— Он пытливо посмотрел на меня. — Судя по вашему виду, ночь у вас выдалась беспокойная.
— То же самое можно сказать и про вас.
— Да, честно говоря, эту ночь я провел не лучшим образом — пришлось изучать фотографии неопознанных женских трупов. Некоторые умерли уже несколько месяцев назад. — Он брезгливо поморщился. — Работа у вас — не позавидуешь.
— Зато какое испытываешь облегчение, когда оказывается, что пропавшие без вести все-таки живы!
Тревор резко подался вперед:
— Вы напали на след моей племянницы?
— Это все, что мне удалось выяснить, — сказал я, вынув из кармана листок из блокнота со срисованной на нем надписью, которую я обнаружил на окне отеля «Чемпион». — Копия, конечно, не идеальная, но я очень старался. Как по-вашему, это рука Фебы?
Тревор, нахмурившись, стал изучать надпись.
— Не могу сказать наверняка. Я ее почерк плохо знаю.
— А у вас есть образцы ее почерка?
— Здесь нет. Надо будет поискать дома. Значит, вы думаете, что Феба побывала в гостинице у матери?
— Вполне возможно. Или же ее мать сама вывела на стекле имя дочери. Могла это написать Кэтрин Уичерли?
— Могла, но ее почерк я тоже знаю неважно. — Он бросил мне через стол вырванный из блокнота листок. Брови густые, на переносице сходятся, в голубых глазах сквозит удивление. — Не понимаю, что Кэтрин делала в этой второразрядной гостинице?
— Ела, пила и плакала.
— Поесть и выпить она всегда была мастерица, — согласился Тревор. — По крайней мере в последние годы. А вот слезы — это что-то новое. После развода она не очень-то тужила.
— Видели бы вы ее вчера вечером.
Он вскинул голову:
— Вы хотите сказать, что вы ее видели?
— Вчера вечером в отеле «Гасиенда» у нас с ней состоялся довольно длинный разговор, который, впрочем, кончился несколько неожиданно: какой-то верзила, с которым она вместе путешествует, хватил меня по голове монтировкой. — И я дотронулся рукой до перевязанной головы.
— Черт знает с кем спуталась!
— Да, компания у нее не из лучших.
— Вообще, какая-то темная история, Арчер. Темная и довольно гадкая. Когда вчера вечером я находился у шерифа в Редвуд-Сити, в полицию позвонили из Атертона. В доме Кэтрин найден труп. Труп некоего Мерримена, агента по продаже недвижимости, с которым Кэтрин имела дело.
— Знаю. Труп Мерримена обнаружил я. И звонил тоже я.
— Вы?!
— Я не назвался, потому что всю ночь отвечать на вопросы мне не хотелось. Кстати, буду вам очень признателен, если вы скроете это от своих друзей в Редвуд-Сити. Почему же, на их взгляд, был убит Мерримен?
— Полиция считает, что он стал жертвой бандитского нападения. В заброшенных домах на Полуострове такое последнее время случается часто. Создается впечатление, Арчер, что целый слой нашего общества словно с цепи сорвался и угрожает современной цивилизации — если, конечно, нас еще можно назвать цивилизованными людьми. По сравнению с тем, что у нас происходит, «восстание масс» Ортеги — это еще цветочки.
— Вы все это почерпнули в полиции? Образованные же у нас полицейские стали!
— И не говорите! Естественно, полиция занимается не только розыском бандитской шайки. Я случайно узнал, что они хотят побеседовать с Кэтрин.
— Неплохая идея. Судя по всему, отношения между Кэтрин и Меррименом продажей дома не ограничились. Позавчера он явился в гостиницу и избил ее — возможно, из ревности, а возможно, из корыстных соображений: воры не поделили добычу.
— Вы что же, обвиняете мою родственницу в воровстве?
— Во всяком случае, общается она со всяким сбродом. Ответьте мне на один вопрос, мистер Тревор. Если предположить, что Феба мертва...
— Хорошенькое предположение!
— И тем не менее, если предположить, что Фебы нет в живых, кому может быть выгодна ее смерть?
— Никому, — отрезал он. — Для всех нас это будет тяжелейшим ударом и невосполнимой утратой.
— И все-таки. Ведь в семье есть деньги, и немалые.
Тревор наморщил лоб и пристально посмотрел на меня, теперь его глаза были не синего, а какого-то стального цвета.
— Я понимаю, на что вы намекаете. Но вы ошибаетесь, у Фебы своих денег нет.
— И имущества, которым по доверенности распоряжаются родственники, тоже нет?
— Нет, если бы такое имущество было, мы бы с женой знали.
— А ее жизнь застрахована?
Тревор задумался.
— Кажется, Гомер застраховал Фебу, когда она родилась.
— На какую сумму?
— На сто тысяч.
— А кто эти деньги получит, если с девушкой что-то случится?
— Родители, кто ж еще. — Тревор вздрогнул: — Странные вам приходят идеи в голову.
— Ничего не поделаешь, работа такая.
— Давайте начистоту. Не хотите же вы сказать, что Кэтрин убила собственную дочь, чтобы получить за нее страховку. Это ведь безумие.
— А разве сама Кэтрин не безумна? Я не психолог и не могу судить, что с ней, но вчера вечером она была абсолютно не в себе.
Тревор достал из стеклянной банки сигару в зеленой обертке, раскурил ее и, выпустив дым, сказал:
— Охотно верю, что в последнее время она не в своей тарелке, но ведь это не значит, что она способна на убийство.
— Она же могла не сама убить, а нанять убийцу.
— С каждым разом ваши идеи становятся все оригинальнее.
— Это не идея, а констатация факта.
— Пожалуйста, объяснитесь.
— Позвольте сначала задать вам один нескромный вопрос. Скажите, вы близкий друг семейства Уичерли?
— Хочется думать, что да, — сказал Тревор вполне искренне. — Гомеру я многим обязан, тем более — его отцу. К тому же, вы знаете, я женат на родной сестре Уичерли. А почему вы спрашиваете?
Я набрался смелости и выпалил:
— Вчера вечером Кэтрин попыталась нанять меня убить Бена Мерримена.
— Серьезно? Вы шутите.
— Она не шутила. Шутил я, пытаясь вызвать ее на разговор.
— В котором часу это было?
— Около двух ночи.
— Но Мерримен к тому времени был уже мертв. Полиция считает, что его убили часов в шесть-семь вечера.
— Кэтрин могла этого не знать — или забыла.
— Не понимаю.
— Она могла убить его или подослать к нему убийцу, а потом напрочь забыть об этом — в тот вечер она очень много выпила.
— Чертовщина какая-то! — воскликнул Тревор. — Вы хотите сказать, что Кэтрин подошла к вам и предложила деньги за убийство этого проходимца?
— Ну, положим, это я подошел к ней в баре отеля «Гасиенда». Она заметила, что у меня с собой пистолет, и завелась — а завести ее ничего не стоит.
— Про это можете мне не рассказывать. В день отплытия Гомера она закатила такой скандал, что вспомнить страшно. Но скандалист — это еще не убийца. Зачем, объясните, ей понадобилось убивать Мерримена?
— Он сам нарвался. Накануне он избил ее; впрочем, думаю, дело не только в этом.
Тревор вынул изо рта погасшую сигару и взглянул на нее с отвращением.
— Что вы подозреваете?
— Шантаж. Я в этом почти не сомневаюсь. Ведь Кэтрин — женщина с комплексами. Сколько она денег потратила — и все без толку. Видели бы вы гостиницу, в которой она остановилась. От «Чемпиона» до подворотни — один шаг.
— И все-таки на Кэтрин это совсем не похоже, — откликнулся Тревор, покачав своей большой головой. — Что с ней случилось, непонятно.
— Спросите лучше, что случилось с Фебой, и что Бен Мерримен имел против ее матери.
— Опять строите теории?
— А что делать? Факты ведь мне неизвестны.
— И мне тоже, однако я абсолютно уверен — вы заблуждаетесь. Родители убивают своих детей только в греческих трагедиях.
— Неужели? Почитайте газеты. Другое дело, что родители большей частью не дожидаются, пока их дети вырастут.
Тревор с ненавистью посмотрел на меня:
— Вы за свои слова отвечаете?
— Вполне, как это ни грустно. Впрочем, в убийстве вообще веселого мало.
— Вы действительно обвиняете Кэтрин в том, что она убила свою собственную дочь?
— Нет, но считаю, что этой гипотезой пренебрегать нельзя.
— А почему, собственно, вы делитесь своими гипотезами со мной?
— Потому, что вы можете мне помочь. В настоящий момент Кэтрин Уичерли находится на грани безумия и вынашивает мысль об убийстве. По-моему, мы с вами непременно должны связаться с ней, пока она не попала в руки полиции или не случилось еще чего-нибудь. Но не могу же я один, бросив все дела, без конца заниматься Кэтрин Уичерли — меня же наняли разыскивать Фебу.
— Но вы же считаете, что Фебы нет в живых.
— Что бы я там ни считал, это пока еще не доказано, поэтому я обязан поиски продолжать.
— А что вы от меня хотите?
— Повлияйте на Гомера Уичерли. Нам необходимо, чтобы за его женой была установлена слежка. В Сан-Франциско есть одно вполне приличное сыскное агентство с филиалами во всех крупных городах. Сегодня у меня назначена встреча с шефом этого агентства Вилли Мэки, но для разговора с ним я должен заручиться согласием Уичерли. Вот здесь ваше влияние и понадобится.
— Вы думаете, он меня послушает?
— А почему бы и нет? Уичерли с ним знаком. Позвоните вашему шефу по телефону, в настоящий момент он находится в отеле «Болдер-Бич». Если же его там не окажется, вам скажут, где его искать.
— А почему вам самому ему не позвонить?
— Он человек несговорчивый, вас он скорей послушает, чем меня.
— Как бы не так, — буркнул Тревор, но, нажав кнопку селектора, попросил секретаршу соединить его с Гомером Уичерли. — Если не возражаете, я хотел бы поговорить с боссом наедине, — сказал он, обращаясь ко мне.
Я вышел в приемную, но вскоре Тревор вызвал меня снова.
— Гомер хочет поговорить с вами, — сказал он, передавая мне трубку и недоуменно пожимая плечами.
— Арчер слушает, — сказал я.
— Я вижу, вы нарушаете нашу договоренность. — Голос у моего абонента был необычно тонкий — то ли от расстояния, то ли от напряжения. — Вам же ясно было сказано, что впутывать в эту историю свою бывшую жену я не хочу. Повторяю в последний раз: оставьте ее в покое.
Его тон мне не понравился.
— А почему, собственно, я должен оставить ее в покое? Она что, знает, где зарыто тело?
— Тело?! Какое тело?! — Голос в трубке стал хриплым. — Фебы нет в живых? Вы скрываете это от меня?
— Ничего я от вас не скрываю, мистер Уичерли. Фактами о смерти вашей дочери я не располагаю, но ведь она по-прежнему отсутствует. Как, впрочем, и ваша бывшая жена. По-моему, миссис Уичерли рассказала мне далеко не все, что знает. Мне кажется, не в ваших интересах препятствовать поискам Кэтрин.
— Но вы же хотите, чтобы Кэтрин искал Уильям Мэки!
— Что ж тут плохого? Он сыщик опытный, со связями. Поймите, дело оказалось сложнее, чем мы с вами ожидали. Без помощи местной полиции и частных сыскных агентств мне не обойтись, а для того, чтобы обратиться к Мэки, я должен заручиться вашей поддержкой.
— Исключено! Я не доверяю Мэки и не желаю, чтобы полиция вмешивалась в мои дела. Вы меня поняли?
— Я-то вас понял, а вот вы меня, боюсь, нет. Исчезновение человека, предполагаемое убийство — это уже не ваше личное дело. Кроме того, полиция все равно уже в курсе. Разве мистер Тревор не сообщил вам об убийстве Бена Мерримена?
Тревор приподнялся на стуле и стал делать мне судорожные знаки.
— Кого? Бена?..
— Мерримена. Это агент по продаже недвижимости, которого наняла ваша жена. Вчера вечером его нашли мертвым в ее доме в Атертоне.
— Какое мне до всего этого дело? К Фебе этот Мерримен не имеет никакого отношения.
— Я в этом не уверен.
— Зато я уверен, — неуверенно произнес Уичерли.
— Я бы рекомендовал вам приехать сюда. На месте вы бы лучше сориентировались.
— Не могу. Сегодня днем у меня встреча с ректором колледжа, а вечером — с попечительским советом.
— Зачем это вам?
— Пусть признают свою вину, — мрачно сказал Уичерли. -Они проявили преступную халатность, и я заставлю их официально извиниться. Они, правда, уверяют, что вскоре после исчезновения Фебы дали мне телеграмму, а также сообщили в полицию, но я никакой телеграммы не получал. В Стэнфорде такого бы никогда не произошло!
— Какая вам разница, признают они свою вину или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40