить дату приобретения "кадиллака".
- Я же говорила тебе, что покупаю себе новую машину, - быстро отозвалась Либби. - Ты пропустил это мимо ушей. И еще ты не сказал, почему приехал сюда - хотя, конечно же, я безумно рада тебя видеть.
- Спроси нашего друга, - сказал я, кивнув головой на дверь. - У него возникла проблема, и он решил, что только ты можешь тут ему помочь.
- Чем могу быть полезна вам, мистер Стоттман? - спросила она толстяка.
Толстяк помялся и затем осведомился весьма официальным тоном:
- Вы знаете этого человека, мисс Мередит?
- Знаю ли я его? - удивилась она. - Ну конечно! Это я завербовала его в Сан-Франциско, когда нам понадобился курьер, который имеет обыкновение много путешествовать в разных районах Америки. Конечно, я его знаю. Потому-то меня и позвали в Паско, чтобы я проверила, с кем вы выходите на связь. Милый, что, собственно, происходит? - обратилась она уже ко мне.
- Мистеру Стоттману всюду мерещатся двойники, - рассмеялся я. - Он полагает, что если один человек прикинулся Нистромом, то у него могут найтись подражатели. Он хочет быть абсолютно уверенным, что я - это я. Скажи ему, что это так.
- Разумеется, ты - это ты. Что за чушь!
- Меня ты можешь не убеждать, - рассмеялся я. - Мне это и так давно известно. Скажи ему. Сделай официальное заявление.
Либби холодно посмотрела на Стоттмана и сказала:
- Не знаю, о чем может быть речь, но это просто смешно. Я готова засвидетельствовать, что этот человек и в самом деле Грант Нистром, а никакая не подделка. Ну как, вам этого достаточно, мистер Стоттман, или вы предпочитаете, чтобы я сделала письменное заявление, каковое заверили бы должностные лица в местном суде? - Толстяк промолчал, и Либби обратилась ко мне: - Он передал то, что должен, Грант?
- Господи, нет, конечно, - ответил я. - Потому-то мне и пришлось доставить его сюда в темноте. Двести с лишним миль! Из мистера Стоттмана надо все тащить клещами. Но, может, если мы оба его очень попросим, он расстанется с теми крохами, которые его команде удалось тут наскрести, и я смогу двинуться дальше на север, где меня ожидает улов побогаче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35