– Безопасное? Я не понимаю. Безопасное для кого? Мы здесь в полнейшей безопасности.
Возникла явная пауза.
– Джеймс, вы же помните, что я говорил вам, – все перестраховываются из-за этой угрозы? Исландское правительство обнаружило ваше присутствие и хочет, чтобы вы немедленно убрались с острова, желательно, чтобы это случилось еще вчера.
– Боятся, что мы их заразим, да?
– Да, знаете ли, они оценивают этот вирус как Божье проклятье.
«Опять это слово!» – подумал Холлэнд. Где же он его слышал за последние полчаса? Ах, да. Рассерженная леди внизу. «Божье проклятье», так она назвала это.
– А что точно имеется в виду под «Божьим проклятьем»? – спросил Холлэнд вице-президента.
Снова пауза. На этот раз более длительная.
– Ну, вероятно, просто неподходящее слово, – начал вице-президент. – Только немецкое правительство теперь всех перепугало, сообщив средствам массовой информации о своей убежденности в том, что вирус, который вы несете на борту, может убить половину человечества. Разумеется, это глупо! Они пытаются оправдать свой отказ посадить вас во Франкфурте. Но я предупреждал вас, что если Европа паникует, то же самое случится и с Северной Америкой. А теперь и Исландия туда же.
– Итак, кто же сеет панику в США, и куда мы направляемся?
– Мы не сможем принять вас дома, как нам бы этого хотелось. Белый дом и Министерство обороны нашли для вас аэродром, куда вы сможете спокойно долететь. Один из тех, что находится подальше от протестующих цивилизованных народов и политиков, понятно? Через час они отправят туда отряд транспортных самолетов ВВС с врачами, палатками, едой и всем тем, что вам может понадобиться в самом худшем случае, которого, надеюсь, не будет.
– И все они будут в защитных костюмах, верно?
– Я полагаю, что да, Джеймс, пока они не убедятся, что это ложная тревога.
– Итак, куда же мы отправляется на Рождество? В Аризону? Неваду? Нью-Мексико? – Холлэнд знал, что в его голосе появились недружелюбные нотки, но ему было плевать. Все это становилось глупым.
– В Африку, – ответил вице-президент. – Там есть аэродром с отличной посадочной полосой, когда-то построенный Советами.
– ЧТО!? – Холлэнд едва сообразил, что орет в микрофон.
Робб нагнулся и включил кнопку спутниковой связи с тревогой на лице.
– Что вы имеете в виду, когда говорите об Африке? – спросил Холлэнд. – Это же в противоположном направлении!
– Я знаю, что звучит по-идиотски, Джеймс, но это к лучшему. Диспетчерская передаст вам план полета по спутниковой связи через несколько минут, и вы должны лететь к пункту в Западной Сахаре с координатами двадцать градусов северной широты, восемь градусов западной долготы. Может быть, вы захотите записать это.
Глаза Робба расширились, а Холлэнд понизил голос и постарался говорить спокойно.
– Сэр, я не думаю, что это разумно. Пассажиры и так достаточно расстроены. Если мы полетим не в том направлении, они подумают, что нас списали со счета. С этого момента люди не поверят ни единому моему слову. Почему бы вам не сказать кому нужно, что капитан отказывается? В конце концов, мы не знаем, как быстро мы заболеем.
Робб интенсивно закивал и одобрил Холлэнда, подняв вверх большой палец.
Вице-президент снова заговорил:
– Джеймс, выслушайте меня. Речь не идет о желании, понятно? Создалась большая дипломатическая проблема. Мне сказали, что правительство Исландии грозит разорвать договор и закрыть эту базу, если вы не покинете остров. Мне необходимо ваше понимание. Если у вас нет никаких проблем с безопасностью полета, – а они могут провести независимую проверку, – вам придется подчиниться. И кстати, меня заверили, что вы никак не можете заболеть раньше, чем через сорок часов, ясно? Но у нас нет времени на споры.
– Я просто этому не верю, – произнес Холлэнд, потерев висок.
– Джеймс, послушайте, мне жаль. На нас оказывают огромное давление из Вашингтона. Эти решения принимал сам президент.
Капитан глубоко вздохнул и, закрыв глаза, выпрямился в кресле. Телефонная трубка была плотно прижата к уху. Он услышал свой голос, вернее, слабое подобие собственного голоса, который говорил то, что ни его сердце, ни его первый пилот не хотели слышать.
– Хорошо, сэр, хорошо. Если вы хотите, чтобы мы это сделали, мы полетим на этой птице в Африку.
С правого кресла донесся гневный рев Робба:
– ЧЕРТА С ДВА ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ!
Голова Холлэнда дернулась вправо. Дик Робб сжал челюсти, его глаза горели.
– Скажи ему, что мы не сдвинем с места этот проклятый самолет! – рявкнул Робб.
Холлэнд покачал головой и поднял ладонь свободной руки.
– Дик, это...
– Скажи ему, черт тебя побери!
Холлэнд услышал голос вице-президента в трубке.
– Что там происходит, Джеймс? Кто это?
– Это временное разногласие, сэр. Не обращайте внимания. Давайте, присылайте нам план полета. Я отключаюсь.
Капитан положил трубку, понимая – Робб впал в панику, что и спровоцировало вспышку гнева.
– Ты ему поддался, просто так! Кто тут, черт побери, ответственный? Господи, Джеймс! Невозможно, невозможно, вылететь отсюда, пока все это не кончится.
Холлэнд обеими руками тер виски, крепко зажмурившись. Он почти прошептал вопрос:
– Почему?
– Что? – Казалось, Робб ошеломлен. – Ты спросил, почему? Что – почему?
Капитан опустил руки и, повернувшись к нему, произнес тихим спокойным голосом:
– Почему мы не должны улететь? Здесь они не окажут нам помощи, и тут холодно. Возможно, пустыня окажется более комфортабельной, и мы сможем выйти из самолета.
– Ты будешь выполнять все, что тебе прикажут, так? – Робб опасно приблизился к черте личных оскорблений, его голос временами дрожал.
Холлэнд вздохнул, поняв, что ярость скрывает истерику.
– Это даже не заслуживает ответа, Дик.
– Проклятье, Холлэнд! Я дал тебе максимум возможностей пользоваться властью капитана, и когда становится плохо, ты в лучшем случае можешь только следовать приказам? Мы ожидаем от наших пилотов, что они проявят волю командира, а не станут лебезить перед руководством. Я никогда не видел такой податливости!
– Я просил твоего совета, Дик, а не оскорблений. Я спрашиваю снова. Раз ты, судя по всему, считаешь, что я не справляюсь с командованием, пожалуйста, скажи мне, как бы поступил ты.
После короткого молчания последовал взрыв.
– Для начала проявил бы побольше твердости!
Холлэнд намеренно медленно кивнул.
– Ты хочешь взять командование на себя?
– Черт, нет, я хочу, чтобы это сделал ты! – Робб покачал головой.
– Иными словами, ты хочешь, чтобы я отказал им?
– Да, черт возьми! Мы не собираемся вести этот самолет никуда, кроме дома! Если ты просто скажешь нет, этот дурацкий вице-президент там, в Далласе, позвонит в Белый дом и сообщит: извините, капитан взял на себя чрезвычайные полномочия, и вам отказано.
– Дик, я намного старше тебя... – произнес Холлэнд, уставившись в пол, и покачал головой.
– Да! Только по твоему гребаному поведению и по всему остальному этого не видно! – заорал Робб во всю глотку.
Холлэнд предпочел пропустить это мимо ушей.
– ...И я думаю, что у меня больше опыта борьбы с системой, чем у тебя. После вылета из Франкфурта мы по меньшей мере дважды пытались воспользоваться чрезвычайным положением. Это ведь не сработало, верно?
– Ты... говоришь о правительствах, а я о нашей гребаной авиакомпании.
– И нашем правительстве, – добавил Холлэнд. – Но раз уж ты упомянул авиакомпанию, не приходило ли тебе в голову, что человек, с которым я только что говорил, может в одно мгновение уволить нас обоих?
– Это все, что тебя беспокоит, ублюдок? Сохранить работу!
Холлэнд выпрямился и взглянул на Робба, указательный палец капитана почти уперся ему в лицо.
– Прекрати ругаться! Понял? Я жду от вас хоть немного профессионализма, проверяющий Робб, и не собираюсь мириться с вашими ругательствами в моей кабине.
Робб выглядел озадаченным. Его рот приоткрылся и закрылся несколько раз, прежде чем он вновь обрел голос.
– Я... ладно. Но вопрос остается! Ты действующий пилот, и ты позволяешь водить себя за нос.
– А ты бы сказал им нет?
– Обязательно.
– И это говорит человек компании, который извел меня, рассуждая о строгом следовании всем правилам?
Робб с отвращением махнул рукой.
– Хороший капитан знает, когда послать компанию к чертям и самому принимать решения!
– Значит, принятие собственных решений – это проявление командирской воли?
– Черт побери, правильно!
– Ты получил это, мистер. Я пользуюсь своей властью командира, чтобы принять собственное решение. И я считаю, что наилучшим будет следовать приказанию компании и лететь в Африку! Это мы и будем делать. Для тебя это достаточно убедительно?
– Ты меня не понял, верно, Джеймс?
– Судя по всему, нет.
– Сила командира в том, чтобы сказать нет!
– С меня хватит. Я устал от твоих выходок, Дик. Отвяжись от меня! – Холлэнд покачал головой.
Холлэнд неожиданно нагнулся влево и начал копаться в своей летной сумке, потом выпрямился и с силой швырнул картонную папку на колени Роббу.
– Это еще зачем? – изумленно спросил Робб.
Холлэнд перегнулся через центральную панель с явной угрозой, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от Робба, решимость Джеймса устрашала. Голос капитана прозвучал, как тихое рычание, но гнев, бушевавший в нем, – и Робб это видел, – был полностью под контролем.
– Так вот, давай договоримся. Либо ты немедленно подписываешь мне документы, ты, сопливый щенок, либо возьмешь всю ответственность на себя!
Робб долго смотрел ему в глаза, потом наконец взглянул на папку.
Взять ответственность на себя, самому принимать все решения – этого ему хотелось меньше всего.
Медленно, не говоря ни слова, Робб поднял правую руку к карману рубашки, чтобы вытащить ручку.
Глава четырнадцатая
Киев, Украина –
пятница, 22 декабря – 04.28 (02.28 Z)
Как долго звонил телефон в холодной предутренней темноте, Юрий Стеблинко сказать не мог, но этот звон наконец проник в его сны. Он в космосе, наконец-то стал космонавтом, на пути... куда-то. Теперь это не имело значения. Видения быстро исчезли.
Юрий открыл глаза в полной темноте. Он лежал на спине и чувствовал нежное женское тело рядом с собой. Ее волосы каскадом падали ему на лицо, ноздри щекотал ее запах. Она чуть похрапывала, почти в такт с настойчивыми, резкими телефонными звонками. Стеблинко постарался выбраться из-под нее, но с неудержимой улыбкой сообразил, что они все еще слиты воедино под теплым одеялом. Ему ничего не оставалось, как перевернуть ее на спину, что он аккуратно и сделал, оторваться от нее и вылезти из постели в ледяной холод комнаты, убедившись, что женщина все еще уютно спит под одеялом.
Мужчина постоял и послушал, ожидая, что звонки прекратятся, но они продолжались с раздражающей настойчивостью. Иногда кошмарная местная телефонная система звонит без причины. Порой на другом конце линии ждет действительно нужный абонент.
Но кто мог беспокоить его в такой час?
Аня не проснулась, и он этому обрадовался. Юрий решил не обращать внимания на телефон и вернуться в тепло ее объятий, но любопытство пересилило.
Он на ощупь двинулся из спальни в небольшую гостиную старой квартиры и нашел трубку.
– Да? – спросил Стеблинко по-русски, не повышая голоса.
Слова его собеседника зазвучали по-русски со знакомым акцентом.
– Да, это Юрий. Кто говорит?
– Друг и потенциальный работодатель, – последовал ответ.
– Очень хорошо. Я должен догадаться?
– Да, только никаких имен.
Стеблинко потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Голый, он дрожал от холода.
– Пожалуйста, подождите минутку.
На тумбочке рядом с телефоном стояла маленькая лампа. Юрий зажег ее и увидел на кресле Анин халат. Бесформенное, но теплое одеяние. Он завернулся в него и снова взял трубку.
– Отлично, значит будем играть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63